Николай Плотников - Виталий Куренной / О переводе терминологии Вильгельма Дильтея

Из рабочего стола

Николай Плотников (Хаттинген) — Виталий Куренной (Москва)

(с приложением письма Владимира Бибихина)

E-mail-переписка по проблеме перевода некоторых терминов в рамках работы над собранием сочинений Вильгельма Дильтея (издательство “Дом интеллектуальной книги”, т. 3 (Виталий Куренной), т. 6 (Николай Плотников))^[1]

(1) 01.03.2001

Привет Виталий!

……..

По поводу перевода Дильтея хочу Вам сообщить одну подробность. При переводе Wirkungszusammenhang на английский Роди и издатели американского издания предпочли термин productive System. Роди в разговоре со мной сильно настаивал на точности передачи смысла в этом термине, в чем я несколько сомневаюсь. Напр. Пёггелер заметил по поводу этого перевода: “в нем есть какая-то замкнутость, тогда как в W-z. имеется открытость”. Я и сам полагаю, что переводить этот термин словом “система” совершенно неточно. У Д. уже есть термин “система” Systeme der Kultur, т.е. организованная форма объективного духа. Напротив, в Wz. имеется некая виртуальность, несхваченность в организованную форму. Роди прав в том смысле, что Wz. — это такая взаимосвязь от которой также исходят воздействия, т.е. не просто пучок связей, но еще и источник влияния. По-моему в нашем варианте перевода “комплекс воздействий” слышится и это значение. Как Вы думаете?

(2) (4.03.2001)

Здравствуйте Николай!

Полагаю, что “комплекс взаимодействий” продуманный вариант и рельефно проступающий в переводе. Изменение же варианта, когда значительная часть текстов уже готова, по-видимому, нарушит гомогенный терминологический строй перевода. С другой стороны, “система”, если учитывать то, что “Wirkungszusammenhang” является агентом воздействия в целом (т. е. не сводится к суммированному влиянию частей в отдельности), должно быть, действительно удачный выход, но это всегда можно пояснить в комментарии. В любом случае потеря различия между “Systeme” и “Zusammenhang” в переводе может быть формальным основанием для того, чтобы остаться при прежнем варианте.

Хотел бы также с посоветоваться с Вами на предмет нескольких терминологических вопросов. Один связан с “Verhalten” в значении самого общего наименования для разного рода психических процессов, т. е. в статусе одной из наиболее общих категорий для описаний психической взаимосвязи вообще. Пока я остановился на варианте “образ действий”. Это приводит, однако, к появлению достаточно непривычных для русского языка конструкций, напр. “Она (здесь — теория знания) задается вопросом, действительно ли достигают свой цели те образы действия, которые заключены в сознании. Критерии, которыми она при этом пользуется, суть высшие положения, которые абстрактно выражают те образы действия, с которыми связано мышление, если оно действительно должно достичь своей цели”. С другой стороны, выходить из ситуации всякий раз ad hoc, используя более подходящие выражения, означало бы отказаться от этого термина в русском переводе в целом. Поэтому в первом более или менее бросающемся в глаза появлении этого термина думаю дать комментарий с отсылкой к тому месту, где Дильтей раскрывает, по-видимому, тот мотив, по которому он выбирает именно такое слово (а именно VII, S. 21). По сути, это сокращение оборота es verhält sich, где es — это “Я” или “субъект”. Напр. “Как одно и то же содержание сопрягается с предметами, так же, с другой стороны, оно, по-видимому, должно сопрягаться с неким Я, которое действует (das sich verhält)”. Однако, может быть все же поменять “образ действия” просто на “действие” (в том числе и для синонимичного Verhaltungsweise)?

...

С “Leistungen” — не менее общим мета-термином, чем Verhalten, — пока стараюсь выходить разными стилистически приемлемыми способами, но обдумываю вариант “результирующее состояние”. Однако пока особой терминологической настоятельности в закреплении единообразного перевода и не вижу.

Еще один вопрос касается “auffassen” и дериватов.

В предложенном списке терминов:

auffassen, erfassen — схватывать, постигать, познавать

Auffassen das — разумение

Auffassung — концепция; постижение и т.д. [не специфицированный термин].

У меня есть, однако, основание, считать его достаточно специфицированным, если исходить из того, что в тексте Д. есть пласт терминологии Канта. У последнего же он является синонимом “аппрегензии” (что видно, правда, не в КЧР, но более поздних работах, а именно в КСС). Ср.:

Если со схватыванием [Auffassung] (apprehensio) формы предмета созерцания, без отнесения его к понятию для определенного познания, связано удовольствие, то представление в таком случае соотносится не с объектом, а только с субъектом, и удовольствие может выразить не что иное, как соответствие объекта познавательным способностями .... (Критика способности суждения, Введение, § 7).

Если это выражение используется терминологически (в смысле gegenständliche Auffassung в соответствующих тематических параграфах “Очерков по основоположению наук о духе”), то я строго выдерживаю вариант “схватывать”, “схватывание”.

Еще ряд замечаний по предложенному списку терминов (который представляется мне вполне взвешенным). Ряд из рекомендаций кажутся мне, однако, чрезмерно категоричными.

Äußerungen — проявления

Вариант годится лишь для каких-то специальных контекстов. Очевидно не пригоден в таком вот случае: In ... den Äußerungen der Dichter oder der Historiker — в высказываниях поэтов или историков (VII, 18).

Bindung — связь, узы

Этот вариант не учитывает вхождение в правовые контексты, для которых он неприемлем. (ср. VII, 26: Bindung durch einen Vertrag — (сознание) налагаемого договором обязательства).

Denknotwendigkeit — логическая необходимость

Сам этот термин мне, правда, пока не попадался, но этот вариант я считаю неверным (“необходимость мышления” не есть “логическая необходимость”, и Гуссерль написал целую книгу об этом).

