ГАБРИЭЛИАДА. К 65-летию Г. Г. Суперфина.

К ПРЕДЫСТОРИИ СОВЕТСКОГО ПАСПОРТА

А. К. БАЙБУРИН

Всякий порядочный русский человек состоит из трех частей: души, тела и паспорта
Пословица (?)¹

Паспорт — один из самых интересных документов в истории взаимоотношений между государством и человеком. Созданный для идентификации человека и контроля над его передвижениями (собственно для преодоления границ), он постепенно вобрал в себя множество значений, подчас весьма далеких от исходных. К советскому паспорту это относится, наверное, в большей степени, чем к любому другому. Советский паспорт — не просто документ, удостоверяющий личность человека — это своего рода сверхдокумент, который во многих ситуациях имел большее значение, чем сама «личность», которую он удостоверял. В советской государственной практике разрешение на пересечение границы актуально лишь для так называемого заграничного паспорта. «Внутренний» паспорт — особое явление. Он не просто «удостоверяет» личность, но является документом, без которого человек буквально «выпадает» из общественной жизни. Без паспорта нельзя было не только устроиться на работу, определить ребенка в детский сад и школу, выйти замуж или жениться, наконец, умереть, но и осуществить такие, казалось бы простые желания, как стать читателем библиотеки или получить почтовую бандероль. Впрочем, прошедшее время вряд ли уместно, так как почти все перечисленные функции сохраняются и за современным российским паспортом.

История советского паспорта, на протяжении которой он «обрастал» новыми функциями и значениями, весьма поучительна. Но, пожалуй, не менее интересна его предыстория, тот период, когда прежняя (дореволюционная) паспортная система оказалась разрушенной, а новая (советская) еще только создавалась. Этому фрагменту истории «главного документа» советского человека и посвящена эта небольшая статья.

На момент прихода к власти большевиков, в России действовало принятое в 1894 г. «Положение о видах на жительство»², которое являлось основой всей паспортной системы Российской империи. Оно стало результатом многолетней работы Паспортной комиссии под председательством статс-секретаря Д. М. Сольского, которая начала свою деятельность через восемь лет после реформы 1861 г. Это «Положение» затем корректировалось «Уставом о паспортах», принятом в 1903 г., и именным Высочайшим Указом от 5 октября 1906 г., но основные его установки оставались неизменными.

В соответствии с указанными постановлениями, лица, проживающие по месту постоянного жительства, не обязаны были иметь паспорта (достаточно было того, что они приписаны к месту, службе или обществу)³. Получение паспорта было необходимым лишь при отъезде далее чем на 50 верст и дольше чем на 6 месяцев. Женщинам паспорт мог быть выдан с разрешения мужа или отца. Только с 1914 г. женщинам стали выдавать паспорта без разрешения мужчин.

Менять постоянное место жительства могли все категории населения, кроме податных сословий (с 1906 г. и они получили такую возможность). Ограничения касались также еврейского населения (проживание в «черте оседлости»), цыган, а также лиц, судимых и находящихся под надзором полиции. При необходимости, паспорта выдавались даже тем, кто отбыл наказание, но с некоторыми условиями: им паспорта выдавались только с разрешения полиции, в них делалась отметка о судимости и ограничивались места проживания⁴. С 1903 г. на основе «Устава о паспортах» гражданам России выдавались «виды на жительство». С 5 октября 1906 г. официальный документ, удостоверяющий личность граждан в России, стал называться «паспортной книжкой».

По типу выдаваемых паспортов все население империи было разделено на две категории. К первой относились дворяне, офицеры, почетные граждане, купцы и разночинцы. Им выдавались бессрочные паспортные книжки. Ко второй — мещане, ремесленники и сельские обыватели, то есть люди податных сословий. Для второй группы предусматривалось три вида на жительство: 1) паспортные книжки (выдавались на пять лет при условии отсутствия задолженностей по сборам и платежам; в них указывался годовой размер сборов и полиция отбирала паспорта у тех, кто не уплачивал установленные сборы в срок); 2) паспорта (выдавались на срок до одного года независимо от наличия недоимок и согласия других лиц); 3) бесплатные виды на отлучку (выдавались на срок до одного года пострадавшим от неурожая, пожара, наводнения). Они могли быть выданы и лицам моложе восемнадцати лет⁵.

