Юлия Синеокая / Несколько заметок по поводу екатеринбургского сборника “Фридрих Ницше и русская философия”

Юлия Синеокая

Несколько заметок по поводу екатеринбургского сборника “Фридрих Ницше и русская философия” и библиографии проф. Б. В. Емельянова “Русская ницшеана”
(Екатеринбург: “Издательство Уральского университета”. 2000, 206 c. и 82 c., тираж 100 экз.)

Годы 1999 и 2000 замечательны внушительным числом торжественных событий, связанных с 155-летием со дня рождения и 100-летней годовщиной смерти немецкого философа Ф. Ницше. По всему миру — от Йоханнесбурга до Пекина — прошла волна юбилейных чтений, семинаров, конференций, посвященных его творчеству. Конечно же причина такого огромного внимания к имени Ницше не только в звучности дат. Последние годы уходящего столетия вошли в мировую ницшеану как время резкого взлета популярности творчества мыслителя. Можно только удивляться смелой прозорливости гения, написавшего о себе более века назад: “возможно, что я первый философ современности и даже, нечто решающее и роковое, что стоит на грани двух тысячелетий”. (Цит. по: Струве П. Заметки о Гауптмане и Ницше // На разные темы: сборник статей (1893-1901). СПб., 1902, c. 288)

Проблема создания русского портрета Ницше крайне актуальна для отечественной историко-философской науки сегодня. Помимо многочисленных журнальных и газетных публикаций, семинаров и конференций, в прошлом и нынешнем годах было выпущены три книги: сборник статей “Ф. Ницше и философия в России” (CПб., Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1999), антология “Ф. Ницше: Pro et contra” (CПб., Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2000) и сборник материалов II Всероссийской научной заочной конференции “Ф. Ницше и русская философия” c библиографическим приложением “Русская ницшеана” (Екатеринбург, Издательство Уральского университета, 2000). Именно о Екатеринбургском двухтомнике, вышедшем крошечным тиражом, однако, активно рекламируемом его издателями, мне бы хотелось высказать несколько своих соображений.

Отрадно, что идея проведения всероссийской заочной ницшевской конференции и публикации сборника принадлежит Уральскому университету. При этом обращает на себя внимание тот факт, что инициатором мероприятия выступил не центр по изучению истории западной философии или литературы, а НИИ русской культуры.

Прежде всего екатеринбургское издание представляет интерес как документ нашего времени, свидетельствующий о ценностных ориентирах и проблемном поле исследователей за пределами двух российских столиц. (Среди сорока отечественных авторов “Ф. Ницше и русская философия” нет никого из Москвы или Петербурга. Можно дать разные объяснения этому обстоятельству, однако, все они вряд ли будут связаны с вопросами ницшеведения. Главное, что спустя 100 лет после смерти философа, Ницше читают и о его идеях спорят по всей России.)

Несмотря на отталкивающую обложку, с которой уныло смотрит нарисованное синим цветом угревато-пупырчатое лицо двуглавого Януса-Ницше (оформление явно оказалось далеко за пределами споров о вкусах), а также то затрудняющее чтение обстоятельство, что статьи в сборнике сгруппированы не по тематическим блокам, а в зависимости от логики алфавита (авторы записаны в содержание как в школьный журнал), чтение этого издания увлекает.