Sachverhalt — предметное отношение (содержание)

Это очень странный вариант. Сам по себе термин активно используется Д. только в поздних работах (в первом томе “Введения”, если верить системе поиска DB, встречается один-единственный раз), что говорит о влиянии терминологии Гуссерля (или шире — школы Брентано, в которой он собственно и тематизируется). Так в упомянутых “Очерках”, где особенно заметно влияния прочтения “Логических исследований” (при том, что Д. почти не заимствует терминов, выражаясь на свой привычный манер), он встречается особенно часто, и этот момент не хотелось бы терять в переводе (поэтому обычно я перевожу его стандартным “положением дел”). Однако хотя Дильтей и подхватывает словечко, но явно не обращается с ним так, как это имеет место в школе Брентано, поскольку там никто не мог сказать Sachverhalt der äußeren Wahrnehmung (“положение дел” — всегда коррелят суждения и не может атрибутироваться “внешнему восприятию”). В подобных случаях прибегаю к переводу “факт”.

Вот, кажется, пока и все.

…..

(3-4) 04.03.2001 (ответ Виталия Куренного приведен в качестве прим. к тексту)

Здравствуйте Виталий!

Вы, похоже, такой же ночной работник, как и я. По крайней мере Ваше письмо застало меня в разгаре рабочего времени, когда я сидел и перерабатывал свой перевод “Проблемы религии” Дильтея.

Вопросы, поставленные Вами, и в самом деле относятся к категории наивысшей сложности.

Начну с того, на что могу ответить сразу. “Leistung” — действительно не специфицированный термин, потому его можно переводить и как “действия”/акты (в смысле “psychische Leistungen”) и как “результаты/продукты/достижения”. “Результирующее состояние” по-моему сложновато. Мне представляется, что в этом слове всегда подчеркнут момент действия, достижения, а не “состояние”.

Для “Auffassen” Вы указываете правильные варианты, но только “gegenständliches Auffassen” я предпочел бы переводить как “предметное постижение” или, на худой конец, “предметное познание” (причем нужно стараться всюду сохранять этот термин, потому что он составляет член категориальной триады: gegenst. Auffassen-Wertgebung-Zwecksetzung, которая встречается и в других работах (в моих переводах “Типов мировоззрения” и “Сущности философии”). В сущности это опирается на типологию суждений: дескриптивных (научных)-оценочных-нормативных. Вряд ли этот термин ассоциируется с Кантом.^[2]

“Äußerungen” — да, Вы правы, есть и обычные употребления этого слова. Я исходил из более специфического термина “Lebensäußerungen”, который удобно переводить как “жизнепроявления”.

Bindung — согласен. Хотя Bindung durch einen Vertrag, это по-моему даже “не сознание обязательства” а “связанность договором”, подобно выражению “связан обещанием”.

Denknotwendigkeit — Вы в принципе правы, но нужно заметить, что и Дильтей здесь не слишком осторожен. Следовало бы переводить как “мыслительная необходимость”. Но парадокс в том, что Д. сам порой не различает строго мышление и логику. Могу привести только что просмотренный мною пассаж из работы “Проблема религии” (заодно бросьте критический взгляд на перевод):

“Alles Wissen, auch die Religionswissenschaft, bedarf zunächst der Aufklärung über sich selbst in der Logik als dem Bewußtsein von den in der Allgemeingültigkeit der Urteile enthaltenen Verhältnissen, die im Denkzusammenhang bestehen. Zu der Evidenz, die so entsteht, tritt das Überzeugungsgefühl, das die Objektivität der Urteile enthält: es beruht auf dem Enthaltensein des Denkzusammenhangs im Wahrnehmungs- und Erlebniszusammenhang nach den Gesetzen und Formen des Denkens.

In dieser Tatsache, daß im Denkzusammenhang das Wissen durch allgemeingültige Urteile konstituiert wird, ist ein Apriori als Bedingung nicht enthalten.....” (VI, 304f.)

И мой перевод: “ Всякое знание, в том числе и в религиоведении, нуждается в первую очередь в прояснении самого себя средствами логики как сознания отношений, содержащихся в общезначимости суждений, которые образуют строй мысли. Таким образом возникает очевидность, к которой затем присоединяется чувство убедительности,^[3] заключенное в объективности суждений. Оно основывается на включенности строя мысли в строй восприятия и переживания в соответствии с формами и законами мышления.^[4]

В том факте, что знание конституируется в строе мысли посредством общезначимых суждений, нет никакого априорного условия.”^[5] (Я предпочел здесь переводить Zusammenhang как “строй”, потому что “взаимосвязь” мне кажется в данном контексте непонятной).

Теперь Sachverhalt. Тут я с Вами не соглашусь. Я столкнулся с этим термином в работе “Сущность философии”, которая им просто переполнена. Там, кстати, различаются: Tatsache, Tatbestand, Sachverhalt.

Вот Вам пример: (V, 342): (черт, хорошее дело — сканер!)

Unter die mannigfachen allgemeinen Subjektsbegriffe, die dieser Aufgabe in den Geisteswissenschaften dienen, gehören nun auch solche wie Philosophie, Kunst, Religion, Recht, Wirtschaft. Ihr Charakter ist dadurch bedingt, daß sie nicht nur einen Sachverhalt ausdrucken, der in einer Vielheit von Subjekten stattfindet, sonach ein Gleichförmiges, Allgemeines, das in diesen sich wiederholt, sondern zugleich einen inneren Zusammenhang, zu welchem die verschiedenen Personen durch diesen Sachverhalt miteinander verknüpft sind. So bezeichnet der Ausdruck Religion nicht nur einen allgemeinen Tatbestand, etwa eine lebendige Beziehung des seelischen Zusammenhanges auf unsichtbare Kräfte: er deutet zugleich einen gemeindlichen Zusammenhang an, in welchem zu religiösen Akten Individuen verbunden sind, und in welchem sie eine differenzierte Stellung zu den religiösen Leistungen haben. Sonach zeigen die Tatbestände in denjenigen Individuen, welchen Religion, Philosophie oder Kunst zugeschrieben wird, ein doppeltes Verhältnis: sie stehen als das Besondere unter einem Allgemeinen, als Fälle unter einer Regel, und sie sind zugleich als Teile untereinander nach dieser Regel verknüpft zu einem Ganzen.

