<< На главную страницу

С.Г. Леонтьева, К.А. Маслинский

Город и турист: механизмы самопрезентации
«города классической провинции»¹

Широко развернутая в советский период деятельность по созданию туристической инфрастуктуры привела к возникновению массовой традиции экскурсионных поездок по городам Советского Союза. В противоположность командировочным, семейным и курортным поездкам, где город служит «фоном» для иной деятельности, в экскурсионных турах он оказывается непосредственно в фокусе внимания путешествующего. Главной целью экскурсанта является собственно «знакомство с городом». Именно поэтому город становится основной темой большинства словесных текстов, обращенных к туристу (как устных, так и письменных). Это экскурсии, путеводители, таблички, на «архитектурно-исторических памятниках», дающие информацию о причинах «общегосударственного значения» указанных объектов и т.д. Совокупность этих текстов составляет презентативный текст, который есть у любого города.

Феноменологический образ города, который можно извлечь из корпуса городских текстов разного характера, не равен презентативному его изводу, предназначенному для туристов². Последний характеризуется в первую очередь специальным отбором материала. В традиционном советском экскурсоведении «главным критерием отбора объектов для экскурсии считается историческая значимость объекта, его объективная культурно-историческая ценность» (Омельченко С.54). Таким образом, чем значительнее место города в истории страны, тем в каком-то смысле проще его презентовать. Однако независимо от величины, исторической и культурной значимости город стремится создать представительский образ себя. Оппозиция столица/провинция в данном случае не столь важна -- каждый город желает себя показать и других посмотреть.

Другие (экскурсанты) -- это не просто некие люди, приехавшие в город, а туристы, запросы которых каждый город понимает по-своему. Существует универсальное представление методистов экскурсоведения о туристической аудитории: «это особый психологический конгломерат, своеобразное зыбкое «мы». И одной из первоочередных задач экскурсовода как раз и является консолидация этого «мы», конструирование аудитории на основе общего интереса ее участников» (Омельченко С. 67). «Общий интерес» может пониматься как получение новой информации, зрительных и эмоциональных впечатлений.

Единый методический «инвариант» подачи материала трансформируется в каждом конкретном случае в зависимости от условий данного города. Вместе с тем варьируется и та роль, которая отводится в коммуникативном сценарии туристам. Их реактивное поведение должно соответствовать не только «общетуристическому стандарту» (хождение за экскурсоводом, приобретение сувениров, «глазение», запечатление пребывания в обозреваемом месте (фотографирование и распространенное ранее записывание за экскурсоводом), задавание вопросов и произнесение благодарственных слов в конце экскурсии, в т.ч. и в письменном виде -- в «Книге отзывов»)³. Но одновременно реакция туристов должна быть адекватна конкретному презентативному тексту, который в своем оформлении может тяготеть к официально-претенциозному, а может являть собой и балагурно-иронический вариант (в данном случае значимы личностные особенности экскурсовода, хотя все-таки представить себе балагурную «подачу» Санкт-Петербурга затруднительно).

Первоначальное восприятие города основывается не только на презентативном тексте, но и на тех «фоновых знаниях» о городе, которыми обладает турист до прибытия в город. По этой приние несколько различаются формы коммуникации город-турист в городах известных (даже и понаслышке) и городах незнакомых туристу. Большинству путешествующих по России знаком хрестоматийный набор культурных, промышленных и прочих центров (таких как Москва, Петербург, Новгород и т.п.), определенная парадигма восприятия которых существует в сознании туриста заранее. Она представляет собой нечто вроде набора общеизвестных связанных с городом клише вербального и невербального характера. Источниками таких клише служат школа, масс-медиа, тексты массовой культуры (например, песни о городах)⁴, устные традиции (городские слухи и пр.)⁵.

Попадая в «знаменитый» город турист стремится к узнаванию прославленных объектов, виденных на репродукциях и фотографиях. Тем самым, образ города формируется у туриста «не на пустом месте», а во взаимодействии с уже существующим стереотипом города. С другой стороны, создатели презентационного текста могут и должны отталкиваться от общеизвестности определенных городских реалий.

Иначе обстоит дело, если турист попадает в неизвестный ему город: образ города в таком случае складывается именно «на месте», на основании того, как город подает себя. Мы проанализируем именно такую ситуацию, взяв случай волжского города Мышкина, о существовании которого большинство путешествующих даже не подозревает.

