<< На главную страницу сайта

Летняя школа по типологии фольклора

О.А. Кадикина

О сказочницах

Внимание к исполнителю – это тенденция, наметившаяся в русской фольклористике еще в XIX веке, в первой же половине XX века она становится ведущей. С 30-х годов появляются сборники текстов одного сказителя – "Сказки Н.О. Винокуровой", "Сказки Куприянихи", "Сказки М.М. Коргуева", "Сказки Магая", "Сказки Ф.П. Господарева", "Русские народные сказки, рассказанные А.Н. Корольковой" ¹ и др. (Эта тенденция проявляется не только в отношении сказочного репертуара, но так же – причитаний и былин.) Появляются монографии, посвященные "мастерам" сказочной традиции ² , но со временем интерес к сказочникам постепенно начинает ослабевать, хотя по-прежнему продолжают появляться отдельные работы ³ . Мы решили вернуться к этой теме, так как она нам кажется далеко не исчерпанной; кроме того, мы ограничили тему данной статьи только носителями традиции женского пола – сказочницами.

Первое, что сразу обратило на себя наше внимание, это то, что репертуар ни одной из сказочниц (как самых известных, так и не очень) не исчерпывается исключительно сказками:

Не менее традиционны сказки Татьяны Осиповны Кобелевой, хотя в ее репертуаре много сказок, дающих возможность импровизации, это бывальщины, переходящие в волшебные сказки: "Принятой" (№22), "Ай-брат" (№28), "Мать и львица" (№33). В этих сказках много песенных ставок – Татьяна Осиповна была великолепной песенницей, исполняла любовные, исторические, свадебные песни ⁴ .

Кроме сказок [Мария Яковлевна Колотушкина – О.К.] знает не мало песен; среди них несколько солдатских, которым она научилась от своего покойного брата, участника Севастопольской компании ⁵ .

От нее [Маримьяны Ивановны Медведевой – О.К.] записано много причитаний и песен, по преимуществу, грустных. Спела она также песню об Александре I и эпическую песню о сестре и братьях разбойниках. Сказки знает как фантастические, рассказывая их эпическим слогом с обстоятельными подробностями и повторениями <…>, так и краткие – бытовые и юмористические, не непристойных сказок избегает ⁶

В своем громадном селе (4 1/2 тысячи жителей) она [А.К. Барышникова (Куприяниха) – О.К.] слывет лучшей рассказчицей и лучшим знатаком песен. Кроме сказок, от нее записан свадебный обряд со всеми песнями, пропетыми для меня ею и ее дочерьми во время моих записей, записано несколько заговоров, весенние обряды с песнями и т.п ⁷ .

Репертуар Анны Николаевны [Корольковой – О.К.] не только велик, но и исключительно многообразен: тут и эпические богатырские сказки рядом с веселыми анекдотами, и длинные волшебные сказки рядом с коротенькими детскими сказками о животных, и исключительно сложные по своей фабуле авантюрные повести рядом с острыми сатирическими новеллами ⁸ . Основное ядро ее огромного репертуара составляют традиционные волшебные сказки: "Незнайка", "Ковер-самолет", "Сивка-бурка", "Фенист-Ясный Сокол", "Сестрица Аленушка" и многие другие классические сюжеты народной сказки ⁹ .

Как только мы обратились к сборникам текстов другого жанра - былинам, так же записанным от одного сказителя, мы обнаружили сходную ситуацию:

Крюкова не только редкая сказительница, - в ее былинах, "старинах", мы отмечаем почти весь русский эпос в передаче одного лица, - она прекрасная сказочница и песельница, в ее памяти хранится громадный запас загадок, пословиц и поговорок. По целым дням она пела и рассказывала своим односельчанам на пожнях, на семужьих тонях; и теперь зимой в ее домик набиваются ребятишки послушать сказок ¹⁰ .

С раннего детства наряду с былинами она [Анна Михайловна Пашкова – О.К.] усваивала и сказки. В родной деревне Ярчево, где Анна Михайловна родилась и жила до замужества, в их семье жили две ее тетки, одна из них – Ксения Тихоновна знала много былин, сказок, песен, духовных стихов. "Былин и сказок от нее много поняла, - говорит Анна Михайловна. – Она, бывало, за станом поет и за прялицей поет" ¹¹ .

Собственно, это явление отмечали и другие исследователи: "При рассмотрении сказочной традиции Пудожского края обнаруживается одна закономерность: почти все талантливые сказочники были хорошими исполнителями былин, наоборот, известные сказители былин исполняли и сказки" ¹² . Но "талантливые сказочники были не только хорошими исполнителями былин", они (как и сказительницы былин) так же часто обращались и к другому жанру – причитаниям:

Н.С. Богданова – известная сказительница былин и причитаний. Репертуар ее записан в довольно большом количестве Шайжиным, А.М. Астаховой, Ю.М. Соколовым. … С молодых лет она ездит по свадьбам и праздникам, куда ее приглашают специально для сказывания ¹³ .

Е.К. Третьякова, знавала Кривополенову до выхода замуж: "А вот на свадьбы ее звали – подголосницей. Невеста сплачет, а она, значит, помогает ей плакать" ¹⁴ .

Таким образом, здесь и далее под термином "сказочница" мы будет подразумевать любую женщину, рассказывающую сказки, вне зависимости от объема записанного от нее сказочного репертуара.

Но возникает закономерный вопрос: почему же в одном случае во главу репертуара исследователи ставили сказки, в другом – былины, а в третьем – причитания? Ответов может быть несколько:

- исследователи отправлялись в экспедицию с целью сбора материалов определенного жанра;

- основную часть репертуара того или иного носителя традиции действительно составляли именно сказки, или былины, или причитания;

- интервьюеры по тем или иным причинам исполняли определенную часть своего репертуара и отказывались исполнять другую, ссылаясь, например, на незнание.

Третий вариант ответа представляется нам наиболее правдоподобным, и в его пользу можно привести несколько свидетельств:

Сказки сказывать стеснялась [бабушка Овдотья – О.К.], да было и недосуг. Знает их, однако, не мало ¹⁵ .

Когда ее [Шарыгину Иринью Александровну – О.К.] попросили рассказать сказку, она наотрез отказалась. Дочь ее позвала меня, когда она рассказывала детям, и с большими предосторожностями сказки были услышаны и записаны. Однако старуха догадалась об этом и начала кричать на весь дом, что "слепоту не пожалели и ее опозорили"; пришлось ее убедить, что никто из деревни не будет знать об этом. "Мне помирать надо, а меня в грех ввели" - говорила Иринья Александровна ¹⁶ .

С большим трудом [Базакова Ульяна Ивановна – О.К.] согласилась рассказать мне сказки, все отговаривалась, что ничего не знает и не помнит, а сама просто "Стыдилась", как созналась впоследствии ¹⁷ .

Т.е. внукам сказки рассказывают, а собирателю – "стесняются", "стыдятся". Причина этого стыда – мнение деревенского общества: всякое общество, заботясь о своей целостности и единстве, вырабатывает систему социальных кодов (программ) поведения, предписываемых его членам ¹⁸ .

Существуют нормативные представления о статусе и возрасте носительниц и других жанров:

Лесничий, как дошли до него слухи, приехал и выругал меня: зачем ехала без согласья петь? А мужу сказал: "Дурак! Зачем ты спустил жену к калечьей должности привыкать! Так и знайте, теперь у меня вам не житье и не место!" ¹⁹ .

Она [Евдокия Дмитриевна Конева – О.К.] отложила на постель книгу, обложкой вверх. Потом, поколебавшись, прикрыла окошко: "А то как-то стыдно, не по возрасту скажут". Села за прялку и стала петь одну за другой старинные баллады: "Князь Роман", "Про Михайлу", "Про князя Митрия" ²⁰ . С.Б. Адоньева обозначает рубеж публичного исполнения песенных текстов: "Значимым жизненным рубежом служит вдовство или смерть кого-либо из детей. С этого срока женщины переставали петь, это считалось неприличным" ²¹ .

Кто же считается нормативным носителем сказочной традиции? Ответ однозначен и напрашивается сам собой – это старики (в нашем случае – старухи) и дети, при чем первая группа составляет подавляющее большинство. Большая часть описаний сказочниц начинается со слова "старуха" (из-за обилия примеров ссылок не приводим):

Мария Яковлевна [Колотушкина – О.К.] – старушка лет 65;

Бабушка Овдотья: Старушка, родом из д. Олюшина Иткольского прихода;

Анна Савичева: Крестьянка д. Зуева, родом из того же прихода. Старуха;

Прасковья Васильевна Ершова: Вдова, некогда зажиточная женщина;

Анна Антоновна Слепая: Старуха-бобылка;

Ксения Поздеева: Старушка шестидесяти с лишком лет;

Шишолова Мария Кузьмовна: Живая, крепкая старушка 63 лет и т.д.

Но в тех случаях, к которым мы обращались выше, отказывались рассказывать сказки именно старухи. Следовательно, причина заключается не только в возрасте носительниц, но и в тех ситуациях, которые считаются нормативными (обычными) для рассказывания сказок. М.К. Азадовский сферу бытования сказки следующим образом: "Сфера сказки в крестьянской среде была чрезвычайно разнообразна. Сказку рассказывали в семье, на посиделках и вечорках, на постоялых дворах, на работах" ²² . Но мы имеем дело исключительно со сказками, рассказываемыми женщинами: "Исполнение сказок женщинами было по преимуществу камерным, они рассказывали дома, в узком семейном или соседском кругу, чаще всего – детям. Иногда сказки рассказывались на посиделках и вечерках хозяйками изб, где собиралась молодежь" ²³ ; "В тесной крестьянской избе … была своя "детская" - полати. Там дети, в особенности зимой, проводили время за играми и слушанием сказок деда, а чаще – бабушки, обычно располагавшихся на печи" ²⁴ .

Таким образом, мы можем выделить три основных типа ситуаций, в которых женщины рассказывали сказки:

1) детям;

2) на посиделках и на вечерках, т.е. молодежи;

3) в семейном или соседском кругу, на праздниках – в смешанной, главным образом, взрослой аудитории.

Это деление не строгое, так как ситуации могут тем или иным образом перекрещиваться, но оно подтверждается как высказываниями самих носительниц традиции, так и собирателей:

Н.П. Коренная – высокая, подвижная, очень моложавая для своих лет женщина. … Сама Пелагея Никифоровна в поле уже не работает, а ведет домашнее хозяйство и пестует внуков. Этим последним, верно, объясняется ее репертуар, состоящий главным образом из сказок о животных (почти совсем исчезнувших в Заонежье) и вообще так называемых "дитячьих" сказок ²⁵ ;

Лучше она [Анна Федоровна Дворецкова – О.К.] передает детские сказки, которые, бывало, рассказывала своим детям. Эти сказки она сказывает с пением и декламацией текста в соответствующих местах ²⁶ .

