ПРИЛОЖЕНИЯ

ЧТО СКРЫВАЛОСЬ ПОД ПАНТАЛОНАМИ

¹ Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи и заметки. 1960–1990; «Евгений Онегин». Комментарий. СПб.: Искусство-СПб, 1995. С. 575, 576).

² См. об этом: Берков П. Н. История русской комедии XVIII века. Л.: Наука, 1977. С. 341.

³ Вигель Ф. Ф. Записки. Часть вторая. Изд. «Руского Архива». М.: Унверситетская тип., 1892. С. 38.

⁴ Об отношении к моде в первые годы революции (до падения Робеспьера) см. ценную статью: Harris, Jennifer. The Red Cap of Liberty: A Study of Dress Worn by French Revolutionary Partisans, 1789–1794 // Eighteenth-Century Studies, 1981, Vol. 14. P. 283–312.

⁵ Майков А. А. Неудачный сговор, или Помолвил да не женился. Комедия в одном действии. СПб., 1794. С. 15–16.

⁶ См.: Boucher, François. Histoire du costume en Occident de l’antiquite a nos jours. Paris: Flammarion, 1965. P. 343.

⁷ Обзор мод и стиля жизни incroyables эпохи Директории см., например, в обобщающих работах: Robiquet, Jean. La vie quotidienne au temps de la Révolution. Paris: Librarie Hachette, 1938. P. 239–251; Godechot, Jacques. La vie quotidienne en France sous le Directoire. Paris: Hachette, 1977. P. 146–164. См. также специальное исследование: Weigerl, R. A. Incroyables et merveilleuses. Paris, 1955.

⁸ Cp. мнение историка моды: «...We must recognize that the Merveilleuses and Incroyables can hardly have been typical of their period, but rather represented an extreme version of modish behavior, and were perceived as even more outrageous than they were» (Steele, Valerie. Paris Fashion: A Cultural History. New York — Oxford: Oxford University Press, 1988. P. 52).

⁹ Саблуков Н. А. Записки // Цареубийство 11 марта 1801 года. Записки участников и современников. СПб.: Издание А. С. Суворина, 1907. С. 22.

¹⁰ Вигель Ф. Ф. Записки. Ч. 1. М., 1891. С. 141.

¹¹ Тургенев A. M. Записки // Русская старина, 1885. Т. 47. Сентябрь. С. 381. Некоторые дополнительные архивные сведения о реакции на «антимодные» указы Павла со стороны дипломатических представительств ряда европейских дворов см. в кн.: McGrew, Roderick. Paul I of Russia. Oxford: Clarendon Press, 1992. P. 210, 212.

¹² Pellegrin, Nicole. Les Vêtements Des La Liberté: Abécédaire des pratique vestimentaires en France de 1780 à 1800. Aix-en-Provence: Editions Alinea, 1989. P. 96.

¹³ См.: Steele, Valerie. Paris Fashion: A Cultural History. P. 32–36.

¹⁴ Сказанное не снимает, конечно, вопроса о том, что в тенденции к «опрощению», проявившейся в английской мужской моде, в свою очередь могла усматриваться известного рода эмоциональная и моральная подготовка французской революции. Так, Сергей Глинка склонен был, среди прочего, объяснять повреждение французских нравов влиянием английских мод. В своем «Ответе издателю Аглаи на замечания его о Русском вестнике» он с полным сочувствием приведет информацию, почерпнутую из книги «О участии Англичан в революции Французской»: «Спросите у Французов, и они вам скажут, что с принятием Английских мод, изменились они в чувствах, в рассуждениях, во нраве, словом сказать, во всем» (Русский вестник, 1808. Ч. II, № 5. С. 236). Следует заметить, что такой проницательный мемуарист, каким был Вигель, точно указал и на предреволюционный генезис «англизации» французской моды, и на своеобразное идеологическое содержание этого процесса: «При несчастном Лудовике XVI, когда философизм и Американская война заставили мечтать о свободе, Франция от свободной соседки своей Англии перенесла к себе фраки, панталоны и круглые шляпы; между женщинами появились шпенцеры» (Вигель Ф. Ф. Записки. Часть вторая. Изд. «Русского Архива». М.: Университетская тип., 1892. С. 38).

¹⁵ См., например: Аксаков С. Т. Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове // Аксаков С. Т. Собр. соч. в четырех томах. Т. 2. М.: ГИХЛ, 1955. С. 291.

¹⁶ Греч Н. И. Записки о моей жизни. М.: Книга, 1990. С. 127–128.

¹⁷ Альтшуллер М. Предтечи славяновильства в русской литературе (Общество «Беседа любителей русского слова»). Ann Arbor: Ardis, 1984. С. 18–19.

¹⁸ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 430–431.

¹⁹ О культе Геркулеса в годы Революции см.: Hunt, Lynn. Politics, Culture, and Class in the French Revolution. Berkeley; Los Angeles: University of California Press, 1984. P. 94–119.

²⁰ См.: Hunt, Lynn. Politics, Culture, and Class in the French Revolution. P. 81–83. Здесь, между прочим, воспроизведены две картинки из редкой брошюры «Caricatures politiques» (1798), изображающие аккуратного l’independent, одетого точно в ту одежду, которая была запрещена указом Павла (круглая шляпа, фрак, жилет, сапоги поверх панталонов и т.п.), и почти маскарадно выглядящего l’exclusif — «с массю д’еркюль в деснице».

²¹ Ср. сохранившийся в воспоминаниях генерала Кутлубицкого рассказ о стычке в петербургском театре молодого поручика князя Щербатова с немецким князьком, закончившейся тем, что Щербатов побил своего оппонента суковатой палкой, с которой сидел в театральных креслах, — «по тогдашней моде». Эту историю мемуарист относит к «последнему году царствования Екатерины II». См.: Рассказы о русской старине. С примечаниями С. Н. Шубинского. М.: В тип. М. Хана, 1871. С. 49–51 (впервые— Рассказы генерала Кутлубицкого о временах императора Павла.— Русский Архив, 1866. С. 1311).

²² Mercier, Louis-Sébastien. Le Nouveau Paris. Paris: Louis Michaud, <s.a.>. P. 256.

²³ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 459, 461–462.

²⁴ В этом отношении разительную параллель шишковской симпатии к «мужицкому» и «купеческому» костюму составляют его восторги по поводу крестьянских речей, которые, по его мнению, «были очень похожи на язык старинных грамот» (Аксаков С. Т. Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове. С. 295). Шишков мог умиляться языковому архаизму речений своих мужиков, но не мог рекомендовать их в качестве образца и основания для реформирования языка современной словесности.