Сравнительно недавно (в последние 10 лет) Мышкин вошел в туристический маршрут по Верхней Волге. Сам по себе случай примечательный⁶. Тем более, что в путевых записках и путеводителях XIX века городу уделяется совсем немного внимания, а его характеристики в основном уничижительные: «очень беден, дурно обстроен и очень молод» (Максимов С. 329) и даже более того -- «особенно замечательного здесь нет ничего» (Журавлев С. 342). Обзорный путеводитель отражает внешнюю точку зрения, в то время как взгляд «изнутри» всегда иной. Замечательность города, и Мышкина в частности, для приезжего создается местными специалистами, владеющими «материалом» во всей его полноте, -- краеведами⁷.

В случае с Мышкиным принцип «исторической значимости» в слабой позиции: город, действительно «очень молод», это один из «500 новых городов», ставших таковыми в 1777 году в ходе губернской реформы. В этой связи оппозиция город/село для «позднего» уездного города становится гораздо более значимой нежели столица/провинция⁸. Чрезвычайная актуальность этой оппозиции именно для Мышкина связана с тем, что в советское время город был «разжалован»: в 1927 году «он уже село, с искаженным названием. <...> Маленький Мышкин явно не вписывался в эпохальные планы Советской власти» (Карсаков С. 26). Лишь в 1991 году закончилась «беспрецедентная борьба за возвращение ему правильного городского названия, без буквы «о» на конце слова, и статуса города» (Карсаков С. 28). Исконный «сельский» вариант названия в современном путеводителе трактуется как искажение(!) правильного -- «Мышкин». Борьба за имя -- это ключевой момент в идентификации Мышкина как города.

С городской состоятельностью связано и основное содержание презентативного текста: время, когда «город был городом», становится идеальным прошлым. «Золотой век» города -- XIX, а категориальная городская черта -- «бытийная теплота, связывающая городской мир в единое целое» (Карсаков С.3). «Быт и нравы» купеческого города XIX века наделяются «объективной исторической ценностью» -- этнографический компонент, принятый за точку отсчета, задает и специфику прагматики презентативного текста.

Переходя к описанию коммуникативных форм, в рамках которых навязывается презентативный текст посетителю Мышкина, следует обратить внимание на то, что «знакомство с городом» во многом определяется таким параметром, как продолжительность контакта. Мышкин -- город, с которым знакомятся за один день, даже за несколько часов⁹. Строгие временные рамки определяют в свою очередь ограниченность охвата городского пространства, что в комплексе диктует его «гиперсемантизацию», осуществляемую различными путями.

Первичной формой (своего рода «заготовкой»), аккумулирующей в себе основной стереотипный набор текстов о городе, является путеводитель. В нем отобранный и организованный словесный материал (история, край (пригороды), этнографические описания, эстетические (пейзажные) экскурсы и т.п.) совмещается с визуальным рядом -- фотографиями видов города, создающими у туриста его зрительный стереотип. Фотографии достопримечательностей, понятых как таковые отнюдь не произвольно, могут предлагаться и в качестве отдельных памятных артефактов -- набора видовых открыток¹⁰. К подобного рода артефактам относятся и сувениры¹¹.

Словесные клише, рассыпанные по путеводителю («город классической провинции», «город камерный, несуетный, с богатым содержанием», «маленький дружный Мышкин» и т.п.) подкрепляются иллюстрирующими «бытийную теплоту» текстами, например, приводятся замечания авторитетных путешественников, в ч. И.С.Аксакова, о «главных отличительных особенностях города» -- «Мышкин -- на Волге и населился выходцами из крестьянского торгового сословия, лучшего (курсив наш -- С.Л., К.М.) в губернии, самого предприимчивого, промышленного, трудолюбивого. В этом городе капиталистов больше, чем в Угличе, даром, что в Угличе 10 тысяч жителей, а в Мышкине, который всего в 30 верст от него -- 700. В Мышкине купцы богаты, имеют прекрасные дома, живут дружно (курсив наш -- С.Л., К.М.) между собой...» (Карсаков С.20).

Причем существенно, что и путеводитель, и памятные артефакты -- коммуникативные средства долгосрочного действия, т.к. предназначены для пользования уже после отъезда из города, в качестве, например, дорожного чтения по пути обратно. Тем самым, кстати, осуществляется фиксация городского образа, который в рассказах («Как я провел лето...») оформляется вербально, между прочим, с использованием словесных клише, почерпнутых в путеводителе. Таким образом реализуется «виртуальная» обратная связь с городом¹².