Для уяснения жизни сказки любопытно ее [сказочницы А.Ф. Дворецкой – О.К.] любопытно ее заявление, что сказки обычно у них рассказывались, чтобы развеселить и ободрить себя во время зимних вечерних работ: пряжи, тканья ²⁷ ;

Она [неизвестная старушка из д. Жохово – О.К.] любит порассказать и поэтому является желанной гостьей на деревенских посиделках… ²⁸ ;

Анна Антоновна [Слепая – О.К.] славится как сказочница. Ее постоянно приглашают на девичьи беседы специально для рассказывания сказок. За это она получает остатки угощения, подарки, а иногда и деньги;

В ее [Прасковьи Григорьевны Кузнецовой – О.К.] доме обычно рассказывают сказки на праздниках, при сборе гостей ²⁹ .

"П о л о - и с о ц и о в о з р а с т н о е распределение сказочных функций и среды сказывания предстает в сильно размытом виде, однако и о нем можно кое-что сказать - пишет Т.А. Бернштам. – Так, аксиомой является ныне разделение сказки по признаку ее возрастной предназначенности – сказка д л я в з р о с л ы х и сказка д л я д е т е й; переводя на феноменальный язык, - для "нормативной" и "ненормативной" групп слушателей. Категория "ненормативной" совершеннолетней молодежи занимала в этой дихотомии переходное положение, в силу чего к ней имели отношение и "взрослые" и "детские" сказки". ³⁰

Описание ситуаций бытования сказок дает возможность дифференцировать образ сказочницы с точки зрения ее статуса в деревенском социуме. При этом необходимо отметить, что вопрос статуса обсуждается нами только в отношении сказочницы-старухи, в отношении же других возрастных групп носителей сказочной традиции он не является актуальным – об этом, во-первых, свидетельствуют сами материалы, а во-вторых, девочки и девушки-сказочницы являются, как нам кажется, прежде всего, воспринимающей стороной, и их репертуар только формируется.

Сказки, рассказываемые детям. "Эта [ребячья – О.К.] сказка сосредоточена преимущественно в руках пожилых женщин или девочек-подростков, т.е. нянь, людей, пестующих детей" ³¹ .

Первый тип сказочницы – это девочка-нянька. Для каждой возрастной группы женщин существовал свой набор обязательных правил поведения, знаний, и навыков. В обязанности девочек входило нянчиться с младшими ребятишками: Самые малые подростки, и девочки и мальчики, "водятся" (нянчатся) с еще меньшими ребятишками… ³² ; На шестом году девочку уже называли "нянька". Девочки этого возраста, так же как и мальчики, обычно уже пасли телят, овец, гусей, а кроме того, учились прясть и ткать, помогать матери по хозяйству ³³ . Это могли быть собственные братья и сестры, или девочек отправляли "для заработков": … еще 10-тилетние мальчики и девочки отдаются в другие деревни для заработков, первые – в пастухи, вторые – в няньки или "пестуньи" ³⁴ .

Репертуар у нее [Дуни Рябовой, 12 лет – О.К.] очень большой. Состоит главным образом из так называемой "робяцей сказки", потому что Дуне приходится нянчить и забавлять двух младших ребятишек ³⁵ ;

Она [Александра Позднякова, 12 лет – О.К.] – старшая дочь в бедняцкой семье. … с восьми лет служит по чужим избам нянькой. Девочка худая, заморенная, оборванная ³⁶ ;

Она [Анисья Тараканова, 16 лет – О.К.] – старшая дочка и единственная работница в многодетной бедняцкой семье. Заваленная тяжелой домашней работой, девочка почти не училась и малограмотна. Ей приходится работать и не только дома, но часто уходить и на поденщину ³⁷ .

Нянчились с детьми не только девочки, но и женщины старшего возраста - старухи. И в этом случае для статуса сказочницы существенное значение имело то, в чьей семье она живет – в своей или в чужой. В своей семье она могла обладать статусом старухи (т.е. уже не выполнять обязанностей большухи) и помогать нянчить внуков или правнуков:

И.А. Шарыгина – слепая старуха. Нянчит двух маленьких внуков ³⁸ ,

В деревне, когда мы были, стояла горячая пора – возили навоз. Народ был занят. Лишь Анна Савичева сидела с вязанием на въезде к сараю, окруженная детьми, оставленными на ее попечение, и нашла возможным рассказать нам сказки ³⁹ ;

Или она могла продолжать выполнять функции большухи (т.е. работать по дому, готовить еду для остальных членов семьи, присматривать за детьми, когда их матери в поле):

Сама Пелагея Никифоровна [Коренная – О.К.] в поле уже не работает, а ведет домашнее хозяйство и пестует внуков ⁴⁰ ;

Живет она [А.К. Барышникова (Куприяниха) – О.К.] с женатым сыном и замужней дочерью в одном доме, младшая дочь выдана замуж в это же село. В летнее время взрослые члены семьи на работе, а старуха остается дома с двумя грудными внучками, поэтому заполучить ее для записей было не так-то просто – весь дом, скотина и двое ребят оставались на ее руках ⁴¹ ;

Прасковья Григорьевна Кузнецова, проживающая на хуторе Озерки, неграмотная 70-летняя вдова, родом из Воронича, мать большого семейства. [Старший сын отделен, при П.Г. живут младшие сыновья, недавно женатые – О.К.] … Прасковья Григорьевна, под гостеприимным кровом которой я прожил более двух недель, к сожалению, была всегда очень занята по хозяйству, и ее сказки я почти все записывал после того, как их выслушал, на память, без сохранения языка и стиля ⁴² .

И в том, и в другом случае статус сказочницы был высоким.

Если же старуха-сказочница являлась социально неполноценным членом общины (не имела дома; или детей, которые о ней заботились бы; побиралась, нянчила детей в чужих семьях за кусок хлеба), то ее статус был низким:

[Базакова Ульяна Ивановна] Старуха 50 лет, "сирота круглая", живет в "водихах" в одном большом семействе, в посаде Уне. … Рассказала Ульяна Ивановна мне только те сказки, которые "из уст не выметывала, все робятам сказывала". Живя в водихах, чувствует себя приниженно и, когда я ее все время называл по имени и отчеству, она мне говорила: "Не величай ты меня, Христа ради, какая я тебе Ульяна Ивановна!" ⁴³ ;

[Бабушка Овдотья] Старушка, родом из д. Олюшина Иткольского прихода. Служит давно няней у священника в с. Раменье ⁴⁴ ;

Когда я записывал сказки в Вирме от Н.М. Дементьевой, странница эта, пробираясь из Соловков, находилась в доме у Н.М. Сама предложила свои услуги, надеясь заработать, и рассказала две сказки, а третью не сумела кончить ⁴⁵ .

Сказки, рассказываемые молодежи на посиделках и вечерках. Здесь перед нами так же два нормативных типа носителей сказочной традиции – это девушка-посидельница и старуха.

Девушка-сказочница:

Есть в кружку девиц одна рассказчица хорошая сказок, другая песельница. Вот и начнут просить Танюху рассказать сказочку. Та начинает рассказывать. Другие работают и слушают, изредка вставляя словцо. Некоторые сказки по рассказам девиц до того жалобны, что нередко плачешь. Например, про Аленушку и братца Иванушку, про волка. Потом кто-нибудь начнет петь песню…, подруги подхватывают и голоса стройно переливаются. Или начнут загадки загадывать друг дружке, кто что наслышался. Здесь уже нет никакого стеснения, и рядом с хорошими загадками начинают загадываться самого интимного содержания ⁴⁶ ;

[Медведьева Ириша] Семнадцатилетняя девица из деревни Шабалиной в пяти верстах от Шуньги, неграмотна ⁴⁷ :

… она по праву слыла в родном селе лучшей песельницей и сказочницей. "Как дождь пойдет, все в куренья забьются: "А ну, Анютка [Анна Николаевна Королькова – О.К.], расскажи про Мартынку" ⁴⁸ .

Старуха-сказочница:

Старуха-бобылка Анна Антоновна не имеет даже своей избы. Она живет по чужим домам, где отрабатывает свое пропитание тканьем и прядением. За зиму она обходит, из избы в избу, почти всю деревню. Она слепа с 30-тилетнего возраста. Прозвище "слепая" стало ее фамилией, настоящей ее фамилии уже никто не помнит. Анна Антоновна славится как сказочница. Ее постоянно приглашают на девичьи беседы специально для рассказывания сказок. За это она получает остатки угощения, подарки, а иногда и деньги. И в семье ее принимают особенно охотно, потому что зимние длинные вечера она заполняет сказками, не переставая к тому же прясть. … Так как на девичьих беседах особенным успехом пользуется фантастическая сказка, репертуар Слепой и состоит главным образом из таковой. … Сказки являются для Слепой средством к существованию… Если на беседах ей кажется, что девушки устали, она оставляет рассказ и заводит песню или учит девушек старинной игре "уточке" и "заюшке" и остается желанным гостем на вечеринке и организатором веселья ⁴⁹ .

Другая крестьянами называется "Палашею Богомоловскою" (от деревни Богомоловка); не смотря так же на свои 38-40 лет, собирает в таких местах, где более ребят. В зимнее время присутствует на посиделках. Здесь она своими нахальными рассказами "забавляет" посидельниц и посидельников. Ее ребята и девицы "дразнят" разными игровыми. Сказали, раз, что вот, Пелагея, тебя такой-то парень любит, и она идет в эту деревню к парню в качестве его игровой ⁵⁰ .

И здесь, как и в предыдущем описании бытования сказки, старуха, рассказывающая сказки на посиделках, является социально неполноценным членом деревенского общества, и имеет низкий статус (что выражается в пренебрежительном отношении, насмешках и т.д.).

Сказки, рассказываемые в узком семейном и соседском кругу, на праздниках – в смешанной, главным образом, взрослой аудитории. Относительно данной ситуации рассказывания сказок у нас практически нет свидетельств. Можно лишь предположить, что данная ситуация могла совпадать с совместными женскими работами: "Чрезвычайно любопытна в этом смысле аудитория верхнеленской рассказчицы Р.Е. Шеметовой. Слушать ее сказки соседи приходят почти каждый день, чаще вечерами с какой-нибудь работой: выделывают беличьи шкурки, шьют шапки, стучат постегонки, ткут" ⁵¹ . Так же, по-видимому, в присутствии только взрослых женщин могли рассказываться "заветные" сказки (ненормативного содержания): [Дементьева Наталья Михайловна] Женщина лет 35-37 … Н.М. едва ли не самая лучшая из моих сказочниц. … Здесь печатается только 6 сказок Н.М., хотя я и записал от нее 11. Остальные 5 совершенно неудобны для печати: они очень интересны и остроумны, но через чур порнографичны, до цинизма. Любопытно, что Н.М. с особенным удовольствием рассказывает такого рода сказки, нисколько не стесняясь их содержанием, без обиняков, своими именами называя все вещи. Такого рода сказки жанр ее ⁵² . Есть одно свидетельство, что сказки рассказывались на праздниках (см. выше о П.Г. Кузнецовой), посиделки же по времени так же могли совпадать с праздничными днями.

