ТВОРЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ И ПОЭТИКА В. А. ЖУКОВСКОГО
(1800-е - начало 1820-х годов)
Резюме

ТАТЬЯНА ФРАЙМАН

В многочисленной литературе о Жуковском существует не одна книга, посвященная его "жизни и поэзии". Однако не существует ни научного жизнеописания, ни полной творческой биографии писателя. Кроме некоторых узловых моментов, творчество Жуковского исследовано очень неполно.

Преимущественно изучены ранние этапы - от начала 1800-х до начала 1820-х гг., и магистральные с точки зрения последующего литературного развития явления - элегия, баллада, отчасти поэма, отчасти "символическая" лирика. Из простого хронологического упорядочения этих фактов (= литературоведческих сюжетов) история Жуковского-писателя не получается.

В работе я пыталась выстроить последовательную творческую биографию Жуковского - от дебюта до "ухода из литературы". Основной тезис работы - о сознательном и отрефлексированном характере "творческого пути" Жуковского. Как мне представляется, Жуковский строит свое писательское поведение по определенным, эволюционирующим принципам - что получает отражение в художественных т нехудожественных текстах. Именно эти принципы я пыталась описать в работе, опираясь на анализ разных, часто неисследованных произведений.

В большинстве творческих биографий допускается характерное искажение - ретроспективное представление именно реализованного пути писателя/художника как единственно возможного. Это в высокой степени характерно для исследований о Жуковском. Как мне представляется, взгляд не совсем верный. Анализ переписки и дневниковых записей подтверждает, что молодой Жуковский не связывал свою жизнь с занятиями литературой. Ранние произведения (пансионского периода) представляют собой учебные упражнения. Именно поэтому свои дебютом в литературе писатель считал публикацию элегии "Сельское кладбище" в "Вестнике Европы" Карамзина.

Перевод из Грея является не только творческим, но и биографическим актом. Выбор текста для перевода происходит под влиянием Андрея Тургенева, который задумывает свою "Элегию". Две элегии создаются в тесном взаимодействии: переводная создает "теоретический фон" для оригинальной, оригинальная "подсвечивает" переводную биографическими коннотациями. Обе имеют для авторов прежде всего этический, а не эстетический смысл (в них представлен особый психологический тип - "чувствительный энтузиаст"; для Жуковского такой тип героя станет определяющим). В начальных вариантах перевода Жуковский более подражает Тургеневу; в свою очередь, в "Элегии" Тургенева обнаруживается полемический фрагмент, направленный против Жуковского-последователя Карамзина. Окончательный (опубликованный в "Вестнике Европы") вариант перевода Жуковского создан, как установлено в диссертации, с учетом редакторских примечаний Карамзина к "Элегии" Тургенева. Наконец, биографическую принципиальность греевой элегии для переводчика подтверждает новое обращение Жуковского к ней в 1839 г. (формирование "сюжета" в биографии).

"Неорганичность" "Сельского кладбища" для молодого Жуковского подтверждает его долгая поэтическая "пассивность" - вплоть до 1806 г. он пишет очень мало и в духе своих пансионских сочинений. Годы 1804-1805 заняты самообразованием и самоанализом. Литературное творчество Жуковский интерпретирует как средство самообразования и этического воспитания. Сферу своей деятельности он намерен ограничить "тесным кругом" друзей и близких. Эта категория - "тесный круг", "маленький свет" - сыграет значительную роль в автоконцепции писателя.

Резкий подъем поэтической активности приходится на 1806 г. Несмотря на то, что писательство Жуковский по-прежнему представляет как частное занятие, жанровый диапазон его творчества говорит о внимании к литературному процессу. Создана первая оригинальная элегия "Вечер", создан "цикл" любовной лирики. При этом в выборе переводимых (= создаваемых) произведений прослеживается биографический смысл: Жуковский переводит послание "Элоиза к Абеляру" (которое собирался переводить покойный Тургенев) и "Опустевшую деревню" Голдсмита (которого читали у Тургеневых), причем Голдсмит прочитывается "сквозь" Грея. То есть, поэт как бы довершает "тургеневский" период своей биографии, в том числе творческой.

Начинаются жанровые эксперименты: Жуковский, обращаясь к жанру, составляет списки задуманных произведений (так происходит с басней, элегией, позднее - с балладой). Возникают своего рода "жанровые блоки" (разработка потенциала жанра). При этом большинство текстов 1806 г. не попадает в печать - Жуковский расценивает их как "подготовительные". Из ранних произведений поэт выделяет несколько принципиальных текстов, которые и подвергает тиснению - это еще раз подтверждает, как мне кажется, осознанность пути Жуковского в литературу (фактор отбора=создание "биографии писателя").

В середине 1800-х годов Жуковский "выбирает" жизненное амплуа. Он подводит итоги предшествующих лет и намечает планы на будущее (в составленной им автобиографии). В планы входит издание журнала - в экономических интересах, и занятия литературой - в интересах личного совершенствования. Новый этап обозначен обращением к балладе - маргинальному жанру, который поэт помещает в центре своей поэтической системы. Разработка баллады идет на фоне лирики - по контрастному принципу (язык элегии влияет на балладный язык, лирическое начало "смещается" при помощи эпической фабулы; при этом - "элегичность" ранних баллад).

