<< На главную страницу

Н. Зайцева,
Санкт-Петербург

Театральная петербургская легенда

"Вот, у меня свечка стоит…Есть такой спектакль "Адский сад". И там меня вешают. Да, Боже мой…(крестится). И я всегда, перед спектаклем зажигаю эту свечку, молюсь и говорю: "Боже, прости, это не я". Много мы грешим, очень много. У каждого театра есть своя аура. Здесь, у нас очень добрая. А вот есть один театр, в котором я не могу долго находиться – плохо там. Это "Балтийский Дом". Он очень большой и такой холодный, а у нас очень славный, уютный…

Люди, которые уходили от нас – с ними всегда что-то случалось. У всех судьбы не складывались. Бывало, возвращались к нам, как будто попрощаться… Даже из других городов приезжали сюда и уходили из жизни " (Валентина Егоренкова)

"Я не знаю, как актеры работают в "БалтДоме". Я бы, например, не смог, зная историю этого театра. О "Балтийском Доме" бытует такая легенда. Не очень хорошая… Что в свое время там было кладбище, потом на месте кладбища был выстроен женский монастырь. И, когда этот монастырь рушили, бабка-монахиня прокляла это место. А в театре Ленсовета, насколько мне известно, был игорный дом. Так что, не далеко ушли…

Еще бывают мистические спектакли: трагедийные, но не по драматургии, а, когда актер, отыграв какое-то количество спектаклей, заболевает. Бывают такие вещи. Бывают также режиссеры с отрицательным обаянием, которые берут измором актеров и каждый актер переболеет какой-нибудь болезнью, пока репетирует с этим режиссером.

Есть актеры, которые совершают подвиги во время спектаклей. Актер Барков Дмитрий Иванович сломал себе руку во время спектакля. После этого 45 минут еще играл спектакль. А у Михаила Боярского во время спектакля умерла мама, а он узнал об этом в антракте, но все равно доиграл спектакль. Вот это – преданность театру!!!" (Александр Солоненко)

"Хорошая примета, когда кошка выходит на сцену. Какое-то благополучие, какой-то уют, какая-то домашность. Тоже самое, что и в храм. Что кошка на сцене? Тоже, что и в церкви. Это хорошо… Сцена для актера – это свято. Не дай Бог, ты в уличной обуви. Я старой закалки… я не могу видеть, когда перед каким-то музыкальным спектаклем идет растанцовка и распевка, декорации стоят, половик расстелен и, когда кто-то опаздывает на явку… и, вот, бежит с конца зала по всему проходу, на сцену выпрыгивает в уличной обуви, куртку снимает – мне даже дурно становится. Да дело даже не в том, что грязно, что наследишь…Ну, вот такое место… Дома же ты не ходишь в одежде и в обуви…" (Юлия Левакова)

"А однажды, во время спектакля "Калигула" Константин Хабенский, который играл главную роль, упал со сцены прямо в проход. Кстати, это был второй спектакль. А второй премьерный спектакль всегда неудачный. И таких примеров множество.

А еще у нас есть спектакль "Шутки Птушкиной". Там крутящаяся декорация – 2 комнаты. Здоровая такая бандура. Там шкафы, кровати – все прикреплено. Мы ее называем "титаник". Ее когда делали, допустили просчет. И во время спектакля, она крутится и идет на зрительный зал. И трос, который ее возит оторвался, и декорация эта вся поехала на зрительный зал. Декорация уперлась в стенки из-за просчета и повисла над людьми первого и второго рядов…

Есть такая поговорка: актер, не ходи по сцене – денег не будет. Есть такие огромные карандаши, которыми софиты поправляют. И этот карандаш начал падать на молодого актера во время спектакля. Мы кричим: "Леша, Леша!!!" А он стоит, ничего не понимает, а карандаш медленно падает. А мы: "Леша, отходи!!!" И этот карандаш ему ровно по голове – бум. Сотрясение мозга было.

Задник – это такая штука, которая опускается с колосников: полотно или фанера,на которой что-то нарисовано, пейзаж какой-нибудь. Это часть декорации в общем. Задником перекрывают сцену. Есть такой спектакль "Лицо". Три часа идет спектакль, а в конце выходят семь полицейских – все молодые артисты. Выходят на пять минут, арестовывают С.Мигицко, отдают честь и уходят. Это ровно одна минута. И у нас был один новенький артист, который очень долго готовился к этой роли. Спектакль начинается в семь, а мы приходили к девяти. Он пришел заранее, за два часа, оделся, загримировался, повторил текст, которого нет. А там, когда выходим, выстраиваемся в ряд, надо сделать шаг. А за нами опускается задник. Он вышел, прошла, может быть, секунда, мы выстроились в ряд…и сзади идет задник и его перекрывает. Человек так готовился и тут же в секунду его перекрыло…Вот так, сцена не приняла актера." (Олег Андреев)

"Второй спектакль всегда неудачный. В нашем театре шел спектакль "Победительница". И в этом спектакле мы играли с Еленой Соловей. У нас сцена с ней вдвоем. Как бы я привожу ее к себе домой в гости и говорю, мол, веди себя тихо, у меня мама дома, в другой комнате. А я играл такого придумщика, хулигана. И вот, пора прощаться. Она говорит: "Я останусь у тебя." Я говорю: "Нет, потом. Все будет потом". Вот, мы с ней прощаемся, она говорит: "Я слышу, как бьется твое сердце". Я говорю: "А что ему еще остается делать?" И вдруг, она смотрит мне через плечо, у нее широко открываются глаза и она говорит: "Саша, пожар!!!" Я поворачиваю голову, полный зал народу. Я поворачиваю голову и вижу, как по бархатной кулисе поднимается пламя. Я ее отпускаю, иду к кулисе и думаю: "Ох, сейчас такое начнется…". Гул пламени. Я отдергиваю кулису, чтобы не загорелась. А первая кулиса горит вся. Высота-то огромная. Я был в состоянии какого-то транса, ожегов не получил ни каких. Я схватился за занавеску, резко повис на ней о оборвал ее. Кинул на нее половик и затоптал пламя. Я думаю, на сцене же Соловей. Я выхожу на сцену. Играть-то надо дальше. Я выхожу и говорю: "Э-э-э… у меня мама забыла чайник выключить" " (Александр Блок)