Как видим, в основе функционирования дореволюционной паспортной системы лежали два принципа — сословного деления и закрепленности человека за определенным местом (своего рода прообраз советской прописки и постсоветской регистрации).

Заграничные паспорта выдавались сроком на пять лет всем достигшим двадцатилетнего возраста при наличии свидетельства об отсутствии законных препятствий к отъезду, которое нужно было получить в полиции. О том, что заграничные паспорта выдавались практически без ограничений, свидетельствуют цифры: за один только 1911 год из России выехало 10,6 млн. человек, включая 7,2 млн. русских подданных⁶. Прибывающие в Россию иностранцы получали паспорт сроком на один год с указанием места проживания. Некоторые ограничения в порядке выдачи паспортов правительство ввело в период Первой мировой войны (1914–1918 гг.), что было связано с условиями военного времени.

Как бы там ни было, «Положение о видах на жительство» 1894 г. действовало вплоть до ноября 1917 г., а сами «Виды на жительство» и «Паспортные книжки» имели хождение еще долгое время (официально — до 1923 г., когда были введены «Удостоверения личности», а фактически гораздо позже — см. ниже).

Через месяц после октябрьского переворота паспортная система Российской Империи была по сути дела объявлена недействительной. 11 (24) ноября 1917 г. был обнародован Декрет ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов».

Ст. 1. Все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины упраздняются.

Ст. 2. Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и пр.), титулы (княжеские, графские и пр.) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и проч. советники) уничтожаются и устанавливается одно общее для всего населения России наименование граждан Российской Республики⁷.

Поскольку паспортная система основывалась на сословном делении (для разных сословий существовали разные правила учета и разные «виды на жительство»), декрет, упразднив сословное деление, практически подорвал прежнюю паспортную систему. Причем разрушение паспортной системы произошло именно тогда, когда динамика перемещений населения (вследствие войны и революционных потрясений) была наиболее высокой, то есть когда и второй принцип (закрепленности человека за определенным местом) перестал работать. В результате прежняя паспортная система (система учета и контроля населения Империи) рухнула.

Успешно разрушив внутреннюю паспортную систему, новая власть первым делом озаботилась возведением барьеров между Советской Россией и остальным миром. Уже 2 декабря 1917 г. Троцкий издал приказ о «визации паспортов» при въезде в РСФСР⁸. Отныне въезд в пределы советской России разрешался лишь лицам, имевшим паспорта, которые были заверены единственным в те дни советским представителем за рубежом Вацлавом Воровским, находившимся в Стокгольме. Тремя днями позже «впредь до дальнейших распоряжений» нарком НКВД Г. И. Петровский распорядился о запрещении выезда из РСФСР граждан воевавших с Россией государств без разрешения местных Советов⁹.

Как писал Юрий Фельштинский, исследовавший историю закрытости советского государства, «это была робкая и осторожная поступь неопытной советской власти. К концу декабря 17-го она изобрела общие положения о въезде и выезде, да такие, каких не знала еще многовековая Россия или Европа. Здесь были одновременно и паспорта с фотографиями, и «надлежащие печати», и специальные разрешения со специальными подписями, специальные же представители НКВД и НКИД; здесь предусматривались обыски и личные осмотры для всех, включая женщин, стариков и детей (лишь для дипломатов, в соответствии с международными нормами, делались исключения). Здесь конфисковывалось, конечно же, все «недозволенное к провозу» и запрещался вывоз документов, могущих «повредить» экономическим или политическим интересам еще толком-то и не образовавшейся советской власти, причем лица, у которых такие «документы» были найдены, подлежали немедленному аресту»¹⁰.