Несмотря на дифференциацию типа "сказочницы", нужно отметить одно важное обстоятельство: старуха как сказочница присутствует во всех трех типовых ситуациях сказывания, девочки, девушки и женщины-сказочницы присутствуют только в том случае, что они совпадают по возрасту с основной группой "потребителей" сказки – детьми, молодыми девушками-невестами, взрослыми членами социума. Как нам кажется, это связано с тем, что наивное представление о том, что именно бабушка должна рассказывать сказки, совпадает с традиционным закреплением функции сказителя именно за старухой: "Каждый из … социально-возрастных статусов имел свои общественные, правовые, поведенческие и ритуальные особенности" ⁵³ . Остальные же типы сказительниц являются как бы промежуточным этапам на пути формирования данного образа – и нагляднее всего это демонстрируют биографии сказительниц.

Но функция сказителя – далеко не единственная из тех, что считались нормативными для женщин старшего возраста (старух): "Роль женщины в традиционной народной культуре весьма значительна: хранительница обычаев и вершительница многих обрядов, знахарка и повитуха, вопленица и сказочница" - начинает свою статью о сказочницах Н.И. Савушкина ⁵⁴ . "В системе индивидуальных репутаций в селении особое место занимало мнение о лицах, отличающихся склонностью, способностями к выполнению постоянных ролей в календарных или семейных обрядах, в праздничных развлечениях и т.п" - пишет в монографии о традиционных нормах поведения русских крестьян М.М. Громыко ⁵⁵ . Одной из таких "индивидуальных репутаций" была репутация сказочницы. При этом нужно отметить, что репутация сказителя "устойчиво функционировала в своей общине и за ее пределами" ⁵⁶ : "Истовые" сказочники ревниво относятся к славе друг друга. Озаровская услышала о Кобелевой от Марьи Дмитриевны Кривополеновой, тоже пинежанки: "Хотела она у меня Кострюка понеть. Нет уж, не смогла понеть… А хорошо сказки сказыват. Много знат". Знакомство с Татьяной Осиповной началось с тех же фраз: "Уж как Махонька хотела у меня "Ерша" понеть, уж сколько просила насказать ей. Нет, не могла понеть" ⁵⁷ .

Перед тем, как обратиться к индивидуальным образам лиц, владеющих сказочной, былинной и причетной традициями (выше мы уже демонстрировали, что в большинстве случае это одни и те же люди), необходимо отметить следующий момент: мы будем различать два "пласта" в образе "сказочницы". Во-первых, это личная биография (в идеале – автобиография; или же - пересказ собирателя), т.е. уровень репрезентации, представления самого себя: "В биографии <…> все внешнее есть eo ipso непременно и внутреннее, потому что здесь внешнее только знак внутреннего и вся биография вообще – только внешнее выражение внутреннего" ⁵⁸ . Во-вторых, это восприятие сказочницы окружающими людьми – односельчанами и собирателями, которые с ней столкнулись, их представление о сказочнице.

Обратимся к первому "пласту" - биографиям и автобиографиям. Первое, что бросается в глаза при чтении сборников того или иного сказителя, вопленицы – это поразительное сходство их рассказов о самих себе. Любая из этих биографий состоит из нескольких тематических блоков, следующих друг за другом (в случае не распространенных биографий те или иные блоки могут отсутствовать):

I. "учителя", от которых были усвоены тексты;

II. жизнь до замужества: бедная семья, тяжелый труд, формирование репутации песенницы, сказительницы, причетницы;

III. неудачное замужество: нелюбимый пьющий муж, необходимость "поднимать детей";

IV. бесприютная старость.

Маня Петрова, 11 лет

I. Сказки знает от отца и деда.

II. Дед помер года два тому назад. Отец по болезни почти утратил способность рассказывать ⁵⁹ .

Мария Васильевна Рагозина, 16 лет

I. Любимые ее собеседницы – старухи, у которых она выучилась вышивать. Она распевает с ними стихи, заучивает былины. Она прекрасно знает причитания, заговоры, обряды.

II. В 16 лет это хрупкая девочка, почти ребенок. Рагозина с детства страдает костным туберкулезом и острым малокровием. Поэтому мать всячески оберегает ее от домашней работы. … Кое-что Маруся зарабатывает сама вышиванием и вязанием. Сначала несколько обособленное социальное положение, затем болезнь, невозможность принять участие в труде и заботах своих сверстников сделали жизнь девочки очень одинокой. Она живет замкнуто, совершенно не принимая участия в жизни молодежи. … Характерно, что на праздник Петра и Павла, когда сельская молодежь устраивала спортивный праздник, Рагозина ушла в Шуньгу-Бор к бабушке, которая собирала у себя старух – певиц духовных стихов ⁶⁰ .

Маримьяна Ивановна Медведева, 35-37 лет

I. … знает массу причитаний и песен, которым научилась от матери и от своего, теперь покойного, дяди Афанасия Медведева ⁶¹ .

III. Очень хорошо поет сильным и красивым голосом. "Ладилась" встать на клирос, но стесняется. На всю округу она славится, как искусная "плакуша", знает массу причитаний и песен… Вообще в ней чувствуется поэтическая и чуткая душа. Искренность ее причитаний объясняется ее ранним замужеством. Она шла замуж против воли. Отца тогда уже не было в живых. Она несколько дней до свадьбы "ходила на улицу кликать батюшку", который, по ее словам, наверное, заступился бы за нее ⁶² .

Настасья Степановна Богданова, 65 лет

II. У моей мамы дети были часты. Меня маленьку стали заставлять детей смотреть: в лес уйдут, две люльки оставят качать. … Жили-пожили и розделились. Розделились на четыре семейства. … Как розделились-то мы – тут горе за нами и пошло. … Мой тата с горя стал выпивать и согласья с мамой не стало, да и не было… Потом следствие приехало, натомили тату и похоронили, сказали, будто бы сердце сожгло от вина ⁶³ . Так я жила до 23-х годов в девушках. Ходила работать на суда и в монастырь не для нарядов, а все на хлеб и на подать. Одежды у меня не было, да я и не думала того, что ни не было на уме, а я все веселилась, все песни пела да шутила, на свадьбах больше; много раз "невесту в байну звала", и "так" не причитывала ⁶⁴ .

III. И пустой славы про меня уж пошло много, женихи стали брезговать, отбегать. Тут нашелся один, приехал в монастырь с турецкого походу билетной солдат; приехал по обвищанию, не очень здоровый. Как увидал меня на биржи, давай ухаживать, да хвастать пустое, будто дом у него богатый на родине. Вышла за него, приехали мы в "город" (Петрозаводск), а у мужа нету ни дому ни лому… Я стала ходить по черным работам – на жатву, на косьбу, на покос, а муж извозчичал да фонари зимами зажигал. Дети у нас пошли, глядела за ними "придана" моя сестра маленька. Сестру с мамой выгнал в дому брат, как с Питера приехал. … С той поры сестра около меня дорастала, а мама все по подворьям ходит и сыновьего кусочка не видает. … Муж мой трезвой смирной был, а водки любил выпивать часто и изрядно, и в трактир похаживал на бильярде играть, и в косточки, и в карты. … Последний год муж был кучером у лесничего, жил по контракту 5 руб. в месяц на своем хлебе ⁶⁵ . После этого Настасье Петровне пришлось особенно много сказывать, чтобы поддержать свое существование. Она приобрела большую славу. Ее возили на праздники за много верст ⁶⁶ .

IV. В прошлом году Н. Богданова похоронила мужа и теперь живет в богадельне ⁶⁷ .

Авдотья Кондратьева Носова

II. Плачет Авдотья с четырнадцати лет. Выросла она в семье "нужной", т.е. бедной; батрачила на чужих людей, жила "в маете да в позорны"… ⁶⁸

III. У Авдотьи был сын Михаил, который работал на опытной станции, возил лес, надорвался на тяжелой работе и умер. Жена его вышла вскоре замуж за "проезжего молодца", оставив на воспитание старухи двух внучат. ⁶⁹

Татьяна Никифоровна Тиронова

II. Тиронова, как и Авдотья Носова, в молодости была отличной песенницей

III. "С первым мужем жила всего шестнадцать недель, его зарезали в драке. Полгода повдовела и за второго вышла; с ним полтора года прожила и осталась солдаткой. Поехал он с отрядом в гражданскую войну вниз по Печере, а белые напали около Росвина, руки отвескли и в воду бросили" ⁷⁰ .

Марфа Борисовна Поздеева

II. В лице Марфы Борисовны Поздеевой мы имеем также крупнейшую сказительницы Печеры. Марфа Борисовна родилась и выросла в бедной семье. В молодости любила петь и веселиться. О себе она говорит:

Песни петь я мастерица

И петь охотницей была,

А за гармонщика попала –

Много слез я пролила.

Марфа Борисовна когда-то была профессиональной вопленицей. … Ее приглашали учить невест, водить свадьбу, и в этом обряде она была большой мастерицей. От нее мы записали полный вариант печорской свадьбы и десять похоронных и рекрутских плачей ⁷¹ .

Мы ведь многие были артельные

Артельные были семейные,

Нас полна изба была, цела куча.

Мы в нужде жили да в бедной бедности,

Во великой да большой скудости,

Уж судьба была моя бессчастная,

Участь да бедна горькая.

Уж много я да бедна робила

На кулаков да на богатыих,

На купцов на торговыих,

Я повыклала да могуту силу,

Ни за грош да ни за денежку.

III. А хоть вышла я да во замужество,

За удалого да добра молодца,

Овязалась я детьми малыми,

Детьми малыми да детьми глупыми,

Детьми малыми да каждогодними,

Уж я растила их да подымала,

Уж я со пьющей да милой ладой.

Мария Дмитриевна Кривополенова (1843-1924)

I. А.Д. Григорьев: "По знанию старин Марья является первой среди опрошенных мною по реке Пинеге… Старинам она выучилась от своего дедушки, который ходил по морю и был на Кедах" ⁷² .

II. За плечами у Марьи Дмитриевны долгая безрадостная жизнь, раннее сиротство… С десяти лет пришлось побираться, ходить по кусочкам. Пришли годы: выдали Машу замуж в деревню Шотогорку. Для сиротины разве найдешь хорошего жениха? ⁷³ Е.К. Третьякова, знавала Кривополенову до выхода замуж: А вот на свадьбы ее звали – подголосницей. Невеста сплачет, а она, значит, помогает ей плакать" ⁷⁴ .

III. …горькое замужество в далекой, глухой деревне Шотогорке за вечно пьяным драчуном-мужем, посылавшем ее "по кусочки". Хоть и работница была Маша, а хозяйство все кривилось: муж пил, и на руку нечист был, и бродяжничать любил. … Дети умирали, мужа убили бродяги на дороге, осталась одна дочь ⁷⁵ .