Перевод мной еще не отредактирован, так что не судите строго: “К числу разнообразных общих понятий субъекта, служащих этой цели в науках о духе, принадлежат как раз такие, как философия, искусство, религия, право, хозяйство. Их характер обусловливается тем, что они выражают не только некоторое предметное содержание, встречающееся у множества субъектов, т.е. нечто единообразное, всеобщее и повторяющееся, но вместе с тем и внутреннюю взаимосвязь, в которую объединяются разные лица в силу этого предметного содержания. Так, например, понятие религии обозначает не только некое общее фактическое положение, скажем, живое сопряжение строя душевной жизни с незримыми силами, оно указывает вместе с тем и на связь общины, в которую объединены индивиды для отправления религиозных действий, и в рамках которой они занимают дифференцированную позицию в отношении к религиозной деятельности. Поэтому в индивидах, которым приписывается религия, философия или искусство, эти фактические положения проявляются двояким образом: как особенные они подчинены всеобщему, как отдельные случаи — правилу, и, вместе с тем, они как части объединены между собой в некое целое, в соответствии с этим правилом.”

Можно найти еще кучу примеров, в том числе и в подзаголовке типа: “Erste Bestimmungen über den allgemeinen Sachverhalt”, где этот термин встречается в указанном смысле: как характеристика некоего содержания, присущего совершенно различным философиям: некие общие черты “предметного содеражания”, с помощью которых мы только и можем выделить некий класс духовных явлений под названием “философия”. Слово “предметный” здесь, правда, не очень удобно, но как-то нужно обозначить “объективность” (Sach-) этого содержания. Тут просто “факта” недостаточно, т.е. даже это вовсе и не “факт”.

Готов допустить, что встречаются употребления этого термина, где его можно переводить и просто как “факт”. Нужно просмотреть текст заново.^[6]

Теперь самое сложное:

“Verhalten”. Я посмотрел те места из 7 тома, что Вы указали. “Es verhält sich so” нужно по-моему просто переводить как идиому: “дело обстоит так”^[7].

Термин этот обозначает некую “отнесенность” в целом (“интенцию”) в гуссерл. смысле. В этой отнесенности различаются “акт” и “предмет” (“содержание”). Иногда можно переводить и как “действие” и соотв. “Verhaltungsweise” как “способ действия” (“образ действия” — имеет еще один лишний и вводящий в заблуждение аспект “изображения действия” Bild, поэтому от него лучше отказаться). Но если переводить как “действие”, то сюда привходит момент целенаправленности, отсутствующий в “Verhalten” (почему его часто и переводят как “поведение”). Существенно и различие между Handeln и Verhalten.

Может быть “отнесенность” (ведь отсюда и Verhältnis)?

Попробую перевести один кусок (VII, 20f.)

Wir nennen das Gesichtsbild, die Harmonie oder das Geräusch den Inhalt eines Erlebnisses, und von diesem Inhalt ist unterschieden und auf ihn bezogen das Verhalten, das diesen Inhalt vermutet und behauptet, fühlt oder wünscht oder will. Ich stelle vor, urteile, fürchte, hasse, begehre: dies sind Verhaltungsweisen, und immer ist es ein Was, auf das sie sich beziehen, so wie jedes Was, jede inhaltliche Bestimmtheit in diesen Erlebnissen nur für ein Verhalten da ist.

“Зрительный образ, гармонию или шум мы называем содержанием переживания, и от такого содержания отлична и вместе с тем на него направлена некая отнесенность, в которой это содержание предполагается, утверждается, чувствуется или желается. Я представляю нечто, высказываю суждение, страшусь, ненавижу, вожделею — все это способы отнесенности, которые всегда направлены на некое “что”, равно как и всякое “что”, всякая содержательная определенность наличны в переживаниях лишь для некой отнесенности”.

Мда — не блеск. Может быть просто “деятельность”. Попробуем:

“Зрительный образ, гармонию или шум мы называем содержанием переживания, и от такого содержания отлична и вместе с тем на него направлена некая деятельность, в которой это содержание предполагается, утверждается, чувствуется или желается. Я представляю нечто, высказываю суждение, страшусь, ненавижу, вожделею — все это способы деятельности, которые всегда направлены на некое “что”, равно как и всякое “что”, всякая содержательная определенность наличны в переживаниях лишь для некой деятельности”. Кажется, лучше.

Возьмем еще кусок (VII, 21):

“Wir sind daher berechtigt, diese beiden Bestandteile des Erlebnisses voneinander zu sondern. Und zugleich finden wir dieselben im Erlebnis zu einer strukturellen Einheit verbunden. Denn zwischen dem Akt und dem Inhalt besteht eine im Verhalten gegründete Beziehung. Wir nennen sie eine innere, weil sie erlebbar und in einer Regelmäßigkeit des Verhaltens gegründet ist”.

“Поэтому мы имеем право отделить друг от друга обе составные части переживания. Вместе с тем мы их обнаруживаем в переживании связанными в некое структурное единство, ибо между актом и содержанием присутствует сопряженность, основанная в самой деятельности. Мы называем таковую внутренней сопряженностью, потому что она доступна переживанию и основывается на регулярном характере деятельности”. Кажется, понятно.

Может стоит так и оставить? Конечно есть еще и Tдätigkeit, но у Дильтея она, кажется, не играет существенной роли. К тому же русскому языку все равно не угнаться за немецким по количеству глаголов действия и их субстантивированных дериватов. Вот она — протестантская культура воли!^[8]

(5) 05.03.2001

Дорогой Николай! Вот еще вспомнил, что забыл отметить сразу. Почему мне представляется неверным передавать “auffassen” как “познавать” (во всяком случае я бы остерегся это делать, не имея точных указаний Дильтея на этот счет). По меньшей мере начиная с Декарта мало кто оспаривал, что “познание” может быть истинным или ложным, то есть оно связано с суждением. Если я просто вижу вдалеке корову, то это “предметное схватывание” (а это именно предметное схватывание) не может быть истинным или ложным. Но лишь когда я говорю “это — корова”, я претендую на познание того, что это корова. Но может быть это собака. Лишь очень сильные концепции, вроде “допредикативной очевидности”, стремятся каким-то образом обходить этот момент, да и то довольно скользким путем (у Гуссерля, напр., что я “усматриваю с очевидностью”, то я могу и “однозначно выразить”).