Внутри России полный развал и неразбериха в учете перемещений огромных масс населения (переселенцев, эмигрантов и др.) длились почти год¹¹. Первым шагом к восстановлению системы учета населения стал Декрет Совнаркома РСФСР от 5 октября 1918 г. «О Трудовых книжках для нетрудящихся». Изданию этого Декрета предшествовало принятие первой Конституции в июле того же года. В параграфе «е» статьи 3 Конституции говорится: «В целях уничтожения паразитических слоев общества и организации хозяйства вводится всеобщая трудовая повинность». Статья 18 Основного Закона гласит: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика признает труд обязанностью всех граждан Республики и провозглашает лозунг: “Не трудящийся да не ест!”». В этом контексте документ о выполнении трудовой повинности имел все шансы стать основным документом советского человека. Собственно, так трудовые книжки и задумывались. В Декрете о трудовых книжках говорилось, что поскольку труд является обязанностью граждан республики, то вместо паспортов и прочих удостоверений личности теперь будут использоваться трудовые книжки. Парадокс заключался в том, что первые трудовые книжки получили не трудящиеся, а как раз «нетрудовые элементы». Объясняется это тем, что советская власть была озабочена в первую очередь соблюдением принципа всеобщности трудовой повинности. Предполагалось, что победивший пролетариат соблюдает этот принцип, а в особом контроле нуждаются прежде всего «нетрудящиеся», к которым, согласно Декрету, относились следующие категории населения:

1. Лица, живущие на нетрудовой доход, поступления с имущества, проценты с капитала.

2. Лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли.

3. Члены советов и правлений акционерных обществ, компаний и всякого рода товариществ и директора этих обществ.

4. Частные торговцы, биржевые маклеры, торговые и коммерческие посредники.

5. Лица так называемых свободных профессий, если они не выполняют общественно-полезных функций.

6. Всякие лица, не имеющие определенных занятий, — например, бывшие офицеры, воспитанники юнкерских училищ и кадетских корпусов, бывшие присяжные поверенные и их помощники, частные поверенные и прочие лица данной категории…

Все перечисленные категории населения были обязаны получить «Трудовые книжки», в которые не реже одного раза в месяц вносились данные о выполнении возложенных на них «общественных работ и повинностей» (расчистка улиц от снега, заготовка дров и т. п.). Выдача трудовых книжек (как и вообще справок, свидетельств и иных документов) в соответствии с Инструкцией НКВД и НКЮ РСФСР от 12 октября 1918 г. «Об организации советской рабоче-крестьянской милиции» возлагалась на милицию, а общее руководство этой работой осуществляли подотделы отделов управлений исполкомов. Поскольку «Трудовая книжка» имела для «нетрудящихся» статус основного документа, без нее нельзя было перемещаться по стране и, главное, нельзя было получать продовольственные карточки, что в тех условиях грозило голодной смертью. Этот необычный документ, хотя и назывался временным трудовым свидетельством для буржуазии, был украшен лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Абсурдность этого лозунга, адресованного почему-то «недобитым буржуям», корректировалась уже известным нам по первой Конституции более реалистичным лозунгом «Кто не работает, да не ест!». Лица (из числа «нетрудовых элементов»), не имеющие трудовой книжки, могли быть оштрафованы на 1000 руб. или же подвергнуты тюремному заключению на срок до полугода. Такая система могла бы работать, если бы «настоящие трудящиеся» обладали каким-то другим удостоверением личности, чтобы их не перепутали с «нетрудящимися», но таковых не было, поэтому приходилось полагаться исключительно на «классовое чутье».

В декабре 1918 г. ВЦИК принял «Кодекс законов о труде», согласно которому «каждый трудящийся обязан иметь трудовую книжку, в которую заносятся отметки о произведенных им работах и полученных вознаграждениях и пособиях». На этот раз речь шла уже о «победившем пролетариате». Форма трудовой книжки была разработана Народным Комиссариатом труда. В ней указывались: фамилия, имя и отчество; дата рождения; название и адрес профсоюза, к которому трудящийся принадлежит; категория, присваиваемая при зачислении расценочными комиссиями профсоюзов. При увольнении трудовая книжка оставалась у владельца. Снабдить такой трудовой книжкой предполагалось в первую очередь рабочих и служащих, но вскоре выяснилось, что этот замысел — заведомая утопия. Для его реализации требовались слишком значительные организационные ресурсы, которыми новая власть просто не располагала. Даже более скромная задача — проект введения трудовых книжек в Москве и Петрограде не был реализован¹².