IV. А затем уже вовсе бездомная старость, "лишний рот" у надломленной горем дочери… ⁷⁶ . Дочь вышла замуж в Веегоры тоже бедно; хоть старалась оприютить мать, да откуда возьмешь, когда у самой ребятишки живут впроголодь. И на старости лет, с корзинкой в руках, крошечная сморщенная Марьюшка бегает по деревням, собирает кусочки. Ночует, где Бог приведет; добрым хозяевам и духовный стих споет, и старины, где рады ⁷⁷ .

Ирина Андреевна Федосова

II. "Родители мои - Андрей Ефимович да Елена Петровна – были прожиточные и степенные; мать – бойкая на 22 души пекла и варила и везде поспела, не рыкнула, не зыкнула; отец рьяной – буде покричал, а сердцов не было; был еще брат, да две сестры, а в них толку мало; я ж была сурова; по крестьянству – куды какая: колотила, молотила, вязала и убирала… ⁷⁸ … она откровенно призналась, что знает очень многое, что со младости ей честь и место в большом углу, что на свадьбах ли песни запоет – старики запляшут, в похоронах ли завопит – каменный заплачет: голос был такой вольный и нежный ⁷⁹ . ... На гулянку не кехтала, не охотила; на пряделну беседу отец не спущал, а раз в неделю, молча, уходила; приду – место сделают у свитца; шутить была мастерица, шутками да дураками всех разшевелю…С малолетства любила я слушать причитанья; сама стала ходить с причетью по следующему случаю: соседку выдавали замуж – а вопленицы не было. Кого позвать? Думали-гадали, а все-таки сказали: "кроме Иришки не кому". На беседах дала себя знать; бывало там свадьбой играли и я занарок причитывала. Ну и пригласили… ⁸⁰

III. Здесь вариант неудачного замужества следует после счастливого брака: Тут люди стали дивоваться, а я замуж собираться; пал на сердце не молодой вдовец: - знать судьбина пришла ⁸¹ . Матушка ужасно жалила, соседи срекались, "что ходила по свадьбам, да находила, двадцатилетняя девушка да идет за шестидесятилетнего старика; не стане жить любить старичонка, удовщище ведь он да посиделище". 13 лет жила я за ним и хорошо было жить; он меня любил да и я его уважала; моего слова не изменил, была воля идти, куда хочешь. Помер он в самое Рожество.. Вдовой жила от Рожества до Филиппова заговенья … Сначал жила и в умах не было закон переступать. Тут стали звать за Якова Ивановича с Кузаранды. … подумала-подумала и согласилась ⁸² .

Дядина да диверь – бранить стали, всю зиму бранили, привидла всего; Яков мой такой не хлопотной, а они базыковать, обижали меня всячески. По весне Яков отправился к Соловкам – и я все плакала да тосковала; все крестьянство у них вела; весной скотину пасти отпущали и я сойду, бывало, сяду в лисе на деревенку или на камышок и начну плакать: Не кокошица в сыром бору кукуе… ⁸³ .

Клавдия Мамоновна

II. … по рассказам ея, она с девяти лет пошла в поле, жала, косила, молотила; дома пряла и ткала и с ребятишками нянчилась; любила на беседы ходить и песни петь; причитать выучилась в своей деревне – еще в девках… ⁸⁴

III. … девятнадцати лет замуж вышла не за чаянного жениха: он уж, говорит, был с женой как я в девках сидела; вышла за вдовца; так себе не за любова, жила с ним 12 лет, "не из избы не в избу"; пил он очень, - ни днем, ни ночью покоя не было; вот уже 6 лет, как овдовела; четырех дочерей принесла, а в живых одна… ⁸⁵

Анна Куприяновна Барышникова (Куприяниха)

I. Сказки Куприянихи усвоены ею, главным образом, от отца. Отец ее, Куприян Леонтьевич Колотнев, был "хороший знаток сказок и большой любитель рассказывать" ⁸⁶ .

II. Жизнь Куприянихи в дореволюционное время была очень тяжела. В детстве она вместе со своим отцом десять лет подряд пасла чужой скот.

III. Рано вышла замуж и вскоре овдовела, осталась с четырьмя детьми. В это, особенно трудное время, ей приходилось не только непосильно работать, но даже и нищенствовать. Горькая доля бедной вдовы несколько улучшилась только к тому времени, когда выросли дети ⁸⁷ . Все это время, пока росли ее дети, все соседские ребятишки забирались в ее избушку "послушать сказки". Но Куприяниха выступала и среди взрослых. Деревенская молодежь часто приходила к ней и засиживалась до зари ⁸⁸ .

Анна Николаевна Королькова (род. в 1893 г.)

I. Свой творческий дар Анна Николаевна получила в наследство. Дед ее, шести лет осиротев, стал поводырем слепого певца, от которого заучил много песен и стихов. Бабушка славилась как сказочница и выдающаяся песенница ⁸⁹ . Много сказок слышала она ребенком от "деда Стяпухи" - пасечника Степана Ивановича Растрыгина, дожившего, по словам Анны Николаевны, до 116 лет. Тойденские ребятишки постоянно бегали на пасеку к деду Стяпухе и слушали его сказки и предания, которых он знал неисчислимое множество ⁹⁰ .

II. С девяти лет Анюта пошла в люди. Сперва нянчила ребят у снохи, а потом пришла в прислуги. Забавляя и укачивая чужих детей, девочки вспоминала о тех потешках и байках, которые пела бабушка, о тех сказках, которые она слышала от нее и от матери, тоже знавшей их немало. Несмотря на всю тяжесть жизни в чужих людях, девушка урывала время, чтобы погулять с подругами, повеселиться, попеть – редкая свадьба обходилась без ее участия, и она по праву слыла в родном селе песельницей и сказочницей. "Как дождь пойдет, все в куренья забьются: "А ну, Анютка, расскажи про Мартынку" ⁹¹ . Жениха своего она почти не знала и горько плакала, подчиняясь воле родителей. Соблюдая обычай, суровый и грозный отец Анны Николаевны сперва несколько раз отказывал сватам, а затем дал согласие, сославшись на уговоры своей жены. … На слова же матери "Анютка не хочет иттить", отец только сухо обронил: "А мы ее повезем". Когда жених пришел за своей отчаянно рыдавшей невестой, он ей сказал: "Я тебе слово даю, что беру тебя не воз возить, а дом красить".

III. И действительно муж, на счастье, попал Анне Николаевне хороший, работящий, и прожила она с ним более тридцати лет. Умер он в 1950 ⁹² . Отдали замуж "десятой снохой" в большую семью. Несмотря на то, что и муж Анны Николаевны и она сама были на редкость трудолюбивыми людьми, жилось Корольковым трудно – "дюже земли было мало". Опять пришлось идти в люди. Муж работал конюхом, а Анна Николаевна кухаркой у купца. Еще тяжелей стало, когда пошли дети, а было их семь человек, и пришлось развести большое хозяйство: насадили сад, сеяли хлеб. Много горя хлебнула Анна Николаевна, растя своих детей. Особенно памятны ей военные годы, которые всей своей тяжестью обрушились на нее, когда муж ушел в царскую армию. Нелегко было и в первые годы после Великой Октябрьской революции. В тридцатом году Корольковы вступили в колхоз ⁹³ .

Александра Михайловна Мелехова

I. Учителями были и крестный Данила Андриянович Романов, приживший около ста лет и умерший, когда она еще "недоростком" была, и дед А.М. Поспелов, у которого "что ни слово, то присказка", и который даже о само себе рассказывал "небылицы". Про попов она слышала "от своего покойного батюшки", который "сочинял про них такое, что ой-ой-ой!" ⁹⁴ .

II. Родилась она в конце 70-х годов XIX века на Кумбасозере. Ее долгая жизнь прошла нелегко. Когда ей было пять лет, умерла мать. Отец женился второй раз, вскоре попал на военную службу и вернулся лишь через двадцать шесть лет. Все заботы по хозяйству и о детях – а их было шестнадцать – легли на плечи мачехи и Александры Михайловны – старшей из детей ⁹⁵ .

III. Замуж она вышла за лесника с Кумбасозера. Родила пятерых детей. Двое из них умерли еще в детском возрасте, третий погиб в Отечественную войну. В 1949 г. умер муж Александры Михайловны. После этого она и перебралась в поселок Дворишное, к своей внучке нянчить правнуков. Пристрастилась она к исполнению сказок еще до замужества. Рассказывала их у себя дома, в лесу на рубке, на озере во время рыбной ловли, в дни престольных праздников в своем и чужом селах. И всюду у нее были увлеченные слушатели ⁹⁶ . В поселке Дворшином Приозерского района Архангельской области есть такая старуха-сказочница, что "полста сказок ей рассказать – раз плюнуть: мешка не хватит!" - услышали мы в Преснецовской – деревне, оказавшейся на пути нашей экспедиции ⁹⁷ .

Марфа Семеновна Крюкова

I. Крюкова принадлежит к третьему поколению сказителей. Она переняла былины от матери, Аграфены Матвеевны Крюковой, уроженки Терского берега, и от дедов по отцовской линии, Гаврилы Леонтьевича Крюкова (двоюродного) и Василия Леонтьевича Крюкова (родного); несколько былин знал также отец сказительницы, Семен Васильевич Крюков, и тетка, Ирина Васильевна. Большинство былин, по словам сказительницы, она "переняла от деда Гани", Гаврилы Лентьевича, творчество которого предпочитала другим ⁹⁸ .

II. М.С. Крюкова родилась в семье морехода-промышленника. Она хорошо грамотна, училась в сельской школе, где была лучшей ученицей, рано пристрастилась к чтению, в чем ее поддерживал отец, - "всю жизнь над книжками" - говорят о ней односельчане ⁹⁹ .

Приведенные выше биографии позволяют сделать вывод о том, что девочки, девушки и молодые женщины-сказительницы вписываются в общую традицию представления себя сказочницами старшего возраста - старухами, так как биографии "младших" сказочниц состоят из тех же (но только начальных) тематических блоков. Кроме того, эти "репрезентации себя" не только имеют сходную структуру и содержание, но и носят явный характер "созданности", т.е. бессознательной (а в некоторых случаях и сознательной) обработки событий своей жизни: наиболее наглядно это демонстрирует биография в форме причитания М.Б. Поздеевой, а также рифмованные формулы в автобиографии И.А. Федосовой.