Непосредственно же реакция на презентативный текст начинает проявляться уже в ходе «обзорной экскурсии по городу». В основе экскурсии лежит маршрут (в описываемом случае -- пешеходный, что немаловажно)¹³, структурирующий городское пространство, который, к слову, закрепляется путеводителем (раздел «Путешествие по городу»). По мере прохождения маршрута навязывается система приоритетов в восприятии города: активно внушается совокупность словесных и визуальных клише, которые согласуются с вербальным и «акциональным» (поведенческим) реагированием экскурсантов, т.е. речь идет не просто о наборе стереотипных текстов, презентующих город, а о строго организованной их системе, скрепленной воедино маршрутом. Пожалуй, экскурсию можно назвать главным средством создания целостного образа города у туриста.

Экскурсия по Мышкину начинается на пристани, где экскурсоводом в первую очередь подается основное клише, задающее парадигму дальнейшего понимания города, и в то же время создается «установка на внимание» к будущему маршруту. Структура последнего определена географией (кольцевой маршрут «пристань-город-пристань») и прагматикой городского текста (значимость/незначимость музеев, культурно-исторических объектов, смотровых площадок и.т.д.).

Итак, установочный момент сопровождается следующими словами: «Немножко о городе: у нас...наш город насчитывает шесть тысяч жителей, район -- двенадцать тысяч, то есть это самый маленький район и самый маленький город в Ярославской области. Но зато у нас самый, наверно, большой музей -- занимает полгектара. Мы с вами его увидим, хотя это все будет таким экспромтом, потому что времени у нас сегодня в общем-то очень мало. Итак, сейчас мы отправляемся к нашему музею и по ходу экскурсии все, что буду успевать -- буду вам рассказывать. Так, мы пойдем с вами сюда...» «По ходу» в первые 15 минут выдается начальный блок информации, включающий в себя историческую справку (статус города) и «основной миф» города (топонимическое предание), т.е. информацию, конкретизирующую основное клише: «Старая часть города -- это все девятнадцатый век, сохранилось, и новых строений здесь совсем немного. Поэтому еще Мышкин называют городом классической провинции. К сожалению, старая часть не совсем сохранилась, в тридцатые годы Рыбинское водохранилище было построено, Волга наша разлилась, стала шире почти на 400 метров, и часть улиц нижнего Мышкина была подтоплена. Вот мы идем по улице, от которой осталась практически одна сторона, а с левой стороны -- только один дом. Но параллельно этой улице была еще одна, которая полностью исчезла. <...> Так, я здесь остановилась не случайно, показать хочу вам памятный крест -- вот здесь, с правой стороны, видите, маленький мыс. Вот здесь, спра.. Деревья, видите, здесь? На той стороне, на нашей, и здесь стоит крест на белом основании. Именно отсюда начался город, с этим местом связана наша легенда самая главная. В шестнадцатом веке эти земли подарены князьям Мстиславским, один из них приехал сюда и, поохотившись, заночевал вот прямо здесь на берегу Волги. А проснулся оттого, что по лицу его мышь пробежала. Князь разгневался, вскочил, хотел мышку раздавить, а оказалось, она его спасла о смерти: к князю подползла змея ядовитая. И вот он змею убивает, мышку отпустил, охрану наказал, конечно, за то, что сон не уберегла, но сказал: на этом самом месте часовню поставить в знак моего чудесного избавления от смерти. Часовня стояла, и она стала обрастать домами. Таким образом, начинает расти наш городок Мышкин. И название получил он по.. значит, названию зверька храброго».

Формула «здесь я остановилась не случайно» -- одна из наиболее частотных в любом тексте экскурсии. Внимание аудитории, с одной стороны, обращается на объект, а с другой -- заявляется жесткая структура маршрута, его собственная «неслучайность», следовательно семантизируется не только объект, но и сам маршрут. Кроме того, перформативная формула призвана означить и конкретную остановку, осуществляемую ведомыми экскурсантами «здесь и сейчас». Подключаясь к коду маршрута, они подключаются и к коду города -- «именно отсюда начался город, с этим местом связана наша легенда самая главная»¹⁴. Примечательно, что у Мышкина предание связано не с комплексом «кремля/крепости», а «маленьким поселением» вокруг часовни, что не отменяет значительности градообразующего центра, а точнее «селообразующего»¹⁵. Ведь рост городка отнесен в такое прошлое, когда о городе никакой и речи не могло быть. Экскурсионный текст умалчивает (вдруг), что вокруг часовни строилось село Мышкино, а вовсе не город. «Городское время» Мышкина стремится в легендарное незапамятное прошлое. Факт возникновения поселения и присвоение статуса риторически совмещаются.