Вместе с тем, претворение идеи всеобщей трудовой повинности было невозможно без учета субъектов этой повинности, и власть предпринимает новые попытки в борьбе с так называемым «трудовым дезертирством». В Резолюции X съезда РКП(б), состоявшегося в марте-апреле 1920 г., сложившаяся ситуация была резюмирована следующим образом:

Ввиду того, что значительная часть рабочих, в поисках лучших условий продовольствия… самостоятельно покидает предприятия, переезжает с места на место… съезд одну из насущных задач советской власти… видит в планомерной, систематической, настойчивой, суровой борьбе с трудовым дезертирством, в частности, путем опубликования штрафных дезертирских списков, создания из дезертиров штрафных рабочих команд и, наконец, заключения их в концентрационный лагерь¹³.

Как видим, для наведения желаемого порядка в сфере учета и контроля рабочей силы, новая власть была готова пойти на самые жесткие (если не сказать жестокие) меры. Тем не менее введение трудовых книжек даже в столицах и губернских центрах продвигалось с большим трудом и очень медленно по вполне понятным причинам: разруха в производственной и хозяйственной сферах, связанная с ней безработица и, как следствие, — высокая степень мобильности населения.

В начале двадцатых годов идея совмещения паспорта и трудовой книжки была отброшена. Дальше эти два важнейших для советской жизни документа эволюционировали порознь. Если говорить о дальнейшей истории трудовых книжек, то в 1924 г. вместо них были введены «трудовые карты», а в 1926 г. на смену им пришли «трудовые списки», напоминавшие дореволюционные «формулярные списки»¹⁴, но вместо ненавистной графы, фиксирующей сословную принадлежность («из какого звания происходит»), была введена графа «социальное положение»¹⁵. Наконец, 15 января 1939 г. были введены трудовые книжки единого образца для рабочих и служащих всех государственных и кооперативных предприятий и учреждений (постановление СНК СССР от 20 декабря 1938 г. «О введении трудовых книжек»), которые используются и по сей день¹⁶.

Собственно паспортная линия «главного документа» началась (как и в случае с трудовыми книжками) тоже с неудачных попыток, что и неудивительно, учитывая тот исторический контекст (напомню, что шла Гражданская война), в котором они осуществлялись. Первым шагом в этом направлении можно считать «Инструкцию о порядке выдачи паспортов и временных свидетельств», сочиненную в недрах Главного Управления советской рабоче-крестьянской милиции НКВД от 1 ноября 1920 г. В соответствии с этой «Инструкцией», право выдачи паспортов и временных свидетельств возлагалось на уездно-городские и уездные управления милиции. Всем другим учреждениям запрещалась выдача подобных документов. Предполагалось, что в паспорта будут вноситься сведения о служебном, общественном и семейном положении их обладателей. Лица, лишенные избирательного права в соответствии со статьей 65 Конституции РСФСР 1918 года должны по этой «Инструкции» получать паспорта с особой отметкой. Пока речь не шла о всеобщей паспортизации. Паспорта могли получить лишь те, кому они были необходимы. Однако и этот проект остался нереализованным. В стране функционировали в качестве удостоверений личности самые разнородные документы: старые паспортные книжки, виды на жительство, свидетельства о рождении и браке, служебные удостоверения, всевозможные справки и мандаты, выдаваемые различными учреждениями новой власти.