Теперь обратимся к восприятию облика сказочницы и представлению о ней окружающих людей. Собиратели не раз отмечали следующие характерные черты внешности сказочниц:

[Кобелева – О.К.] Татьяна Осиповна была слепой [здесь и далее курсив мой – О.К.] сказительницей… ¹⁰⁰ ;

Она [Анна Антоновна Слепая – О.К.] слепа с 30-тилетнего возраста ¹⁰¹ ;

И.А. Шарыгина – слепая старуха ¹⁰² ;

Перед нами стояла семидесятитрехлетняя маленькая старушка [Авдотья Кондратьева Носова – О.К.], коричневая от загара, со сморщенным, как печеное яблоко, лицом, изрытым глубокими морщинами. Один глаз испытующе смотрел на нас, как бы спрашивая "Что вы за люди и зачем вам потребовались мои плаксы"? Авдотья лишилась глаза в раннем детстве, наткнувшись на ножницы своей бабки. В деревне ее так и зовут – "Авдотья одноглазая" или "старая дева". Глядя на Авдотью <…> мы невольно вспомнили слова Горького об олонецкой кривобокой старухе Ирине Федосовой." ¹⁰³ ;

Вот как описывал Горький выступление Федосовой в концертном зале выставки в своем очерке "Вопленица": "… на эстраду мелкими шагами, покачиваясь, вышла кривобокая старуха, одетая в темный ситец, повязанная пестреньким заношенным платком, смешная, добренькая ведьма, слепленная из морщин и складок, с тряпичным, круглым лицом и улыбчивыми детскими глазами" ¹⁰⁴ ; Ирина [Федосова – О.К.] – женщина около пятидесяти лет, крайне невзрачная, небольшого роста, седая и хромая ¹⁰⁵ ;

Когда Яков Иванович ее [И.А. Федосову – О.К.] замуж взял, так она была бела. Яков жил в Петрозаводске, приезжал сюда, она его приколдовала. Как она пришла в семью, так над ней надрыгались: не поймешь, мол, молодуха, аль старуха. За водой посылали, смотрели, как она несет, а она хрома была ¹⁰⁶ ;

Когда Анне [Анне Николаевне Корольковой – О.К.] не было двух лет, с ней случилась беда: она сломала ногу. Повезли ее к бабке, но беду этим не поправили. "Так я и осталась неправая", - печально замечает Анна Николаевна ¹⁰⁷ ;

Елизавета Ивановна [Сидорова – О.К.] улыбается доброй улыбкой волшебницы и говорит неспешно старинные, чудные слова… ¹⁰⁸

В список этих характерных черт" входят: слепота, отсутствие одного глаза, кривобокость, хромота. Эти черты не раз комментировались исследователями в связи со сказочными персонажами и персонажами мифологической прозы. "Под "слепотой" может быть вскрыто понятие некоторой обоюдной невидимости. По отношению к яге это могло бы привести к переносу отношения мира живых в мир мертвых: живые не видят мертвых так же, как мертвые не видят живых. … Одноглазость подобных существ может рассматриваться как разновидность слепоты" - пишет В.Я. Пропп ¹⁰⁹ . С ним (зрительным, визуальным – О.К) моментом связаны два важнейших семантических узла пограничной зоны: мифологическая слепота и невидимость, мифологическая неполнота формы и ассиметрия. Маргинальные признаки, всегда присущие потустороннему, как бы приоткрывают завесу "наполовину", с одного бока, способствуя возникновению ассиметричных, неполных форм. … Отсюда – глобально распространенные мотивы ассиметрии демонических в своей основе персонажей ¹¹⁰ . Вяч. Вс. Иванов и В.Н. Топоров в рамках оппозиции чет - нечет выстраивают формулу (n - 1), по которой достигается отклонение от нормы ¹¹¹ . Кроме того, сказочницы непосредственно называются и сравниваются с "ведьмами", "волшебницами", "колдуньями".

Причиной того, что сказочницы воспринимались как "ведьмы", мог послужить и тот факт, что от сказочниц, сказительниц былин, воплениц записывались и заговоры:

[Евдокия Михайловна Букораниха, 70 лет] 70 летняя старушка из деревни Ягрыщева той же волости. Знахарка. От нее записан целый ряд заговоров. Она великолепно знает весь свадебный ритуал, массу причетов. Ее часто приглашали на свадьбу плакушей. Умеет, как говорят, приворотить мужа к жене. Знает, хотя теперь память начинает ей изменять, много "старинок" (т.е. анекдотцев) и быличек ¹¹² ;

[Елизавета Пантелеевна Чистякова] Бедная старушка, живет подаяниями. От нее записано значительное количество заговоров, песен и подробностей свадебного обряда. Все это сообщила она нам в д. Покровской Пунемской волости, куда она пришла из соседней деревни домовничать к своим родственникам ¹¹³ ;

Бабушка [М.Д. Кривополенова – О.К.] их знает всего два [Заговор на зубную боль, Заговор на прикос (хоть и на грыжи) – О.К.] … на словах она и пожалела, что мало их вызнала ¹¹⁴ ;

П.Г. Богатырев приводит случай, когда плачея-колдунья, оскорбленная скупостью жениха, "испортила" его: он оказался недееспособным в брачную ночь, а вскоре после свадьбы умер ¹¹⁵ .

Но, на наш взгляд, объяснение лежит гораздо глубже. Как мы уже писали, основной (нормативной) группой носителей сказочной традиции являются старухи. С нормативными критериями возраста тесно связаны аскриптивные возрастные свойства, т.е. черты, приписываемые людям данного возраста ¹¹⁶ . Среди этих черт следующая: "Старикам (особенно старухам) чаще всего приписывались различные вредоносные действия: порча домашнего скота, пережины и заломы урожая, болезни, нашествия вредных животных (грызунов) и насекомых в поля, закрома и дома. Поэтому им принадлежала основная роль и в снятии колдовских чар: они лечили скотину, изгоняли вредителей, заговаривали болезни, снимали пережин – делали отжин и т.д" ¹¹⁷ . Именно по этой причине колдовские свойства чаще всего приписываются старухам (в том числе, естественно, и сказочницам). Это ассоциативное ощущение связи между образом сказочницы и "ведьмы", "ворожеи", "знахараки" (т.е. лица, владеющего магическими знаниями) усиливается и сходными моментами биографии тех и других – что, на наш взгляд, и могло оказать влияние по порождение тех текстов, которые мы приводили выше.

В качестве первого блока биографий сказочниц мы выделили тему "учителя, от которых были усвоены тексты". В само описаниях деревенских знахарок эта тема встречается ничуть не реже:

А вот у меня бабуля лечила: от сглаза, останавливала кровь. А вот останавливала кровь: у меня на глазах это делала. Ну как: во-первых, я всегда говорила: "Баба колдует. Баба колдует наша". Как поругаются, говорит: "Ну ты колдунья". Она делала, наоборот, полезное ¹¹⁸ .

Она [бабушка – О.К.] меня от змеи учила. Вот один раз даже, сколько раз, она вот мне даже давала опыты, чтоб я вот если кого укусит, один раз укусила нашу собаку, Левика. Вот она меня до этого еще учила и вот сказала: "Попробуй". Пробовала, пробовала, ему легче стало, но не до такой степени, как надо. Ну стало немножко полегче, но я не полностью заговорила ¹¹⁹ .

У меня мама помогала от всего. Она и от испугу, и с сглазу, и от рожи, и от грыжи, и это самое, что она еще, и это самое от ушиба, и опущение желудка она лечила, и детскую болезнь лечила. … в общем, я не знаю, она была вообще такой, как врач. … От мамы я записывала, от мамы, вот я говорю, после того, как уверилась, что вот испуг такой, и испуг не лечится, это, медицинским путем, то я записала, тода много вот ¹²⁰ .

Помимо общей темы "учителя", в этих текстах много и других сходных мотивов:

- подчеркивается наследственность дара, передача его от поколения к поколению: "Передается ж по наследству. Ну как? Примерно моя мать знала – и я могу знать, вот это и называется по наследству" ¹²¹ ; "Они, можа, тоже так от своих родителей узнали, так, можа, передается от поколения да к поколению" ¹²² ; "И семьям живут. Вот если токо страуха – колдун, то она обязательно тода детей своих она такому делу научит. Обязательно. Вот где только старуха колдун – и дети ееные знают все. Обязательно она это передаст" ¹²³ ;

- предки (или другие лица), от которых был получен дар, описываются как люди, обладающие исключительными качествами, их облик во многом носит мифологические черты: "За сказки ему часто накладывали по возу кренделей ¹²⁴ ; "Суровой зимой, пробираясь по сугробам от деревни к деревне, старик сажал своего маленького поводыря к себе на спину, и тот указывал ему дорогу и в то же время заучивал духовные стихи" - картина рисуется поистине эпическая ¹²⁵ ; и бабушка, 17-ти летняя сиротка, которая "высватала триста свадеб" ¹²⁶ ; дед Стяпуха, проживший до 116 лет, "белому, снеговому, да кучерявому", с румянцем-сеточкой, "как будто паук водил"… ¹²⁷ ; "Позже в с. Семеново, куда А.М. Пашкова вышла замуж, ей посчастливилось слышать былины и сказки от "слепого кореляка", которого, по ее словам, звали в деревне "Пеша слепой" и "Швед слепой" ¹²⁸ ; "Она говорила мне, что у них жила ее, моей бабушки, маминой мамы, жила у них какая-то божественная… Вот она говорила, что у этой вот моей бабушки жила старуха такая, одиночка, она была, в общем, одна, никто ее… Но моей бабушки она была крестная. И она сильно была божественная, такая бабушка. Можжа, она что и знала, можа, научила и мою маму, у ней такая книжечка небольшенькая была, божественная, сильно давних годов, можа, там где-то семисотых, или кких…" ¹²⁹ ; "К ней в селе несли и детей, от криксу там, ну вот от всего. ... Вот и лечит, и лечит. А я никак все. Брат уже был, это самое, в медицинскои институте, я говорю: "Как ты думаешь, - говорю, - как наша мама, помогает она? Принесут ребенка, кричала тода, еще полечите – ой, так спала, так хорошо". А он говорит: "Она обладает гипнозом". Она не гипноз, а она молитвой" ¹³⁰ ;

- указываются изначальные способности, предрасположенность к усвоению традиции: "О девочке отец сказал: "Она такая забавная – как ей скажут, живо пойме" ¹³¹ ; "Начну, то хоть целу ночь", - заметила она [М.Б. Поздеева – О.К.], вспоминая о печорской свадьбе ¹³² ; "Я грамотой не грамотна, зато памятью я памятна; где что слышала, пришла домой, все рассказала, будто в книге затвердела, песню-ли, сказку-ли, старину-ли какую" ¹³³ ; "Маленькая была, дак что на ухо попаде, то и мое" - говорила она [А.М. Мелехова – О.К.] ¹³⁴ . Способности к заговариванию (в том числе и память) также являются предопределенными – чаще всего, обстоятельствами рождения: календарным временем рождения - "Я помогаю. Ездют ко мне люди. И очень с большими болезнем. И вот как-то от меня польза – потому что я родилась на Спас" ¹³⁵ , или очередностью рождения в семье - "Я помню, она говорила, что нужно старшей внучке передавать. А я была вот старшей внучкой. Ну она передала, потом видит, что с меня ничего не будет. Или старшей дочке. И вот она передала старшей дочке – это самое, от сглаза. Она говорила, что она от сглаза. Передать можно одному. Ну вот, мне могла бы передать. Но еси я не воспользовалась – значит, я не приняла этого. А вот тетка моя могла бы мне передать" ¹³⁶ . Е.В. Миненок, описывая заговорную традицию южных районов Калужской области, отмечает, что "главное условие наделения женщины такой способностью - рождение первым ребенком в семье", или последним – на что, по-видимому, повлияло представление о том, что именно в последнем ребенке сосредоточились все силы рода ¹³⁷ . Эти данные полностью подтверждаются материалами Псковской области: "У меня тётка понимала, тётка хотела, чтоб я... что я последняя уже. Я говорю: я не хочу. … Я говорю: "Не хочу, чтоб меня знахарем звали." /Собиратель: А тетка почему именно вам хотела отдать?/ Что я самая последняя. Ина и говорит: первому родившему в семье и последнему. В общем, от первого и последнего родившего бываеть польза, во стишки еты выучивши вот" ¹³⁸ . Есть свидетельство и относительно особых способностей к усвоению сказочной традиции последним ребенком в семье: "Самой талантливой наследницей прекрасных винокуровский сказок, оказалась, несомненно, младшая дочь Винокуровой – Раиса Егоровна Шеметова" ¹³⁹ ; "Возможно, и сама Винокурова чувствовала возможности своей дочери, когда говорила ей: "Ты у меня, Райка, меньше всех, ты запомни все материны слова" ¹⁴⁰ . Р.Е. Шеметова – была младшей дочерью, одиннадцатым ребенком Н.О. Винокуровой; в свою очередь, у Р.Е. Шеметовой так же 11 детей, и ее младшая дочь, Клава, так де рассказывает материны сказки ¹⁴¹ .

