<< На главную страницу "Фольклор и постфольклор"

Симакова М.С.

(Православный Свято-Тихоновский богословский институт)

ПЛАТОКВ РУССКОЙ ЧАСТУШКЕ: ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ

Отметим некоторые особенности частушки, одного из самых любимых народом лирических жанров. Каждая частушка - это высказывание отдельной личности, ее отклик на явления действительности. Так как действительность бесконечна, то и назвать конечное число откликов на нее не представляется возможным. Но продолжительность жизни частушек различна: одни из них, только родившись, как бабочки-однодневки, почти сразу забываются, умирают; другие же, напротив, отличаются долговечностью и прочно оседают в памяти. Частушка, как любой фольклорный жанр, выживает только при том условии, если находит ответное чувство в других людях, которые обнаружат в своих душах нечто похожее, волнующее их сейчас или пережитое когда-то. Частушка - это творение личное, индивидуальное, но в то же время в ней проглядывает общее, типичное и даже, если угодно, общечеловеческое.

Большинство частушек посвящено любви, и в них отразилось то, что так или иначе имеет отношение к этому чувству. Для исполнителя то, что он сейчас ощущает, возможно, покажется новым, но на самом деле это «новое» уже было пережито кем-то другим и является вечно обновляющимся и проявляющимся в различных вариантах старым. Частушка - это не просто эмоция и отклик, но еще и акт познания, позволяющий хоть немного приблизиться к тайне личности, а также к сущности жизненных явлений. Начиная исследование частушек я постоянно имела в виду то положение, которое сформулировал отец Павел Флоренский для исследователей этого жанра. Он писал, что перед ними «ставится задача понять процессы народной жизни из самой жизни... Прочесть жизненное явление в контексте жизни не из общих положений науки, которые и сами нуждаются в проверке, и не в свете субъективных толкований, а из самой жизни... Но для этого необходимо изучить тот или другой уголок жизни, более или менее типичный,- изучить проникновенно, до тончайших сплетений жизненной ткани, и, притом, - всесторонне...».[1] В своем исследовании я использовала частушки, записанные мной в Тульской области, Каменском районе, в деревне Яблонево, но также обратилась и к частушкам из классических сборников Зеленина Д.К. «Песни деревенской молодежи», «Сборник деревенских частушек»Симакова В.И., сборник «Частушки в записяях советского времени» под ред. Власовой З.И. и Горелова А.А., сборники частушек под ред. Селиванова В.М., под ред. Селиванова Ф.М., сборник Зырянова «Прикамские посиделки» и т.д. Но среди них мне особенно бы хотелось отметить «Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда» отца Павла Флоренского, который во вступительной статье к своему сборнику отметил черты сходства частушки с лирикой символистов. Их объединяет «прерывистость мысли», «крайняя субъективность случайных ассоциаций», «стремление к звучности, выражающееся как там, так и тут, в двойственных рифмах; первая половина стиха рифмует или, по крайней мере, созвучна со второю», а также «рафинированность любовного чувства и многообразие его проявлений».[2] По роли своей в народном быту, по своему жанровому типу частушка родственна поговорке, афоризму, пословице».[3] то есть в ней содержится народная мудрость.

Большинство исследователей считают, что частушка генетически связана с лирической песней, и, как следствие, вобрала в себя ее традиции, однако во многом их переосмыслила, трансформировала, в чем можно убедиться на примере исследования символики платка. И цель моей работы состоит в том, чтобы исследовать некие закономерности сохранения или преодоления традиций, унаследованных частушкой от лирической песни. Первые результаты этого исследования , а именно исследования символики платка в частушке, я хотела бы предоставить вашему вниманию.

По А.Ф. Лосеву «символ есть та обобщенная смысловая мощь предмета, которая, разлагаясь в бесконечный ряд, осмысливает собою всю бесконечность частных предметов, смыслом которых она является»[4], «символ является не просто функцией (или отображением) вещи, но... обладая символом вещи, мы, в сущности говоря, обладаем бесконечным числом разных отражений или выражений вещи, могущих выразить эту вещь с любой точностью и с любым приближением к данной функции»[5]. В частушках платок - символ любви, он отражает, обобщает в себе всю глубину и неоднозначность этого чувства:

                        На платочке три словечка

                        Радость, горе и печаль...