«Зверьку храброму» в городе Мышкине посвящен целый музей, куда и отправляется экскурсионная группа. Знакомя туристов с символом города, экскурсовод замечает: «А вас встречают наши кавалер и барышня, одетые по последней моде конца девятнадцатого века. Вот можете потом на память сфотографироваться здесь». Экскурсовод санкционирует фотографирование на фоне символа города, дополненного этнографическим колоритом (мышь в купеческом костюме XIX века -- квинтэссенция презентативного визуального клише). В этом санкционировании в очередной раз навязывается зрительный стереотип. Кроме того, фотографирование позволяет туристу реализовать психологическую потребность запечатлеть себя в обозреваемом пространстве и тем самым включиться в него (пресловутое «мы были тут»). Личная фотография, равно как и приобретенные видовые открытки, -- своеобразный медиатор в межличностной коммуникации. Она помещается в семейный архив (фотоальбом), а пояснительный текст к фотоснимку (устный или письменный) фиксирует не только историю семьи¹⁶, но и клиширует городскую картинку¹⁷.

Следующим экскурсионным объектом обзорного маршрута является краеведческий музей. Специфика музея сразу определяется экскурсоводом: «Хочу сразу сказать: наш музей не совсем обычный, он народный, не государственный. Поэтому, естественно, экспозиция не...так сказать, не в научном порядке здесь представлена, а как уж сердце подсказывало и душа велела -- так и поставили»¹⁸. Точно в таком же «ненаучном порядке» формулируется и информация: «Жили у нас финно-угорские племена, и в девятом веке пришли славяне, они сливаются с местным населением, с финно-уграми, поэтому вот мы являемся потомками и финно-угров, и славян. Славяне приносят уже обработку железа, хотя у финно-угров, хотя уже у финно-угров она была, но слишком мало. Вот этот четвертый стенд -- это уже больше к славянам». Минимальность и нарочитый дилетантизм в «подаче» исторических сведений объясняется вовсе не отсутствием знаний у экскурсовода, историка по образованию, а стремлением «просто» рассказать.

Образ туриста у мышкинского экскурсовода -- это не всезнающий столичный житель, приехавший смотреть провинцию, а «обычный человек из другого (!) города». Экспозиция музея, где «сочетание в непосредственной близости, даже полезной тесноте, старых и менее старых вещей, кажется отчасти простым и наивным, но одновременно рождает ощущение редкой естественности и правдоподобности» (Карсаков С.32), предназначена для неискушенного экскурсанта-обывателя. Такому человеку, как видится мышкинцам, и будут интересны «быт и нравы города классической провинции». Внимание экскурсантов притягивается экскурсоводом к экспонатам-казусам: «Это вот опять же посуда, девятнадцатый век, мебель мы здесь видим девятнадцатого века, ну, много всего рассказывать конечно много можно. Но я вам только одну вещицу покажу, вот эту стеклянную: попробуйте угадать ее предназначение -- на столе вот эта стеклянная колбочка такая вот. Нет, не лампочка.

- Спиртовка? [вопрос туриста]

- Нет. Ладно, все равно не угадаете -- это мухоловка. Ловить мух: пробочка вынималась, туда сиропчик или вареньице, видите, там еще как чашечка, они залетали туда, а потом водой просто вымывалась она. Очень простое сооружение». Простое, узнаваемое в экспонатах в экскурсионной методике относят к репродуктивному приему -- «экскурсанты воспроизводят известный им по прежнему опыту материал» (Омельченко С.62). В экскурсионной практике Мышкина этот прием эксплуатируется с завидной успешностью: «В девятнадцатом веке распространяется обычай кофепития, и непременно в красном углу в центральной комнате в купеческом должна быть вот такое...такая «мебелина», как говорили, козетка. Два кресла соединенные и крошечный столик для двух чашечек кофе, так что могли беседовать.. вести беседу милую, значит, и сидеть рядышком, разговаривать. Здесь зеркало из купеческого дома и из дворянского, кстати, они у нас необычные -- у купцов ценилась дородность, признак красоты и здоровья -- чем больше форм, тем лучше. Это зеркало -- оно льстит купчихам, чем больше формы, тем лучше. А вот это зеркало дворянское -- наоборот. Там другой эталон красоты, так что обычно две очереди выстраиваются к этим зеркалам. Но мы с вами посмотримся еще, давайте?»

