<< На главную страницу

В.Б. Колосова

Лютик (этноботанический этюд)

В ботанической номенклатуре под именем лютик известно несколько видов рода Ranunculus(семейство лютиковых). Однако в народной номенклатуре это название распространяется еще на ветреницу лютиковую (Anemone ranunculoides L.) и на некоторые виды рода Aconitum, который также принадлежит к семейству лютиковых. Цель статьи – попытаться прояснить мотивации некоторых народных наименований названных растений1.

У растений рода Ranunculus и рода Aconitum есть несколько названий, являющихся общими для этих групп, а именно: лютик, преград (пригрид, прикрыт, прикрыш), царь-трава (царь-зелье, царь зелие, укр. цар зiлле). Н. Анненков считает, что некоторые названия аконитов перешли на лютики из-за того, что один из видов лютиков (Ranunculus Thora) прежде назывался Pseudoaconitum (Анненков, 1876. С. 290). Но этим можно объяснить путаницу в печатных источниках, а не в народных названиях. Кроме того, если выйти за рамки восточнославянских диалектных названий, обнаружится, что эти два рода имеют схожие названия, например, в сербскохорватском языке: љутик, љутић, љутиче, jедић, врањица, лисичњак для лютиков и љутик, љутић, jедић, враjница, лисjак для аконитов (в западнославянских языках названий, общих для аконитов и лютиков, не встречается, но в каждой из этих групп есть названия, схожие с восточно- и южнославянскими как этимологически, так и по мотивации названия).

Этот факт можно попытаться объяснить и внеязыковыми причинами: во-первых, многие виды лютиков очень похожи друг на друга: это низкорослые травянистые растения с мелкими желтыми цветами, а акониты могут иметь как синие, так и желтые цветы. Во-вторых, частично совпадают и области применения лютиков и аконитов в народной медицине: различными видами аконитов лечили сифилис, водобоязнь, падучую, кожные сыпи, шум в голове, простуду, помешательство, ломоту в суставах (Анненков, 1876. С. 7-8), а также “утробу, водяную болезнь, паралич, всякую нечистоту” (Торэн, 1996. С. 63); различными видами лютиков лечили от ломоты в ногах, лихорадки, грыжи, употребляли как слабительное, вместо горчичника и для образования нарывов; лечили водобоязнь, лошадиную коросту, боль в желудке, сердечную болезнь (Анненков, 1876. С. 290-291), а также водянку, сибирскую язву и куриную слепоту (Торэн, 1996. С. 72, 155, 181).

На мой взгляд, это дает основание рассматривать диалектные названия обоих родов - Ranunculus и Aconitum – как одно микрополе с основой лютик. В принципе почти каждое из диалектных названий может само стать основой нового микрополя и связать обе группы с множеством других растений, но они здесь рассматриваться не будут, чтобы избежать чрезмерного усложнения анализа.

Происхождение одних народных фитонимов можно объяснить названиями болезней, от которых использовали эти растения, других - внешним видом растений и их свойствами. Названия лютиков и аконитов можно разбить на группы с разной мотивацией названий; при этом часть фитонимов попадет одновременно в несколько групп.

1) название болезни ’ название растения:

а) прыщинец; нарыв, нарывная трава, коростовая трава, бел. нарыўник; натяж, натягач; чистяк, чистотел; србх. трава од изjеда, чеш. pryskyYnнk– все эти названия отражают применение растений для лечения различных кожных заболеваний, а также с целью образования нарывов. В Курской губернии лютиком лечили лошадиную коросту; названия натяж, натягач можно объяснить тем, что о лютике говорят: он “шибко натягивает пузырь” (Торэн, 1996. С. 158). Вероятно, к этой же группе можно отнести србх. клобучик, клобучић ‘аконит’ (србх. клобук – ‘волдырь’);

б) куриная слепота, курячья слепота, курослеп, слепокурник, укр. куряча слiпота, болотне слепокурник зiлле, бел. курыная сьляпата, курачча сьлепата, кураслеп, курасьлеп жоўты – в данном случае название болезни совпадает с названием лекарственного растения. Подобные названия встречаются на всей восточнославянской территории, хотя сведения об употреблении лютиков для лечения куриной слепоты имеются только для Казанской губернии (Торэн, 1996. С. 181);