Жуковский почти сразу начинает поиски новых возможностей жанра: создаются баллады-"дублеты": в "Людмиле" и "Светлане" варьируются повествовательные модусы, при этом использована одна сюжетная схема. Для поэтики Жуковского в целом характерна "дублетность" (термин заимствованный, но мной уточненный) - варьирование одного сюжета, на фоне смены поэтических средств. Параллельно определяется "масштаб" баллады: первый импульс - эпизация ("Вадим", позднее - "Двенадцать спящих дев"), позднее - сближение баллады с песней и миниатюрой.

Почти одновременно с обращением к балладе начинается журнальная деятельность Жуковского (в "Вестнике Европы"). Появление статьи "Писатель в обществе" указывает на изменение автоконцепции - писательство предполагает публичность. Жуковский становится профессиональным литератором.

Начало 1810-х было для Жуковского временем славы - что непосредственно отразилось на творческой концепции и писательской стратегии. 1812 год изменил мнение поэта о собственном даровании: за привычными формулами самоумаления скрыто осознание своего поэтического дара и "миссии" (поэт "предсказал" победы русской армии, отсюда - "право" воспевания). Поэзия для Жуковского - "народное воспитание", писатель может приносить "пользу" своими занятиями (литература=служение). Меняется отношение Жуковского к славе: если раньше он, в традициях "элегической школы", проповедовал отказ от нее, то теперь "истинная слава" выступает как эквивалент бессмертия души (поэзия и добро - сами по себе награда поэту и добродетельному, оценить добро и поэзию на земле способны только "истинные души"; воздаяние за добро и слава в потомстве - лишь за гробом). Образ поэта и поэзия получают религиозное истолкование. Поэзия как бы "замещает" в это время "жизнь": глубокий личный кризис приводит Жуковского к отказу от счастья ради "деятельности", то есть ради литературы.

Поэма "Двенадцать спящих дев", дописанная в 1816 г., симптоматична во многих отношениях. Она отразила, во-первых, направление балладных поисков Жуковского: первая часть - "Громобой", написана в 1810-м, представляла эпизированный вариант баллады. Вторая часть, "Вадим", была реализацией душевной и творческой эволюции писателя в середине 1810-х. Мистическая окраска сюжета скрывала биографический смысл. Путь Вадима - это и странствование человеческой души в поисках совершенной любви, и сложное отражение представлений Жуковского о собственном будущем (отказ от земной любви и стремление к духовному союзу с возлюбленной). Наконец, в целом "Двенадцать спящих дев" заместили так и не написанную Жуковским эпическую поэму (которой от него требовали друзья).

Создание "Двенадцати спящих дев" отметило переломный этап в творчестве писателя. 1816 год - это прощание с надеждами на личное счастье, и развитие литературной карьеры: издана вторая часть "Стихотворений Василия Жуковского", первая часть представлена императору, статус поэта подтвержден высочайшим признанием (рескрипт и пенсия). Начинается придворная деятельность Жуковского, что значимо и для его творческой стратегии.

Однако изменения автоконцепции происходят на фоне сохраняемой Жуковским идеи "своего круга". Это понятие имело для писателя и биографический, и литературный смысл. С ним связан ряд текстов, которые почти не попадали в сферу научного анализа. Это шуточная и автопародийная поэзия (проанализирована в заключительной части диссертации). Выделены три комплекса стихотворений - "долбинские", "арзамасская галиматья" и "павловские послания и мадригалы". Прагматика их очень сходна - эти тексты выступают как средство организации "тесного круга" (адресация, стихи "на случай", биографическая конкретность, расчет на устное бытование, отказ от печатания). Жуковский в "Арзамасе" и при дворе в Павловске пытается заново построить свою маленькую утопию, которую он усматривал в долбинском "милом вместе" - т. е он, как и в случае с переводом "Сельского кладбища", стремится к построению (и повторению) биографического сюжета, как бы "дублированию" его.

Автопародия, шутка и нонсенс в этих стихотворениях сопрягается с вполне серьезными высказываниями, зачастую "домашняя поэзия" тематически прямо соотносится с программными произведениями, подчас и замещает их (в "арзамасских" протоколах). При этом "домашняя поэзия" является средством метаописания - в пародиях и "перепевах" Жуковский вскрывает внутренние механизмы своей поэзии. Особенное значение в этом отношении имеет "Подробный отчет о луне", подводящий итоги творчества за два десятилетия. Именно с ним генетически связано "Невыразимое", которое считается поэтической декларацией Жуковского. Тематическая и мотивная связь отчетливо прослеживается и с другими медитативными стихотворениями тех лет, посвященными "итогам" - жизненным и творческим. Так, на рубеже 1810-1820-х гг. Жуковский, ощущая свой предшествующий путь завершенным, создает поэтическую автобиографию и представляет ее читателю - завершенную, отрефлектированную, очищенную.

В это время он оказывается в необычной роли - "живой классик" и одновременно объект интенсивной полемики. Приход в литературу младшего поколения ставит Жуковского в положение "старшего", "учителя". Ориентиром для писателя становится позиция Карамзина. Принимая на себя роль "руководителя", он вручает Пушкину "первое место на русском Парнассе" - таким образом Жуковский отказывается от своего статуса "первого поэта", отказывается от участия в литературной жизни. К творческому кризису впоследствии добавятся личные утраты. На несколько лет Жуковский практически оставит творчество, возвращение его состоится в начале 1830-х, и это будет иная литературная эпоха.