ВВЕДЕНИЕ
Настоящая работа представляет собой междисциплинарное
исследование. Основное направление нашей работы является
филологическим, однако при этом нами учитываются результаты
разработок, сделанных в области изучения феномена игры и игровой
деятельности авторами различных направлений гуманитарного знания:
культурологии, психологии, этнографии.
В первой главе даны характеристики основных концепций,
посвященных теории игры. На основании выводов, сделанных в области
психологии (в особенности в работах Л.С. Выготского[1]) и культурологии (Й. Хейзинга [2], Ю.М. Лотман[3]), игра вообще и детская игра
в частности понимаются нами как эстетический феномен и кроме этого
как способ структурирования, сохранения и передачи информации.
Большое внимание в исследовании уделено проблеме прагматики
игры. В литературе, посвященной игре, единое мнение на этот счет
отсутствует. Мы делаем попытку решить этот вопрос функционально
соотнося игру, с одной стороны, с искусством, а с другой – с
ритуалом. Эта проблема рассматривается в коммуникативном аспекте.
Мы понимаем искусство, игру и ритуал как акты коммуникации, в
которых различным образом реализуются роли отправителя и адресата
передаваемой информации.
В качестве основного предмета исследования заявлены формальные
игры. Этот термин приходится признать достаточно условным. Мы
принимаем его вслед за такими исследователями фольклорной детской
игры, как Г.С. Виноградов[4], О.И. Капица[5]
и М.Н. Мельников[6],
которые трактуют их как игры с устоявшейся системой правил и
включенных в игру текстов, отличая их тем самым от
игр-импровизаций. О.И. Капица, определяет формальные игры следующим
образом: «…игры традиционные, вылившиеся в определенные формы,
соединенные большей частью со словесными формулами, приговорами,
прибаутками и песнями»[7], - а также: «…игры, в которых действие соединяется со
словесным творчеством, элементарно развивается сюжет и существует
распределение ролей»[8].
Формальные игры принято отделять от простейших развлечений, от
спортивных (типа бега наперегонки или состязания на меткость) и
азартных игр. И Г.С. Виноградов, и О.И. Капица, и М.Н. Мельников
подразумевают под формальными играми игры с ролями и сюжетом.
Формальные игры в большей степени, чем остальные, сопряжены со
словесным компонентом, в который можно включить как различные
тексты, так и названия ролей, игровых реалий (например, все, что
относится к пространственной организации), игровых объектов. Таким
образом, в данной работе под формальными подразумеваются ролевые
игры с устойчивыми, стандартизованными правилами, сюжетом и
системой ролей.
В качестве основного материала для анализа нами была взята
разновидность формальных игр, которую можно было бы назвать играми
с «водящим». Отличительной особенностью игр с «водящим» является
обязательное присутствие в них роли «ведущего» персонажа,
противопоставленного основной массе игроков. Подобным свойством
обладает немалое количество фольклорных игр. Нам пришлось
ограничиться рассмотрением игр, которые традиционно называются
подвижными и которые принято считать собственно детскими.
Мы сознательно отказались от анализа хороводных игр («Заюшка»,
«Ящер», «Олень» и т.п.) и игр, имеющих отношение к
сельскохозяйственной обрядности («Мак», «Лен» и т.п.), хотя в них
также нередко присутствует роль противопоставленного «хору» игрока.
Игры такого рода гораздо в большей степени связаны с обрядом и
ритуалом. Они более очевидным образом вписаны в общую систему
народных обычаев и календарных праздников. Это по большей части
игры не детские, а молодежные или даже взрослые. Они наполнены
содержанием, совершенно чуждым детским нуждам. Поэтому, попадая в
детскую среду, они довольно в скором времени не только теряют это
содержание, но и вообще забываются.
Так называемые подвижные игры оказались гораздо более живучими.
Целый ряд игр, приведенных у Е.А. Покровского, практически в
неизменном виде бытует в детской среде по сей день. В современном
детском фольклоре происходит процесс создания новых форм. Наряду с
традиционными вариантами развития игровых событий, способами
номинации игровых объектов и ролей, появляются новые[9], которые, однако, находятся
в рамках определенных закономерностей, часть из которых мы
собираемся раскрыть во второй и третьей главах.
Нами было проанализировано около трехсот текстов (записей игр).
Основными источниками послужили сборники: «Детские игры,
преимущественно русские» Е.А. Покровского[10], «Игры народов СССР» В.Н.
Всеволодского-Гернгросса[11], а также собрание игр, опубликованное в книге «Мудрость
народная. Жизнь человека в русском фольклоре» под редакцией В.П.
Аникина[12] (однако в
меньшей степени, поскольку она главным образом воспроизводит
тексты, опубликованные в первых двух). Кроме того, нами были
использованы данные, собранные в ходе этнолингвистических
экспедиций РГГУ в деревнях Каргопольского района Архангельской
области.
В специальных исследованиях, посвященных фольклорной игре, она
рассматривалась главным образом с точки зрения ее действенной
части, бытования, педагогического потенциала. По нашему мнению,
игра может также быть предметом изучения поэтики. Поскольку игра
относится нами в область эстетики, и мы описываем ее в категориях,
применяемых обычно в ходе анализа текстов художественной
словесности. Способы развертывания событий, организация
пространства, основные типы персонажей в формальных играх очень
устойчивы. Определенные закономерности прослеживаются в словесном
материале игры: в наименованиях персонажей, элементов
пространственной организации, а также в текстах, исполняемых в ходе
игры. В работе анализируется словесный материал, заключенный в
фольклорной игре, а также ее содержание, выраженное в действии
(развитие событий, особенности и закономерности поведения
персонажей). Наконец, в работе дается характеристика обобщенной
мотивно-сюжетной структуры игр рассматриваемого типа.
[1] Выготский Л.С.
Игра и ее роль в развитии ребенка. // Вопросы психологии. 1966,
№6.; Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте.
М., 1930.
[2] Хейзинга, Й. Homo
ludens. М., 1992.
[3] Лотман Ю.М.
Тезисы к проблеме «Искусство в ряду моделирующих систем» // Труды
по знаковым системам. Тарту, 1967.
[4] Виноградов Г.С.
Русский детский фольклор. Иркутск, 1930.
[5] Капица О.И.
Детский фольклор. Песни, потешки, дразнилки, сказки, игры.
Изучение. Собирание. Обзор материала. М., 1928.
[6] Мельников М.Н.
Русский детский фольклор. М., 1987.
[9] В качестве
примера можно привести следующий случай из личного опыта автора
данной работы. Во дворе, где прошло мое раннее детство, имелся
теннисный стол, и это обстоятельство натолкнуло местных детей на
изобретение игры, которая называлась «На столе и под столом». Игра
состояла в том, что «водящий», который назывался «чертом», должен
был залезть под стол, а все остальные встать на него ногами.
Игроки криками и топаньем вызывали «черта» из-под стола, а он,
вылезая с какой-нибудь неожиданной стороны, пытался схватить
игроков за ноги.
[10]Покровский Е.А.
Детские игры, преимущественно русские. СПб., 1994.
[11]Игры народов
СССР. Сб. материалов, составленный В.Н. Всеволодским-Гернгросс,
В.С. Ковалевой и Е.И. Степановой. М.-Л., 1933.
[12]Мудрость
народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып. 1 (Младенчество,
детство). Под ред. В.П. Аникина. М., 1991.
Материал размещен на сайте при поддержке гранта №1015-1063 Фонда Форда.
|