в) лихорадочная трава, укр. зiлле од трясцi. Различными видами лютиков лечили лихорадку во многих губерниях России, а также на Украине (ср. тж. србх. љутица ‘тяжелая лихорадка’);

г) укр. ломатник - это название можно объяснить тем, что лютиком лечили ломоту в ногах (Словник, 1989. С. 284);

д) болиголов ‘аконит’, србх. болиглав ‘лютик’; от головной боли его употребляли в Пермской губернии, от “шума в голове” - в Вологодской;

е) сороко-приточник – т. е. трава, которая помогает от сорока приток (‘болезней’);

ж) србх. гороцвет, гороцвит (при горопад – падучая болезнь); есть указания, что в Сербии лютик применяли для лечения “падавицы” (падучей) (Чаjкановић, 1994. С. 146);

з) србх. бабица ‘лютик’, вероятно, можно объяснить применением этого растения при нерегулярной менструации;

и) остается неясным, можно ли мотивировать медицинскими свойствами лютика србх. бабин зуб ‘лютик’, так как известные сведения о лечении этим растением цинги относятся к Украине (Горницкий, 1887. С. 137);

к) параличник. Во Владимирской губернии с помощью лютика лечили от паралича; однако неизвестно, в какой именно местности зарегистрировано это название.

2) внешний вид ’ название растения:

а) желтый цвет, желтоцвет, желтушка, желтушник, бел. жаўтушнiк, казарост жоўтая, укр. жовтобрюшник, жолтец; србх. златица, жутек - все эти названия относятся к лютикам; видимо, в эту же группу можно отнести србх. лисичњак ‘лютик’ и лисjак ‘аконит’. Возможно, из-за сходства мелких цветков желтого цвета с монетками возникли названия копеечный цвет (Олонецкая губерния) и србх. новчићи ‘лютик’ (букв. ‘денежки’);

б) сальный цвет2, маслянка, србх. маслице, лужиц. maslenka, butrowekwetki, чеш. bliat’a ka, blejskavka, babkablysk– из-за блестящих лепестков лютика;

в) борец синий, синеглазка, лютик голубой – те виды аконитов, которые имеют синие лепестки. С учетом этимологических данных (ЭССЯ, 1979. С. 217-218) сюда же можно отнести пол. goBabki и луж. hoBbiki(букв. ‘голубки’), родственные слову ‘голубой’;

г) колпачки, србх. клобучик, клобучић (србх. клобук ‘шляпа, клобук’), чеш. kapturkiniebjeskie. Вероятно, к этой же группе можно причислить пол. mniszek, чеш. mniaek (букв. ‘монашек’);

д) укр. зозулины черевички, бел. боцiкi ‘аконит’ (букв. ‘башмачки’), луж. stupni ki (от stupjeD ‘туфля’). Последние две группы названий относятся только к аконитам и обусловлены формой цветков.

3) горечь, едкость, ядовитость ’ название растения:

а) горчица, горькуха, горчак. По мнению некоторых исследователей (Меркулова, 1965: С. 75), сюда же можно отнести и такие названия, как жеружа, бел. жеружа, заруза, зараза, пол. ~arъ~, ~erucha, чеш. zaruzie, ~arъ~ina, ~arуch, ~arъaek, ~eru~el, луж. ~oru~, ~erъa 3; с точки зрения семантики, сюда можно включить такие названия, как бел. цемержица ‘лютик’, србх. чмерунка, вучjи чемер ‘аконит’ (букв. ‘желчь, горечь’) и слвц. emerice, emerka ‘лютик’;

б) лютик, лютяк, лютый цвет, болг. лютuче, србх. ljuti , ljuti., ljutik, (љутик, љутић, љутиче), чеш. litik, litнk, lutik. Следует заметить, что в сербскохорватском, болгарском и македонском языках названия, производные от корня *l’utъ, означают и другие растения, чей вкус отличается горечью или резкостью: лук, щавель, перец; водку и блюда, приготовляемые с добавлением лука, острого перца, уксуса и пряностей; острый, терпкий, кислый или горький вкус (ЭССЯ, 1988. С. 220-231). По своей семантике с этой группой сближается пол. piekielne ziele ‘аконит’ (букв. ‘адская трава’);

в) србх. izjed, самоjed (при изjедина‘рана’ - растертая или разъеденная потом). Стоит заметить, что номенклатурное название одного из видов - лютик едкий4. Пока непонятно, можно ли отнести сюда же србх. jedић, jаdић, преобjed(а).

