ЗАБЫТЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Э. МЕШИНГА О Ф. СОЛОГУБЕ

СЕРГЕЙ ИСАКОВ

Имя автора публикуемых воспоминаний практически неизвестно исследователям «серебряного века» русской литературы. Между тем Э. Мешинг был любопытной личностью, представляющей безусловный интерес для историков русской литературы и — шире — культуры начала ХХ века.

Прибалтийский немец Эдгар Иванович Мешинг (Edgar Mesching) родился 7 марта 1875 г. в Риге, там же получил среднее образование и вслед за тем занимался в Берлинском и Цюрихском университетах, где изучал философию и экономические науки¹. Вернувшись в конце 1890-х гг. в Россию, Э. Мешинг стал в Петербурге корреспондентом немецкой газеты “Frankfurter Zeitung”, одного из наиболее популярных и влиятельных органов германской прессы, имевшего распространение и за пределами Германии. Выходившая в свет с 1856 г. газета неизменно являлась рупором либеральных, демократически настроенных кругов немецкого общества. Она была закрыта в 1943 г. по личному распоряжению Гитлера.

Э. Мешинг был корреспондентом “Frankfurter Zeitung” в Петербурге в течение многих лет; одновременно он сотрудничал и в других органах немецкоязычной печати, в частности, в основной газете российских немцев — “St. Petersburger Zeitung”. Очень скоро Э. Мешинг, в совершенстве владевший немецким, русским, английским, французским и другими европейскими языками, стал заметной фигурой среди петербургских корреспондентов зарубежных газет. Он наладил широкие связи не только с близкими ему по духу русскими либералами, но имел много знакомых и в высших чиновничьих кругах Российской империи. Это открывало Э. Мешингу двери в кабинеты министров и сановников высокого ранга. Его интервью  233 | 234  с графом С. Ю. Витте, с П. А. Столыпиным и другими видными российскими государственными деятелями, опубликованные в “Frankfurter Zeitung”, перепечатывались всей мировой прессой, привлекали самое пристальное внимание широких кругов читателей и даже оказывали влияние на межгосударственные отношения. Как отмечал один из его коллег по перу, «Э. И. Мешинг принадлежит к той школе журналистов, которые считают своим долгом объективно освещать все события, свидетелями коих они являются». Он всегда считал главной задачей журналиста «нахождение достоверных источников информации»². Тем не менее, лево-либеральная позиция корреспондента “Frankfurter Zeitung” вызывала частые конфликты с российской цензурой, иногда и с властями, впрочем, особенно негативных последствий это для него не имело.

Однако круг интересов Э. Мешинга ни в коей мере не ограничивался лишь политикой. Он неизменно проявлял самый живой интерес к литературе и искусству, прежде всего к театру, стал в 1900–1910-е гг. своим человеком в писательском Петербурге–Петрограде, среди столичной богемы. Как вспоминал один из современников, «Эдгар Иванович был весьма общительным человеком, откликался на все новое, интересовался всеми областями культуры и неизменно вызывал симпатии всех, с кем ему приходилось встречаться и быть ближе знакомым. Он прекрасно знал русскую литературу, любил и понимал театр»³. Этим объясняется и его знакомство с Федором Сологубом и с другими русскими писателями.

Э. Мешинг был и страстным библиофилом. Он собрал богатейшую библиотеку, в которой насчитывалось более 10000 томов.

После большевистского переворота в октябре 1917 г. Э. Мешинг остался в Петрограде. Он был чуть ли не единственным корреспондентом зарубежной прессы, который пробыл в Петрограде вплоть до 1920 г. Кстати, в Петрограде его во многом удерживала библиотека, с которой он никак не хотел расставаться. И лишь когда были распроданы почти все вещи и реальной стала угроза голодной смерти, Э. Мешинг решил бежать из Петрограда, из Советской России. В середине февраля 1920 г. он нелегально, с немалыми приключениями, через замерзшее  234 | 235  Чудское озеро перебрался в Эстонию⁴ и обосновался в Таллинне. В публикациях на страницах местных эстонских и немецких газет Э. Мешинг красочно описал контрасты жизни в голодном и холодном красном Петрограде, в том числе обыски, расстрелы часто ни в чем не повинных людей, массовые захоронения убитых и пр.⁵

В Таллинне Э. Мешинг стал заведующим отделом выходившей здесь немецкоязычной газеты “Revaler Bote”. В ту пору непосредственные связи Советской России с остальным миром были почти прерваны. В этих условиях “Revaler Bote” до известной степени выполняла функцию посредника, который помогал западным журналистам ориентироваться в том, что происходило в Советской России. Журналисты особенно ценили то, что Э. Мешинг хорошо знал советскую обстановку, чему способствовали его личные взаимоотношения с высшим руководством Коммунистической партии.