²⁵ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 16. СПб., 1834. С. 97–98.

²⁶ Соединить теорию с практикой и обрядиться в мурмолки и зипуны рискнули только славянофилы — да и то, как известно, без особого успеха.

²⁷ Берков П. Н. История русской комедии XVIII века. С. 342–343.

²⁸ Вигель Ф. Ф. Записки. Ч. 1. М., 1891. С. 180.

²⁹ Саблуков Н. А. Записки. С. 94. Мы позволили себе поправить пунктуацию сборника «Цареубийство...», искажающую смысл сообщенной Саблуковым информации.

³⁰ Успенский Б. А. Из истории русского литературного языка XVIII – начала XIX века: Языковая программа Карамзина и ее исторические корни. М.: Изд. Московского университета, 1985. С. 48.

³¹ О женских модах в России начала 19 в. как о культурном факте и форме «индивидуального самовыражения» женщины см. новейшую статью: Goscilo, Helena. Keeping A-Breast of the Waist-land: Women’s Fashion in Early-Nineteenth-Century Russia // Russia — Women — Culture.

Edited by Helena Goscilo and Beth Holmgren. Bloomington; Indianapolis: Indiana University Press, 1996. P. 31–63.

³² Карамзин <Н. М.>. Сочинения. Том 7. M., 1803. С. 301–302.

³³ См. об этом: Steele, Valerie. Paris Fashion: A Cultural History. P. 36–40.

³⁴ Soulavie, J.-L. Mémories historiques et politiques du règne de Louis XVI. Paris, 1801. V. 6. P. 43.

³⁵ Подобные же интерпретации французской моды в конце 18 века имели место, например, в Англии. Крупнейший современный историк костюма по этому поводу замечает: «It was easy for moralists to link the laxness of manners and the licentious dressing of the French with an alien, republican political system; caricaturists were quick to point out the possible moral and political decay which may be the consequence of adopting Gallic modes» (Ribeiro, Aileen. Dress and Morality. NY: Holmes & Meier Publishers, Inc., 1986. P. 118).

³⁶ Cp. тонкие наблюдения Ричарда Пайпса, показавшего тесную связь политических идей Карамзина периода «Вестника Европы» с его общекультурными воззрениями: Pipes, Richard. Karamzin’s Memoir on Ancient and Modern Russia: A Translation and Analysis. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1959. P. 48.

³⁷ Карамзин <Н. М.>. Сочинения. Том 7. M., 1803. С. 304–305.

³⁸ 3аслуживает быть отмеченным, что систему аргументации Карамзина усвоили сторонники формирующегося романтического национализма, близкие к «славенофильскому» лагерю. Почти все нападки С. Глинки на «моды и роскошь» в «Русском вестнике» — не что иное, как вариации на карамзинские темы. Глинка исходит из Карамзинской оппозиции «мода» — «природа», отстаивая, как последовательный руссоист, «природную» точку зрения. Эта «органическая» аргументация будет поддерживаться и позднейшими ненавистниками западной моды — от Грибоедова («наперекор стихиям») до Ф. Ф. Вигеля.

³⁹ Вяземский П. А. Записные книжки: 1813–1848. Изд. подготовила B. C. Нечаева. М.: Изд. АН СССР, 1963. С. 20.

⁴⁰ Кирсанова P. M. Костюм в русской художественной культуре 18 – первой половины 20 вв.: Опыт энциклопедии. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1995. С. 195–196. Ср. также: Кирсанова P. M. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм — вещь и образ в русской литературе XIX века. М.: Книга, 1989. С. 169.

⁴¹ См.: Ribeiro, Aileen. The Art of Dress: Fashion in England and France 1750 to 1820. New Haven & London: Yale University Press, 1995. P. 104–105.

⁴² B частности, наряду с обтягивающими панталонами инкройябли ввели в моду и широкие, мешковато сидящие штаны, носившиеся заправленными в сапоги. О том, как они выглядели, дает весьма наглядное представление многократно воспроизводившаяся картинка Шарля Берне («Incroyable», 1797–1798). Кстати, позволим

себе скорректировать категорическое утверждение P. M. Кирсановой о том, что «уже к 1803 г. панталоны исчезли из гардероба щеголей». Когда П. И. Макаров в статье 1803 г. сообщает, что «из молодых людей только те, кто не умеют одеваться, употребляют еще панталоны», он имеет в виду именно и только панталоны этого «парижского» типа. Об этом можно судить по знаменитой карикатуре из журнала «Charis», изображающей молодого щеголя в виде двуликого Януса. Одна его половина, обращенная к комоду, на котором написано «1802», облачена в типичное одеяние incroyable, то есть во фрак, гессенские сапоги и заправленные в них мешковатые панталоны; дополняют картину очки, толстый галстук, небрежная прическа, круглая шляпа и трость-палка в руке. Вторая половина щеголя, повернутая к комоду с цифрой «1803», одета в шитый золотом мундир, кюлоты и белые чулки с башмаками; при мундире шпага и треуголка; голова напудрена. Объясняется эта стремительная перемена облика тем, что Наполеон, в 1803 г. объявивший себя пожизненным Первым консулом и окруживший себя новым двором, ввел официальную одежду на манер старых придворных одеяний и стал всячески поощрять воскрешение старых, предреволюционных мод и обычаев. Новое поветрие, однако, продержалось недолго и не смогло изменить определившейся траектории моды: даже после провозглашения Империи (1804) «новые мундиры на старый лад» использовались только при дворе и в официальных церемониях.

⁴³ Ribeiro, Aileen. The Art of Dress. P. 107.

⁴⁴ См. воспроизведение модных картинок из «Le Beau Monde» 1807 и 1808 гг. в изд.: Cunnington, С. Willet & Phillis. Handbook of English Costume in the Nineteenth Century. London: Faber and Faber, Ltd., 1959. P. 66, 68; Laver, James. The Concise History of Costume and Fashion. NY: Harry N. Abrams, Inc., 1969. P. 159.

⁴⁵ Вообще следует отметить, что немало путаницы в изучение динамики моды вносит одно чисто терминологическое обстоятельство: для обозначения двух модификаций длинных штанов в английском языке существовали два разных слова — pantaloones (собственно панталоны) и trousers (то, что впоследствии в России стали называть брюками). В русском (как и во французском) языке для обозначения разных типов штанов особых понятий не выработалось: и то и другое называли «панталонами» (иногда с добавкой уточняющего эпитета: «узкие» или «широкие»). Говоря о «панталонах», современники часто подразумевали совершенно разные вещи.