г) омег, србх. омик, омеj, чеш. омej, wомеj, слвц. omich, omych, omega, womej. По словам В. Махека, в старопольском языке слово omi.d означало ‘яд’ (Machek, 1954. С. 46);

д) србх. налеп, налип (nalep, nalip, nalijep), словин. nalep. Высказывалось предположение о происхождении этой группы слов от латинского названия одного из видов аконитов – Aconitum Napellus (Skok, 1972. С. 500-501). Однако есть и другая версия – от старочешского nбlep ‘ядовитое покрытие для наконечников стрел и копий; яд, отрава’ (Machek, 1954. С. 46);

е) волкобой, волкогуб, волчий корень, волчий яд, волкобойник, борец волчий, бел. мышабой, ваўкабойнiк, србх. пасjа смрт, вучjи чемер, вучи корен, чеш. psнmor, wl imor, словац. wl н mlйko, momegwol y, пол. wilkomord, wilczymord. Эти названия относятся только к аконитам; однако среди сербскохорватских названий лютика есть слова ђурђевац и ђурђевче (то есть цветы св. Юрия-Егория, связь которого с волками хорошо известна). О названиях, связанных с волком, более подробно будет сказано ниже.

4) связь с водой (бoльшая часть лютиков растет в сырых местах):

а) водяной измоден, србх. поводница;

б) мокруша, пол. mo бrnнk;

 в) укр. болотне зiлле;

 г) укр. криничник;

д) купальница5, купало, укр. куповка, србх. купалница. Видимо, связью этих названий с комплексом купальских поверий можно объяснить и названия иванова трава, брат с сестрою, брат и сестра (хотя последние два названия чаще связываются не с лютиком, а с цветком иван-да-марья);

е) жабная трава, жабник, жабарник, жабинец, укр. жабурынье, србх. жабjак, жабњак, жабљак, жабокрек, жабница, болг. жабрняк, жабърняк, макед. жабурнак, жабурник, сербск. ~abinac.

5) связь с огнем:

а) србх. пламенка, пламуша, пол. pBomiennik, чеш. plamйnek, plamнnek;

б) србх. искрица (букв. ‘искорка’), чеш. jaskyr, пол. jaskier. Собственно, последний фитоним связан с огнем скорее опосредованно: растение названо так не из-за яркого цвета цветов, а из-за того, что, приложенное к телу, вызывает воспаление, тело краснеет, “искрится” (Brьckner, 1970. С. 200).

Еще одну группу названий можно объяснить поверьями об этих растениях:

6) этиологический рассказ ’ название растения:

а) Христов укрой, христово копье, преград, прикрыт, пригрид, большой прикрыт, укрыт, хранитель (по легенде, записанной в Вологодской губернии, листья аконита изорваны копьем, “которым жиды кололи Христа, спрятавшегося под листьями этого растения”, -Анненков, 1876. С. 7);

б) прострел, прострельная трава, прострел лесной, пострел лесной (когда Сатана восстал, архангел Михаил согнал его с неба на землю, а затем кинул в Сатану, спрятавшегося за “прострел-травой”, громовую стрелу, которая прострелила растение сверху донизу, - Анненков, 1876. С. 6);

в) царь-трава, царь-зелье, царь зелие, укр. цар зiлле (“Как громовые стрелы небесные гонят темных бесов в преисподнюю, так и царь трава могучею силою прогоняет далеко силу нечистую”, - Анненков, 1876. С. 290).