Впрочем, на страницах “Revaler Bote” Э. Мешинг писал на самые разные темы. Он откликался рецензиями на спектакли местного русского театра, был автором статей на историко-культурные и краеведческие темы. Некоторые из них известны и в виде отдельных оттисков⁶. Изредка Э. Мешинг публиковал в газете и свои переводы из русской литературы: так, 8 и 15 февраля 1922 г. в “Revaler Bote” появился в его переводе рассказ Б. Пильняка «Имение Белоконских». Здесь же он поместил и свои воспоминания о Федоре Сологубе.

Кроме того, Э. Мешинг был ревельским корреспондентом германской газеты “Vossische Zeitung”, помещал он свои статьи и в других местных изданиях. Так, во второй половине 1920-х гг. Э. Мешинг сотрудничал в таллиннской русскоязычной газете «Вести дня», выступая и здесь в качестве театрального критика. Кстати, современники отмечали, что проживший много лет в Петербурге Э. Мешинг по-русски писал даже лучше, чем по-немецки⁷. Стиль его немецких статей, действительно, тяжеловат.

Особое значение имеют несколько публикаций Э. Мешинга в эстонской печати — в сборниках («альбомах») Союза эстонских журналистов “Öitsituled” («Костры в ночном»).  235 | 236 

В четвертом выпуске сборника, вышедшем в 1925 г., Э. Мешинг поместил свою статью очеркового типа «Россия под знаком пера. Литературный разрез»⁸. Это квалифицированный, дельный и в целом достоверный обзор книготорговли, издательского дела, литературы, положения писателей в Советской России. Он основан на личных наблюдениях автора, побывавшего в Москве и Ленинграде на праздновании 200-летия российской Академии Наук и общавшегося там со своими старыми русскими знакомыми (в 1925 г. это было еще возможно). В своей статье Э. Мешинг отмечает самые заметные явления в русской советской литературе тех лет, наиболее популярных у читателей авторов. Среди прозаиков это, согласно Мешингу, Л. Леонов, К. Федин, Вс. Иванов, М. Зощенко, Артем Веселый, И. Бабель, знатоки ценят также Андрея Белого, Алексея Толстого и Бориса Пильняка. Из поэтов популярен А. Блок, много почитателей у Н. Гумилева и О. Мандельштама, но всеобщий любимец все же — С. Есенин.

Особенно интересны в статье сведения о цензуре в Советской России. Э. Мешинг, сам в свое время страдавший от царской цензуры, отмечает, что большевистская цензура несравнимо более сурова, она даже хуже той, что была в России при Николае I. От советской цензуры, в частности, очень пострадал Артем Веселый. Э. Мешинг одним из первых обратил внимание на новые формы цензурного воздействия на писателей в СССР — на «коллективную» и редакторскую цензуру. Первую осуществляют созданные в Советской России писательские объединения. «Литературное творчество поставлено под коллективный контроль… Это создает еще более страшную цензуру», — отмечает Э. Мешинг⁹. Вместе с тем, он констатирует, что материальное положение писателей улучшилось, хотя все равно советские авторы живут хуже западных.

В пятом выпуске сборника “Öitsituled”, вышедшем в 1926 г., помещен мемуарный очерк Э. Мешинга «Воспоминания о петербургской богеме»¹⁰. Он воскрешает картину столичной литературно-артистической богемы начала ХХ в.

Этими публикациями Э. Мешинг внес свою лепту и в историю русско-эстонских литературных связей 1920-х гг. Надо  236 | 237  заметить, что такого рода материалы на страницах эстонской печати тех лет появлялись весьма редко.

В начале 1929 г. Э. Мешинг переехал из Таллинна в Ригу¹¹, где сотрудничал в ряде газет. Он продолжал печататься и в “Revaler Bote”. В последние годы Э. Мешинг жил в Риге, как указывается в его некрологе, «в стесненном материальном положении»¹². Там он и умер в рижской больнице 6 ноября 1933 г. от кровоизлияния в мозг.