Экскурсовод только что не предлагает выпить кофе, создавая атмосферу «бытийной теплоты», этому способствует и отсутствие стекол и иных ограничителей, создающих обычно в музее преграду для общения экскурсанта с экспонатом. В целом экскурсионный текст сориентирован на полноценное общение, диалог с экспонатом, а значит -- и с городом. Надо отметить и диалоговое оформление экскурсии -- постоянные вопросы экскурсовода и ответные реплики экскурсантов: «Вот теперь сюда поворачиваемся, смотрим. Это что у нас такое? Правильно, локомобиль. Эта та самая японочка, что я говорила, которая хотела увезти в Японию, японка собиралась.

- Нет, вы -- молодцы поступили! [реплика туриста]

<нрзб> шумел-гремел, он работал на угле, потому чадил нещадно, но давал энергию мельнице или маленькой деревушке, кстати, работал в шестидесятых годах этого века, в пятьдесят четвертом году была полная реконструкция локомобиля этого.

- Получается -- смерть Чубайсу, да? [реплика туриста]

Да, наверное, да. У нас, наверно...Кстати, у нас в России всего четыре или пять сохранилось, один у нас, так что нам энергетический кризис не грозит»¹⁹.

Турист играет предложенную ему роль, перенимая шутейный настрой экскурсовода, включается в диалог с горожанами. Формирование образа горожанина у экскурсанта происходит и за счет вербализации экскурсоводом позиции города -- «мы». Это специальное «мы» для субьекта презентативного текста, вбирающее в себя его семантику²⁰. В такой форме подаются как раз те самые «нравы» купеческого города, в.ч. патриотизм: не продали национальное («у нас в России») и городское («один у нас») достояние. Немаловажно, что вне экскурсионной ситуации это может быть совсем иное «мы», в ней же такое речевое оформление конструирует в глазах экскурсанта специального субъекта, обладающего признаками, содержащимися в презентативном тексте.

В свою очередь, идентифицировав туриста как «простого горожанина», мышкинский экскурсовод начинает «травить байки» из городской жизни как прошлой, так и настоящей: «А мы здесь остановились тоже совершенно не случайно, справа от вас два дома -- это купцов Столбовых, город купеческий...Столбовы, в отличие от других купцов, были жадные и одного из них даже так и прозвали «Ванька-бедный»; у нас теперь эта кличка так и гуляет по городу -- есть кого так называть». Прошлое приобретает стереоскопичность в глазах туриста, но в Мышкине прошлое -- это не «историческая действительность» традиционном экскурсоведческом понимании, а атмосфера быта и нравов жителей маленького купеческого городка, это скорее не история, а этнография городского пространства. В поле восприятия экскурсанта попадает не только мышкинский «налишник» (собственно этнографический факт), но и городские сплетни (слухи и толки), причем именно они аксиологически выделены («самое интересное») в экскурсионном тексте.

Как отмечатся в одном экскурсоводческом пособии, «использование материалов биографии, воспоминаний, придает истории личностный, а потому близкий каждому смысл»²¹. Привлечение биографических фактов в экскурсию по большому городу происходит чаще в форме исторического анекдота, со свойственной ему жанровой специфичностью. Исторический анекдот не случайно может попадать и в путеводитель, степень официальности которого выше, чем у экскурсии. Личностность мышкинского экскурсионного варианта достигается путем демонстрации экскурсантам устной городской традиции, которая, конечно, в известной мере условна, но придает обзорной экскурсии некоторую свойскость, что сближает ее со спонтанной экскурсией²². Город делится с туристом сокровенным знанием, своей живой повседневностью.

Той же цели служат и таблички практически на всех зданиях исторической части города (такая гиперсемантизация сходна с «полезной теснотой» экспонатов музея). Они адресованы, по словам экскурсовода, «тем, кто интересуется историей», и с помощью табличек «можно знакомиться с городом самостоятельно». Но на табличках можно прочесть, например, такие строки: «Дом мещан Кулагиных. Хозяин -- знаменитый городской фельдшер, любимый мышкинцами», «Пивная лавка шаболовского товарищества. Кроме знаменитого пива здесь предлагали интересные газеты и журналы», «Дом дворян Сорокиных. Дворяне бедные, но гордые и старательные на городской службе». Очевидно, что история города в таких текстах предстает не в традиционном ее понимании. Турист, между прочим, узнает, где в Мышкине продавали хорошее пиво и знакомится с репутациями отдельных жителей. Перед ним на самом деле конструирование мифологического прошлого города (в.т.ч. мифологического «мнения» горожан), близкое к насыщению пространства личными значениями в спонтанной экскурсии.