Таким образом, мы выяснили, что представления об особых магических способностях стариков (старух), которые они использовать как для совершения вредоносных действий, так и для снятия их последствий, непосредственно отразились на восприятии и формировании образа сказочницы, так как именно старухи были нормативной группой носителей сказочной традиции. Но представление о магических способностях старух свойственно и сказочной традиции – и по этой причине реальные лица деревенского социума (женщины пожилого возраста, старухи) часто воспринимаются как сказочные персонажи. Для того чтобы продемонстрировать это более наглядно, приведем описание Старухи как персонажа волшебной сказки, сделанное в другой нашей работе ¹⁴² , а затем сравним его с текстами, отнесенными нами к жанру мифологической прозы.

Старуха как сказочный персонаж предстает перед нами в двух своих основных ипостасях: это вредитель и враждебный даритель. В самых общих чертах, вредитель осуществляет функцию изгнания героини из дома, а враждебный даритель после серии испытаний награждает героиню.

Старуха в роли вредителя.

Персонаж – Старуха; Роль – вредитель

Система атрибутов:

- номенклатура: наиболее частотные наименования – это "старуха" и "мачеха", с разнообразными определениями - злая, лихая, ненавистная; часто встречающиеся определения – это другая и вторая; так же используются существительные женщина, жена, баба, вдова; единичные случаи – Баба-Яга, ведьма;

- облик: как правило, не описывается, чаще указывается скверный характер, и плохое отношение к падчерице; акцентируется отсутствие родственных связей с падчерицей, и в ряде случаев указываются родственные отношения с враждебным дарителем;

- наличие/отсутствие семьи: в семье, состоящей из старика и старухи, падчерица, и одна, или две ее сводных сестры; при этом падчерица может быть как старше, так и младше своих сводных сестер; в одной из сказок падчерица – единственная дочь;

- местоположение / жилище: деревня;

- способ включения в ход действия: начальная ситуация;

Функции персонажа: вредительство – изгнание героини. Мотивировки изгнания в большинстве текстов отсутствуют, а если приводятся – то сильно варьируют: поездка в гости, к жениху, "на верную смерть", на работу, в услуженье, за какой-нибудь вещью, за огнем, за потерянной вещью (моток, веретено); а так же – за похищенным братцем.

Описание враждебного дарителя выглядит несколько сложнее, и основанием для него мы избрали форму испытания:

Персонаж – Морозко, жихорь, леший, медведь, Баба-Яга, Старуха, Старик, Конина голова, чудище и др.; Роль – враждебный даритель

Система атрибутов:

- номенклатура: из-за обилия персонажей здесь не приводится;

- облик: из-за обилия персонажей здесь не приводится;

- наличие/отсутствие семьи: отсутствует, лишь в нескольких текстах упоминается, что Баба-Яга живет с детьми;

- местоположение / жилище: лес, нежилые постройки, избушка в лесу, или чтобы попасть в дом к враждебному дарителю, нужно прыгнуть в прорубь;

- способ включения в ход действия: внезапное появление, ночью, очень часто - зимой; или враждебный даритель уже находится в избушке, когда к ней приходит героиня;

Функции персонажа: испытание героини, формы испытания - диалог, игра в жмурки, домашняя работа.

Описания носителей магических знаний в текстах несказочной прозы демонстрируют очень много черт сходства с приведенными описаниями сказочных персонажей – начиная от наименований и заканчивая отдельными деталями – жилище ведьмы находится на краю деревни, на горе или в лесу, живет она одна, ходит с "кийком" (хромая?) и т.д. Кроме того, сфера бытования этих рассказов совпадает с ситуациями рассказывания сказок – это сборища взрослых во время праздников, где присутствовали и дети; и посиделки.

Единственное, кого я боялась, - это вот эту бабульку, которая колдовала, Афанасиху. Вот говорили, что она колдует, и вот я боялась, даже в молодости ходила и прислушивалась: "А!" … Это вот так в народе, то одна… Ведь на посиделки раньше приходили, это сейчас мы не видимся, да, друг с другом. А всегда вот под вечер, особенно, в зимние вечера, всегда приходили бабушки, всегда говорили там что-то интересное, такое страшное, как они раньше гуляли, как это все раньше было. И мы это просто вот так подслушивали, может, воображали все это, по-своему, конечно. И про Афанасиху, вот, видимо, они говорили, то, и вот мы уловили где-то, и вот присматривались к ней, как колдует, что она там делает. А между собой, детьми, говорили также, как и взрослые, отзывались – тоже самое, потому что все это – слово услышанное, тоже говорили, что колдунья, вот у нее там… И примечали, куда ее корова пошла. Говорят, что вот если корова, допустим, чья-то хозяйская, забрела к ней во двор – значит, она вот сегодня делала на эту корову что-то… Т.е. вот такие приметы… И мы это: вот, мама, там, докладываешь: сегодня наша корова была на Афанасихином дворе. … Ну такая она была … не знаю, она мне где-то на лицо даже нравилась, симпатичная такая, черненькая, невысокого роста, она тихая такая вот. У нас автолавка приходила, хлебная. Вот помню: покупают бабульки хлеб, она всегда .. все спорют – ну вот такие бабы деревенские, она всегда тихонечко купит и пошла, сама так ... Как-то необычно для меня казалось: что вот, как это она с бабами не постояла, и про корову не поговорила, ни про что… Всегда с дубиночкой. А говорили, что если с кийком – значит, точно колдунья. …Так вот бабуля говорила: сегодня такой-то день – глядите, Афанасиха пойдет с кочаном капусты. И мы вот знали этот день, как только … какой-то праздник такой религиозный, как только бабуля говорит, что этот день, она даже могла не говорить, мы уже премся к горе, где Афанасиха, и выжидаем. Она там кругами целый день ходит, и мы лежим в засаде ¹⁴³ ;

Ну вот, нас от школы отправляли вообще, сходить по каким-нибудь бабкам старым и взять какие-нибудь старые принадлежности, попросить для музея. И вот мы вот к этой бабке [Королевой (Желудовой) Марфе Филипповне – О.К.] пошли, нам сказали, что там какая-то бабка старая живет, и вот мы к ней пошли, ну а там у нее лежала, мы к ней домой зашли, мы там испугались, там как-то темно, как-то ну как в каком-то погребе. Там на тряпках лежала какая-то ее сестра, наверное, самая старшая, у нее такие ногти были, загнуты такие, она так лежала, такая вся тоже в морщинах, глаз один закрыт, один открыт, страшно было, конечно, ну вот стали впрашивать. Ну там, знаешь, были, которые раньше так это все, стали спрашивать, чтоб, я не знаю, как это называлось, чтоб взять туда, в музей, а она как на нас закричала: "Нет, это для Насти!" … Уж на Бабу-Ягу похожа, такая – вся в морщинах, такая вся какая-то неухоженная, за собой, наверное, не смотрит, она такая не, какая-то вот, чем-то она отталкивала нас от себя. Вот мы только спросили, она стала там рассказывать, мы ушли от нее вообще. Вот она в том маленьком доме таком живет, да, видела, такой маленький-маленький домик такой. Там вот мы были ¹⁴⁴ ;

Были, да, были у нас что, у нас были в селе ведьмы. Это точно были да. И они, и даже мы знали, какие. И нам родители рассказывали. Они очень чредили, плохое делали. Я к тому, что брат вот, он старше был, но самый малый из этих, из братьев, раньше у нас клуба не было, и было по квартирам гуляли, гулянки собирали, и танцевали там, гормошка играли, либо на улице, ну вот он рассказывал, что там у одних вот, там, далеко от нас, село называлось, у нас Заречная улица, а это село еще, и через село они там переходили, может, с километра. И там они, значит, гуляли, я еще малая была, и это, не ходила гулять, а вот он был, этих постарше не было, а он был один, провожал уже девушку. И какие-то были праздники – или Коляды, не знаю. В общем, хозяйка этого дома, она была ведьмой [дома, где проходили посиделки – О.К.] ¹⁴⁵ ;

С.В.Е. Ну ведьма – это типа Бабы-Яги, это ходит там…

М.Н.И. Типа колдуньи, которая привораживает…

С.В.Е. Садится на метлу, вот стучится в дверь она…

М.Н.И. У нас так звали. Которая привораживает. Вот парня ты можешь приворожить, которого ты любишь, так. Это называется тоже ведьма, колдунья. И вот оны … корову, она молоко отбирает у коровы. Это ж тоже ведьма, так? ¹⁴⁶ ;

Ну была там, я и то, даже имени ее не помню, была там такая одна, она как расторможенная ходила... Ну что она вот вообще ведьма, про нее говорили. … Ну и взрослые даже говорили, вот и дети … дети понаслышке от взрослых, от своих бабок. Но она с виду не страшная, т.е. она страшная, но есть, конечно, и страшнее. Она вот все время ходила с распущенными волосами, вот у ней … наверно, не расчесывалась никогда, так может как-нибудь заделает. Такая, как обычно, вот юбку длинную, кофточки там всякие, сгорбативша… да ну как помню, где-то там, у нее как раз дом, он как-то идет в гору, так вот, к лесу ¹⁴⁷ ;

У нас было. Говорили тоже про бабку, ну она уже тоже умерла... Говорили, что она вообще плохо делает всем в деревне, говорили... Была такая. … да, взрослые говорили. На краю деревни жила, вот у нас в Церковище въезжаешь, сразу, наверно, третий дом с Церковища. Деревня Церковище ж большая у нас, тоже нисколько не меньше Усвят. Домой заходили – там такой бардак был, по жизни. Полы никогда не мылися, так грязно, все было ужас... Так вот, действительно, кажется, как Баба-Яга какая-то. Страшно вот, боялись ее. … С кийком ходила, такая… Киек у нее был – палка такая, нет, просто, без крючка. Она [Сонька Депутаткина] согнувшая, толстая такая, вечно юбка, из-под юбки еще как бы юбка торчала, фартук был. Вот как сейчас помню... Платок вечно закручена, такая в платке была. … у нее дочка тоже, Ленка, и Ленки вот сейчас тоже ребята, даже и Ленки этой пугаются, дочки… ¹⁴⁸ .

