<< На главную страницу

1. Фольклор и язык русско-белорусского пограничья

Мультидисциплинарные исследования языка и фольклора поликультурных регионов и пограничья в настоящее время еще не оформились в специальную отрасль науки с разработанной методикой описания и понятийной основой. Специалисты в области диалектологии, социологии, фольклористики и этнолингвистики описывали определенные элементы «традиционной картины мира» отдельных этнических традиций, особенно внимательно останавливаясь на проблеме их бытования и функционирования в инокультурном окружении. Научная проблема, на решение которой направлен объект, состоит как в выработке теоретических моделей описания культуры пограничья, так и в разработке практических инструментов анализа материала. Проблема изучения и описания внутренних и внешних связей культуры поликультурного региона предполагает работу в трех основных направлениях: 1) исследование языковых аспектов культуры пограничного ареала; 2) анализ фольклорных связей (сюжетно-мотивных, структурных и текстологических) внутри белорусской и русской традиций – на уровне этнокультурных диалектов; 3) комплексное изучение и описание «фольклора пограничья» и влияния культурной границы на устную традицию контактных зон. Привлечение опубликованных и малодоступных архивных источников, материалов собственных полевых фольклорных и этнолигвистических исследований делает возможной реконструкцию части восточнославянского нарративного (легенды, предания, устные рассказы); обрядового и мифопоэтического (заговорные тексты, обрядовые формулы, поверья) универсумов в их культурно-диалектном разнообразии. Одной из важнейших проблем в описанном выше исследовательском ракурсе становится осмысление соотношения языковых и культурных диалектов и их ареальное распределение. При этом необходимо иметь в виду, что разнородность в научном обосновании лингвогенетического статуса восточнославянских диалектов по обе стороны белорусско-российской границы, в особенности западно-восточной ее части, представляется на сегодняшний день очевидной. Анализ литературы вопроса показывает, что разъединение белорусских и русских (именно южно-псковских, западно-смоленских и западно-брянских) говоров, произведенное в 50-60-х гг. прошедшего века, и их дальнейшее внутреннее членение в диалектологических атласах белорусского и русского языков, было во многом искусственным и диктовалось соображениями, далекими от науки (описание аспектов этой проблемы представлено в статье одного из участников проекта с белорусской стороны, М.П. Антропова (З гісторыі навуковага абгрунтавання беларуска-рускага дыялектнага пагранічча: захад – усход // Беларуская лінгвістыка – в печати). При этом диалектологические и фольклорно-этнографические исследования последних десятилетий показали, насколько продуктивным может быть комплексное исследование культурного наследия пограничных регионов (опыт работы над атласом духовной культуры Полесья. изучение языка фольклора Брянско-Гомельско-Черниговского региона, исследование фольклорно-этнографических и языковых процессов, характерных для польско-белорусского пограничья (гродненское Понеманье) – такого рода исследования позволяют увидеть динамику развития и формирования ареальной структуры лингвокультурного пограничья. Для этнолингвистики в настоящее время актуальной становится и проблема переосмысления этнической принадлежности большинства насельников юга Псковщины, запада Смоленщины и Брянщины – как принадлежащих к русскому этносу и, соответственно, говорящих на диалектах русского языка. Следовательно, происходит смещение языковой границы, которая выбивается из лингвоисторических рамок, переходя на современный социо-/этнолингвистический уровень. Данное явление, безусловно, является фактом современного состояния русского и