Виталий

(6) 05.03.2001

Дорогой Виталий!

Отвечу коротко:

Для “Verhalten” я все-таки бы оставил “деятельность” (для “Verhaltungsweisen” — способы/виды/модусы/образы деятельности, так что удается поймать и мн. число, я не помню есть ли еще выражение Verhaltensweisen, но и его в сущности можно переводить также). Выражение es verhält sich so, я не относил к конкретной цитате, а в отношении упомянутой Вами цитаты Вы конечно правы. О происхождении всей познавательной модели Дильтея от Канта — это конечно верно. В случае же auffassen я имел в виду, что речь идет об общем разделении познават. способностей, а не о понятии апрегензии, которое Вы в этой связи упоминали. Auffassen Дильтея ассоциируется скорее со всей познавательной способностью, а не с одной лишь апрегензией чувственных данных в эмпирическом восприятии, как она определяется у Канта. Поэтому “схватывание” мне представляется в данном терминологическом случае (опять-таки повторяю, что речь идет только о триаде структуры психической взаимосвязи: познание/оценка/целеполагание) слишком чувственным термином, тогда как “постижение” выражает в общем и размытом смысле некую познавательную направленность на мир.

По поводу Sachverhalt здесь видимо и в самом деле имеют место различные уровни рассуждения. В приводимых Вами цитатах “предметное содержание” не очень подходит, напротив в моих цитатах “положение дел” совсем непонятно. Придется это учитывать.

Что касается терминологического комментария, то может быть лучше оформить его в виде послесловия, подобно тому как сделал Малахов в первом томе. Мне кажется, что излишне комментировать терминологические особенности каждого отдельного места.

Ваши исправления перевода учту.

(7) 07.03.2001

Вот Вам, Виталий, еще один случай Verhalten.

Сижу над статьей Д. “Три основные формы филос. систем в 19 в.” И вот для изображения кантианской школы он использует следующий пассаж: “Ihr [sc. der Wissenschaft des Geistes] Mittelpunkt war die Analyse der mit dem reziptiven Verhalten zusammenwirkenden Spontanietaet” (IV, 533).

Мой вариант: “Ее центром был анализ спонтанности, взаимодействующей с рецептивным поведением”. Здесь ни действие, ни деятельность совершенно не подходят, т.к. Verh. здесь как раз антитеза спонтанности.

Жаль что нельзя изъясняться с помощью исчисления предикатов первого порядка! Никаких бы проблем не было.

Н.

(8) 15.03.2001

Виталий привет!

Совсем забыл Вам рассказать про Verhalten. Я интересовался у Роди по поводу смысла этого термина, и на это он сказал, что он восходит к sich verhalten zu и очень близок к термину Lebensbezug. В американском издании он переводится как attitude и ни в коем случае как behavior. Так что моя первоначальная интуиция — переводить этот термин как “отнесенность”, оказалась более верной, хотя и неудобоваримой по-русски. В некоторых случаях подходит даже “установка” (напр. в слове Gemuetsverhalten /IV, 550/, которое можно переводить и как “активная установка души” или просто как “душевная установка”). Это я к тому, что вариант с “действием” все-таки малоподходящий.

Н.

(9) 16.03.2001

Дорогой Николай!

Извините за некоторую неровность коммуникации — совсем забегался с визовыми делами. Уточнение Роди о смысле Verhalten и есть то, о чем я писал с самого начала. Правда, в тех фрагментах, которые мне встретились, и которые я брал за основополагающие для понимания выбора именно этого термина (“das Ich (èëè Subjekt), das sich verhält” — “Я, которое действует” (VII, 21)), не содержат на бумаге расширения zu. Если, однако, попытаться дать дефиницию Verhalten, то его можно назвать двучленным психологическим отношением субъекта (я) к предметности любого рода, где Я и Предмет — необходимые члены этого отношения. В этом смысле вполне логичное дополнение оборота (Ich sich verhält (so und so zu einem Gegenstand) — Я действует (ведет себя) (по отношению к предмету таким-то и таким-то образом (воспринимает, судит и т. п)). Verhalten как самое общее понятие для характеристики отношения сознания к чему бы то ни было является в таком случае своеобразным субститутом брентановски-гуссерлевской интенциональности (последнюю можно описать примерно в таких же терминах, хотя речь о “членах отношения” будет неадекватной, так как они не вычленяются в актуальном переживании (сходные оговорки делает, впрочем и Дильтей)). В подтверждение привожу положение Дильтея: “Поэтому точно так же, как в понятии субъекта или Я включено действие по отношению к предметному, структурное отношение в актах переживания и структурное отношение этих актов друг к другу есть то, что только и конституирует понятие психической взаимосвязи” (VII, 30). Оброненное здесь для сравнение замечание говорит о том, что Verhalten (действие) — аналитически входит в понятие Я (субъекта).

Вариант “отнесенность” сразу, к сожалению, приходится отбросить. Даже без обращения к каким-то смысловым оттенкам (здесь можно бесконечно дискутировать) оно не годится потому, что текст (именно тот, которым я сейчас занимаюсь) очевидно и так перенасыщен Relationen, innere Beziehungen, Verhältnisse и т. п., которые перегружают перевод разного рода “отношениями” до самого последнего предела. Если перевести так еще и Verhalten, то слова, производные от “отношения”, “относить”, будут встречаться через одно. Вариант поведение (который напрашивается, если передавать sich verhält как “вести себя” (что, видимо, точнее, чем “действовать”)) непригоден очевидно в настоящее время, когда он ассоциируется именно с behavior, т. е. с поведением в смысле бихевиоризма (в нынешнем немецком философском лексиконе это, видимо, даже жестче, чем в русском языке. Апель, напр., всегда говорит Verhalten, когда хочет сказать “поведение в смысле бихевиоризма” (тогда как Handlung — для “осмысленного” “поведения” в смысле “понимающих наук о духе”).)