⁴⁶ Ribeiro, Aileen. The Art of Dress. P. 107.

⁴⁷ Остафьевский архив князей Вяземских. Т. I. СПб., 1899. С. 166.

⁴⁸ Батюшков К. Н. Сочинения в двух томах. Т. 1. М: Художественная литература, 1989. С. 288.

⁴⁹ Вяземский П. А. Полное собрание сочинений. Т. 7. СПб., 1882. С. 255.

⁵⁰ См., напр.: Goscilo, Helena. Keeping A-Breast of the Waist-land. P. 33.

⁵¹ Вигель Ф. Ф. Записки. Ч. 1. M.: Издание «Русского Архива», 1891. С. 166.

⁵² См., например: Driver, Sam. Puškin and Dandyism. // Driver, Sam. Pučkin: Literature and Social Ideas. NY: Columbia University Press, 1989. P. 80. Впрочем, по отношению к более позднему периоду в работе Драйвера высказано много тонких и продуктивных идей.

⁵³ Анахронистичность самого термина подтверждается тем, что даже французским языком слово «dandy» было адаптировано только в 1820 г. (см.: Martin-Fugier, Anne. La vie élégante ou la formation du Tout-Paris, 1815–1848. Paris: Fayard, 1990. P. 351). Само слово «денди» стало известно французам во второй половине 10-х годов и первоначально воспринималось как яркий экзотизм. Еще в 1823 году оно требовало специальных разъяснений для французской публики. См.: Prevost, John С. Le dandysme en France (1817–1834). Geneve: Librarie E. Droz; Paris: Librarie Minard, 1957. P. 69–73. Примечательно, что одним из первых каналов, по которому пришло и было усвоено новое слово во Франции, оказался салон Марии Волконской — той самой, что должна была в пьеске Шишкова восхвалять русское народное платье! Видимо, слово «денди» было усвоено Пушкиным не ранее 1823 года — в атмосфере «европейской» Одессы и в англоманском окружении Воронцова; в 1819 г. Пушкин, судя по всему, вряд ли его знал.

⁵⁴ Неполное соответствие «модного» облика молодого Пушкина «бреммелевскому» канону справедливо отмечает Вольфганг Киссель. См.: Kissel, Wolfgang. Puškins «mondänes Kostum» — eine Marginalie zur Geschichte der russisschen Mode // Arion: Jahrbuch der Deutschen Puschkin-Gesellschaft. Band 1. Bonn: Bouvier Verlag, 1989. S. 178–179.

⁵⁵ Cм.: Moers, Ellen. The Dandy: Brummell to Beerbohm. NY: The Viking Press, 1960. P. 32–33.

⁵⁶ Moers, Ellen. The Dandy. P. 36–37.

⁵⁷ Впоследствии, когда утратилось живое ощущение поэтики истинного «бреммелевского» дендизма, «холодность» Чаадаева могла восприниматься как следствие физиологической аномалии. Такой тонкий исследователь, как М. О. Гершензон, замечал в этой связи о своем герое: «Есть, кажется, основания предполагать, что он страдал врожденной атрофией полового инстинкта...» (Гершензон М. О. Грибоедовская Москва; П. Я. Чаадаев; Очерки прошлого. М.: Московский рабочий, 1989. С. 177). Однако даже если у экстраординарного поведения Чаадаева имелись и биологические объяснения, это ни в коем случае не снимает вопроса о его культурной значимости.

⁵⁸ Об этом см., в частности, исследование: Cryte, Peter. Geometry in the Boudoir: Configurations of French Erotic Narrative. Ithaca and London: Cornell University Press, 1994.

⁵⁹ На то, что соответствующие стихи содержат аллюзию на картину Альбано, указал В. Набоков: Eugene Onegin. A Novel in Verse by Aleksandr Pushkin. Translated from the Russian, with a Commentary, by Vladimir Nabokov. Revised Edition. Vol. 2. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1975. P. 105.

⁶⁰ Ribeiro, Aileen. The Art of Dress. P. 105.

⁶¹ Ribeiro, Aileen. The Art of Dress. P. 107.

⁶² Русский архив, 1891, 1. С. 400.

⁶³ В. В. Вересаев, включив фрагмент из мемуаров Фадеева в известную антологию «Пушкин в жизни», отметил его как сомнительный — на том основании, что в 1820 г., согласно письму Н. Н. Раевского к дочери, екатеринославским губернатором был не Шемиот, а Карагеоргий. См.: Вересаев В. В. Пушкин в жизни: Систематический свод подлинных свидетельств современников. Изд. 6. Т. I. M.: Советский писатель, 1936. С. 145. Однако Вересаев усомнился напрасно: его ввела в заблуждение сложная номенклатура губернских административных должностей в александровской России. В 1820 г. екатеринославским губернатором действительно был И. Х. Карагеорги, однако вице-губернатором и гражданским губернатором был В. Л. Шемиот (см.: Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. Изд. 2. Л.: Наука, 1988. С. 181, 495). В известное издание «Пушкин в воспоминаниях современников» (1974) мемуары Фадеева не вошли, видимо, по цензурным причинам — как «опорочивающие» национального гения.

⁶⁴ Винокур Г. О. Русский язык: Исторический очерк // Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959. С. 93.

⁶⁵ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 342.

⁶⁶ Сатирические журналы Н. И. Новикова. Ред., вступ. статья и комментарии П. Н. Беркова. М.; Л.; Изд. АН СССР, 1951. С. 490.

⁶⁷ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 343–344.

⁶⁸ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 361.

⁶⁹ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 368.

⁷⁰ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 386.

⁷¹ Впрочем, в употребленном им сравнении можно усмотреть намек и на лакейскую одежду.

⁷² Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 27–28.

⁷³ Станевич Евстафий. Рассуждение о Руском языке. СПб. Ч. 2. С. 8.

⁷⁴ Русский вестник, 1808. Ч. 3. № 7. С. 77.

⁷⁵ О некоторых аспектах этой концепции (преимущественно на английском материале) см. краткие, но весьма содержательные замечания в кн.: Abrams M. H. The Mirror and the Lamp: Romantic Theory and the Critical Tradition. NY: W.W. Norton & Co., Inc., 1958. P. 290–291.