Выбор участниками конференции вопросов для обсуждения по большей части традиционен: религиозный аспект философии Ницше, проблема сверхчеловека, дионисийско-аполлинийская тема, нигилизм, ницшеанство и марксизм, — хрестоматийный перечень вопросов, волновавших Россию столетие назад. Однако есть интересные варианты неклассического выбора: “Опыт понимания творчества Ф. Ницше в контексте европейской поэтической традиции”, “Тема демонизма в творчестве Ф. Ницше, М. Лермонтова и М. Врубеля”, “Ф. Ницше как зеркало пролетарской революции” или “Ницше и Борхес. Время и человек”. В содержании можно найти и стильный китч, например “Ницше — наше все”, и завлекающий заголовок типа “Почему Ф. Ницше может быть популярен?” В отдельных случаях к радости, но в большинстве — к искреннему сожалению, скромный объем опубликованных текстов (0,1-0,4 а.л.) не поспособствовал всестороннему раскрытию заявленных в названиях тем. Жанр книги остается тайной. Это уже не тезисы докладов, но еще и не научные статьи в общепринятом смысле этого понятия. Однако, несмотря на вынужденную краткость, часть публикаций представляет существенный интерес и по высказываемым идеям, и по слогу, и по подбору использованных цитат. В то же время некоторые очерки по стилю и содержанию неотличимы от словарных публикаций: общеизвестные факты излагаются строго и беспристрастно, а упомянутые в тексте имена, заголовки и заковыченные фразы напрочь лишены ссылок на источники. Иногда же это более или менее эмоциональный пересказ мыслей Ницше, сдобренный обильными цитатами, подобранными под определенную рубрику-заголовок. Отдельные тексты воплощают собой “чистую экзистенцию”. Вместо продуманного и структурированного анализа проблемы, автор делится с читателем пережитым им восторгом от чтения Ницше, или говорит открыто: “я читал, но не понял”.

Религиозная проблематика в сборнике превалирует в масштабе примерно 1:10. Однако есть очерки освещающие ницшеведение в постсоветской России, поднимающие проблемы денацификации и десталинизации творчества Ницше. Самыми популярными темами, оказались интерпретация философии Ницше Вл. Соловьевым (проблема человекобожия и богочеловечества), и обсуждение знаменитых слов Ницше о смерти Бога. Прямо или косвенно, но три четверти статей сборника посвящены этим вопросам. Приоритетные места в индексе цитируемости авторов “Ф. Ницше и русская философия” занимают Н. Бердяев, Вяч. Иванов, Д. Мережковский, С. Франк, А. Белый, Ф. Достоевский, К. Леонтьев и В. Эрн, а также К. Свасьян.

Что же касается приложения к сборнику — библиографии “Русская ницшеана” (предисловие и составление профессора Б. В. Емельянова), то тут читателя ждет масса загадок, практически неразрешимых для человека неискушенного в данной проблематике. Публикация эта, за которой стоит кропотливый труд уральского ученого, содержит столь ужасающее количество опечаток и/или ошибок, что я сочла необходимым указать на них, дабы предоставить читателям шанс воспользоваться плодами труда екатеринбургского профессора. Кроме того, не исключено, что работа проф. Емельянова скоро выйдет вторым изданием и большим, нежели первый выпуск, тиражом. Сам профессор заканчивает предисловие словами надежды на то, что его указатель “займет подобающее ему место в русской ницшеане”. В этом случае, я бы посоветовала Б. В. Емельянову, либо предварить новое издание собственной “работой над ошибками”, либо, включить, в качестве приложения к своей библиографии, мои заметки.

ИСПРАВЛЕННЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ИСКАЖЕННЫХ ИМЕН ИЗ БИБЛИОГРАФИИ ПРОФ. ЕМЕЛЬЯНОВА (с указанием номера ссылки по екатеринбургскому изданию):

следует читать:

19 Андреас-Саломе Л.,
вместо Андреа-Саломет Л.

24 Цертелев Д.Н.,
вместо Церетелов Д.Н.

34 Риль Алоиз,
вместо Риль Алоизм

36, 69 Лихтенберже А.,
вместо Лихтенберте А.

46 Боборыкин П.Д.,
вместо Боборшкин П.Д.

49 Карутов Н.,
вместо Корсунов Н.

57 Рачинский Г.А.,
вместо Рачинскин Г.А.

80 Саводник В.Ф.,
вместо Садовник В.Ф.

82 Тарле Е.,
вместо Терле Е.

99 Риль А.,
вместо Рилл А.

104 Фулье А.,
вместо Фуллье А.

166 Авксентьев Н.Д.,
вместо Авсентьев Н.Д.

167 Геффдинг Г.,
вместо Геффдинт Г.

172 Фалькенфельд М.,
вместо Фанкельфельд М.

175 Геффдинг Г.,
вместо Геффинг Г.

177 Перевод книги Г.Зиммеля “Модернизированная нравственность” с немецкого языка М. и Е. Марковых, а не М.Е.Меркових

179 Иезинггаус В.,
вместо Иезингтаус В.