белорусского языков (их диалектов) по обе стороны государственной границы. Столь же очевидны признаки границы конфессиональной, в частности, старообрядчества на Витебщине и Гомельщине (с историческим центром на Ветке) и православия вокруг него. Принципиально иная ситуация с границей этнокультурной – не существует четких линий, по которым проходит жесткое разделение традиций. Аналогией здесь могут служить достаточно хорошо исследованные Подлясье/западное Полесье, составляющие в принципе единый культурный ареал. Именно поэтому наиболее актуальным и интересным с этнолингвистической, фольклористической и социокультурной точек зрения оказывается исследование белорусско-русского пограничья, сформировавшегося в обозримых хронологических рамках: оно существует вне административных границ и в этнолингвистическом/этнокультурном плане представляет собой буферную зону традиции, уникальный анклав культуры. Исходя из результатов семантического анализа сюжетов и мотивов русско-белорусского пограничья, их ареального распределения и стадиально-типологической классификации, основных конфигураций текстовой структуры можно сделать обобщающие заключения для процессов формирования микролокальных сюжетных комплексов, актуализирующихся на в районах пограничного существования различных этнических и конфессиональных культур.
Носители культуры пограничья становятся субъектами различных социокультурных процессов, а тексты, порождаемые в культурном ареале пораничья, приобретают черты модели культуры, становясь трансляторами коллективной культурной памяти. Актуальность проекта заключается в стремлении показать единство культуры русско-белорусского пограничья, ее "особость", специфику на фоне восточнославянского этнокультуного континуума с привлечением обширного материала таких разных в жанровом отношении групп текстов, как фольклорные нарративы (легенды, предания), ритуальные практики и магические тексты. В комплексе данные жанровые образования разрабатывают общую базу «протомотивов», опираясь на устные архаические (мифологические) и книжно-апокрифические тексты.
Значимым приложением, актуальным для мирового научного сообщества (как результат работы в области фольклорных нарративов пограничья) нам видится составление аннотированного индекса-указателя основных сюжетов и мотивов легенд, преданий, быличек и заговорных текстов, бытующих на пограничье, с учетом их географического распределения. Совокупность вариантов, данных в типологической перспективе, предоставляет возможность исследовать генезис и историю сюжета или структурообразующего мотива в реальном историческом времени и в реальном географическом пространстве. Кроме практической пользы по учету сюжетно-мотивных элементов фольклорной прозы пограничья такой указатель, снабженный соответствующими отсылками к международным сюжетно-мотивным указателям, позволит сравнить сюжетику и топику русских и белорусских нарративов с текстами, бытующими в культуре этнических соседей: поляков, евреев, литовцев, латышей на сопредельных территориях. Составление такого сводного индекса также позволит выделить среди всего корпуса сюжетов универсалии, характеризующие этнический и региональный пласты нарративной традиции пограничья, локальные варианты и версии, характерные для микрорегионов. В результате архивной и полевой работы с учетом большинства существующих сюжетов, впервые в мировой науке будут отслежены особенности фольклорных текстов пограничья (сюжетный и мотивный состав, структура, элементы заимствования, языковое воплощение, бытование письменных и устных форм текста и т.п.); а в связи с мониторингом живой традиции будет проведена ревизия фольклорно-мифологической и обрядовой систем (сравнение архивных и опубликованных материалов XIX – нач. XX в. с современными данными из этих же регионов).