Более того, экскурсант вовлекается в живую городскую традицию: «А мы с вами пойдем сейчас через мостик. Поцелуев. Еще одно романтическое название, на котором вы все можете загадывать желание «на любовь». Условие такое: идете туда один раз (туда обратно не бегать), загадываете молча, естественно, на одного человека, и не рассказываете, пока не сбудется. Вот и все. Пойдемте. А вот если у нас здесь пара поцелуется, то это на всю жизнь вера обеспечена, так что, пожалуйста. Но кто не рискует, не целуйтесь.

- Статистика есть? [реплика туриста]

Тоже есть [смеется]. Год или два назад со мной ходила стажер-экскурсовод, и когда я так же объясняла-рассказывала, она говорит: «Ну, ты, наверно, так рассказываешь!» Я говорю: «Ну, ты загадай». Она сзади меня ходила. Все слушала, она загадала и вдруг через два дня ко мне прибегает и говорит: «Ты представляешь -- сбылось!» Я говорю: «Что сбылось?» -- «Желание». Я говорю: «И как это?» Она говорит: «Два с половиной раза» [все смеются]. Я так и не могла понять, что это такое?

- Два -- еще туда-сюда, но вот половина [турист иронически]».

Экскурсанты активно участвуют в продуцировании сплетни «местного значения», вживаясь в современные «быт и нравы», а на акциональном уровне практикуют городское поверье -- загадывают желание на мосту, где это проделывают мышкинцы.

Презентативный текст города подается в совокупности приемов: через словесные и визуальные клише, слуховые и тактильные впечатления. Тем самым программируется не только непосредственное восприятие города, но и воспроизведение сложившегося стереотипа. Так, увидев несметное количество мышей, лимонадную машину XIX века и типичные «налишники», послушав «городскую тишину» и прикоснувшись в музее к камню, приносящему удачу, узнав байку о выборах главы города (в XIX веке и в прошлом году), экскурсант, без сомнения, уверится, что Мышкин -- «город классической провинции». А по приезде домой на досуге прочтет последнюю фразу путеводителя: «Неповторимость нашего города, его исторические и художественные памятники, природа ждут своих благодарных ценителей» (Карсаков С.55) и, конечно, идентифицирует себя с ними²³.

Город вызывает приехавших в него туристов на диалог, и туристы отвечают его ожиданиям: их реплики в диалоге с городом могут быть устными и письменными (вопросы и реплики на экскурсии и записи в книге отзывов в музее и т.п.), не только во время пребывания в городе, но и после возвращения домой (ср. письма в город, например, в Мышкине -- детские письма, ежедневно приходящие в музей Мыши, а также уже упоминавшиеся записи в гостевой книге сайта города). Обобщение и анализ этих текстов позволит выявить набор клише, при помощи которых туристы вступают в диалог с городом, набор наиболее существенных характеристик города, усвоенных и воспроизведенных туристами, а также стереотипную позицию туриста по отношению к тому, что ему предъявляется в рамках городского презентационного текста.

Образ города, сложившийся у туриста за время поездки, может быть реализован во всевозможных устных и письменных текстах: в рассказах о дорожных впечатлениях, при показе и комментировании фотографий, сделанных в поездке²⁴, в путевых заметках и дневниках, и прочих публицистических, литературных, и даже научных текстах²⁵. Однако нужно учитывать, что в этих текстах образ города является переосмыслением усвоенных стереотипов, а повествование всегда организовано по законам конкретного жанра.

Литература

Журавлев -- Журавлев Н.М. Путеводитель по Ярославской губернии. Ярославль, 1859.

Карсаков -- Карсаков О.Б. Мышкин -- город классической провинции. Мышкин, 2000.

Клубков -- Клубков П.А. «Замками славен Тверь, а Новгород сыртями...» // Провинция как реальность и объект осмысления: Материалы научной конференции / Сост. А.Ф. Белоусов, М.В. Строганов. Тверь, 2001. С. 47-52.

Максимов -- Максимов С.В. Волга от Ржева до Ярославля // Собр. соч. Т. 20. 1896

Омельченко -- Омельченко Б.Ф. Экскурсионное общение. М., 1991.