⁷⁶ Шишков А. С. Опыт рассуждения о первоначалии, единстве и разности языков, основанный на исследовании оных // Известия Российской Академии. Кн. 5. СПб., 1817. С. 8.

⁷⁷ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб., 1824. С. 27–28.

⁷⁸ В этом смысле Шишков на несколько десятилетий предвосхитил многих западных мыслителей романтической эпохи. В Америке, например, соответствующая проблематика стала активно обсуждаться лишь между 1830–1855 гг. См. богатую материалом работу: Kilgerman, Jack. «Dress» or «Incarnation» of Thought: Nineteenth-Century American Attitudes Towards Language and Style // Proceedings of the American Philosophical Society, 1973. Vol. 117, № 1. P. 51–58.

⁷⁹ Стихотворная сказка (новелла) XVIII – начала XIX века. Вступ. статья и сост. А. Н. Соколова, подгот. текста и прим. Н. М. Гайденкова и В. П. Степанова. Л.: Советский писатель, 1969. С. 450–451.

⁸⁰ Литературный архив: Материалы по истории литературы и общественного движения. Под ред. С. Д.яБалухатого, Н. К. Пиксанова и О. В. Цехновицера. Вып. 1. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1938. С. 375–376.

⁸¹ Проскурин О. А. Неизученный эпизод полемики о старом и новом слоге (Из литературного наследия А. Е. Измайлова) // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка, 1984. Т. 43, № 1. С. 87.

⁸² Улей, 1811. Ч. 1. С. 8. Цит. в работе: Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Споры о языке в начале XIX в. как факт русской культуры. С. 428.

⁸³ См.: Брискман М. А. В. Г. Анастасевич (1775–1845). М.: Изд. Всесоюзной книжной палаты, 1958. С. 65–67.

⁸⁴ Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Споры о языке в начале XIX в. как факт русской культуры: «Происшествие в царстве теней, или судьбина российского языка» — неизвестное сочинение Семена Боброва // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 2. Язык и культура. М.: Гнозис, 1994. С. 469.

⁸⁵ См. наш комментарий в изд.: Арзамас. Сборник в двух книгах. Кн. 1. С. 507–508.

⁸⁶ В своем комментарии к «Происшествию в царстве теней» Боброва Ю. М. Лотман и Б. А. Успенский пишут по поводу формулы «пахнет стариной»: «Любопытно отметить, что этот галлицизм мог вызывать возражения даже у Вяземского. Критикуя стихотворение Полевого «Поэтический анахронизм или стихи в роде Василия Львовича Пушкина и Ивана Ивановича Дмитриева», где, между прочим, имеются строки:

Паркет и зала с позолотой
Так пахнут скукой и зевотой, —

Вяземский замечает в «Старой записной книжке»: «Паркет пахнет зевотой! Что за галиматья! А какое отсутствие вкуса и приличия, литературное бесстыдство в глумлении подобными стихами над изящными образцовыми стихами Дмитриева!» <...> Между тем, данное выражение у Полевого, может быть, пародирует стиль карамзинистов, тогда как то обстоятельство, что Вяземский не замечает пародийного смысла в употреблении этого выражения, может объясняться тем, что Вяземский сам принадлежит к карамзинистам» (Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Споры о языке в начале XIX в. как факт русской культуры («Происшествие в царстве теней, или судьбина российского языка» — неизвестное сочинение Семена Боброва) // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. II. Язык и культура. М.: Гнозис, 1994. С. 496–497). Такое истолкование — плод недоразумения. Как можно заметить, сам Вяземский не обинуясь прибегает к соответствующему галлицизму (наряду с кафтаном, пахнущим стариной, в его писаниях можно встретить и «запах новизны», и другие подобные выражения). Вяземский, конечно, протестует не против использования формулы «пахнуть чем-либо» (в качестве кальки il sent de...) как пародического знака карамзинистского стиля, но против ее некорректного использования. В формуле «пахнет зевотой» Вяземский, видимо, усматривал слишком сильный налет «вещественности», делающий само выражение чуждым истинному вкусу. Примечательно, что сочетание «пахнет скукой» протестов Вяземского не вызвало.

⁸⁷ Соревнователь просвещения и благотворения, 1821, № 2. С. 306–307.

⁸⁸ Мордовченко Н. И. Русская критика первой четверти XIX века. М; Л.: Изд. АН СССР, 1959. С. 331.

⁸⁹ Мордовченко Н. И. Русская критика первой четверти XIX века. С. 332.

⁹⁰ Соревнователь просвещения и благотворения, 1821, № 4. С. 96.

⁹¹ Соревнователь просвещения и благотворения, 1821, № 5. С. 216, 217.

⁹² Характерно, между прочим, что в «употреблении» Бестужев видит не власть безличного «обычая» (как Шишков), но плод индивидуальных творческих усилий. Это выдвижение на первый план индивидуального начала было важным новым нюансом в осмыслении языковых процессов, свидетельствующим о новых тенденциях в русской предромантической культуре.

⁹³ Катенин П. А. Размышления и разборы. С. 183. (Сын отечества, 1822, № 13. С. 252).

⁹⁴ Сын отечества, 1.822, № 20. С. 262.

⁹⁵ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. С. 162– 163.

⁹⁶ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. С. 164.

⁹⁷ См.: Проскурин О. А. Новый Арзамас — Новый Иерусалим: Литературная игра в культурно-историческом контексте // Новое литературное обозрение, 1996, № 19. С. 81, 113, 115.

⁹⁸ Карамзин Н. М. Избранные сочинения. В 2 т. Т. 2. М.: Художественная литература, 1964. С. 235, 238.

⁹⁹ См.: Громбах С. М. Примечания Пушкина к «Евгению Онегину» // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка, 1974. Т. 33, № 3. С. 223.

¹⁰⁰ Шишков А. С. Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. С. 29.

¹⁰¹ Как известно, примечание к XXVI строфе вошло только в отдельное издание 1-й главы и было удалено из издания полного текста романа (1833). Это объясняется, видимо, тем, что к тому времени полемика с Шишковым утратила для Пушкина свою актуальность — не говоря уже о том, что и его воззрения по литературно-языковым вопросам существенно изменились. Примечательно, что, просматривая в конце 1826 г. статью Вяземского «О жизни и сочинениях Озерова» (видимо, для задуманного переиздания), написанную в 1816 году и насыщенную «арзамасской» полемикой, Пушкин в отчетливо полемической фразе: «Новейшие, рабски следуя древним, приняли их мерку, не заботясь о выкройке их» — подчеркнул слова «мерка» и «выкройка» и написал на полях: «перестань, не шали» (XII, 231). Показательно, что Вяземский внял Пушкину. В последней версии статьи эта фраза приобрела такой вид: «Новейшие, рабски следуя древним, приняли их объем...» (Вяземский П. А. Поли. собр. соч. Т. 1. СПб.: Издание гр.  С. Д. Шереметева. 1878. С. 41).