Восприятию сказочных персонажей как реальных людей способствовали и сами сказочники: "Так, отвечая на вопрос о том, отчего Баба Яга такая уродливая, головский сказочник С.В. Высоких говорит: "Сказка без украшения быть не может; поэтому и нога жилиста, костяна или деревянна. Народ-то раньше больной был, врачей не было, да и работы у баб хватало. Вот много разных было. У кого нога поломана, кого на печи захлеснули. Раньше зимой дети всегда на печи сидели, а дрова принесут в избу да и тоже на печь" ¹⁴⁹ .

Но не только сказочные персонажи проецировались на реальных людей, и таким образом входили в систему отношений традиционного социума; в свою очередь, лица слушающие включали себя (сами, или это делали сказочники) в сказочный универсум: "… но Алеша знал так же, что, хотя его отец был профессор, ученый не царственного рода, но что он сам, маленький, некрасивый, большеглазый мальчик, Алеша Меньшов, был не в обыкновенной, будничной, а в настоящей, яркой жизни никто иной, как царевич из Петровниной сказки" ¹⁵⁰ ; "У хорошего сказочника слушатели – не только слушатели, но непосредственные участники происходящих в сказке событий. … Именами своих слушателей называет Р.Е. Шеметова сказочных героев, постоянно обращается к ним по ходу повествования, исподволь и незаметно включая присутствующих в сложный процесс сотворчества: - Маши, Дуня, рукавом – у тебя широкий, - внезапно прерывая сказку о царевне-лягушке, говорит она сидящей на лавке соседке, - может, и у тебя лебеди поплывут" ¹⁵¹ . Элементы жизни действительной включаются сказочниками в сказку, еще более усиливая сходство с реальностью (особенно часто это отмечается в сказках, рассказываемых детьми): "… В сказке "Рак-рыбина" Катя Павшукова ярко рисует такую жизненную обстановку вражды двух баб из-за одного мужика и во время перебранки этих баб вкладывает им в уста такие речи, что так и чувствуется, что Катя взяла эту Картинку с натуры. … Марья пришла и говорит: "дайте-ко мни-ка, тетушка, золотого яичка на золотом блюдечке". – "А дай мужика на ночь". – "Возьми". Марья стала катать, а она ушла в ейну комнату. Мужик спал. Она пришла и легла на кровать ему. Мужик пробудился и сказал: "Уходи, блядь" а та скаже: "Не я блядь, а ты блядь". Утро приходит, а пришла Мария. "Уходи блядища от моего мужика". Вдруг оне раздралися" ¹⁵² .

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что Старуха – будь она сказочницей (в узком смысле этого слова), сказительницей былин, причетницей, знахаркой или колдуньей, или сказочным персонажем (в любом из своих воплощений – Баба-Яга, мачеха и т.д.) – воспринималась, прежде всего, как лицо "знающее", т.е. обладающее определенными знаниями – о лечении, наведении порчи, свадебном или похоронном обряде, былин и сказок. В одной из наших работ ¹⁵³ , проанализировав и прокомментировав определенные фрагменты сказочной действительности, мы пришли к выводу о том, что переход из одной социально-возрастной группы в другую, а так же процесс освоения нового статуса, осуществлялся при обязательном присутствии (а часто – непосредственном участии) женщин старшего возраста, т.е. обладающие статусом старух (хотя этот статус может не именоваться именно таким образом). Именно Старуха в волшебной сказке подвергает героиню испытанию, и после его успешного прохождения становится возможным переход в следующую социально-возрастную группу. Женщины старшего возраста, чаще всего – члены семье, помогают девочкам осваивать новые виды деятельности (т.е. наделяют их определенными знаниями), и владение этими навыками является обязательным для перехода от детства к девичеству, от девичества к статусу замужней женщины – молодухи, затем – большухи, а от большухи к старухе. С.Б. Адоньева следующим образом комментирует этот процесс: "По мере изменения возрастного статуса женщины сфера ее ритуальной деятельности расширялась – от лица, на которое был направлен ритуал (молодая пряха-девушка, невеста, роженица) к лицу, за ритуал ответственному (сваха, повитуха, причетница, знахарка)" ¹⁵⁴ . Но по мере перехода от одного социально-возрастного статуса к другому происходит не только овладение новыми навыками, но и приобретение знаний текстов определенных жанров. Именно по этой причине все сказочницы говорят, что в девушках они были хорошими песенницами, далее они начинают причитать на свадьбах вместе с невестами, после замужества овладевают навыками хозяйственной магии, потом начинают лечить детей, причитать над покойниками, рассказывать внукам сказки. Естественно, что уже имеющиеся "знания" никуда не исчезают (может быть, только слегка забываются), но с определенного возраста (и, соответственно, обретения нового статуса) их публичная демонстрация уже считается неприличной, не принятой и начинает осуждаться – так, старухи не поют песен. Но старухи рассказывают сказки – и в контексте нашей статьи это знание вполне вписывается в общую схему обрядов перехода всего жизненного цикла.