Почему я считаю неподходящим вариант “деятельность”? О “деятельности” мы говорим, имея в виду активное и целенаправленное действие. Поэтому это выражение не годится для характеристики “пассивных”, “непроизвольных актов” (напр. “деятельность обреченности ввиду того-то” или “деятельность непроизвольно возникшего чувства относительно чего-то” — это очень странные выражения и прямо противоположные обычному способу употребления этого слова), а ведь Verhalten обозначает вообще все типы психологических актов. Тем более, что и Вы сами подчеркивали нежелательность оттенка “целенаправленности”, которая, однако, в случае “деятельности” значительно более отчетлива, чем в случае “действия” (напомню о связке “причина — действие” (Ursache — Wirkung), где “действие” чисто пассивная сторона дела).

Мне кажется, что об отклонении этого варианта (действие) можно было бы думать, если бы текст содержал какой-то термин, сходный с Wirkung. Однако, поскольку такого нет (он вообще в первой части VII тома, кажется, не встречается), то нет никаких оснований для того, чтобы отказываться от этого варианта в пользу каких-то более искусственных соображений.

Verhaltunsweise: мне хотелось бы закрепить за этим выражением какой-то стабильный оборот. Пока я все же остановился на “разновидности действия” (в каких-то стилистически обусловленных случаях — “разные виды действия”). Есть ряд соображений, почему “разновидности”. Вот формальное: Дильтей сам употребляет сходное выражение в качестве синонима. Ср. напр. VII, S. 26 (второй абзац), где говорится in den Arten meines Verhaltens. Ср. также S. 16 (в середине), где говорится о соответствии Beziehungsart und Verhaltungsweise (“Я называю эти отношения внутренними, так как они коренятся в психическом действии как таковом; вид отношения и разновидность действия соответствуют друг другу”). В то же время, можно видеть, что и в ряде других случаев Art и Weise приходится передавать обратным образом по отношению к обычному (первое не как “вид”, а как “способ” и наоборот). Ср:

Art в смысле способа VII, S.33 (вверху): Art desselben (des sinnlich Anschaulichen), für mich da zu sein.

Weise в смысле вида (VII, 19): ... и что при этом дано в этих различных видах (in ... Weisen) структурной взаимосвязи.

Кроме того (уже более содержательные соображения). Если брать вариант “способ действия” получаются явные двусмысленности, поскольку “способ” имеет отчетливо выраженный инструментальный оттенок (=способ достижения какой-то цели различен). Так, встречающееся выражение “способ действия воли” подразумевало бы, что воля, стремясь к чему-то, выбирает и нужный способ. Хотя в действительности речь идет лишь о разновидности волевых психических актов (“действий”) в отличие, напр. от суждений.

Вообще, мне представляется, что выбор выражения Verhaltungsweisen определяется только тем обстоятельством, что по каким-то особенностям стилистики того времени старались избегать множественного числа от Verhalten, а когда это было необходимо, то использовался оборот Verhaltungsweisen (как правило именно в такой форме — нет даже Verhaltensweisen). Во всяком случае я не могу связать с этим дополнением Weise никакого “ясного и отчетливого” смыслового отличия от первичной формы Verhalten за исключением необходимости говорить о последних во множественном числе.

Если все же выбирать более буквальный вариант, то я бы, тем не менее, остановился на “образе действия”, а не на “способе действия”. Об “инструментальном” характере последнего сказано выше. “Образ” же в первом обороте явно не имеет ничего общего с какой-то визуальностью, так как входит здесь в совершенно устоявшееся идиоматическое выражение (вслушиваться же в “слово само по себе” мне представляется бессмысленным — надо ориентироваться на его употребление). Ср. также в академическом толковом словаре русского языка (где “способ” как раз и растолковывается через более широкое по своему объему выражение “образ действия”):

Способ — “Образ действия, применяемый при осуществления чего-л.” — примеры: способ изготовления стекла, решение задачи различными способами, способ мыслить у них одинаковый (посл. — из Чехова).

По Ожегову:

СПОСОБ — Действие или система действий, применяемые при исполнении какой-н. работы, при осуществлении чего-н.

Вот что касается Verhalten.

С Auffassen — думаю будет правильно Ваш вариант “постижение”. Дильтей — при всей неясности объема этого выражения использует его шире, чем кантовское “схватывание”.

С Sachverhalt в ряде случаев обнаружились дополнительные трудности — иногда (в качестве исключения я вынужден был передавать его как “факт” и еще в одном случае как “содержание”.

…………….

(10) 16.03.2001

(от Плотникова)

….

То, что Verhaltungsweisen — это лишь множественное число от Verhalten, я совершенно согласен (и по поводу “образов” не буду настаивать). Но с Вашим предложением я все же не могу согласиться. “Действие” может быть более нейтрально, чем “деятельность”, но как быть тогда с “Handeln”. А для Дильтея этот термин весьма существенен в рассуждениях из области практической философии. И если оба термина (Verhalten und Handeln) передавать одним словом, то получится неразбериха. Даже в Вашем переводе Дильтея он встречается (“zweckmäßiges Handeln”).

В Вашем переводе все равно выскакивает “отношение” (“действие по отношению к предметному”). Так не лучше ли оставить сразу “отношение”, варьируя при необходимости перевод (установка, отнесенность и т.д.)?

……….

Можно ведь использовать для Beziehung другой термин — сопряженность, сопряжение и тем самым избежать унылого повторения “отношения”. Хотя что поделать, для Дильтея действительно характерно мыслить не эссенциалистски, а через взаимосвязи и отношения.

(11) 18.03.2001

(петитом и курсивом набран текст предыдущего письма Плотникова)

Дорогой Николай!

...

К другим замечаниям:

Но с Вашим предложением я все же не могу согласиться. “Действие” может быть более нейтрально, чем “деятельность”, но как быть тогда с “Handeln”. А для Дильтея этот термин весьма существенен в рассуждениях из области практической философии. И если оба термина (Verhalten und Handeln) передавать одним словом, то получится неразбериха. Даже в Вашем переводе Дильтея он встречается (“zweckmäßiges Handeln”).

