В докладе анализировались варианты легенды о "еврейском" демоне Хапуне, широко распространенные в польском, украинском и белорусском фольклоре. Рассматривались география и локальные версии сюжета, локальные представления об этом мифологическом персонаже, трансформированные версии сюжета, календарная приуроченность сюжета. Материал показывает, что в исследованных регионах сюжет о Хапуне до наших дней представляет собой живую традицию и бытует не только и столько в форме легенды, но в форме поверья, мемората. Еще одна особенность – сохранение легендарного сюжета благодаря рассказам о ритуальных практиках, связанных с «чужим» праздником. Расширенный и дополненный вариант доклада подготовлен и сдан в печать в виде статьи.

   В докладе анализировались фольклорные нарративы, базовым мотивом которых является мотив «еврейских пророчеств» (предсказания о начале и исходе войны, предсказания о судьбах народов), записанные в регионах этнокультурных контактов (Смоленская обл., Гродненская обл., Подляшское воеводство, Биржайский р-н Литвы, Латгалия). Пророческие предсказания, вложенные в уста этнических соседей, отражают в плане содержания общие для русских, поляков. латышей и литовцев устойчивые стереотипы по отношению к представителям иной нации и веры, а с точки зрения структуры текста демонстрируют стереотипизацию высокого уровня, при которой конкретное событие начинает описываться при помощи исчисляемых эпизодов (расплата за грех, совершенный предками в давние исторические времена, неизбежность гибели, фигура раввина, призывающего к покорности перед лицом смерти, массовое непротивление, описание страшных последствий массовых расстрелов и т.п.) и словесных формул-клише, совпадающих в нарративах этого типа. Материалом для доклада послужили полевые записи последних лет.

   В докладе представлен обзор этиологических сюжетов и мотивов, связанных с различными периодами жизни человека (мифологическое время – пребывание первых людей в раю и изгнание из рая; трансформации человеческого тела; историческое время – происхождение смерти; почему люди не знают срока своей смерти, почему в разные периоды своей жизни человек живет по-разному; почему перестали убивать стариков; неравноправие полов). Данные сюжеты и мотивы славянских легенд отчасти имеют книжное (апокрифическое) происхождение, отчасти восходят к сюжетам еврейского фольклора. Особое внимание уделяется текстам, записанным на русско-белорусском пограничье (Могилевская, Витебская, Гомельская, Смоленская, Брянская области).

   В докладе на материале, зафиксированном на белорусско-русском пограничье и в ряде регионов России рассматривается, как изменялись функции и "заполнение" красного угла в советское время, когда икон в домах старались не держать. Показано, что иконы оказались заменены значимыми в крестьянском быту предметами, при помощи которых устанавливалась связь микромира дома с внешним миром: живущими в других местах или умершими родственниками (портреты размещались в красном углу), городом и городской культурой (телевизор, радиоприемник, картинки из "городской" жизни помещались в красном углу). Кроме того красный угол, даже пустой продолжал выполнять роль сакрального центра дома.

   В докладе рассмотрены варианты и источники легенды об олене (лосе, лани), приносящем себя в жертву, которая мотивирует обряд курбана (на Балканах) и аналогичный обряд принесения в жертву быка/барана у ряда других народов. Дан обзор географии распространения легенды и ее вариантов, пути распространения с балкан к восточным славянам, ее связь с обрядом жертвоприношения и с византийскими христианскими традициями, а также с агиографической литературой, которая, вероятнее всего, послужила источником для возникновения легенды. Прежде всего речь идет о Мучении св. Афиногена Пидахфойского. Рассмотрены также вероятные пути распространения этого сюжета и проникновения его в фольклор

   В докладе представлен обзор нарративов о евреях, записанных в г. Велиж Смоленской обл. и окрестных селах. Бывшее еврейское местечко – г. Велиж в Смоленской обл. – после II Мировой войны почти полностью сменил население. Тем не менее немногие довоенные жители города сохранили в памяти представление о еврейском Велиже и истории о евреях-велижанах. Эти нарративы в наше время, хотя и основываются на реальных воспоминаниях, но все же выстраиваются с использованием традиционных фольклорных моделей, образов и формул, а зачастую собственно фольклорные сюжеты, будучи помещены в контекст устрной истории еврейского населения города, обрастают конкретными фактами, именами, деталями, становясь текстами эгоистории. Так, из двух источников – личных воспоминаний и фольклорных нарративов – формируется локальный "еврейский текст". Нарративы о евреях рассматриваются в контексте нарративной традиции российско-белорусского пограничья

   В докладе анализируются варианты сюжета о ходячем покойнике, выявляется локальная специфика мифологических текстов русско-белорусского пограничья. На материале текстов из Смоленской и Брянской областей показываются семантические константы текста, актуализирующие связи похоронной-поминальной обрядности и мифологического нарратива.

   Для того чтобы определить уникальность той или иной традиции (общерусской, локальной, пограничной или европейской), необходимо создать инструмент, позволяющий сравнивать достаточно мелкие содержательные единицы мифологических текстов. Такими единицами в различных указателях были либо сюжеты-мотивы, либо более крупные единицы - сюжеты. Для создания метауказателя необходимо: 1) выстроить достаточно непротиворечивую структуру корпуса семантических констант; 2) создать перекрестные гипертекстовые ссылки на существующие указатели мотивов мифологической прозы региональных традиций русских (сибирские тексты, севернорусские тексты). В докладе аудитории были продемонстрированы первые результаты проекта и обсуждались дальнейших шагов по созданию такого метауказателя.

   В докладе был представлен развернутый анализ мифологического сюжета "женщина, встреченная на дороге, просит путника привезти ей одежду". Встречающийся на территории расселения русских и вобравший в себя множество деталей русских мифологических рассказов и поверий, данный сюжет генетически восходит к европейскому сюжету о чуме/холере в облике женщины. Через славянское соседство (сюжет дислоцировался в пограничных областях) он переходит в фонд топиков русской мифологической прозы, оказываясь "бродячим" не только по происхождению, но и по форме.

   В докладе были представлены результаты летних фольклорных экспедиций 2013 г. в регионы, являющиеся пограничными в этническом, культурном, административном смыслах, анализировались тексты о "соседях" (будь то жители соседней области/ страны либо же иноэтничные односельчане) и было показано, как фольклорная семантическая оппозиция "свой"-"чужой" реализуется в бытовых рассказах. (слушать аудиозапись доклада).

   В презентации представлены основные результаты экспедиции по проекту «Ареальная структура белорусско-русского лингвокультурного пограничья: язык и фольклор» (РГНФ–БРФФИ 13-24-01003) (Велижский район Смоленской обл. в 2013 г.). (скачать презентацию).