2. Адаптивные механизмы культуры русско-белорусского пограничья

Проект "Адаптивные механизмы культуры русско-белорусского пограничья: судьба народной традиции в меняющемся мире" направлен на изучение адаптивных механизмов русско-белорусской фольклорно-мифологической традиции в условиях современной социально-культурной парадигмы. Несколько лет назад не было теоретической и методологической базы для такого масштабного исследования: материалы публиковались в разрозненных и не снабженных отсылками друг к другу сборниках, не существовало банка данных фольклорных текстов, не было понятийного словаря и концептуальной базы. После совместной работы российского и белорусского исследовательских коллективов (гранты РГНФ-БРФФИ № 11-24-01002 и № 13-24-01003) и ряда публикаций по результатам проекта стало понятно, как в культурном пространстве русско-белорусского пограничья соотносятся между собой фольклорные, этнокультурные, языковые и административные границы. После наших исследований понятие "русско-белорусское этнокультурное пограничье" легитимизовалось: фольклорные тексты и ритуальные практики не подчиняются структурному членению, характерному для административного деления, а существуют и развиваются в своего рода этнокультурных буферных зонах различного масштаба. Фундаментальная задача исследования в рамках проекта заключается в изучении адаптивных механизмов культуры: важно понять, каким образом историческая память традиционного межкультурного сообщества, располагающего устным способом передачи информации, не пропадает, рассеиваясь во времени, а, наоборот, сохраняется, становясь привязанной к событийным ситуативным моментам и локальным точкам нарративного и ритуального перформанса. Предварительные наблюдения за жизнью народной традиции в условиях этнокультурного пограничья позволили сформировать несколько исследовательских гипотез, которые необходимо проверить на широком материале: 1. Переход отчасти забытых традиционных обрядовых и нарративных форм в статус "культурного наследия". Специалисты-исполнители черпают из "резервуара" коллективной памяти информацию, актуальную для современной аудитории (в том числе и для той части аудитории, которая состоит из профессиональных собирателей – ученых-фольклористов и лингвистов). В результате актуализации процесса, в котором деятельное участие принимают не любители, а профессиональные ученые, легитимными становятся современные фольклорные региональные бренды (например, источник «Брязгун» в д. Норки - Чериковский район Могилевской области Республики Беларусь, – ритуально-обрядовый комплекс которого был зафиксирован нашим коллективом во время полевых исследований 2014 г.; формирующийся местный культ источников «Пятинка» и «Крыжик» в Велижском районе Смоленской области, зафиксированный нами в 2013 г.). 2. Фольклоризация и изменение прагматического статуса материала личного наблюдения. С течением времени первоначальные персональные свидетельства, становясь частью корпуса коллективной памяти, трансформируются в сторону обобщения и типизации, порождая характерный разрыв между поколением непосредственного наблюдения и поколением, для которого материал этого наблюдения является лишь частью обобщенной коллективной истории, что приводит к изменению статуса текстов об обрядах от "достоверного" к "недостоверному". 3. Сужение круга традиционных персонажей актуальных верований, исчезновение сюжетно-мотивных комплексов, связанных с этими персонажами и индивидуализация мифологии: из "общей" она становится "личной". Более широкий географический охват и расширение корпуса записанных текстов позволит уточнить эти тенденции, показать, от чего зависит этот переход от типичного к личному, является ли это явление повсеместным или зависит от конкретных условий в регионе. Таким образом, устная традиция и ритуальные практики русско-белорусского пограничья оказываются одними из важнейших источников наблюдения за такого рода изменениями: модификацией и адаптацией традиционных текстов к условиям современного мира. В предыдущих проектах мы исследовали, в первом приближении, взаимовлияние и модификацию соприкасающихся традиций. В данном проекте впервые на большом массиве фольклорных текстов, записанных в этнокультурной зоне русско-белорусского пограничья, делается попытка детально показать, как "притираются" друг к другу культурные тексты соседних традиций, что и как меняется в жанровой и сюжетной сфере, в сфере обрядового и нарративного фольклора; каким образом тексты "выживают", подстраиваясь под современные культурные и социально-политические реалии. В рамках этого проекта предполагается: а) полевая фиксация фольклорных нарративов и ритуальных практик, в которых прямо или косвенно прослеживаются изменения в духовной жизни жителей пограничья; б) работа в региональных архивах и музеях с целью поиска данных для диахронического анализа трансформации локальных фольклорных традиций (Псковская, Смоленская, Брянская обл. России, Гомельская, Могилевская и Витебская обл. Республики Беларусь); в) подготовка серии статей и публикаций материалов, снабженных комментариями; д) организация научной конференции и рабочих семинаров, в рамках которых будут обсуждаться вопросы изучения адаптивных механизмов культуры пограничья.