С Handeln, действительно была бы проблема, но в том случае, если бы оно здесь употреблялось сколько-нибудь регулярно в смысловом отличии от Verhalten. Однако в этих набросках (первая часть тома, около 70 страниц) оно используется не более 5 раз (примерно столько же Handlung(en)). Еще реже используется Tun. В таких случаях вполне можно использовать вариант “поступки” (поступок) или “деяние” (за исключением разве что терминологической идиомы Tun und Leiden — действие и претерпевание). Насколько я могу судить пока по контексту употребления Handlung и Handeln — эти выражения используются для характеристики волевых, телеологических действий (то есть в том числе и в области практической философии). Но именно такую спецификацию и имеют “поступки” и “деяния” (в отличие от нейтрально-всеобщего “действия”). Если, тем не менее, возникнет жесткая языковая необходимость избегать такого рода вариантов, то, конечно, придется менять. Но пока такого рода контекст я не могу указать.

Конечно, в каких-то случаях это было бы вполне приемлемо. Но я руководствуюсь здесь двумя регулятивными соображениями. Первое: однородный перевод термина (а Verhalten очевидно относится к таковым в данном контексте) предпочитать неоднородному. И, второе, если удается подобрать выражение, которое удается сквозным образом провести через все контексты употребления (не насилуя чрезмерно узус языка (то вопрос, конечно, такта — die feinste Linie, так сказать)), то это и есть самый подходящий вариант перевода (удостоверенный холистски), которого и следует придерживаться. Реализация второго регулятива сталкивается, однако, с дополнительными трудностями в том случае, если приходится прибегать к выражению высокой степени абстрактности-универсальности (“действие” к таковым принадлежит). Так как такого рода выражения годятся для передачи очень разных выражений оригинала, то, коль скоро к ним приходится прибегать, они не должны использоваться повсеместно (для передачи разных терминов). В противном случае текст теряет терминологическую артикуляцию. Т. е. если вполне сносно, напр., переводить Handeln как действие и Verhalten как действие, а и то, и другое используется терминологически и, кроме того, перевод “действие” равным образом удовлетворяет второму регулятиву то в таком случае надо выбирать какое из них переводить, удовлетворяя первому регулятиву. В данном же “совокупном контексте” (“Очерков по основоположению наук о духе”) Verhalten используется несопоставимо чаще, чем Handeln. Поэтому мне кажется более правильным применять именно в случае Verhalten первый регулятив (тем более, что я не вижу оснований и для того, чтобы передавать Handeln и т. п. не через “действие”, а через “поступки” и т. п.).

...

Всего доброго

Виталий

(12) 18.03.2001

Привет Виталий!

...

С Verhalten бьюсь и сам. Иногда у меня возникают сомнения, действительно ли это специфический термин. В общем похоже, но у Дильтея частота употребления некоторых терминов уничтожает их осмысленность (как и в случае с Zusammenhang). Сегодня ночью сел за редактуру своего же перевода “Типов мировоззрения” и первым делом наткнулся на фразу в которой я сам перевел Verhaltungsweisen как “образы действий”. Ну и дела! Но при более подробном рассмотрении все же пришел к выводу, что этот термин здесь неуместен. Д. говорит о Verhalten, как о некоторой структуре, используя свои любимые метафоры “построения”. Напр. “Und nun baut sich auf sie <d.h. Wirklichkeitserkenntnis> ein anderes typisches Verhalten auf, in einer analogen gesetzmaessigen Stufenfolge. <...> Indem diese Stufen des Gefühlsverhaltens durchlaufen werden, bildet sich gleichsam eine zweite Schicht in der Struktur der Weltanschauung; das Weltbild wird Grundlage der Lebenswuerdigung und des Weltverständnisses”.

Как прикажете переводить все это? “И вот над ним (т.е. познанием действительности) надстраивается затем в аналогичной последовательности ступеней другое/ая типическое/ая отношение/действие/деятельность .... По мере прохождения этих ступеней в деятельности/действии наших чувств (вар.: нашего чувственного отношения к миру) складывается как бы второй слой в структуре мировоззрения: картина мира становится основой для оценки жизни и понимания мира”.

Как по вашему? Ведь “действие” здесь не подходит совершенно. А речь как раз и идет о структуре психической взаимосвязи (это статья 1908 г.). Т.е. здесь именно не метаязыковое употребление. В случае с Gefuehlsverhalten подходило бы “деятельность наших чувств” (“действие” по-моему не звучит), но как быть с этими слоями и ступенями. Их можно представить скорее только у некой статической структуры, типа “отношения”.

Я уж было начал выдумывать про “направленность”, но это слишком сильная интерпретация. Думаю остановиться на “отношении к миру”.

....

Всего наилучшего.

Ваш Николай.

(13) 20.03.2001

Дорогой Николай!

Есть одно негативное соображение по поводу “отношения (отнесенности) к миру”. Взгляните на фразу: “Das innere Strukturgefüge, das so für die Reflexion entsteht, ist das des psychischen Zusammenhanges, der Zugehörigkeit des neuen Erlebnisses zu diesem Zusammenhang und endlich eines Verhaltens dieses psychischen Zusammenhanges in diesem wie jedem anderen Erlebnis zu einer gegenständlichen Welt” (VII, 22) (Внутреннее структурное строение, которое таким образом возникает для рефлексии, есть строение психической взаимосвязи, строение принадлежности нового переживания к этой взаимосвязи и, наконец, действия этой психической взаимосвязи в этом, равно как и во всяком другом переживании, по отношению к миру). Последовательное проведение дает абсурд “Внутреннее структурное строение, которое таким образом возникает для рефлексии, есть строение психической взаимосвязи, строение принадлежности нового переживания к этой взаимосвязи и, наконец, отношения (отнесенности) к миру этой психической взаимосвязи в этом, равно как и во всяком другом переживании, по отношению к миру”. Эта же сложность будет обнаруживаться во всех оборотах, типа “ein Verhalten zu einer Inhaltlichkeit” и т. п.