ЧЕМ ПАХНУТ ЧЕРВОНЦЫ?

¹ Следует подчеркнуть, что вопрос о «формальных особенностях» далеко не элементарен. Образ текстолога, который «обладает полным пониманием издаваемого текста и полным знанием языка и художественной системы автора», в свое время рисовался Б. В. Томашевскому как заведомо условный идеал. «В действительности, — пояснял ученый, — понятно, этого не бывает. Есть опасность не вполне понять даже самый простой текст. Что же касается языка и поэтики, то при современном состоянии русской филологии, при отсутствии справочных руководств, словарей и т.п. нечего мечтать о таком идеале» (Томашевский Б. В. Писатель и книга: Очерк текстологии. М.: Искусство, 1959. С. 163). Семь десятилетий спустя после первого издания книги Томашевского ситуация в русской филологии не намного улучшилась.

² Лернер Н. О. О Пушкине. IV. Поправка к тексту «Скупого рыцаря» // Русская старина, 1912. Т. XLIII, № 4. С. 112–113.

³ Ветловская Е. В. Чем пахнут сребреники Иуды? // Русская литература, 1991, № 3. С. 90.

⁴ Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 7. Драматические произведения. <М.; Л.>: Изд. АН СССР, 1935. С. 507.

⁵ Из истории советского академического издания сочинений Пушкина: Обсуждение тома драматургии на заседании Пушкинской комиссии 21 апреля 1936 г. (Публикация А. Л. Гришунина). // Пушкин: Исследования и материалы. Т. XIV. Л.: Наука, 1991. С. 268.

⁶ Из истории советского академического издания сочинений Пушкина. С. 270.

⁷ Из истории советского академического издания сочинений Пушкина. С. 274.

⁸ Ветловская Е. В. Чем пахнут сребреники Иуды? // Русская литература, 1991, № 3. С. 90.

⁹ Ветловская Е. В. Чем пахнут сребреники Иуды? С. 91–92.

¹⁰ У Пушкина мы имеем единственный случай пропуска рифмующейся конструкции — в стихотворении «Телега жизни»; возможность такого пропуска (обусловленного невозможностью воспроизвести в печати матерную брань) базируется на способности читателя без труда «реконструировать» недостающий словесный компонент. Об этом пушкинском приеме см.: Shaw, J. Thomas. Pushkin’s Poetics of the Unexpected: The Nonrhymed Lines in the Rhymed Poetry and the Rhymed Lines in the Nonrhymed Poetry. Columbus, OH: Slavica, 1994. P. 296.

¹¹ О связи «Скупого рыцаря» с шекспировской драматургией см.: Лернер Н. О. Рассказы о Пушкине, Л., 1929. С. 218–219; Мануйлов В. А. К вопросу о возникновении замысла «Скупого рыцаря» Пушкина // Сравнительное изучение литератур: Сборник статей к 80-летию академика М. П. Алексеева. Л.: Наука, 1976. С. 260–262; Левин Ю. Д. Шекспир и русская литература XIX века. Л.: Наука, 1988, С. 54–56; Долинин А. А. Заметка к проблеме «Пушкин и Шекспир»: О подзаголовке «Скупого рыцаря» // Сборник статей к 70-летию проф. Ю. М. Лотмана. Тарту: Тартуский университет, 1992. С. 183–189; Shaw, J. Thomas. Pushkin’s Poetics of the Unexpected. P. 239–248, 327–328 (особенно ценная работа, демонстрирующая проявления «шекспиризма» на нескольких уровнях пушкинской пьесы). Опровергнуть связь «Скупого рыцаря» с поэтикой Шекспира попыталась недавно В. Е. Ветловская. См.: Ветловская В. Е. «Чистая английская, шекспировская манера!» // Русская литература, 1995, № 2. С. 130–139.

¹² Mirsky D. S. Pushkin. New York: E.P. Dutton & Co., Inc., 1963. P. 167 (впервые книга опубликована в 1926 г.).

¹³ Трудно согласиться в этой связи с построениями, предложенными в весьма интересной статье Н. В. Беляка и М. Н. Виролайнен о «Маленьких трагедиях». Исследователи исходят из того, что «в основу поэтики каждой из четырех “маленьких трагедий” положен строго выдержанный исторический принцип: художественный универсум каж-

дой из них строится по законам той картины мира, которую исторически сложила и запечатлела в своем искусстве (прежде всего, драматическом и театральном) каждая из четырех изображенных в цикле эпох». В выбранных Пушкиным местах действия «Скупого рыцаря» ими усматриваются «отчетливо заданные верх, низ и середина, формирующие устройство средневекового театрального действия в соответствии со средневековой картиной мира. Пространственные координаты — они же и ценностные: верх — небо, низ — ад, середина — земля» (Беляк Н. В., Виролайнен М. Н. «Маленькие трагедии» как культурный эпос новоевропейской истории: Судьба личности — судьба культуры // Пушкин: Исследования и материалы. Т. XIV. Л.: Наука, 1991. С. 80). Однако, во-первых, устройство средневекового сценического пространства было не совсем таким, как описывают его Беляк и Виролайнен (см. хотя бы: Андреев М. Л. Средневековая европейская драма: происхождение и становление, X–XIII вв. М.: Искусство, 1989). Во-вторых, форма и принципы характерологии пушкинской пьесы резко противоречат средневековой драматургии. Показательно, что для объяснения резкого несоответствия пушкинской пьесы «ценностным координатам» средневекового театра (в башне-«раю» встречаются не ангелы, святые и праведники, а «проклятый» еврей и будущий отцеубийца) исследователям приходится прибегать к чрезвычайно изощренным, но не всегда убедительным аргументам («... Пушкиным изображено не средневековье как таковое, а средневековье в его критической точке, в момент, когда рушится отработанная им система ценностей. <...> Поэтика пространства “Скупого рыцаря” в точности выражает переворот, совершившийся в культурном космосе. Небеса Барона — под землей. <...> Противопоставленная же подвалу башня — не рай, не небеса, а ад Альбера». С. 80). Кажется, в связи с пространственными моделями «Скупого рыцаря» естественнее было бы вспомнить пьесы Шекспира — например, «Ричарда III», где местом действия оказываются «Комната в башне», «Комната во дворце», «Тронный зал во дворце» и т.д.