Вернемся теперь к названиям, производным от зоонима волк. С одной стороны, “все без исключения ядовитые растения носят названия волчьих” (Меркулова, 1967. С. 98). С другой стороны, названия аконита скорее отождествляют его не с волком, а с тем, кто с ним борется. Здесь кажется уместным процитировать одну из статей В.Н. Топорова: “О перце в румынской традиции говорят так, как в русской о разных воплощениях противника Громовержца, ср. рум. iutecapiperul, iutecaardeiul “жгучий как перец” при русск. лютый зверь, лютый змей (iute:лютый); piperullupului “волчье лыко” (собственно, “волчий перец”) перекликается частично с лютым волком и с мотивом охраны от волков в основном мифе” (Топоров, 1977. С. 198-199)6.

Очевидно, в народных названиях лютика прослеживаются две линии, связанные с Громовержцем (слова с корнем волк-) и с его противником (слова с корнем лют-)7.

В свете вышесказанного становятся особенно интересны фитоним ужовка ‘лютик’, а также србх. љутица (lutica) ‘ядовитая змея’, љутина ‘змеиный яд’, болг. лютица ‘гадюка’, макед. лутица ‘змея’. Показательно также, что “у чехов куриная слепота называется vl н mhla” (Гура, 1997. С. 124).

Что же касается названий типа козелец, козелец, козелки, бел. казялец, казяльцы, казлы, казарост, то их нельзя однозначно отнести к одной из обозначенных линий. С одной стороны, в некоторых славянских обрядах “козел выступает как трансформация образа противника Громовержца”; с другой “связь Громовержца (или других богов, связанных с небесным огнем – солнцем) с козлом принадлежит к числу весьма устойчивых” (Топоров, 1978. С. 428). Языковые данные могут предоставить аргументы и в пользу последнего: 1) в сербскохорватском языке словом ljutik мог называться не только лютик, но и дуб (Simundi., 1978. С. 296; ЭССЯ, 1988. С. 223); 2) некоторые болгарские и сербскохорватские производные от того же корня означают камень, место с острыми камнями, нечто твердое (ЭССЯ, 1988. С. 220-223). Получается, что здесь мы можем найти практически все атрибуты Громовержца.

Итак, судя по рассмотренным материалам, во взятых для анализа названиях растений актуализируются следующие признаки: ядовитость, цвет и форма лепестков, место произрастания, лекарственные свойства, а также связанные с этими растениями этиологические рассказы и мифологические представления. При этом наиболее продуктивной оказывается семантическая модель ‘горечь, яд’ ’ ‘название растения’. Она реализуется на всей славянской территории, причем с использованием довольно большого набора лексем – это слова типа горчица, жеружа, цемержица, омег, налеп, изjед. Слова типа лютик также встречаются у всех трех основных групп славян. Интересно отметить, что слова, производные от волк-, во всех трех группах языков устойчиво связываются только с аконитами, не обозначая лютиков.

Не менее разнообразна реализация модели ‘нечто мокрое’ ’ ‘название растения’. В ее пределах можно выделить шесть групп фитонимов. Из них особенно велика та, что связывает лютики с названием земноводного – жабы или лягушки, хотя, при большом числе входящих в нее фитонимов, на западнославянскую территорию она не распространяется.

Повсеместно актуализируется связь фитонима с цветом лепестков растения, причем цвет может называться прямо (слова типа желтоцвет, златица, синеглазка) или подразумеваться (лисjак, новчићи).

Хотя названий, отражающих форму цветков аконита, не очень много, можно отметить, что осмысляется она двумя путями: может ассоциироваться как с обувью, так и с головным убором.

Модель ‘огонь’ ’ ‘название растения’ не реализуется в восточнославянских языках, но, возможно, правомерно считать названия, отражающие желтый цвет (а также блеск лепестков), опосредованно связанными с огнем.

Из рассмотренных наименее распространены названия, образованные от слов коза (козел) и названия типа курослеп. Они ограничены восточнославянской территорией.

Конечно, анализ названий даже такой небольшой группы растений далек от завершения. Неясна мотивация, например, такой группы названий, как србх. врања нога, петехова нога, орозjя нога (букв. ‘петушиная нога’), jeлинска нога, чеш. kuri stopa. Структура народной номенклатуры растений, при том что она привлекает внимание исследователей уже около полутора столетий, изучена далеко не полностью. Причиной тому отсутствие однозначности в номинации, а также то, что связи внутри микрополей и между ними крайне сложны и имеют многостороннюю направленность. Но, возможно, именно эти связи, пронизывающие всю эту сложную систему, помогут выявить обусловившие их представления о свойствах растений.