Примечания

... провинции»¹
Более краткий вариант статьи опубликован в кн. Провинция как реальность и объект осмысления: Материалы научной конференции. Тверь, 2001. С.76-86.

... туристов²
Ср. педагогический прием, практикуемый в школе, -- вопрос, обращенный к детям: «Что вы расскажете туристу о своем городе?»

... отзывов»)³
Показательны воспоминания одного провинциального экскурсовода, в которых представлена суммированная реакция экскурсантов: «<...> А уезжают -- они тебе такое говорят! Такое!!! И поэтом тебя назовут, и как только не назовут, что мы так счастливы, мы так рады, что мы побывали...Что вот теплоход наш...Что вот мы были в Ульяновске, вот там, ну, Ульяновск! Там такие экскурсоводы, такие экскурсии и все! Но здесь у вас! Это так было здорово! И вообще это был праздник. Праздник души и не только души. <...> И вот, естественно, вы знаете, книги отзывов и все. Книгу отзывов читаешь -- это вообще это так интересно». Пересказываемые реплики туристов включают между прочим и сравнение с другими городами: в непосредственном обсуждении достоинств, недостатков и специфики города во многом и формируется стереотипный его образ.

... городах)⁴
М.Л. Лурье Образ города в советской лирической песне. //Образы России в научном, художественном и политическом дискурсе (История, теория, педагогическая практика). Мат-лы науч. конф. (4-7сентября 2000 г.). Петрозаводск. 2001. С.214-225.

... пр.)⁵
Такого рода комплекс знаний П.А. Клубков предлагает называть «локальным клипом»: «Разворачивая понятие локального текста как метафору, можно представить себе «локальное резюме», «локальную аннотацию» или же «локальный клип». Учитывая не обязательно чисто вербальную природу и презентационную направленность такого рода текстов, последний термин, может быть, более предпочтителен. В «локальный клип» входит то, чем город славен, чем он отличается от других городов» (Клубков С.52).

... примечательный⁶
Ср. сокращение водного туризма в последние 10-15 лет и в ч. судьбу города Лодейное поле Ленинградской области, входившего в тур по Волго-Балту. В настоящее время, по мнению горожан, «город умирает» именно потому, что «теплоходы перестали приходить».

... краеведами⁷
Об особенностях краеведческого дискурса см. А.А.Литягин, А.В.Тарабукина К вопросу о центре России (топографические представления жителей Старой Руссы) // Русская провинция: миф-текст-реальность. М-СПб., 2000. С.334-347.

... столица/провинция⁸
Та же дихотомия существенна в самоопределении современного пригорода -- «то ли город, то ли село».

... часов⁹
Туристические группы попадают в Мышкин «проездом» («где-то между Рыбинском и Угличем»), а самостоятельные туристы объективно не могут «задержаться» в городе по причине отсутствия гостиницы.

... открыток¹⁰
Со временем такие «вещи» могут попадать в разряд «семейных реликвий» и становиться источником семейных рассказов. См. об этом И.А.Разумова Семейные реликвии // Женщина и вещественный мир культуры у народов России и Европы / Сборник музея Антропологии и Этнографии, XLVII. СПб., 1999. С.63-70.

... сувениры¹¹
Ценность сувенира определяется различными параметрами: местное происхождение (хрусталь из Гусь-Хрустального), дублирование внешнего образа города (изображение характерного пейзажа или достопримечательности), городская символика (как в случае с Мышкиным статуэтка мыши, даже если она выполнена в технике дымковской игрушки) и др.

... городом¹²
Виртуальная в т.ч. и в современном смысле слова, т. к. на официальном сайте Мышкина (http://www.myshkin.ru), который также представляет собой одну из форм самопрезентации города, существует гостевая книга, в которой побывавшие в городе туристы, вернувшись домой, оставляют восторженные и благодарственные записи, адресованные городу Мышкину.

... немаловажно)¹³
Между презентацией пространства в ходе автобусной и пешеходной экскурсии существует значительная разница, определяемая характером и скоростью движения, маршрутом движения, разными возможностями обзора. Эта разница проявляется в объеме и компоновке излагаемого материала, что влияет и на формирование образа города в восприятии экскурсанта. См. также о специфике воспрития города из окна автомобиля Appleyard D., Lynch K. & Myer J.R. The View from the Road. Cambridge, MIT Press, 1964.

... главная»¹⁴
Ср. распространенный экскурсионный объект -- «точное место основания города» и его маркеры (камень, стела, крест и т.п.). Сакрализация места, где «ступала нога основателя», типологически сходна с почитанием камней-следовиков в традиционной культуре.