¹⁴ Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М.: ГИХЛ, 1957. С. 315.

¹⁵ См.: Michelson, Hijman. The Jew in Early English Literature. New York: Hermon Press, 1972. P. 66–96.

¹⁶ «Гуманизация» Шейлока была осуществлена только в 18 веке гением выдающегося английского актера Чарлза Маклина. Когда Маклин впервые сообщил труппе Друри Лейн, что намерен исполнять роль Шейлока в серьезном регистре, он был попросту осмеян: настолько для всех было очевидно, что Шейлок — это чисто буффонный персонаж. Он и исполнялся до того как буффонно-шутовская роль — как комический урод с утрированно длинным носом. Постановка «Венецианского купца» в Друри Лейн 14 февраля 1741 года с Маклином в роли Шейлока произвела переворот не только в восприятии образа

Шейлока, но и в толковании шекспировского театра в целом. Шейлок впервые предстал перед публикой как герой, способный вызывать и ужас, и сострадание. Рисунок роли, заданный Маклином, предопределил ее восприятие и толкование последующими поколениями, что не в последнюю очередь поддерживалось сценическим долголетием актера: с момента премьеры он выступал в роли Шейлока без малого пятьдесят лет! Если зрителями первых представлений была публика Августианской эпохи (на постановку откликнулся восторженным экспромтом Александр Поуп), то последние представления могла видеть молодежь поколения романтиков. Подробнее см.: Felsenstein, Frank. Anti-Semitic Stereotypes: A Paradigm of Otherness in English Popular Culture, 1660–1830. Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press, 1995. P. 167–186.

¹⁷ Мифологизации еврейского ростовщичества в средневековой Европе посвящена специальная глава («The Attack upon Usury») в классическом исследовании: Trachtenberg, Joshua. The Devil and the Jews: The Medieval Conception of the Jew and Its Relation to Modern Antisemitism. New Haven: Yale University Press, 1943. P. 188–194. После Трахтенберга на эту тему написаны десятки работ.

¹⁸ Пушкин знал об осуждении ростовщичества средневековыми теологами, как и о последствиях, к которым это привело. См.: Hollam, M. View of the State of Europe during the Middle Ages. From the sixth London edition. NY: Derby & Jackson, 1857. P. 484. Французский перевод классической книги Халлама находился в библиотеке Пушкина и, судя по всему, был им внимательно проштудирован.

¹⁹ О еврейской колонии в Англии 16-го – начала 17 в. см., например: Roth, Cecil. A History of the Jews in England. Third editon. Oxford: Clarendon Press. 1964. P. 135–144. В последнее время предпринимаются активные попытки пересмотреть традиционные представления о малочисленности и факультативной роли евреев в елизаветинской Англии. См.: Shapiro, James. Shakespeare and the Jews. New York: Columbia University Press, 1996. P. 62–76. Однако качественных изменений в традиционную картину новонайденные документальные материалы и попытки новых интерпретаций пока не вносят.

²⁰ Trachtenberg, Joshua. The Devil and the Jews. P. 190. О ростовщичестве как теме елизаветинской литературы см.: Wright, Celeste Turner. Some Conventions Regarding the Usurer in Elizabethan Literature // Studies in Philology, 1934, XXXI. P. 176–197.

²¹ Вопрос об источниках богатства Барона недавно попытался пересмотреть историк-экономист А. В. Аникин. Он совершенно справедливо подверг критике советских авторов, которые усматривали в пушкинской пьесе «критику буржуазных отношений». Аникин вполне убедительно показал, что ни «банкиром», ни «капиталистом» Барон не являлся. Но то, что Барон не был и ростовщиком, исследователю доказать все же не удалось. Пушкин прекрасно знал (в отличие от своих

незадачливых «марксистских» интерпретаторов), что ростовщичество отнюдь не является порождением «буржуазного общества». Характерно, что, доказывая чуждость Барона ростовщичеству, Аникин вынужден прибегать к несколько курьезным натяжкам: «шесть сундуков» золота Барон, по его мнению, мог скопить — при аскетическом образе жизни — посредством взымания феодальной подати и поборов с горожан и проезжающих купцов! (см.: Аникин А. В. Из реально-исторического комментария к «Скупому рыцарю» // Временник Пушкинской комиссии. Вып. 23. Л.: Наука, 1989. С. 111–115). Впрочем, исследователь быстро внес в свою концепцию важные уточнения. Он подсчитал, что при емкости сундука в 0,25 кубических метра (1 х 0,5 х 0,5) золотые запасы Барона должны были составлять более 20 тонн — при том, что во всей Европе с 1351 по 1450 г. было добыто меньше 70 тонн золота! На основании этих расчетов Аникин пришел к выводу, что Барон хранил свои сокровища не в сундуках, а в больших ларцах (см.: Аникин А. В. Муза и мамона: Социально-экономические мотивы у Пушкина. М.: Мысль, 1989. С. 120). С точки зрения истории экономики это достаточно убедительно. Но ведь у Пушкина-то фигурируют все же не ларцы, а сундуки с золотом!.. Метод «реальной критики» и неизжитое представление о социальном (и даже экономическом!) «реализме» пушкинского творчества закономерно завели исследователя в тупик.

²² См. об этом: Friedlander, Gerald. Shakespeare and the Jew. London: George Routledge & Sons, Ltd., 1921. P. 17–21; Gwyer, John. The Case of Dr Lopez // Transactions of the JHSE, 1952, XVI. P. 163–184; Katz, David S. The Jews in the History of England. Oxford: Oxford University Press, 1994 (по ук.). Долгое время считалось, что обвинение Лопеца не имело под собой реальных оснований и было вызвано политическими интригами; сама Елизавета как будто не вполне верила в виновность своего врача, пожертвовав им только под давлением «общественного мнения». Однако недавно достаточно определенно установлено, что Лопец действительно был вовлечен в придворный заговор.

²³ Friedlander, Gerald. Shakespeare and the Jew. P. 17.