Литература

Анненков Н. Простонародные названия русских растений. М.: Университетск. тип., 1858. 159 с.

Анненков Н. Ботанический словарь. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1876. 411 с.

Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Современный писатель, 1995. Том 1. 416 с.

Ганчарык М.М. Беларускiя назовы расьлiн. Ч. I // Праца Навуковога таварыства па вывученню Беларусi. Горы-Горкi: Друкарня i камнядрук Акадэмii, 1927. Т. II. С. 194-216.

Горницкий К.С. Заметки об употреблении в народном быту некоторых дикорастущих и разводимых растений украинской флоры. Харьков: Унив. тип., 1887. 220 с.

Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индрик, 1997. 910 с.

[Залесова Е.Н., Петровская О.В.] Полный иллюстрированный словарь-травник и цветник, составленный по новейшим ботаническим и медицинским сочинениям врач. Е.Н. Залесовой и О.В. Петровской: В 4-х т. СПб.: А.А. Каспари, 1898-1901. 1152 с.

Иванов Вяч. Вс. К проблеме ‘лютого зверя’ // Балто-славянские исследования 1984 / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Наука, 1986. С. 79.

Меркулова В.А. О некоторых принципах этимологии названий растений // Этимология 1964 / Отв. ред. О. Н. Трубачев. М.: Наука, 1965. С. 72-87.

Меркулова В.А. Очерки по русской народной номенклатуре растений. М.: Наука, 1967. 260 с.

Сабаляускас А. Литовское liktas ‘лев’ // Балто-славянские исследования 1984 / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Наука, 1986. С. 78-79.

Симоновић Д. Ботанички речник. Имена биљака. Српска академиjа наука, посебна издања, књига CCCXVIII, Институт за српскохрватски jезик, књига 3. Београд: Научно дело. Издавачка установа српске академиjе наука, 1959. 890 с.

[Словник] Етимологiчний словник української мови: В 7-ми т. / Голов. ред. О.С. Мельничук. Київ: Наукова думка, 1989. Т. III. 549 с. Ст. «Ломатник».

Сумникова Т.А. О словосочетании лютый зверь в некоторых памятниках восточнославянской письменности // Балто-славянские исследования 1984 / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Наука, 1986. С. 59-77.

Тетрадь любви. Сочинение, необходимое для всякого, желающего иметь успех между прекрасным полом. СПб.: Тип. Э. Праца и К°, 1836. 48 с.

Топоров В.Н. Заметки о растительном коде основного мифа // Балканский лингвистический сборник / Под ред. Т.В. Цивьян. М.: Наука, 1977. С. 196-207.

Топоров В.Н. Русск. заби(вa)ть козлa // Studia linguistica Alexandro Vasilii filio Issatschenko a collegis amicisque oblate / Ed.: H. Birnbaum. Lisse: Peter de Ridder press, 1978. С. 425-433.

Топоров В.Н. Вокруг “лютого зверя” (голос в дискуссии) // Балто-славянские исследования 1986 / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Наука, 1988. С. 249-258.

Торэн М.Д. Русская народная медицина и психотерапия. СПб.: Литера, 1996. 496 с.

Чаjкановић В. Речник српских народних веровања о биљкама. Београд: Срп. књиж. задруга, 1994. 298 с.

[ЭССЯ] Этимологический словарь славянских языков / Под ред. О.Н. Трубачёва.  М.: Наука, 1979. Вып. VI; 1988. Вып. XV.

Brьckner A. SBownik etymologiczny j.zyka polskiego. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1970. 807 s.

Machek V. .eskб a slovenskб imйna rostlin. Praha: Nakladatelstvн .eskoslovenskй Akademie V.d, 1954. 368 s.

Skok P. Etimologijski rje nik hrvatskoga ili srpskoga jezika. Zagreb: Jugoslavenska akad. Znanosti i umjetnosti, 1972. Т. II.

`imundi. M. Prilog motivaciji biljnih naziva // Filologija. 1978. № 8. S. 291-297.