С окончанием Гражданской войны борьба с «трудовым дезертирством» несколько утихла. Переход к новой экономической политике требовал другой стратегии по отношению к «трудовым резервам». Принцип жесткой закрепленности рабочей силы за предприятиями становился тормозом в осуществлении планов подъема экономики. Этим, по всей видимости, можно объяснить резкое изменение в отношении власти к системе контроля и учета населения (и прежде всего трудоспособного населения). Законом от 24 января 1922 г. всем гражданам Российской Федерации было предоставлено право свободного передвижения по всей территории РСФСР. Это право было также подтверждено в статье 5 Гражданского кодекса РСФСР. Более того, вышедший вскоре Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 20 июля 1923 г. «Об удостоверении личности» в первой же статье воспрещал требовать от граждан РСФСР обязательное предъявление паспортов и иных видов на жительство, которые ограничивали их право передвигаться и селиться на территории РСФСР. Все эти документы, а также трудовые книжки, аннулировались. Граждане, в случае необходимости, могли получить удостоверение личности, но это было их правом, а не обязанностью. Удостоверения содержали следующие сведения: фамилия, имя, отчество владельца; год, месяц и число рождения; место постоянного жительства; род занятий (основная профессия); отношения к отбыванию воинской повинности; семейное положение; перечень несовершеннолетних детей, внесенных в документ родителей.

Удостоверение личности выдавалось на три года. По желанию получателя в документе могла быть вклеена фотокарточка. Отсутствие у граждан такого документа не влекло никаких правовых последствий. Помимо того, что наличие «Удостоверения личности» было необязательным, его ценность в качестве документа, удостоверяющего личность, была весьма относительной хотя бы по той причине, что реально в «Удостоверениях», как правило, отсутствовали фотографии и в них не содержалось словесного портрета обладателей, как это было в дореволюционных паспортах¹⁷.

Начался короткий и совершенно уникальный в российской истории так называемый легитимационный период, когда по сути дела люди были избавлены как от необходимости иметь паспорт, так и от привязки к месту проживания. Такой порядок соответствовал принципам начавшейся новой экономической политики, обеспечивая свободу развития рыночных отношений. В легитимационной системе паспорт становится обязательным документом лишь при выезде гражданина за границу. Этому не могло помешать даже вышедшее через два года Постановление СНК РСФСР от 27 апреля 1925 г. с пугающим названием «О прописке граждан в городских поселениях»¹⁸. По этому постановлению прописка (регистрация) могла осуществляться на основе практически любого представленного документа (от профсоюзного билета до трудовой книжки), что делало прописку формальной процедурой и исключало возможность использования прописки для прикрепления человека к определенному месту жительства. Казалось бы, провозглашенные большевиками принципы свободы, и в частности свободы передвижения, наконец-то восторжествовали¹⁹. С лета 1922 года перемещения не только внутри страны, но и за ее пределы были относительно свободны. Вот как этот период характеризуется в воспоминаниях Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского:

Одно время, в 20-е гг., вроде как бы под влиянием еще Ленина… начали налаживаться нормальные отношения с заграницей — советский гражданин мог за 35 рублей купить заграничный паспорт и ехать даже лечиться куда угодно. С зимы 22–23-го до зимы 28–29-го у нас был практически свободный доступ за границу… А внутри страны юридически роль паспортов играли трудовые книжки. Но несколько лет, практически только пятилетку, была такая более или менее свобода²⁰.

Может быть еще более показательна в этом отношении официальная статья о паспорте в «Малой советской энциклопедии» 1930 года:

ПАСПОРТ — особый документ для удостоверения личности и права его предъявителя на отлучку из места постоянного жительства. Паспортная система была важнейшим орудием полицейского воздействия и податной политики в так называемом полицейском государстве… Советское право не знает паспортной системы.

Но пройдет всего лишь два года и паспортная система будет введена (да такая, что все вздрогнут), а статью о паспорте будет велено удалить из библиотечных экземпляров «Энциклопедии»²¹. На самом деле, эта статья вышла с явным опозданием. Переломными оказались 1928–1929 гг.²² В это время было покончено с НЭПом и объявлен курс на индустриализацию и сплошную коллективизацию. Страна оказалась ввергнутой в жестокий продовольственный кризис. Начался голод. Огромные массы сельских жителей искали спасения от голодной смерти в городах. Остановить это перемещение могло только новое закрепощение сельского населения. Оно и было введено в 1932 г. в виде советской паспортной системы. Разумеется, введение паспортной системы не было продиктовано исключительно тем, что в ситуации голода 1931–1932 гг. власть стремилась отрезать сельское население от городов. Переход к так называемой плановой экономике предполагал наличие налаженной системы учета и контроля рабочей силы. Ну и, конечно, паспортизация стала важнейшим инструментом «чистки» населения крупных городов и шире — «режимных зон»²³.