И вместе с тем в платке нет ничего необычного: в частушках он остается таким, каким был в руках парня и девушки. Платок может быть кашемировым, атласным, шелковым, батистовым, на машине рубленым; он носит следы воздействия человеческих рук: шитый, мытый, катаный и т.д.

                        Я пришел, она стирает

                        Свой батистовый платок...

                                                (В. и Г. №365)

В то же время в частушках платок выходит за рамки своего существования как вещи и приобретает огромное, можно сказать, определяющее значение в любовных взаимоотношениях парня и девушки. Он оберегает их любовь:

                        Девушки, любовь горячую

                        Храните под платком..

(В. и Г. №1296).

Ни одно из проявлений этого чувства не обходится без того, чтобы так или иначе не соприкоснуться с платком. Любовь начинается платком:

                        Не летай, голубь, один,

                        Мы голубушку дадим.

                        Дадим беленький платок:

                        Полюби-ка, паренек!

                                                (З. Стр. 22)

Платок участвует во всех любовных перипетиях:

                        Мой батистовый платок

                        Пошел на разрывание,-

                        Дроля рвал и говорил:

                        «За гордое гуляние».

                                                (В. и Г. №7995)

Платочек, розовы каемки,

            От водицы полинял.

                        Забава, серенькие глазки,

                        На кого меня сменял

(В. и Г. №6743)

И становится ненужным только в том случае, если парень с девушкой, разлучаясь друг с другом, расстаются и со своей любовью:

                        Мы с залеткой расставались,

                        Самовар поставили.

                        Любовь в платочек завязали,

                        На столе оставили

(В. и Г. №7017).

Но пока сохраняется их чувство, платок бережно хранится милыми. Вышитый, он символизирует их взаимную любовь, его дарит девушка своему милому:

                        Шурочка - душистый ландыш,

                        Я-то - розовый цветок.

                        Я дарю тебе на память

                        Белый вышитый платок.

                                                (В. и Г. №5402)

Как известно, «по народным поверьям, с подарком своего рукоделия прочно укрепляется связь между дарителем и одаряемым»[6], и с этих пор ни парень, ни девушка уже не чувствуют себя свободными, как прежде:

                        Милый мой, у нас с тобой

                        Любовь платочком связана.

                        Из-за тебя, мой дорогой,

                        Семерым отказано.

                                                (Ч. №2772)

И в то же время:

                        Было весело у нас,

                        Да мало пожилося.

                        Из-за белого платочка

                        Дело разошлося

(В. и Г. №2605).

Основное значение платка - быть связующим звеном между милыми. Эту же функцию платок выполняет и «в соединительных обрядах у всех восточных славян»[7], например, «полотенцем (платком, кушаком, поясом) туго связывали жениха и невесту, что служило символом дальнейшей согласной жизни»[8]. Как и в лирической песне, в частушке прослеживается «вера в силу подарков, соединяющих взаимной симпатией дарителя и одаряемого»[9]. Девушка, отдавая платок, придает ему магическое значение, потому что им можно воздействовать на милого:

                        Девка парня присушила,

                        Туес меду налила.

                        На платок наговорила,

                        Утереться подала.

                        Он платочек попросил,

                        Нагадала да дала,-

Штоб попротивела забавочке

Супостаточка моя

(С. №3323).

Но наряду с сохранением традиции прослеживается и отступление от нее, появляется нечто новое, что обнаружится, если сопоставить следующие частушки:

Говорят, платки - разлука.

                        Это правда, девушки.

                        Пока не вышила платочка,

                        Не было изменушки

(В. и Г. №5929).

                        Говорят, платки - разлука. 

                        Это правда для меня.

