Весенняя школа - 2010
Анализ фольклорного текста: прагматика, семантика,морфология
Неклюдов С. Ю., д.ф.н.,
директор ЦТСФ РГГУ,
Москва
Анализ историй о снежном человеке:
рассказ свидетеля как фольклорный текст
В русле предложенной темы «снежный человек»
рассматривается исключительно как персонаж народной демонологии.
Мы исходим из того, что реальность этого существа никем не была
доказана, отсутствуют и какие-либо материальные свидетельства его
подлинности – несмотря на длительные и интенсивные поиски,
предпринимаемые многочисленными любителями еще не открытых
природных тайн.
Существуют разные стратегии конструирования
мифологического образа. Согласно одной из них (
«анимистической»), персонаж в полном смысле слова не имеет
внешнего вида и дает о себе знать сигналами акустическими (звуки)
и тактильными (от прикосновений до физического насилия), сигнал
же визуальный чаще приходит в виде аморфного свечения, ночных
огней и пр. Эта бесплотность (или невидимость) объясняется либо
«природой вещей», либо нежеланием духа показываться людям, кроме
«особо избранных».
Согласно другой стратегии («материалистической»),
персонаж опознается именно через его физиологические проявления,
всегда окрашенные отрицательно (прожорливость, похотливость,
склонность к людоедству и сексуальному насилию), но прежде всего
– через наличие внешнего облика и вообще «телесности» (большие
размеры, огромная физическая сила, умение быстро бегать и т.д.).
Это относится и к особому разряду человекоподобных «нелюдей» –
нагих, поросших звериной шерстью дикарей, обычно не пользующихся
огнем и не владеющих членораздельной речью (по крайней мере,
никак не проявляющих этого качества). Отдельные представители
этого племени обитают где-то по соседству с обжитыми человеком
местами (в горных пещерах, пустынях, лесах) и иногда вступают в
соприкосновение с людьми. Более того, сама народная традиция
бывает склонна отделять этот свой «материалистический» продукт от
других сфер низшей мифологии.
Именно доверие к подобной стратегии конструирования
демонологического образа побуждает грамотного городского человека
к поискам «снежного человека». Первые сведения о нем всегда
черпаются из той же народной традиции, а ее наивными
восприемниками оказываются добровольные естествоиспытатели с
различным уровнем образования, увлекшиеся подобными поисками. С
этой точки зрения коллекции свидетельств о «снежном человеке»
могут рассматриваться как собрания фольклорных текстов со своими
устойчивыми мотивами, а карты его предположительного
распространения рисуют нам ареалы бытования данных
сюжетов.
Впрочем, для проблемы, обсуждаемой в лекции, подлинность
«снежного человека» не имеет решающего значения. Устные рассказы
подобного типа могут складываться и о реальных чужих племенах,
особенно при первом и поверхностном знакомстве с ними. Данное
обстоятельство также способно пролить свет на происхождение
рассматриваемого образа.
Литература
Гурвич И.С. Таинственный чучуна (история одного
этнографического поиска). М.: Мысль, 1975.
Информационные материалы комиссии по изучению вопроса о
«снежном человеке». Вып. 3. Под ред. Б.Ф. Поршнева, А.А. Шмакова.
М., 1959, № 78.
|