В «Большой советской энциклопедии» 1939 года все уже расставлено по своим местам:

ПАСПОРТНАЯ СИСТЕМА — порядок административного учета, контроля и регулирования передвижения населения посредством введения для последнего паспортов. Советское законодательство, в отличие от буржуазного, никогда не вуалировало классовую сущность своей П.с., пользуясь последней в соответствии с условиями классовой борьбы и с задачами диктатуры рабочего класса на разных этапах строительства социализма.

Примерно такова документальная канва предыстории советского паспорта. Реальная картина гораздо более хаотическая. Относительный порядок существовал только в системе въезда и выезда из СССР. Что же касается внутренних идентификационных документов, то, несмотря на все перечисленные постановления, в ходу были самые разнородные документы — от рукописных справок до дореволюционных видов на жительство. Достаточно сказать, что и после лета 1923 г., когда были отменены все предыдущие удостоверения личности, во многих районах России использовались паспортные книжки образца 1906 года.

¹ При упоминаниях этой фразы обычно дается глухая ссылка на «Пословицы» В. И. Даля, но обнаружить ее мне не удалось. Не является ли это переделкой известной фразы Н. Гоголя «…всякий порядочный русский мастеровой был пьяница страшный»?

² До этого «Положения», с 30-х гг. XIX в. основным законом паспортного режима Российской империи являлся «Устав о паспортах и беглых». В соответствии с первой статьей «Устава», никто не мог отлучаться от места постоянного жительства без паспорта. Дворяне, не состоявшие на государственной службе, могли в качестве паспортов пользоваться грамотами на дворянское достоинство. Для крестьян и мещан существовали три вида паспортов, различавшихся сроком действия и удалением от места постоянного проживания. Все подданные обязаны были предъявлять паспорта или дворянские грамоты при переезде из одной губернии в другую на городских заставах. По прибытии на место следовало предъявить документы полиции. Нарушители подвергались аресту и высылке на место проживания. Те, кто не мог удостоверить свою личность, обвинялись в бродяжничестве и ссылались в Сибирь «на водворение» (аналогом будет советское выражение «на поселение»). Лицам, находившимся под надзором полиции, в паспорт ставилась красная отметка, свидетельствующая об их неблагонадежности (Свод Законов Российской Империи, повелением Государя Императора Николая Первого составленный. Том 14. СПб., 1890).

³ В то же время, паспорта обязаны были иметь рабочие фабрик, заводов и горных промыслов, на которые распространялись правила о надзоре, даже если они работали по месту проживания.

⁴ «Существовавший в Российской империи паспортный режим позволял даже революционерам после отбытия наказания за особо опасные преступления не только не чувствовать себя в обществе изгоями, но и жить в сносных, человеческих условиях, менять местожительство, продолжать заниматься революционными делами и дальше, выезжать за границу. Многие злоупотребления были тогда связаны именно с излишней либерализацией паспортного режима». В. Попов. Паспортная система советского крепостничества // Новый мир. 1996. № 6. С. 198.

⁵ На основании Положения от 5 июня 1895 г. была проведена первая (и единственная) всеобщая перепись населения Российской империи по состоянию на 9 февраля (28 января) 1897 г. (то есть перепись была проведена по принципу синхронного однодневного среза). Программа была разработана П. П. Семеновым-Тян-Шанским. Учитывались три категории населения: наличное, постоянное (оседлое) и приписное. Эта перепись до сих пор считается образцовой и, по мнению специалистов, содержит наиболее достоверные сведения о численности населения страны.