... «селообразующего»¹⁵
По градостроительному плану, утвержденному вслед за присвоением статуса города, его центр естественно будет перемещен от реки вглубь поселения (городской доминантой станет, кстати, собор).

... семьи¹⁶
О фотографии как средстве трансмиссии семейной исторической памяти см. И.А.Разумова Разговор с фотографией //Родина, 1998. No.9. С.100-103, а также раздел «Семейная фотография» в книге Разумова И.А. Потаенное знание современной русской семьи. М., 2001. С.174-182.

... картинку¹⁷
Крайне любопытную форму формирования фотообраза города представляет собой городская стенгазета -- периодическая выставка фоторабот горожан в Клубе юных друзей -- детском культурном учреждении. С экспозицией этой выставки могут ознакомиться и туристы. Подписи под фотографиями отражают весь комплекс стереотипных городских текстов, напр., под снимком маленького теплоходика находим:

В годах 70-х мы только лишь мечтали,
Чтоб к нам такие теплоходы приставали.

Но для глаза Мышкаря коренного
Нет милее города родного!
Нет милее размаха волжской дали!
Вы такое где-нибудь видали?

Большинство же фотографий посвящено частной жизни мышкинцев, что в контексте презентативного стререотипа («бытийная теплота») можно понимать как привлечение современного «материала», демонстрирующего все ту же классическую провинциальность.

... поставили»¹⁸
Типологически такая хаотическая организация близка к сельскому (клубному, школьному) этнографическому музею, куда собрано и нагромождено все имеющее отношение к местной истории.

... грозит»¹⁹
Подобные стереотипные микродиалоги нашли свое отражение в анекдотах о находчивом и ироничном экскурсоводе. В продуцировании анекдотических текстов о неискушенном экскурсанте поучаствовал и мышкинский экскурсовод, отвечая на вопрос о памятнике Ленину: «Сейчас скажу, он у нас необычный, пока группа наша собирается...Он появился в тридцать четвертом году. В Ярославской области вообще памятники очень интересные Ленина: в Угличе -- это спортсмен, вот с такими огромными плечами, в Пошехонье -- с длиннющими ногами, бегун, наверное, в Рыбинске -- в зимней шапке и в зимнем пальто, представляете, каково ему сейчас, а у нас -- купец, и руки держит, видите как, неслучайно -- одна в кармане денежки считает, а вторая за спиной что делает?

- Прячет. [реплика туриста]

Фигушку показывает! Чтоб не обманули при сделке.

- А что он такой маленький у вас? [реплика туриста]

А купец. Купец. Один молодой человек у нас пошел смотреть, представьте! Группа, конечно, вся села. Он возвращается и вполне серьезно говорит: ``Представьте -- ее тем нет!''»

Этот отрывок примечателен и еще в одном отношении: интерпретируя памятники Ленину в соседних городах, экскурсовод стереотипизирует их жителей -- спортсмен, бегун, сомнительный чудак (любопытна традиционность этих репутаций) и одновременно к экскурсоводу успевает вернуться устойчивый эпитет города -- «маленький».

... семантику²⁰
Ср. «мы» ярославского экскурсовода: «Мы в XII веке основали здесь монастырь» (из экскурсии по Ярославскому кремлю), -- когда важна включенность «мы» в историческое прошлое города.

... смысл»²¹
Эстетическое воспитание на экскурсиях М., 1986. С.9.

... экскурсией²²
Подробнее о характере спонтанной экскурсии и противопоставлении спонтанных и официальных экскурсий см. К.А.Маслинский Спонтанная экскурсия как целостный текст: формирование содержания и рождение формул (в печати); http://ruthenia.ru/folklore/maslinskiy1.htm

... ними²³
Авторы статьи готовы это засвидетельствовать, в этом контексте и данную статью можно отнести еще к одной форме презентации/рекламы замечательного городка Мышкина.

... поездке²⁴
О комментарии к изображению и в ч. к фотографии как особом типе текста см. Брагинская Н.В. Экфрасис как тип текста (К проблеме структурной классификации.) // Симпозиум по структуре балканского текста. М., 1976. С. 6-10.

... текстах²⁵
Многие работы в сборниках Русская провинция: миф-текст-реальность. М.; СПб, 2000; а также Провинция как реальность и объект осмысления: Материалы научной конференции. Тверь, 2001 посвящены анализу образов провинции и в т.ч. провинциального города в текстах различных жанров.