Примечания

1. Азадовский М.К. Сказки Н.О. Винокуровой // Сибирская живая старина. 1924, № 1; Новикова А.М., Оссовецкий И.А. Сказки Куприянихи. Воронеж, 1937; Нечаев А.Н. Сказки М.М. Коргуева. Петрозаводск, 1939; Азадовский М.К., Элиасов Л.Е. Сказки Магая. Л., 1940; Новиков Н.В. Сказки Ф.П. Господарева. Петрозаводск, 1941; Померанцева Э.В. Русские народные сказки, рассказанные А.Н. Корольковой. М., 1969
2. Азадовский М.К. Русская сказка. Избранные мастера. В 2 т. М., 1932; Померанцева Э.В. Русские сказочники. М., 1976 (далее: Русские сказочники…)
3. Макашина Т.С. Современная севернорусская сказочница А.М. Мелехова. С. 78-94 // Современный русский фольклор. М., 1966 (далее: Макашина Т.С. Современная севернорусская …); Шастина Е.И. Сказки, сказочники, современность. Иркутск, 1981 (далее: Шастина Е.И. Сказки, сказочники…); Савушкина Н.И. Русские сказочницы: призвание и профессия. С. 346-351 // Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен. Материалы международной конференции 1993 г. М., 1994 (далее: Савушкина Н.И. Русские сказочницы…)
4. Иванов В.В. Материалы О.Э. Озаровской в архиве Гос. музея этнографии СССР. Публикация // Из истории русской фольклористики. Вып. 3. Л., 1990. С. 62-63. Цит. по: Новичкова Т.А. В пути за живым словом // Озаровская О.Э. Пятиречье: бабушкины старины. СПб., 2000. С. 20 (далее Озаровская О.Э. Пятиречье…)
5. Соколовы Б., Ю. Сказки и песни Белозерского края. СПб., 1915. С. 16 (далее: Соколовы…)
6. Соколовы... С. 25-26
7. Гринкова Н.П. Сказки Куприянихи. С. 81-98 (далее: Гринкова Н.П. Сказки Куприянихи…) // Художественный фольклор. М., 1926. С. 82
8. Русские сказочники... С. 168
9. Померанцева Э. Сказочница А.Н. Королькова. С. 3-22 // Русские народные сказки. М., 1969. С. 11
10. Липец Р. Введение. С. 1-48 // Былины М.С. Крюковой. М., 1939. С. 2 (далее: Липец Р. Введение…)
11. Разумова А.П., Сенькина Т.И. О сказочной традиции Пудожского края. С. 5-27 // Русские народные сказки Пудожского края / Сост. Разумова А.П., Сенькина Т.И. Ред. Померанцева Э.В. Петрозаводск, 1882. С. 16 (далее: Разумова А.П., Сенькина Т.И. О сказочной традиции…)
12. Там же. С. 16
13. Карнаухова И.В. Краткие замечания о сказочниках и сказках. С. 371-428 // Сказки и предания северного края. Запись, вступ. ст. и комментарии И.В. Карнауховой. М.-Л., 1934. С. 397 (далее: Карнаухова И.В. Краткие замечания…)
14. Морозов А.А. Мария Дмитриевна Кривополенова. Жизнь и творчество. С. 3-36 // Кривополенова М.Д. Былины, скоморошины, сказки. Архангельск, 1950. С. 12 (далее: Морозов А.А. Кривополенова…)
15. Соколовы … С. 166
16. Карнаухова И.В. Краткие замечания… С. 420
17. Северные сказки: сб. Н.Е. Ончукова. В 2-х кн. Кн. 2. СПб., 1998. С. 241 (далее: Северные сказки...)
18. Байбурин А.К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения. С. 7-21 // Этнические стереотипы поведения. Л., 1985. С. 7
19. Автобиография вопленицы Настасьи Степановны Богдановой. С. 199-204 // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1910 г. Петрозаводск, 1910. С. 204 (далее: Автобиография Богдановой…)
20. Балашов Д.М. Сказочники и сказочная традиция на Терском берегу. С. 7-32 // Сказки Терского брега Белого моря. Изд. подг. Д.М. Балашов. Л., 1970. С. 15 (далее: Балашов Д.М. Сказочники и сказочная…)
21. Адоньева С.Б. Этнография северно-русских причитаний // Обрядовая поэзия русского Севера. Плачи. Приложение к № 7 к Бюллетеню Фонетического Фонда русского языка. СПб-Бохум, 1998. С. 75-76
22. Азадовский М.К. Русские сказочники. С. 15-79 // Азадовский М.К. Статьи о литературе и фольклоре. М.-Л., 1966. С. 26
23. Савушкина Н.И. Русские сказочницы... С. 346
24. Там же. С. 347
25. Карнаухова И.В. Краткие замечания ... С. 382
26. Чернышев В.И. Сказки и сказочники "Пушкинского уголка". С. 15-26 // Сказочная комиссия в 1927 г. Обзор работ / Под ред. С.Ф. Ольденбурга. М., 1928. С. 19-20 (далее: Чернышев В.И. Сказки и сказочники…)
27. Там же. С. 20
28. Соколовы Б., Ю. Сказочники и их сказки. С. LXXVIII // Соколовы… С. LIII-LXXXVIIV
29. Чернышев В.И. Сказки и сказочники… С. 15
30. Бернштам Т.А. Русская сказка: феномен и действительность. С. 235-240 // Кунсткамера. Этнографические тетради. Вып. 8-9. СПб., 1995. С. 237
31. Карнаухова И.В. Краткие замечания ... С. 383
32. Пешков П. [Этнографические сведения о крестьянах Вологод. губ. Вельского уезда] // РЭМ, ф. 7, оп. 1, дело № 99, л. 21
33. Лаврентьева Л.С. Социализация девочек в русской деревне // "Мир детства" в традиционной культуре народов СССР. Сб. науч. тр. Ч. 1. Л., 1991. С. 31
34. Голубев И. [Этнографические сведения о крестьянах Вологод. губ. Вологодского уезда] // РЭМ, ф. 7, оп. 1, дело № 126, л. 2
35. Карнаухова И.В. Краткие замечания … С. 405
36. Карнаухова И.В. Краткие замечания … С. 385
37. Там же. С. 409
38. Там же. С. 420
39. Соколовы ... С. 190
40. Карнаухова И.В. Краткие замечания … С. 382
41. Гринкова Н.П. Сказки Куприянихи... С. 82
42. Чернышев В.И. Сказки и сказочники... С. 15
43. Северные сказки... С. 241
44. Соколовы … С. 166
45. Северные сказки... С. 164
46. Кузнецов Я. [Этнографические сведения о крестьянах Вологод. губ. Вологодского уезда] // РЭМ, ф. 7, оп. 1, дело № 137, л. 8
47. Северные сказки... С. 161
48. Русские сказочники / Сост. Э.В. Померанцева. М., 1976. С. 167
49. Карнаухова И.В. Краткие замечания ... С. 373
50. Городецкий П. [Этнографические сведения о крестьянах Вологод. губ. Вологодского уезда] // РЭМ, ф. 7, оп. 1, дело № 131, л. 29
51. Шастина Е.И. Сказки, сказочники... С. 47
52. Северные сказки: сб. Н.Е. Ончукова. В 2-х кн. Кн. 1. СПб., 1998. С. 230
53. Адоньева С.Б. О ритуальной функции женщины в русской традиции // Живая старина. 1998. № 1. С. 26 (далее: Адоньева С.Б. О ритуальной функции…)
54. Савушкина Н.И. Русские сказочницы... С. 346
55. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX века. М., 1986. С. 109
56. Там же. С. 112
57. Иванов В.В. Материалы О.Э. Озаровской в архиве Гос. музея этнографии СССР. Публикация // Из истории русской фольклористики. Вып. 3. Л., 1990. С. 62-63. Цит. по: Новичкова Т.А. В пути за живым словом // Озаровская О.Э. Пятиречье... СПб., 2000. С. 20
58. Винокур Г. Биография и культура. М., 1927. С. 26
59. Чернышев В.И. Сказки и сказочники ... С. 22
60. Карнаухова И.В. Краткие замечания … С. 380
61. Соколовы ... СПб., 1915. С. 25-26
62. Там же.
63. Автобиография Богдановой… С. 200-201
64. Там же. С. 202-203
65. Там же
66. Карнаухова И.В. Краткие замечания ... С. 397
67. Автобиография Богдановой… С. 204
68. Носова А.Н. Вопленицы. C. 25-40 // Базанов В. Поэзия Печоры. Сыктывкар, 1943. С. 28 (далее: Носова А.Н. Вопленицы…)
69. Там же. С. 29
70. Там же. С. 32-33
71. Там же. С. 36-37
72. Морозов А.А. Кривополенова… С. 13
73. Там же. С. 12
74. Морозов А.А. Кривополенова… С. 12
75. Озаровская О.Э. Бабушка Марья Дмитриевна Кривополенова. С. 29-40 // Озаровская О.Э. Пятиречье... С. 30-31
76. Морозов А.А. Кривополенова… С. 5
77. Озаровская О.Э. Бабушка Марья Дмитриевна Кривополенова. С. 29-40 // Озаровская О.Э. Пятиречье… С. 30-31
78. Барсов В.Е. Сведения о вопленицах, от которых записаны причитания. С. 313-327 // Барсов В.Е. Причитания Северного края. Ч. 1. М., 1872. С. 314 (далее: Барсов В.Е. Сведения…)
79. Там же. С. 313
80. Там же. С. 315
81. Там же. С. 316
82. Барсов В.Е. Сведения…. С. 320
83. Там же. С. 321
84. Там же. С. 326
85. Там же
86. Русская сказка. Избранные мастера / Ред. и ком. М.К. Азадовского. М.-Л., 1932. С. 135
87. Новикова А.М., Оссовецкий И.А. Анна Куприяновна Барышникова (Куприяниха). С. 3-8 // Сказки Куприянихи. Воронеж, 1937. С. 3
88. Там же. С. 5
89. Русские сказочники... С. 167
90. Русские сказочники... С. 167
91. Там же
92. Померанцева Э.В. Сказочница А.Н. Королькова. С. 3-22 // Русские народные сказки. М., 1969. С. 7 (далее: Померанцева Э.В. Королькова…)
93. Русские сказочники... С. 167-168
94. Макашина Т.С. Современная севернорусская … С. 79
95. Там же. С. 78
96. Макашина Т.С. Современная севернорусская... С. 80
97. Там же. С. 78
98. Липец Р. Введение... С. 2
99. Там же
100. Новичкова Т.А. В пути за живым словом. С. 5-28 // Озаровская О.Э. Пятиречье… С. 20
101. Карнаухова И.В. Краткие замечания … С. 373
102. Там же, С. 420
103. Носова А.Н. Вопленицы ... С. 26-27
104. Горький М. С всероссийской выставки (гл. "Вопленица"), Одесские новости, 1986, №3360 (от 14 июня). Цит. по: Андреев Н.П., Виноградов Г.С. Ирина Андреевна Федосова. С. VII-XXXVI // Русские плачи (Причитания) / Ред. и прим. Г.С. Виноградова. М., 1932. С. XXI
105. Барсов В.Е. Сведения ... С. 314
106. Приложение V. Воспоминания об И.А. Федосовой, записаннные в августе 1948 г. С. 361-369. Зап. от Федосовой Арины Федоровны, 70 лет, д. Лисицино, Кузарандского сельсовета, Заонежского р-она, КФСССР // К.В. Чистов. Народная поэтесса И.А. Федосова. Очерк жизни и творчества. Петрозаводск, 1955. С. 362
107. Померанцева Э.В. Королькова … С. 6
108. Балашов Д.М. Сказочники и сказочная … С. 14
109. Пропп В.Я. Исторический корни волшебной сказки // Пропп В.Я. Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. М., 1998. С. 166
110. Неклюдов С.Ю. О кривом оборотне (к исследованию мифологической семантики фольклорного мотива) // Проблемы славянской этнографии (к 100-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР Д.К. Зеленина). Л., 1979, С. 135-136
111. Иванов Вяч. Вс., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период). М., 1965, С.86
112. Соколовы ... С. 239
113. Соколовы ... С. 259
114. Озаровская О.Э. Пятиречье... С. 104
115. Богатырев П.Г. Верования великорусов Шенкурского уезда // Этнографическое обозрение. 1916, № 3-4. С. 61. Цит. по: Бернштам Т.А. Свадебный плач в обрядовой культуре восточных славян (XIX – начало XX века). С. 82-100 // Русский Север. Проблемы этнокультурной истории, этнографии, фольклористики. Л., 1986. С. 97
116. Кон И.С. Возрастные категории в науках о человеке и обществе. С. 76-86 // Социологические исследования. 1978, № 3. С. 85
117. Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX-начала XX века. Л., 1988. С. 171
118. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г. Зап . от К.Т.Е., ж., 1967 г.р. (приводимые здесь и далее полевые материалы - из личного архива автора)
119. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Б.И.Н., ж., 1985 г.р.
120. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Ч.М.П., ж., 1932 г.р.
121. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от С.В.Е, ж., 1933 г.р. и М.Н.И.., ж., 1933 г.р.
122. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от М.М.В, ж., 1921 г.р. и З.Н.М.., ж., 1934 г.р.
123. Псковская обл., Усвтяский р-он, д. Удвяты, июль 2000 г.. Зап . от С.Л.В, ж., 1925 г.р.
124. Русская сказка. Избранные мастера / Ред. и ком. М.К. Азадовского. М.-Л., 1932. С. 135
125. Померанцева Э.В. Королькова… С. 5-6
126. Там же
127. там же. С. 6
128. Разумова А.П., Сенькина Т.И. О сказочной традиции … С. 62
129. Псковская обл., Усвтяский р-он, д. Удвяты, июль 2000 г.. Зап . от Ч.Е.П, ж., 1937 г.р
130. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Ч.М.П., ж., 1932 г.р.
131. Чернышев В.И. Сказки и сказочники ... С. 22
132. Там же. С. 36-37
133. Там же. С. 315
134. Там же
135. Псковская обл., Усвтяский р-он, д. Удвяты, июль 2000 г.. Зап . от С.Л.В, ж., 1925 г.р.
136. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от К.Т.Е., ж., 1967 г.р.
137. Миненок Е.В. Роль женщины в заговорной традиции. С. 362-268 // Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен. Материалы международной конференции 1993 года. М., 1994. С. 363
138. Псковская обл., Усвтяский р-он, д. Антропово, июль 2000 г.. Зап . от Б.Т.Г, ж., 1916 г.р
139. Шастина Е.И. Сказки и сказочники Лены-реки. Иркутск, 1975. С. 128 (далее: Шастина Е.И. Сказки Лены-реки…)
140. Шастина Е.И. Сказки, сказочники… Иркутск, 1981. С. 105
141. Шастина Е.И. Сказки Лены-реки ... С. 163
142. Кадикина О.А. Старуха в волшебной сказке // Материалы XXXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Секция "Сравнительные исследования в области литературоведения и лингвистики". СПб., 2002 (в печати)
143. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от К.Т.Е., ж., 1967 г.р.
144. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Б.И.Н., ж., 1985 г.р.
145. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Ч.М.П., ж., 1932 г.р.
146. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от С.В.Е, ж., 1933 г.р. и М.Н.И.., ж., 1933 г.р.
147. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Б.И.Н., ж., 1985 г.р.
148. Псковская обл., Усвтяский р-он, пос. Усвяты, июль 2000 г.. Зап . от Б.С.И., ж., 1962 г.р.
149. Шастина Е.И. Сказки, сказочники... С. 46
150. Соловьева П. (Allegro). Петровна. С. 75-87 // Соловьева П. (Allegro). Тайная правда и другие рассказы. С. 81
151. Шастина Е.И. Сказки, сказочники... С. 47
152. Н.Е. Ончуков. Шокшозерские сказочники. С. 153-158 // Неизданные сказки из собрания Н.Е. Ончукова (тавдинские, шокшозерские и самарские скзки). СПб., 2000. С. С. 157-158
153. Кадикина О.А. Старик, отвези Марфутку к жениху // Язык – гендер - традиция. Материалы международной научной конференции 25-27 апреля 2002 г. СПб., 2002 (в печати)
154. Адоньева С.Б. О ритуальной функции ... С. 27-28