ВВЕДЕНИЕ

 

Заговор — это текст магического свойства, который практически не содержит творческий вымысел в силу своей прагматики и ориентированности на гарантированное достижение результата, что является одной из самых существенных черт отличия его от других жанров. Л. Раденкович пишет: «Главная цель заговора <…> достижение определенного результата, т.е. некоторого изменения существующего положения вещей»[1]. Функции заговора далеки от эстетических. Он становится «орудием, позволяющим выполнить желание произносящего заговор <…> осуществив переход <…> от исходного состояния к желаемому»[2]. Поэтому в заговорах схематически воспроизводится модель мира, восстановить которую или часть которой и призван текст с помощью обряда. То есть показывается идеальный порядок мироустройства, на достижение которого направлен заговор.

Второй существенной отличительной чертой медицинского заговора от других фольклорных жанров является его индивидуальная направленность. Так,    В. Н. Топоров отмечает: «будучи по целому ряду характеристик фольклорным и ритуальным явлением, <заговор> нарушает основной признак и фольклора, и ритуала — коллективный характер их использования, и соответственно такой же характер самого «потребителя»»[3]. Здесь нужно отметить сходство медицинского заговора и колыбельной песни. Если первый направлен на того, кого хотят избавить или оградить от болезни, то второй — непосредственно на ребенка, которого хотят усыпить. Таким образом, оба жанра сосредотачиваются на объекте и тем самым индивидуализируются.

Проблема народной картины мира достаточно хорошо разработана в фольклористике, но еще не рассматривалась через призму медицинского заговора и уже в контексте представлений о болезни как мифологическом персонаже. Картина мира разбирается в основном в исследованиях, затрагивающих в первую очередь, лингвистический и прагматический аспекты заговоров. (См., например, работы А. В. Головачевой[4],     

С. Г. Шиндина[5], Т. В. Цивьян[6], Т. И. Вендиной[7]).

Исследованиям заговоров и заговорно-заклинательной традиции посвящено множество работ[8]. Многие из них рассматривают композицию и структуру, некоторые посвящены систематизации, топонимике, ономастике заговоров. Это, например, работа Познанского[9] и др.[10]. Наряду с общими исследованиями мифологических персонажей появились исследования локусов их обитания, признаков и функций в заговорах[11].

Однако во многих работах, рассматривающих проблему мифологических персонажей, упускаются именно болезни как действующие лица (за исключением образа лихорадок, который наиболее полно может быть восстановлен по текстам и их фрагментам) и к сожалению, еще не было исследований комплексно посвященных изображению болезней в заговорах.

 Человек оказывает воздействие на окружающий мир обрядовым словом, которое содержится в заговоре. Заговор — словесная часть обряда. А. В. Юдин отмечает: «Словесный текст является составной частью сложного акционально—вербально—реального (т.е. совмещающего выполнение определенных действий, произнесение некоторых слов и нередко использование каких-то предметов) магического текста»[12]. Все его части— вербальная (сам заговор), акциональная и реальная (используемые ритуальные предметы)— с помощью разных символических параллельных кодов показывают одну мифологическую семантику[13]. При этом не последнюю роль играет ритмическая организация и структура. По определению В. П. Аникина заговор — это «традиционная ритмически организованная формула, которую человек считал магическим средством достижения различных практических целей»[14].

Как отмечает Л. Н. Виноградова, «в системе взаимодействия разных кодов, образующие ритуалы, направленные на избавление от болезней, вербальный компонент часто занимает наиболее сильную позицию»[15]. Часто весь ритуал лечения состоит только из произнесения текста. «Такая доминантная роль словесной формулы повышает ее ритуально-магический статус, так как основная прагматическая функция обряда реализуется, прежде всего, через посредство слова»[16].

Заговор ориентирован на коммуникативную ситуацию. Л. Раденкович пишет: «Заговоры функционируют в особой ситуации, отличной от других коммуникативных ситуаций. Она предполагает присутствие двух реальных участников (знахарки или знахаря и больного) и одного «фиктивного» участника – нечистой силы»[17]. Вообще в медицинских заговорах выделяются 5-ть типов персонажей: больной, заговаривающий, насылающий, сама болезнь и помощник. Персонажное деление может происходить по двум оппозициям: человек-нечеловек или положительный и отрицательный образ. В роли персонажей могут выступать люди, явления природы, светила, мифологические существа, звери, предметы быта. Практически все образы персонифицируются. Воздействие на болезнь происходит через воздействие на ее признаки, через ее характеристику.

Цель данной работы— охарактеризовать, описать болезнь как  мифологический персонаж медицинских заговоров в контексте традиционной культуры. Данной постановкой задачи обусловлены название и структура работы.

Материал ограничен русскими заговорными текстами от болезней людей. Используются публикации заговоров, сделанные в XIX и ХХ веках, а также еще неопубликованные материалы этнолингвистической экспедиции РГГУ.

---

Материал размещен на сайте при поддержке гранта СARN99-WEB-II-27 Американского Совета по Международным Исследованиям и Обменам (АЙРЕКС) из средств, предоставленных Корпорацией Карнеги - Нью-Йорк.