181 Тастевен Г.,
вместо Тостевен Г.

201 Арцыбашев Н.С.,
вместо Арыбашев

205 Слонимский Л.,
вместо Слониский Л.

247 Сатрапинский И.,
вместо Сатраниский И.

258 Троцкий Л.,
вместо Троицкий Л.

317 Одуев С.Ф.,
вместо Обдуев С.Ф.

543 Ванчугов В.,
вместо Вангутов В.

ИСПРАВЛЕННЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ИСКАЖЕННЫХ В БИБЛИОГРАФИИ ПРОФ. ЕМЕЛЬЯНОВА НАЗВАНИЙ ПРОИЗВЕДЕНИЙ (с указанием номера ссылки по екатеринбургскому изданию):

5 “Сверхчеловек-лопух и сверхчеловек-зверь”, а не “Сверхчеловек-люпус и сверхчеловек-зверь”;

6 “Ницше, Шопенгауэр и Гартман”, а не “Ницше, Шопенгауэр и гетман”;

88 “Ницше и Гюйо”, а не “Ницше и Гюго”;

94 “Гауптман и Ницше”, а не Гаунтман и Ницше”

105 “Культурно-этические идеалы Гюйо и Ницше”, а не “Культурные этические идеалы Гюго и Ницше”;

130 “Глава из истории умственного развития XIX века”, а не “Глава из истории умственного развития XXI века”;

153 “Религия Диониса...”, а не “Религия Лиониса...”;

175 “Современные философы”, а не “Современная философия”;

232 “Конь бледный”, а не “Коень боледный”;

251 “Романс Ницше на слова Пушкина”, а не “Роман Ницше на слова Пушкина”.

Пользуясь случаем, не могу удержаться от соблазна ответить на претензии проф. Емельянова по поводу моей библиографии, опубликованной в 1999 году в сборнике “Ф. Ницше и философия в России”.

1. Проф. Емельянов возмущен отсутствием в моем указателе под названием “Библиография работ о философии Ф. Ницше, вышедших в России с 1892 по 1998 гг.” данных о русских изданиях произведений самого Ницше. Однако нелепо и по меньшей мере странно искать в работе, посвященной русскоязычным исследованиям творчества Ницше, сведений о публикациях в России текстов самого философа.

2. Следующим камнем преткновения стало наличие в моей библиографии “значительных пропусков”. Под словом “значительных” проф. Емельянов вероятно имел в виду не качество, а количество библиографических единиц. Речь идет либо о малоизвестных и малоинтересных заметках из периферийных изданий, либо о позднейших републикациях ставших хрестоматийными текстов (я же указывала только первые издания).

Если бы екатеринбургский ницшевед нашел время прочитать мою статью “Восприятие идей Ницше в России: основные этапы, тенденции, значение”, открывающую сборник, он без особого труда нашел бы там следующие слова “...библиография не является к настоящему моменту полной (и вряд ли вообще может быть таковой)” (с. 31). Указатель самого проф. Емельянова, также не избавлен от изъяна “пропусков”, что, на мой взгляд, никоим образом не обесценивает саму его работу. Новая расширенная редакция моей библиографии в антологии “Ф. Ницше: Pro et contra”, содержит существенные дополнения (полученные, в том числе, при работе с библиографией “Русская ницшеана), однако и она не претендует на исчерпывающую полноту.

В продолжение разговора о “пропусках”, хочу заметить, что из емельяновского варианта периодизации русской ницшеаны (см. предисловие к библиографии, с. 4-5) по необъяснимой причине, выпали важнейшие четыре года 1895-1899. А ведь именно в это пятилетие существенно сместились акценты в восприятии Ницше русскими мыслителями.

В заключение не могу не подивиться мистическому совпадению. 1996 год стал важной вехой в работе над библиографией Ницше для нас с проф. Емельяновым. В 1996 году была защищена моя кандидатская диссертация и библиография первый раз появилась в центральных библиотеках Москвы. Библиография же проф. Емельянова, увидевшая свет в 2000 году, по таинственному стечению обстоятельств, доведена именно до 1996 года.

[ предыдущая статья ] [ к содержанию ] [ следующая статья ]