СЕМИОТИКА "ЗАУМНЫХ" СТИХОТВОРЕНИЙ О. МАНДЕЛЬШТАМА

ЮРИЙ ФРЕЙДИН

Применительно к творчеству ОМ выражение "заумное" стихотворение именно так, поставив термин в кавычки, использовал К. Ф. Тарановский (со ссылкой на Г. П. Струве) в известной статье о стихотворении "Что поют часы-кузнечик...".

Действительно, его нельзя назвать заумным в том смысле, который придали этому термину в конце 10-х - начале 20-х годов В. Б. Шкловский, В. Хлебников, А. Крученых, В. Каменский. И современники ОМ не считали это стихотворение заумным, хотя А. Ахматова в "Листках из дневника" сочла нужным дать к нему очень краткий реальный комментарий.

Сам ОМ относился к зауми почти сочувственно: "У футуристов тему трудно отделить от приема, и неопытный глаз, хотя бы в сочинениях Хлебникова, видит только чистый прием или голую заумность" ("Буря и натиск"). В финале "Слова и культуры" ОМ почти восславил глоссолалию, дистанцировавшись от нее лишь небольшой, но крайне существенной оговоркой: "Ныне происходит как бы явление глоссолалии". Действительно, слова, не имеющие четкого словарного значения или слабо соотнесенные с ним, почти не встречаются у ОМ (два примера - в обращенном к той же Ахматовой стихотворении "Твое чудесное произношенье..."). "Заумь" Мандельштама не посягает на звуковую форму слова, она касается его референтности, причем это осознается и самим поэтом: "Разве вещь хозяин слова? Слово - Психея. Живое слово не обозначает предмета, а свободно выбирает, как бы для жилья, ту или иную предметную значимость, вещность, милое тело." ("Слово и культура"); "Как же быть с прикреплением слова к его значению, неужели это крепостная зависимость? Ведь слово не вещь" ("О природе слова"). Но в метафорике ОМ "слово" очень часто становится основой образа, более того, поэт предлагал вообще "рассматривать слово как образ, то есть словесное представление", в свою очередь для него "словесное представление - сложный комплекс явлений, связь, "система"" ("О природе слова"). Естественно, что для установления значения слова в "системе" нужен контекстный анализ, а для ОМ с его допущением свободной референтности слова он особенно адекватен (чем и объясняется, в частности, эвристичность поиска контекстов и подтекстов к текстам ОМ).

Вот и в ходе разбора стихотворения "Что поют часы-кузнечик..." К. Ф. Тарановский обнаруживает, что впечатление "заумности" вызывается усложненным синтаксисом и сложными метафорами, проанализировав которые, можно в итоге обнаружить "только два загадочных образа: ласточка-дочка и черемуха" и для их "расшифровки следует привлечь более широкий контекст".

Таким образом, "заумность" не охватывает стихов ОМ в целом, а ограничивается лишь некоторыми их компонентами.

Если же задаться вопросом, за счет чего создается впечатление загадочности ("заумности"), то разбор К. Ф. Тарановского указывает на три фактора: сложная синтаксическая структура, сложные метафоры и, главное, ограничение контекста (мы предлагаем назвать этот прием "фрагментацией контекста").

Иногда, особенно в откровенно "цитатных" стихах, простое "расширение контекста" не помогает понять смысл; в стихотворении, особенно на взгляд эрудита, остается не "заумь", а - путаница; она нередко объясняется контаминацией контекстов ("Эта ночь непоправима...", "Вот дароносица, как солнце золотое..." и др. - прокомментированы М. Л. Гаспаровым; "Домби и сын" - прокомментирован Д. Г. Лахути).

На роль синтаксиса у ОМ обращал внимание Ю. И. Левин при разборе стихотворения "На страшной высоте блуждающий огонь...", где неоднозначная референтность сложных определений делает неясным содержание основных образов.

В стихах ОМ загадочность не только образов, но и основного смысла произведения бывает связана с неоднозначностью или пропуском простых компонентов высказывания - например, личных местоимений ("Образ твой, мучительный и зыбкий..."; "В Петербурге мы сойдемся снова...").

Особую группу примеров образуют тексты, в которых важные для установления смысла слова-образы, возникающие внезапно и как будто немотивированно, на самом деле неявно мотивируются всем предыдущим ходом изложения (последняя строка в стихотворении "Декабрист"). Сложнее и "заумнее" бывает, когда в качестве таких образов выступают "немотивированные" эпитеты, разбросанные по тексту стихотворения ("За Паганини длиннопалым..."), или когда мотивировка становится по преимуществу фонетической ("Идут года железными полками..."; "Оттого все неудачи..."; "Вооруженный зреньем узких ос...").

Ослабляя соотнесенность слова с обычно означаемым им предметом, усиливая "разрывы" в синтаксических, метафорических, метонимических и ассоциативных (Л. Я. Гинзбург) образных и композиционных построениях, используя фонетические мотивировки, фрагментируя и контаминируя контексты, ОМ "добивается", что часть стихотворения, а иногда и текст в целом становится трудно интерпретируемым, производит на первый взгляд впечатление "темного", "заумного".

Лотмановский конгресс