²⁴ Б. В. Томашевский неопровержимо показал, что некоторые коллизии и целые сцены «Скупого рыцаря» варьируют Мольера. См.: Томашевский Б. В. «Маленькие трагедии» Пушкина и Мольер // Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л.: Советский писатель, 1960. С. 269–281. Ю. М. Лотман высказал интересную гипотезу об отражении в пьесе мотивов творчества французских поэтов-либертенов. См.: Лотман Ю. М. Пушкин и поэты французского либертинажа XVII века: К постановке проблемы // Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи и заметки. 1960–1990; «Евгений Онегин». Комментарий. СПб.: Искусство-СПб, 1995. С. 357–362.

²⁵ См., в частности, классические работы Д. П. Якубовича: Предисловие к «Повестям Белкина» и повествовательные приемы Вальтер

Скотта // Пушкин в мировой литературе: Сборник статей. Л.: ГИЗ, 1926. С. 160–187; Реминисценции из Вальтер-Скотта в Повестях Белкина // Пушкин и его современники. Вып. 37. Л.: Изд. АН СССР, 1928. С. 100–118. См. также новейшее исследование, содержащее ряд тонких наблюдений: Hoisington, Sona Stephan. Pushkin’s Belkin and the Mystifications of Sir Walter Scott // Comparative Literature, 1981. Vol. 33., № 4. P. 342–357.

²⁶ Русская старина, 1888, № 1. С. 27.

²⁷ C. Хойзингтон вспоминает «Скупого рыцаря» в связи с «Повестями Белкина» вполне обоснованно (Hoisington, Sona Stephan. Pushkin’s Belkin and the Mystifications of Sir Walter Scott. P. 345).

²⁸ О еврейских характерах у В. Скотта см.: Rosenberg, Edgar. From Shylock to Svengali: Jewish Stereotypes in English Fiction. Stanford, CA: Stanford University Press, 1960. P. 73–115.

²⁹ «Влияниям» Шекспира на «Айвенго» посвящено несколько страниц в пространном, но на редкость наивном и поверхностном исследовании: Brewer, Wilmon. Shakespeare’s Influence on Sir Walter Scott. Boston: The Cornhill Publishing Company, 1925. P. 294–303. Брювер насчитывает в романе свыше полутора десятков цитат из десяти шекспировских пьес и несколько цитат из «Мальтийского еврея» Марло.

³⁰ Ср. в связи с использованием слова «жид» в «Скупом рыцаре» мнение X. Бирнбаума: «Given the for all intents and purposes synonymous use in this play of žid, encompassing a variety of connotations, it is perhaps safe to surmise an incipient stylistic split, that is to say, that žid in Puškin’s time already had begun to assume a slightly archaizing, historical coloring if not yet any particular pejorative connotations (other than those contextually implicit in the image of the Jew as a type)». (Birnbaum, Henrik. Some Problems with the Etymology and the Semantics of Slavic Žid «Jew» // Slavica Hierosolymitana: Slavic Studies of the Hebrew University. Vol. VII. Edited by D. Segal, W. Moskovich and M. Taube. Jerusalem: The Magnes Press; The Hebrew University, 1985. P. 9). Заметим, что в пушкинских произведениях выбор слова «жид» или «еврей» всегда контекстуально мотивирован: в авторской речи практически всегда используется форма «еврей»; «жид» возникает как элемент чужого слова — характерно, что в «Братьях разбойниках», например, еврей возникает при авторской характеристике разбойничьей ватаги («И в черных локонах еврей»), жид — в рассказе-исповеди разбойника.

³¹ Lazar, Moshe. The Lamb and the Scapegoat: The Dehumanization of the Jews in Medieval Propaganda Imagery // Anti-Semitism in Times of Crisis. Edited by Sander L. Gilman and Steven T. Katz. New York and London: New York University Press, 1991. P. 55.

³² Ha шекспировские коннотации темы еврея-«собаки» обратил внимание Дж. Томас Шоу (Shaw, J. Thomas. Pushkin’s Poetics of the Unexpected. P. 246).

³³ Все цитаты из Шекспира приводятся по изданию: A New Variorum Edition of Shakespeare. Edited by Horace Howard Furness. V. 7. The Merchant of Venice. Philadelphia: J. B. Lippincott Company, 1888.

³⁴ Scott, Walter. Ivanhoe: A Romance. With introductory essay and notes by Andrew Lang. New York and Boston: E. B. Hall & Company, Inc. 1893. Vol. I. P. 55, 289; vol. II. P. 147, 156, 197.

³⁵ Scott, Walter. Ivanhoe. Vol. II. P. 158 (Ch. 10).

³⁶ К «Айвенго», судя по всему, восходят и некоторые другие детали, связанные с проблемой отношений еврея-ростовщика и его должников. Так, например, в пушкинской пьесе явно отозвались (в характерно «конспективном» виде) мотивы 20-й главы — пленение Исаака в замке Фронт-де-Бефа и его вынужденное — под угрозой пыток и мучительной смерти — согласие уплатить огромный выкуп. Ср.: «Без выкупа не выпущу его»; «Да знаешь ли, жидовская душа, // Собака, змей! что я тебя сейчас же // На воротах повешу»; «Я... я шутил. Я деньги вам принес». Мотив рыцарского слова, которое ничем не обеспечено, также диалогичен по отношению к Скотту. Ср.: Scott, Walter. Ivanhoe. Vol. I. P. 286 (Ch. 20).

³⁷ См. в этой связи: Shachar, Isaiah. The Judensau: A Medieval Anti-Jewish Motif and Its History. London: Warburg Institute, University of London, 1974. Г. А. Гуковский склонен был толковать «свиную кожу» иначе — как атрибут теряющих смысл дворянских привилегий Альбера: «Что у него за душой? Во-первых, “свиная кожа” — пергамент с родословным древом, с гербом или с родословными, баронскими, феодальными патентами и правами» (Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М.: ГИХЛ, 1957. С. 316). Такое толкование, конечно, представляет собой плод недоразумения.

³⁸ «Once I sat in a coach opposite a Jew — a symbol of old clothes’ bags — an Isaiah of Hollywell Street. He would close the window; I opened it. He closed it again; upon which, in a very solemn tone, I said to him, “Son of Abraham! thou smellest; son of Isaac! thou art offencive; son of Jacob! thou stinkest foully. See the man in the moon! he is holding his nose at thee at that distance; dost thou think that I, sitting here, can endure it any longer?” My Jew was astounded, opened the window forthwith himself, and said, “he was sorry he did not know before I was so great a gentleman”» (Coleridge, Samuel Taylor. Collected Works. V. 14. Pt. 2. Table Talk. Edited by Carl Wooddring. Routledge; Princeton University Press, 1990. P. 113–114). Ha Hollywell Sreet находилась известная в Лондоне барахолка; лондонскими старьевщиками были по преимуществу бедные евреи. См.: Felsenstein, Frank. Anti-Semitic Stereotypes: A Paradigm of Otherness in English Popular Culture. P. 278.