Публикуемые ниже в нашем переводе воспоминания Э. Мешинга о Федоре Сологубе появились в газете “Revaler Bote” в конце 1927 г. Они были своеобразным откликом на известие о кончине писателя. Между прочим, смерть Ф. Сологуба вызвала много откликов в местной эстонской, русской и немецкой прессе. Это является свидетельством достаточно широкой известности Федора Сологуба у здешних читателей, любителей литературы, причем не только русских. Этому, вероятно, способствовало и то, что Ф. Сологуб в 1909–1915 гг. каждое лето отдыхал в Эстонии, на Нарвском взморье — в Шмецке (ныне часть Нарва-Йыэсуу), Удриасе, Мерекюла, Тойла. Целый ряд стихотворений и рассказов тех лет отражает его эстонские впечатления¹³. К тому же в 1921 г. в таллиннском издательстве «Библиофил» вышло два сборника Ф. Сологуба — «Сочтенные дни» (включает рассказы и драматическую сказку) и «Небо голубое» (стихотворения). В местных литературных кругах было известно о том, что в 1921 г. Ф. Сологуб с супругой должен был приехать в Эстонию.

Воспоминания Э. Мешинга о Федоре Сологубе содержат сравнительно мало новых фактов — того, что нам не было бы известно о жизни и творческом пути писателя из других источников. Но они интересны как некая «квинт-эссенция» образа писателя, сложившегося в столичной «интеллигентной» среде, в окололитературных кругах, к тому же изложенная полуиностранцем, каковым был Э. Мешинг. Публикация воспоминаний позволяет нам познакомить читателя с весьма любопытной фигурой самого мемуариста, прибалтийского немца, получившего образование в Германии и Швейцарии и вошедшего в литературный и художественно-артистический мир  237 | 238  Петербурга самого конца XIX – начала ХХ в. Как мы уже отметили, личность Э. Мешинга до сих пор не привлекала внимания исследователей.

Воспоминания Э. Мешинга, насколько нам известно, никогда не перепечатывались. Наш перевод сделан по тексту их первопубликации: Mesching, Edgar. Fjodor Kusmitsch Ssologub. 1863–1927. Erinnerungen // Revaler Bote. 1927. 21. Dez. № 292 (1. Beilage).

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Источниками приводимых далее биографических сведений о Э. Мешинге послужили прежде всего его некрологи: Edgar Mesching // Revalsche Zeitung. 1933. 9. Nov. № 257; Э. И. Мешинг // Вести дня. 1933. 10 нояб. № 264. С. 1. Использованы и др. печатные материалы.

² Э. И. Мешинг переселился в Ригу // Вести дня. 1929. 10 янв. № 9. С. 1.

³ Вести дня. 1933. 10 нояб. № 264. С. 1.

⁴ Драматическую историю своего бегства из Петрограда в Эстонию Э. Мешинг рассказал в публикации: Meshing, E. Minu põgenemine kommunismi maalt // Päevaleht. 1920. 2. märts. Nr 49. Lk 3.

⁵ См.: Meshing, E. Peterburi pildid // Postimees. 1920. 5. märts. Nr 59. Lk 1; 9. märts. Nr 64. Lk 1; 12. märts. Nr 68. Lk 1; Edg. M. Skizzen aus dem Roten Ruβland // Revaler Bote. 1920. 11. März. № 57. S. 2–3.

⁶ См., напр.: Mesching Edgar / Zum 50. Todestag Dr. Bertram und Dr Bertrams der Verfasser der “Baltischen Skizzen”. Eine literarische Würdigung. Reval: Revaler Bote, 1925.

⁷ Revalsche Zeitung. 1933. 9. Nov. № 257.

⁸ Meshing, E. Venemaa sule tähe all. Kirjanduslik läbilõige // Öitsituled. Koguteos. IV. 1925. Lk 92–94.

⁹ Ibid. Lk 94.

¹⁰ Mesching, E. Mälestusi Peterburi boheemkonnast // Öitsituled. Koguteos. V. 1926. Lk 68–72.

¹¹ Э. И. Мешинг переселился в Ригу // Вести дня. 1929. 10 янв. № 9. С. 1.

¹² Вести дня. 1933. 10 нояб. № 264. С. 1.

¹³ См. об этом в нашей статье: Исаков С. Федор Сологуб и Эстония // Учитель. 1998. № 2. С. 8.