Кроме того, более принципиально, что “мир” Д. определяет в одном месте очень точно. Он говорит: “Предметы — это не только то, что дано в чувствах, равным образом предметами могут быть наши переживания или же части того содержания, которое дано таким образом, а также сходства, отношения. Мир есть лишь совокупность или порядок того, что постигается предметно. И к этому предметному относятся как наши чувства, так и наша воля. Вид сознания, в котором наличествует для нас предметное, мы будем отныне называть предметным постижением” (VII, 25: Gegenstände können nun nicht nur das in den Sinnen Gegebene, sondern ebenso unsere Erlebnisse oder Teilinhalte des so Gegebenen oder Ähnlichkeiten, Beziehungen sein. Die Welt ist ja nur der Inbegriff oder die Ordnung des gegenständlich Aufgefaßten. Und auf dieses Gegenständliche beziehen sich dann ebensowohl unsere Gefühle als unser Wollen. Wir bezeichnen nun die Bewußtseinsweise, in der das Gegenständliche da ist, als das gegenständliche Auffassen). Т. е. такой перевод означал бы, что Verhalten уже включает в себя эту дефиницию мира. И хотя с этим можно было бы и согласиться, но как тогда быть с этим: “Поэтому нельзя, пожалуй, исключать возможности существования таких переживаний, в которых отсутствует отношение чувственного содержания к акту, в котором оно для нас наличествует, или к предмету, как и тех, в которых не содержится отношения чувства или стремления к его предмету” (VII, 20)?

Может быть отказаться от перевода и избрать определенное описательное выражение (хотя в таком случае неизбежно возникновение контекстов, где оно не будет вписываться)? Понятно, что речь идет о психическом направленном акте (можно даже показать, что “акт” и Verhalten используется в некоторых случаях как синонимы). Почему бы, в конце концов, не избрать очень сильный, но, мне кажется, взвешенный вариант “психический акт” (“акт” уже включает в себя определенную ориентацию “на”), а там, где контекстуально обыгрывается “акт” и “Verhalten” или же добавление “психический” является избыточным, не выходить из положения ad hoc — той же “отнесенностью”? Тогда, напр., Ваше предложение выглядело бы так: И вот над ним — следуя аналогичной закономерной последовательности ступеней — надстраивается другой типический психический акт. … По мере прохождения этих ступеней эмоционального психического акта, складывается как бы второй слой в структуре мировоззрения ….”. (Кстати, “ступени” и “слои” не такие и статичные, скорее, это какой-то геологический образ — нечто изначально текучее дает в итоге жесткую структуру слоев). Хотя, мне все же кажется, что проведение однородного варианта “действие” (а только его и можно, видимо, провести, пусть даже и на грани того, что позволяет словоупотребление), сняло бы необычность “действия” и в этом случае. Термин он на то и термин, чтобы его или изобретали, или использовали привычное слово несколько непривычно. “Деятельность наших чувств” только на первый взгляд выглядит убедительно. Основная характеристика чувства — противоположность наслаждения и страдания. Согласитесь, что “деятельность чувства страдания” явно внутренне противоречиво (страдание терпят, претерпевают). Действие — именно в силу своей неспецифицированности — лучше (невольное действие и т. п.). В “деятельности” есть что-то фихтеанско-креативное.

...

(14) 20.03.2001

Виталий! Прошу прощения за настойчивость. Вы вероятно уже пакуете чемоданы и прощаетесь с родными, а я тут пристаю с переводами. Я ради интереса, покопался в философских словарях, и составил некий свод терминологического употребления Verhalten. Вы вероятно эту работу уже проделали до меня, так что можете просто нажать на кнопку Delete.

В результате анализа узуса я пришел к выводу, что русского аналога просто не существует, даже если мы возьмем “поведение” в совершенно нейтральном небихевиористском смысле.

Verhalten в сфере этики — это в самом деле “действие, поведение, деятельность”, но существует еще Verhalten der Dinge (весьма часто у Лотце) или “отношения вещей”, или Verhalten zu Gott, тоже отношение. Короче мы оба, принимая один из вариантов, находимся в положении тех слепых, что описывают отдельные части слона. Я думаю, что следует использовать оба термина при переводе Дильтея (а его словоупотребление стоит именно в ряду Лотце, Вундта и проч., как создатель собственной терминологии он весьма слаб, за исключением термина “структура”, который утвердил в философском языке именно Дильтей). Стоит может быть специально оговорить это в глоссарии.

Я надеюсь, что у нас вскоре появится возможность специально обсудить этот глоссарий и может быть даже общими усилиями сделать его небольшим путеводителем по философской терминологии.

Не исключено, что имеет смысл привести параллельно глоссарии французского и американского изданий.

Н.

^[1] Используемые в тексте цитаты Дильтея приводятся по немецкому изданию W. Dilthey.Gesammelte Schriften (римской цифрой обозначается номер тома, арабской — номер страниц).

Для пояснения реалий стоит упомянуть следующее: Фритьеф Роди — руководитель центра исследований Дильтея в Бохуме, соредактор американского издания сочинений Дильтея, председатель научного совета русского издания; Отто Пёггелер — профессор философии в Бохуме, специалист по герменевтической философии; под “глоссарием” имеется в виду список терминов Дильтея с их русскими соответствиями, имеющий быть опубликованным в конце заключительного тома русского издания сочинений Дильтея; к текстам Дильтея, разбираемым в письмах относятся: “Построение исторического мира в науках о духе” (Bd. VII); “Типы мировоззрения” (Bd. VIII); “Проблема религии” (Bd. VI); “Три основные формы философских систем” (Bd. IV).