3. Белорусско-русское этнокультурное взаимодействие в трансграничной перспективе

Проект направлен на исследование концепта границы (этнической, конфессиональной, этнодиалектной, этнокультурной) на примере белорусско-русского пограничья, но с учетом данных других пограничных зон и в контексте трансграничных связей (белорусско-польских, белорусско-украинских, белорусско-литовских, белорусско-еврейских, русско-польских, русско-еврейских, украинско-еврейских, русско-украинских,). Ввиду того, что межкультурное взаимодействие возможно отнюдь не только в зонах государственных или административных границ, вводятся понятия "внутренняя граница", "гибридные идентичности", необходимые для работы с анклавами и с исторически сложившимся полиэтническим населением в рамках одного государства. В особенности это важно, когда речь идет о традиционной культуре Белоруссии и соседствующих с ней областей России. Это историческая зона перекрестных культурных контактов, взаимодействий и взаимовлияний, в том числе конфессиональных: православие, католицизм, старообрядчество, протестантизм, иудаизм. Вместе с тем имеется определенный и достаточно устойчивый этнокультурный субстрат, ассимилирующий и адаптирующий внешние воздействия, что особенно актуально для так называемых “пограничных культур”, где эти процессы проявляются особенно ярко в зависимости от доминирующего фактора влияния – этнического, этнокультурного, языкового, конфессионального и т. п. Белорусско-русское этнокультурное взаимодействие в различных пограничных зонах отличается высокой степенью общности диалектов, верований, мифологических форм, обрядности и т. п. В том числе в части выстраивания собственной идентичности можно заметить скорее тенденцию к объединению, чем к разделению (этноним "русские" часто используется применительно к себе и белорусами зоны пограничья – но не в противоположность "белорусам", а, скорее, как обозначение этноконфессиональной общности – в отличие от "поляков", "евреев", "штундов" и т.п). Одновременно нельзя не отметить и сохранность (хотя и в различной степени) разных этнокультурных субстратов.
Цель проекта – исследование уровней интенсивности этнокультурного взаимодействия в районах пограничья, механизмов осмысления этого пограничья в рамках традиционной культуры соответствующих регионов, способов выстраивания этнической, этнокультурной, этноконфессиональной идентичности, место концепта границы в языковой и этнокультурной картине мира жителей пограничных зон, выявление специфики фольклорной традиции и устноисторических нарративов, распространенных в этих ареалах.
Актуальность проекта обусловлена тем, что в фольклористических исследованиях этнокультурные традиции рассматриваются обычно изолированно (русская, белорусская, польская и т. п.), при этом каждая – как самостоятельное и гомогенное явление. Границы между этими этнокультурными зонами часто подменяются государственными или административными рубежами. Или же наоборот – несколько этнокультурных зон, в особенности славянских, рассматриваются как единый континуум, почти без различения зон межэтнических контактов. Настоящий проект продолжает начатое исследовательским коллективом изучение феномена пограничья как особой этнокультурной и диалектной зоны, позволяет увидеть взаимодействие и взаимосвязь этнокультурных и языковых границ с границами государственными или административными, позволяет поставить вопрос о существовании границ в этнокультурном пространстве. Уровень фундаментальности. Исследование, проводимое в основном на белорусско-русском материале, с привлечением также материала польского, еврейского, балтийского (латышско- и литовско-белорусское пограничье), позволит сделать обобщающие выводы относительно роли и места концепта границы в этнокультурном сознании, а также языковых и фольклорных инструментов создания и поддержания этого концепта, способов встраивания его в традиционную картину мира, влияния, которое оказывает понятие «граница» на формирование идентичности / идентичностей жителей пограничья. Это позволит решить фундаментальную задачу выявления и описания фольклорных и языковых механизмов, необходимых для формирования, поддержания и трансляции системы представлений о границе и пространстве вообще, о роли концепта границы в межкультурной коммуникации.

Материал размещен на сайте при поддержке грантов РГНФ-БРФФИ № 13-24-01003, № 15-24-01004, № 17-24-01004