ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАМЕТКИ^*

Ю. М. ЛОТМАН

Неизвестный отзыв о лицейском творчестве Пушкина

Отклики на литературный дебют Пушкина представляют особенный интерес, однако число их, к сожалению, невелико. Поэтому бесспорный интерес представляет неизвестный отклик Вяземского на стихотворение Пушкина, написанное для переводного экзамена 1815 г. В недатированном письме (вероятно, сентябрь 1815 г.) Вяземский писал Батюшкову:

«Что скажешь о сыне Сергея Львовича? Чудо и все тут. Его “Воспоминания” скружили нам голову с Жуковским. Какая сила, точность в выражении, какая твердая и мастерская кисть в картине. Дай бог ему здоровия и учения, и в нем будет прок, и горе нам. Задавит, каналья!

Василий Львович, однако же, не поддается и после стихов своего племянника, которые он всегда прочтет с слезами, не забывает никогда прочесть и свои, не чувствуя, что по стихам он племянник перед тем»¹.

Пушкин — читатель Сен-Жюста

Установить полный круг чтений Пушкина — задача чрезвычайно важная и, вместе с тем, трудная. В целом ряде случаев исследовательская уверенность в том, что поэт не мог пройти мимо той или иной книги, не может опереться ни на одно прямое свидетельство.

Однако порой внимательное чтение текста произведений позволяет вскрыть отзвуки чтений и дум поэта и ввести в его творческую биографию совершенно новые имена.

Произнося в конвенте речь против Дантона, Сен-Жюст сравнил революционеров с римлянами:

«Le monde est vide depuis les Romains; et leur memoire le remplit, et prophétise encore la libert黹.

Текст этот сразу же приводит на память пушкинские строки

«Мир опустел…»
                                                (К морю, II, 1, стр. 332)

«О ты, чьей памятью кровавой
Мир долго, долго будет полн…»
                                                (Наполеон, II, 1, стр. 213)

Несмотря на разновременность этих стихотворений (1821 и 1824 годы), приведенные строки относятся к одному образу — Наполеону, и, видимо, в сознании Пушкина они были связаны.

Обращение Пушкина в кишиневский период к чтению Сен-Жюста, произведения которого он мог найти, например, в обширной библиотеке Липранди, — показательно. Вряд ли идеи автора-якобинца были созвучны настроениям Пушкина. Но в сочинениях Сен-Жюста Пушкин находил другое — революционный пафос и «римскую помпу» (выражение Белинского). Поэт, находившийся в зените своих революционных настроений, читал: «Une révolution est une entreprise heroïque, dont les auteurs marchent entre les périls et l'immortalite»².

Речь о Дантоне не случайно заинтересовала Пушкина при работе над образом Наполеона. Сен-Жюст нарисовал здесь фигуру нового Катилины, эгоиста и честолюбца, жертвующего революцией ради стремления к личной диктатуре:

«…Tu as dit que l'honneur est redicule; que la gloire et la postérité étaient une sottise: ces maximes devaient te concilier l'aristocratie; elle étaient celles de Catilina»³.

Именно таким рисует Пушкин Наполеона:

«В его надеждах благородных
Ты человечество презрел.
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   
Тебя пленяло самовластье» (II, 1, стр. 214)

Между «Наполеоном» и «К морю» пролег путь больших творческих исканий. Образ циника и эгоиста теперь ассоциировался с «демоном». И когда Пушкин в Михайловском, переделывая стихотворение «К морю», ввел туда образ Наполеона, строки Сен-Жюста снова пришли ему на память. Н. В. Измайлов указывал, что в первоначальной редакции отсутствуют «образы Наполеона и Байрона», отсутствует и пессимистический мотив «пустоты мира»⁴. Мысль Пушкина: мир опустел после неудачи революционных движений начала 1820-х г. — не могла быть выражена печатно, и поэтому пришлось оборвать 51 стих на половине. Но это только подчеркивало значение зашифрованной цитаты из Сен-Жюста, которая выделялась как вывод и для осведомленного читателя приоткрывала мысль Пушкина: мир наполняется героизмом революционных борцов и пустеет с их гибелью.

² Там же, р. 223. Революция — героическое предприятие, творцы которого движутся между гибелью и бессмертием — франц. ^Назад

³ Там же, р. 232. Ты говорил, что честь смешна, слава и потомство — глупости. Эти изречения подсказала тебе аристократия, это изречения Катилины — франц. Ср. сходную характеристику эгоиста-честолюбца в описании образа Мазепы. ^Назад

⁴ H. В. Измайлов, Строфы о Наполеоне и Байроне в стихотворении «К морю», Временник Пушкинской комиссии, т. VI, М.—Л., Изд. АН СССР, 1941, стр. 26. ^Назад

Пушкин и Ривароль

Все случаи цитации и ссылок Пушкина на Ривароля учтены в исследовательской литературе¹. Между тем, одна из любопытнейших цитат до сих пор остается незамеченной.

План к «Сценам из рыцарских времен» заключается сценой появления Фауста на хвосте дьявола. Смысл ее Пушкин пояснил в скобках: «découverte de l'imprimerie, autre artillerie»² (VII, стр. 346). Приведенные слова представляют собой ссылку на хорошо известное Пушкину и его современникам изречение: «L'imprimene est artillerie de la pensée»³. Еще до Пушкина это изречение привлекло внимание Вяземского, который включил его в свою статью «Нечто о Ривароле», опубликованную в 1810 г. в «Вестнике Европы». Среди прочих здесь читаем: «Печатание — артиллерия мыслей»⁴.

Вяземского, как и Пушкина, привлекала к Риваролю, прежде всего, характерная для его творчества культура остроумия, заключавшегося в новизне и чрезвычайной точности выражения. Вяземский любил цитировать Ривароля, часто не указывая источника. Так, в письме к Жуковскому от 9 января 1823 г. он замечает: «Кажется, о ком-то говорили, qu'il avait des gestes et des cris dans son style. Такой автор был бы мой любимейший»⁵. Это пересказ изречения: «Rousseau a des cris et des gestes dans son style. Il n'écrit point, il est toujours à la tribune»⁶.

Парадокс Ривароля превратился под пером Пушкина в глубокое размышление о том, что средневековье пало под совокупными ударами технического прогресса, изобретения пороха и артиллерии, подорвавшей материальные основы рыцарского господства (образ брата Бертольда), и свободной мысли, просвещения, поэзии (Франц), разрушившей его духовную власть. Глубоко знаменательно, что именно в те годы, когда широко распространилась мысль об антагонизме техники и поэзии (ср. «Последний поэт» Баратынского), Пушкин выступил с утверждением их союза в антифеодальной борьбе.

² Изобретение печатного дела, этой новой артиллерии — франц. ^Назад

³ Печатное дело — это артиллерия мысли — франц. Espris de Rivarol, à Paris, МД CCC VIII, p. 44. ^Назад

⁴ Вестник Европы, ч. LII, M., 1810, стр. 36. ^Назад

⁵ Архив ИРЛИ (Пушкинского Дома) АН СССР, 27985/СС. 1 б. 44, л. 12 об.
…Что в его стиле есть и жесты, и восклицания — франц. ^Назад

⁶ Oeuvres complètes de Rivarol, torne cinquième, à Paris, 1808, p. 332. В стиле Руссо были и жесты, и восклицания. Он не писал — он всегда был на трибуне — франц. ^Назад