^[2] Мне кажется, эта типология как раз Канту и принадлежит ((так сказать) “дескриптивные” для естествознания, “телеологические” для понимания органических явлений, безусловно-оценочные в искусстве). Я, во всяком случае, руководствуюсь также следующими соображениями. “Схватывать” — это устоявшийся в русском языке технический философский термин (пусть даже о содержательной генеалогии от Канта можно и подискутировать, однако это не вопрос “ассоциации”, но вопрос классификации (суждений) и вопрос понимания механизма конституирования “предмета” из “чувственных данных” (уже самого его признание является в какой-то мере кантианским)). “Постигать” — значительно более размытое по своей семантике выражение (которое, как столь же размытое выражение “уразумевать”, годится для не терминологического употребления auffassen, а также для erfassen, равно как и Einsicht (последний разве что у феноменологов имеет фиксацию, приближающуюся к терминологической (что-то вроде “интуитивно-очевидного постижения”)) и более характерное, как мне кажется, для поэтической речи. Мне кажется (конечно, я полагаюсь здесь на собственную память), что “схватывание” для перевода “auffassen” является вполне общепринятым в философских переводах с немецкого на русский в целом. Впрочем, структурную когерентность терминологии в переводе я считаю более важной, чем вслушивание чутким ухом в смутный лепет коннотаций (которые могут быть различны) “внутренней формы слова”. Если речь идет о том, чтобы не разрывать терминологию уже сложившихся переводов, то я могу, конечно, отказаться от “схватывания” в пользу “постижения”. Однако мне кажется, что неуточненность “конвенцианального” списка терминов применительно к этому случаю (там указывается (для auffassen) “схватывать, постигать, познавать” (именно в таком порядке) позволяет придерживаться первого варианта (в т. ч. и для субстантиваций)). (Виталий Куренной)

^[3] Überzeugungsgefühl я бы передал не как “чувство убедительности”, а как “чувство убежденности”, так как “убедительность” это то, что находится “на стороне объекта” (“его слова звучат убедительно”, “я чувствую убедительность его речи” и т. п.), “убежденность” же — это именно мое чувство). (В.К.).

^[4] Немецкую субстантивацию я бы передал менее тяжеловесным придаточным предложением с глагольной формой “основывается на том, что строй мысли включен в строй восприятия …”. (В.К.).

^[5] Здесь я дал бы, пожалуй, более буквальный перевод: “не содержится в качестве условия некое априори”. Но это, очевидно, не принципиально. Со “строем” действительно удачная находка. (В.К.).

^[6] Дело вот в чем: эти и аналогичные места относятся к макрорассуждениям о культуре и проч. У меня же (пока) контекстуально речь идет о “микроуровне” — структуре “психической взаимосвязи”, где следует быть очень осмотрительным с использованием термина “предметное содержание”, так как это выражение означает, что уже произведена рефлексивная дифференциация акта переживания и предметного содержания этого переживания.

Определяя задачу психологической дескрипции Д. с самого начала и в самом общем виде говорит: “Так что идеал подобной полагающей основания дескрипции заключается в том, чтобы действительно высказаться только о положениях дел (Sachverhalte) и давать им твердые словесные наименования” (VII, 10) (немецкий текст не привожу, хотя для целей последующей корректировки терминов уже остсканировал, но все еще не распознал его; надеюсь он у Вас под рукой). Здесь вместо “Sachverhalt” можно, по-видимому, вполне правомерно сказать “факт сознания”. Что использовать перевод “предметное содержание” нельзя в подобном контексте (когда речь идет о такого рода дескрипции “положений дел”), ясно, если учесть, что, 1) Д. проводит различие между “актом” (то, что он и называет “Verhalten”) и “предметным содержанием” этого акта и, 2) есть такие положение дел, где они не различаются (тезис принципиальный, несмотря на то, что он полагает возможным от него отвлекаться). Ср.: “Есть переживания, в которых нельзя заметить ничего помимо психического состояния. В психическом переживании боли локализованный ожег или укол можно отличить от чувства, но в самом переживании они неразличимы, поэтому между ними нет никакого внутреннего отношения, и схватывание переживания, которое рассматривало бы здесь чувство как неудовольствие чем-то гложущим или мучительным, было бы насилием над этим положением дел (Sachverhalt). Поэтому нельзя, пожалуй, исключать возможности существования таких переживаний, в которых отсутствует отношение чувственного содержания к акту, в котором оно для нас наличествует, или к предмету, как и тех, в которых не содержится отношения чувства или стремления к его предмету” (VII, 20). Очевидно, что нельзя говорить о “насилии над предметным содержанием” там, где нельзя выделить никакого “предмета”. В ряде случаев, однако, перевод “предметное содержание” вполне подходящий (как в приведенных Вами цитатах), но это явное эквивокативное смысловое смещение. Т. е., мне кажется, стоило бы исходить из конкретного контекста. (В.К.)

^[7] Это никак невозможно (видимо, Вы мельком взглянули на предложение). Вот где встречается оборот, который, как мне представляется, и определяет выбор термина Verhalten в принципе (21): “Как одно и то же содержание сопрягается с предметами, так же, с другой стороны, оно, по-видимому, должно сопрягаться с неким Я, которое действует” (auf ein Ich ...., das sich verhält). С “делом обстоит так” я здесь ничего не могу придумать даже близкого. И далее (здесь же, ниже): “И чем решительнее воля противопоставляет себя миру в своих собственных целевых определениях, тем сильнее ощущается ее ограничение и тем решительнее проявляется отношение ее образа действия как к предметам, так и к тому, что действует, желает, жаждет или волит (auf das, das sich verhält, das wüncht usw. — т. е. к Ich)”. (В.К.)

^[8] Вариант хороший, но вот как быть со множественным числом, где говорится о „Verhaltungsweisen” (напр. VII, 19: “Если продолжать прослеживать эти проблемы далее, то для психолога речь при этом всегда идет о тщательном различии того, что следует понимать под переживанием, самонаблюдением и рефлексией переживаний и что при этом дано в этих различных видах [здесь, к стати, “in ... Weisen”, но ничего лучше “видов” пока не придумал] структурной взаимосвязи. То, что необходимо добавить помимо этого к сказанному об основоположении знания, может быть высказано лишь при рассмотрении отдельных образов действия”. “Отдельных деятельностей” звучит монструозно, “отдельных деяний” — явно эзотерически-загадочно. В русский язык ложится только “действий” (поэтому мне и кажется предпочтительным (коннотативный момент целенаправленности как раз и можно было бы снять комментарием)). (В.К.)

[ предыдущая статья ] [ к содержанию ] [ следующая статья ]