⁶ По воспоминаниям Василия Витальевича Шульгина (депутата Гос. Думы, принимавшего отречение Николая II), для получения паспорта «надо было заплатить губернатору 10 рублей и через 15 минут получишь заграничный паспорт, с которым можно было ехать в любую страну и на любой срок». http://www.russia-today.ru/2008/no_03/03_end.htm

⁷ Декреты Советской власти. Т. I. М., Гос. изд-во полит. лит-ры, 1957. С. 72.

⁸ Собрание Узаконений рабоче-крестьянского правительства РСФСР, 1917–1918 гг., ст. 78. Постановление НКИД от 2 декабря 1917 г. за подписью Троцкого «О визации паспортов при въезде в Россию».

⁹ С. У. РСФСР, 1917–1918 гг., ст. 89. Постановление от 5 декабря 1917 г. за подписью наркома НКВД Петровского.

¹⁰ Фельштинский Ю. К истории нашей закрытости. М.: Терра, 1991. С. 7.

¹¹ В этот период НКВД РСФСР и НКИД РСФСР регулируют главным образом вопросы въезда в Россию и выезда за границу:

— Приказ НКВД РСФСР № 89 (ноябрь, 1917 г.) «О выезде за границу граждан воюющих с нами стран с места их постоянного жительства»;

— Приказ НКИД РСФСР (январь, 1918 г.) «О правилах въезда в Россию из-за границы русских граждан»;

— Циркулярное письмо НКИД РСФСР № 91 (январь, 1918 г.) «Правила въезда в Россию» и другие.

Устанавливаемый порядок въезда-выезда сводился к обязательному получению всеми русскими и иностранными гражданами визы на каждую поездку.

¹² Декрет ВЦИК «О введении трудовых книжек в городе Москве и Петрограде» от 25.06.1919 г. устанавливал помимо прочего и минимальный возраст трудящихся — с 16 лет.

¹³ Десятый съезд РКПб. Протоколы. Март–апрель 1920 г. М., 1960 г. С. 48.

¹⁴ Формулярный (послужной) список (полное название «Формулярный список о службе и достоинствах») составлялся каждым учреждением на каждого из входящих в его состав должностных лицах. Он состоял из 14 граф. В конце XIX – начале XX вв. в формулярных списках служащих заполнялись следующие графы:

I. Чин, имя, отчество, фамилия, должность, лета от роду, вероисповедание, знаки отличия и получаемое содержание.

II. Из какого звания происходит.

III. Есть ли имение у него самого и у родителей.

IV. Есть ли благоприобретенное имение.

V. Есть ли у жены родовое имение, буде женат.

VI. Есть ли у жены благоприобретенное имение.

VII, VIII, IX. Где получил воспитание и окончил ли полный курс наук в учебном заведении; когда вступил в службу, какими чинами, в каких должностях и где проходил оную; не было ли каких особых по службе действий или отличий; не был ли особенно чем-либо награждаем, кроме чинов; годы, месяцы и числа.

X. Был ли в походах против неприятеля и в самих сражениях и когда.

XI. Подвергался ли наказаниям или взысканиям с ограничениями в преимуществах по службе; когда и за что именно, по судебным приговорам или в дисциплинарном порядке; не был ли оставлен в подозрении по преступлениям, влекущим за собою такие ограничения; когда, каким судом и за что именно.

XII. Был ли в отпусках, когда и на сколько именно времени; являлся ли в срок, и если просрочил, то когда именно явился и была ли просрочка признана уважительной.

XIII. Был ли в отставке с награждением чином или без оного, когда и с которого и по какое именно время.

XIV. Холост или женат; имеет ли детей, кого именно, месяц и число вступления в брак, а также рождения жены и детей; где дети находятся и какого они и жена вероисповедания.