³⁹ Loeb, Isidore. Notes sur l’histoire des juifs en Espagne. 1. La sentinelle contre les Juifs // Revue des études juives, 1882, VI. P. 117; Lévi, Israel. Le Juif de la légende. 1. L’odeur des Juifs // Revue des études juives, 1890, XX. P. 249–251.

⁴⁰ Le Guérer, Annick. Scent: The Mysterious and Essential Powers of Smell. Translated from the French by R. Miller. New York: Turtle Bay Books, A Division of Random House, 1992. P. 122–123.

⁴¹ Le Guérer, Annick. Scent. P. 121–122.

⁴² Lévi, Israel. Le Juif de la légende. 1. L’odeur des Juifs. P. 250.

⁴³ Trachtenberg, Joshua. The Devil and the Jews. P. 46.

⁴⁴ Первого мнения придерживался рабби Давид Филипсон (Philipson, David. The Jew in English Fiction. Cincinnati: R. Clarke, 1889. P. 32–33; книга репринтно переиздана: Brooklin, NY: Haskell House Pub., 1977); второго — Харольд Фиш (Fisch, Harold. The Dual Image: The Figure of the Jew in English and American Literature. New York; Ktav Publishing House, Inc., 1971. P. 27–28); третьего — У. Сандерс (Sanders, Wilbur. The Dramatist and the Received Idea: Studies in the Plays of Marlow & Shakespeare. Cambridge: At the University Press, 1968. P. 41–43 и сл.). Сандерс и соответствующие стихи считает пародией на стереотипные представления о foetor judaicus.

⁴⁵ Marlowe, Christopher. The Complete Works. Edited by Fredson Bowers. Vol. I. Cambridge: Cambridge University Press, 1973. P. 286.

⁴⁶ См. об этом: Shapiro, James. Shakespeare and the Jews. New York: Columbia University Press, 1996. P. 36–37.

⁴⁷ Shapiro, James. Shakespeare and the Jews. P. 36.

⁴⁸ Вопрос о знакомстве Пушкина с елизаветинской драмой (помимо Шекспира) еще ждет своего серьезного исследования. Было бы особенно заманчиво установить возможность его знакомства с драматургией Кристофера Марло. Французских переводов «Мальтийского еврея» в пору создания «Скупого рыцаря», насколько нам известно, не существовало. Однако следует иметь в виду, что, когда «The Jew of Malta» был возобновлен в Друри Лейн в 1818 году (впервые за полтора века) с Эдмундом Кином в главной роли, эта постановка стала культурным событием европейского масштаба. Она вызвала ряд откликов в печати и способствовала резкому увеличению интереса к полузабытой пьесе: с 1818 года появляется несколько отдельных изданий «Мальтийского еврея». О возобновлении пьесы Марло см.: Smith, James L. The Jew of Malta in the Theatre // Christopher Marlow. Edited by Brian Morris. NY: Hill and Wang, 1968. P. 4–11. Некоторые рецензии собраны в издании: Marlow: The Critical Heritage 1588–1896 Edited by Millar Maclure. London, Boston and Henby: Routledge and Kegan Paul, 1979. P. 70–75. Пушкин мог познакомиться с пьесой — хотя бы с ее ключевыми местами — и по публикации в сборнике «Ancient British Drama» (1810) — довольно популярном издании, подготовка которого приписывалась В. Скотту. Установление факта знакомства Пушкина с «Мальтийским евреем», как кажется, могло бы, среди прочего, объяснить использование редкостного слова «covetous» в заголовке вымышленного «образца» пушкинской пьесы. А. А. Долинин связал его с монологом Генриха V, героя одноименной шекспи-

ровской хроники (см.: Долинин А. А. Заметка к проблеме «Пушкин и Шекспир». С. 185–186). Не оспоривая важности и справедливости этого наблюдения, можно было бы обратить внимание и на монолог Барабаса из пьесы Марло, тесно соотносящийся с содержанием и проблематикой пушкинской пьесы:

I have been zealous in the Jewish faith,
Hard harted to the poor, a covetous wretch,
That would for Lucars sake have sold my soul.
A hundred for a hundred 1 have tane;
And now for store of wealth may I compare
With all the Jewes in Malta; but what is wealth?
(4. 1. 51–57). (Marlowe, Christopher. The Complete Works. Vol. I. P. 309).

⁴⁹ Изучение под соответствующим углом зрения книг, сохранившихся в библиотеке Пушкина, способно, видимо, принести интересные результаты.

⁵⁰ Наше понимание «трагедии Альбера» как борьбы в его душе между честью рыцаря-христианина и подавляемым желанием отцовской смерти в принципе совпадает с толкованием Б. В. Томашевского. См.: Томашевский Б. В. «Маленькие трагедии» Пушкина и Мольер. С. 278–281. См. также: Vickery, Walter N. Alexander Pushkin. NY: Twayn Publishers, Inc., 1970. P. 88 (Викери близко следует Томашевскому, однако считает 1-е и 3-е действия только «рамкой» для монолога Барона; как кажется, исследователь недооценивал принципиально «двуполярной» структуры «маленьких трагедий»),

⁵¹ См. об этом, напр.: Poliakov, Leon. The History of Anti-Semitism. Volume One. P. 179. (Ch. 8).

⁵² Легенде об Иуде (с привлечением обширного корпуса вариантов, в том числе русских) посвящено фундаментальное исследование: Baum, Paull Franklin. The Mediaeval Legend of Judas Iscariot // PMLA, 1916, v. XXXI. P. 481–632.

⁵³ Иную, отличную от нашей, трактовку последней сцены см. в книге: Фомичев С. А. Поэзия Пушкина: Творческая эволюция. Л.: Наука, 1986. С. 222.

⁵⁴ Ср. в этой связи тонкие наблюдения в работе: Gregg, Richard. The Eudaemonic Theme in Puskin’s «Little Tragedies» // Alexander Puškin: A Symposium on the 175th Anniversary of His Birth. Edited by Andrej Kodjak and Kiril Taranovsky. New York: New York University Press, 1976. P. 187–188.