С 76-летней крестьянкой Ниной Ивановной Дмитриевой, сочиняющей стихи, мы повстречались в Локнянском р-не Псковской обл. в августе 1999 г. во время фольклорной экспедиции.

Жизнь Нины Ивановны в последние годы -- это постоянное страдание от остро переживаемого одиночества. Зимой в деревне Усадище, где она родилась и прожила всю жизнь, сейчас остается четыре человека, дети живут в городе, корова околела и болезнь не позволила завести другую. Пустой дом и отсутствие привычной работы оставляют много времени для размышлений, "печаль" рождает стихи: "А вот так вот печаль найдет, и получаются стишки <...> болит и говорю".

Мир в сознании Нины Ивановны разделен на прошлое, в котором дом был наполнен детьми, а дни -- работой, и одинокое настоящее. Прошлое кажется счастливым и, несмотря на всю трудность, легким: "Ездили раньше с городу много народа -- всех принимала. И на танцы, бывало, идут -- все у меня, всей слет молодежи. И выпивают, и закуска -- все было. А теперь вот дожили так, что трудные годы пришли". Настоящее -- не жизнь, а ожидание (приезда детей, смерти) и тоска.

Стихотворения Нина Ивановна сочиняет, как и многие поэты-крестьяне, "в голове", не нуждаясь в записях во время создания текста, а записать его потом может далеко не всегда: "У меня яще есть стишки, яще забыла, и забыла много. А некоторые записывала, некоторые вот сложу и забуду. Ночью бессонница у меня часто бывает, ня сплю, вот и получаются стишки такие. А усну, наутро уже не получается так. А бывает в дороге, вот сочиню стишок большой, куда иду даляко, а потом вот прозабудуся записать, не успею". Немногие же записи потеряли дети, чем очень обидели свою мать. Обида на пренебрежительное отношение детей к стихам оказалась столь сильной, что Нина Ивановна отказалась записывать и помнящееся, и вновь сочиненное.

Тексты, которые приводятся в данной публикации, были записаны участниками экспедиции АГ СПбГУ. Нина Ивановна по собственному почину откомментировала ситуацию, в которой родилось то или иное стихотворение. Ее комментарий мы помещаем в скобках после стихотворения.

Спроси, зачем живу на свете?

Не слышу голос человечий,

Сижу одна я у окна --

Жду, когда навястят меня.

А не дождусь -- сердце сожмется,

Сляза горькая прольется,

И скажу сама себе:

"Никто по мне так не скучает,

Никто мяня не ожидает,

Никому я не нужна.

Крепись, дяржись, моя душа,

Пока яще я хороша".

(Это я просто сама с собой говорила.)

Не судите меня, дети,

Что я няласкова была,

Я трудны годики прожила

И лошадкою была.

А когда стала жизнь получше,

Я осталася одна,

Вся работа и забота

Возложилась на меня.

Я много слезонек пролила

На сырую мать-зямлю,

Но про боль свою душевну

Никому не говорю.

Я тогда про все забуду,

Когда вечным сном усну

И пячаль внясу с собою

Во сырую мать-зямлю.

Пусть бушуют в поле ветры

Над могилою моей,

Никогда больше ня встану

И не открою вам двярей,

И ня выйду на крылечко

Своих деток я встрячать --

Буду спать в сырой могилы,

Вас ня буду докучать.

(Ночью у меня бяссонница часто быват, ня сплю, вот и получаются стишки такие.)

Посялился в душу камень,

Камень семь пудов.

И когда ж ты меня втянешь

На вечный покой?

Я б тогда ня стала

Больше тосковать,

Ня стала б больше

Деток своих ждать.

Дети дорогие,

Милые, родные,

Все от мого сердца,

Все с моей крови.

А почаму ж на старости

Мамы ничьи?

(А во дворе корова при смерти лежала. Так мне тяжело было, и получился такой стишок.)

Милый давно ушел из жизни,

А я ответа все жду.

Но, наверно, не дождуся,

Пока сама к няму уйду.

Как умру, рядом положте,

Я про все яму скажу,

А вас, милые, родные,

Поминать нас попрошу.

Вы придете на могилу

И начнете поминать.

Может, вспомните тогда вы,

Что мы были отец и мать.