XV. Фамилия имя отчество, губерния (уезд, город) службы, год.

¹⁵ По изданной в это время инструкции:

«Социальное положение служащего определяется по состоянию в момент вступления в советский государственный аппарат, причем:

а) к группе “рабочие” относятся лица, проработавшие до вступления в советский государственный аппарат непрерывно не менее трех лет на производстве, в сельском хозяйстве или на транспорте в качестве работников наемного физического труда;

б) к группе “крестьяне” относятся лица, занимавшиеся до вступления в советский государственный аппарат не менее трех лет сельским хозяйством, скотоводством, охотничьим промыслом или рыболовством при условии или ведения самостоятельного (не по найму) хозяйства, или участия личным трудом в коллективном хозяйстве, а также в хозяйстве своих родителей или родственников;

в) к группе “служащие” относятся лица, прослужившие до вступления в государственный советский аппарат в общей сложности не менее трех лет в государственных или частных учреждениях».

¹⁶ Существует версия, что «наряду с глубокими российскими историческими корнями прямым прототипом тех трудовых книжек, которыми мы пользуемся до сих пор, были трудовые книжки, введенные в фашистской Германии 26 февраля 1935 г.». Царенко Ю. В. Трудовые книжки. Рекомендации по оформлению // http://www.help-hr.ru/catalog/k_delo/element.php?ID=1155

¹⁷ Несколькими месяцами раньше были введены удостоверения для «ответственных сотрудников» (Декрет СНК РСФСР от 19 декабря 1922 г. «О выдаче удостоверений служащим государственных учреждений и предприятий»). Первый пункт Декрета гласит: «Обязать все ведомства выработать для ответственных сотрудников единую форму постоянных личных удостоверений, содержащих на одной стороне надлежащим образом заверенные указания на занимаемую должность, имя, отчество и фамилию сотрудника и на обороте — ссылки или выписки из статей закона или положения о данном учреждении или предприятии, определяющие права и обязанности, присвоенные данному сотруднику по должности. Список должностей, дающих право на получение таких удостоверений, а также форма последних устанавливается руководителем ведомства» // Хронол. Собрание. С. 64–67. Речь идет о среднем звене «ответственных сотрудников», для «самых ответственных» существовал другой порядок выдачи удостоверений, который определялся «Инструкцией по выдаче служебных удостоверений членам правительства» (Декрет СНК РСФСР от 13 февраля 1924 г.) // Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений правительства РСФСР. Т 1. М.: Гос. изд. юридич. лит-ры, 1958. С. 83.

¹⁸ В этом же 1925 году Президиум ЦИК СССР утвердил «Положение о въезде в СССР и выезде из СССР» — первый (после известных приказов Троцкого и Петровского) правовой акт, регулирующий вопросы выезда и въезда в СССР. К ведению НКВД относилась выдача гражданам СССР общегражданских заграничных паспортов и виз для иностранцев. К ведению НКИД — выдача дипломатических, служебных паспортов и виз на выезд за границу.

¹⁹ Еще в 1903 г. Ленин в своей статье «К деревенской бедноте» писал: «Социал-демократы требуют для народа полной свободы передвижения и промыслов. Что это значит: свобода передвижения?.. Это значит, чтобы и в России были уничтожены паспорта […], чтобы ни один урядник, ни один земской начальник не смел мешать никакому крестьянину селиться и работать, где ему угодно».

²⁰ http://www.port-folio.org/2005/part211.htm

²¹ По устному свидетельству заведующей библиотекой Ленинградской части Института этнографии, до войны особенно часто в библиотеку поступали распоряжения об изъятии книг и отдельных статей различных изданий. «Мы их просто вырезали бритвой». В этом смысле особенно не повезло «Малой Советской энциклопедии» (частная беседа 17 октября 1973 г.).

²² «Годом великого перелома на всех фронтах социалистического строительства» Сталин в своей статье к 12-й годовщине Октября назвал 1929 год. Именно в этот год произошел окончательный отказ от политики НЭПа и обозначен предельно жесткий курс развития, в соответствии с которым задача индустриальной модернизации была решена варварскими средствами.

²³ В режимные зоны (то есть места, где существовали ограничения на проживание) входили не только крупные города, но и промышленные предприятия, железнодорожные узлы, а также целые территории вдоль границ (в 1950-е гг. режимными зонами были объявлены целые края и области на западе и востоке СССР — например Закарпатская и Калининградская области, Хабаровский и Приморский края и др.).