                        Отнял миленький платочек-

                        Позабыл скоро меня.

                                                (Ф. №571)

                        Говорят, платки - разлука.

                        Я платок нарочно дам.

                        Не платки нас разлучили,

                        А подружки между нам.

                                                (Н.ч. №779)

Первая строка этих трех частушек передает расхожее суеверие, согласно которому платок неизбежно влечет за собой разлуку с милым, и во всех трех частушках это предсказание сбывается. В первой из них девушка безоговорочно верит в примету, признавая тем самым, что платок имеет свойство влиять на ее отношения с парнем и, вмешавшись, положить им конец. Значит, за платком здесь признается реальная власть. Последняя, третья, частушка отразила противоположное мнение на этот счет. Девушка не отводит платку такой большой роли: он воспринимается как обычный предмет. Больше того: лирическая героиня идет наперекор сложившемуся суеверию. Вторая частушка представляет собой своеобразный компромисс: девушка признает верность этой приметы, но в то же время не утверждает, что она бесспорна. Частушки отразили различное понимание значения платка, переосмысление его роли в любовных взаимоотношениях:

Отдала я носовой

Как бы для памяти своей

Разорвешь и потеряешь-

Не считай меня своей.

                        (С,№331)

Любовь не что-нибудь иное,

Не платочек носовой.

Платок возьмешь и разорвешь-

Любовь ничем не разорвешь.

                        (С.№610)

Таким образом, на уровне содержания платок утрачивает свое символическое значение и переходит в разряд обычных вещей, и именно так он начинает восприниматься сочинителями частушек. Утрата платком символического значения прослеживается и на формальном уровне, что выражается в замене психологического параллелизма, являвшегося традиционным как в частушке, так и в лирической песне, свободно-поэтическим, и бывшая символическая параллель играет роль просто зачина:

                        Голубой платок не в моде,

                        Вся середка выгорит.

                        По тебе, моя статейка,

Все сердечко выболит.

                        (С. №593).

            (символическое значение сохраняется)

Мне платочка не носить,

Вся середка выгорит.

Немцу в СССР не быть,

РККА повыгонит!

                        (В. и Г. №7339)

            (символическое значение утрачено)

Есть и другой пример, когда символическая параллель, употребляющаяся, если лирический герой или героиня грустит, тоскует, переосмысливаясь, становится формальной и способствует созданию комического эффекта::

                        С неба звездочка упала

                        На сарайчик тесовой.

                        На противном пропадает

                        Мой платочек носовой.

                                                (В. и Г. №6618)

                                    (символическое значение сохраняется)

                        С неба звездочка упала,

                        И другая упадет.

                        Всю Германию разбили,

                        И японцу попадет.

                                                (Р.ч. №514)

                                    (символическое значение утрачивается)

                        С неба звездочка упала

                        Кверху ножки задрала.

                        Я дрожал всю ночь у сада,

                        А милашка не пришла .

                                                (В. и Г. №2904)

(символическое значение утрачивается и приобретает юмористический оттенок)

Подобное явление было отмечено многими учеными, говорившими, что в частушках «изначально, с середины XIXвека наблюдается кризис символики»[10]. Вслед за З.И. Власовой скажем, что в действительности в частушке имеет место не столько «забвение символов», сколько сознательное переосмысление образов в реалистическом плане»[11]. Поэтому и параллелизм в частушке утрачивает свой «психологический» характер, а «принцип логического, свободно - поэтического параллелизма вполне отвечает реалистическим устремлениям частушки. Он не сковывает никакими рамками, условностями и канонами, а наоборот, позволяет втягивать в параллельные ряды решительно все образы реальной действительности»[12]. Таким образом, мы наблюдаем и выход за пределы традиций в силу того, что для частушки, универсальной по своему содержанию, они оказались слишком узки, и она, в своем стремлении откликнуться на все жизненные явления и изменения, не разрушает, но преодолевает сковывающие ее формы, и в то же время во многом еще остается традиционной, следуя предписанным канонам.