<< На главную страницу сайта

Летняя школа по формальным методам в фольклористике - 2004

Васильева Н.И.                             

Фольклорные архетипы в современной английской литературе и нарративе «фанфикш» (на материале произведений Дж.К.Роулинг и творчества поклонников ГП).

Вероятно, необычайная популярность серии произведений Дж.К. Роулинг сегодня ни у кого не вызывает сомнений: «Гарри Поттера» обсуждают на детских площадках, в семейном кругу, теле и радио эфире, на солидных научных конференциях. Мир Гарри на удивление быстро расширяет свои границы, осваивая материальное и информационное поле повседневности, о чем свидетельствуют востребованные тиражи печатных и видео изданий в разных странах, интернетовские сообщества многочисленных фанатов, выпуск товаров, несущих атрибутику вымышленной реальности Роулинг.  Подобно своим предшественникам, знаменитым мифологическим сагам –«Властелину колец» Дж. Толкиена и «Звездным войнам» Дж. Лукаса–произведению Роулинг удалось выйти за рамки печатного листа и телевизионного экрана и, на первый взгляд, неожиданно составить конкуренцию классическому фэнтези.

«Гарри Поттер» появился в момент перехода в новый жизненный цикл, в новое столетие, таким образом невольно претендуя на определенную степень обобщения предшествующего литературного и социокультурного опыта. Возможно, никто не потребовал бы подобного «отчета» от детской книги, если бы не ее популярность. Феномен последней вызвал, пожалуй, небывалый интерес научной общественности к произведению массовой литературы.

Так, делаются попытки рассмотреть серию о ГП с точки зрения педагогики в плане образовательных технологий (Е.Надеждина) и как роман воспитания,   с точки зрения теории и практики перевода (С.Еремеева) и  как явление современной детской литературы (Д.Мамедова), как  произведение, несущее традиции  английской классической литературы (И.Егорова), и как образчик эскапистской литературы (Д.Дубровская). Появляются работы «пограничного» характера, в которых на равных выступают психология, социология, филология: таким образом исследуется  субкультура «поттеристов»  (Л.Горалик), феномен фанфикшн (К.Прасолова ) /1/.

Любопытно, что при всем многообразии подходов к изучению творчества Дж.К.Роулинг и очевидном стремлении авторов дать собственное объяснение секрета популярности ГП, исследователи получают сходные результаты., выделяя такие «выигрышные» черты текста, как особая динамика, «кинематографичность» образов, сбалансированность обращений к массовой и элитарной культуре, незаконченность, доступность, узнаваемость на разных  уровнях. Подобные отзывы нельзя назвать неожиданными, поскольку многое в них отражает специфику господствующей постмодернистской традиции.  В то же время, невозможно утверждать, что ГП–яркий пример постмодернистского текста, однако, это, видимо, тот самый случай, когда «современность создает «идеальный» образ высокой литературы в произведении литературы массовой»  /2/, когда «глянцевое» издание максимально использует культурную традицию.

 Возвращаясь к названным выше «характеристикам» ГП, следует отметить, что «доступность» текста обеспечивается узнаваемостью, и эта узнаваемость должна быть основана на чем-то более  известном для массового читателя, нежели, например, диккенсовские аллюзии  или традиции закрытых учебных заведений в Британии. Иначе ГП никогда бы не освоился в общеевропейской культурной среде. На наш взгляд, универсальной основой доступности многослойного текста Роулинг послужили сказка и миф, именно обращенность ГП к традиционной культуре и обеспечила феноменальный успех произведения.

 Подобное обращение вполне оправдано переходным характером современной эпохи /3/. Проблема фольклоризма или трансформации фольклорных культур, утрата ими необходимых функций и получение собственно художественного статуса /4/ приобретает на современном этапе новые грани: традиционная культура, с одной стороны, противостоит дезинтеграции, кризису социальных ролей личности, оказывается действенным способом сохранения коллективной идентичности /5/ и даже преодолевает негативные последствия «некропоэтики/6/ , с другой–разделяет основные характеристики  постмодернистского художественного сознания. Но даже, несмотря на бесконечные метаморфозы традиционных элементов в рамках постмодернизма, допускающего «сосуществование» «верха» и «низа», «подлинников» и «подделок», элитарного искусства и кича, авангарда и реакции /7/, «традиционное» остается узнаваемым благодаря постоянно  воспроизводимым в постмодернистском тексте универсальным фольклорным архетипам. Под универсальными фольклорными архетипами в данной работе мы будем понимать не только «наиболее общие, лежащие в основе ряда художественных структур мотивы и образы, несущие качество коллективной памяти» /8/,  но и всевозможную  реализацию традиционного в постмодернистском тексте. Для того, чтобы действительно «выйти» на  специфику трансформации фольклорного «текста» в современном произведении, нам представляется необходимым обратиться не только к мотивам, но и к целым блокам мотивов (термин Б.Н.Путилова), к системе персонажей, особенностям хронотопа и пр. Интерпретируя фольклорный «текст», безусловно, важно изучить его  и  как бы  «извне», установить бытие произведения в рамках фольклоризма «второго порядка», то есть как генератор определенной субкультуры.

В этом направлении творчество Дж.К.Роулинг, приобретшее у части российской молодежи практически культовый характер и породившее богатую литературу «фанфикшн» /9/, предоставляет исключительно интересный материал.

В настоящей работе ставится задача выявления основополагающих фольклорных архетипов в творчестве Д. Роулинг и определение их функций (в плане сопоставления)   в оригинальном тексте и прозе «фанфикшн».

Художественное пространство романов Джоан Роулинг включает, хотя и в редуцированном виде, значительное количество традиционных ориентиров. Как и во многих других произведениях Нового времени и современной литературы они являются своеобразной «точкой приложения осмысляющих сил в (создаваемой автором) модели мира, с ними связано обеспечение целостного восприятия художественной действительности и организация композиции романов /10/.

Особая роль в этом процессе принадлежит «универсальному герою» (термин Д.Колберта)  Гарри Поттеру. "Создается впечатление,–пишет ученый,–что Гарри, несмотря на все его необыкновенные качества, нам давно знаком. В нем с самого начала Камня (речь идет о книге "Гарри Поттер и философский камень" - Н.В.) узнается персонаж, которого можно было бы назвать Пропавшим Принцем, Неузнанным Царем, подобно Эдипу, Моисею, королю Артуру и бесчисленному множеству других героев, имеющихся в культуре каждого народа"/11/. В романной версии его биографии сохранены эпизоды "необыкновенного младенчества" и связанных с ними "знаков смерти" (зигзагообразный шрам на лбу, вызывающий боль во время приближения противника), двойной изоляции (живет в обычном "неволшебном" мире и изолируется даже в нем): "The room had no sign that another boy lived in the house, too" (Rowling 1999:18) - "Ничто в этой комнате не выдавало присутствия другого мальчика" (здесь и далее перевод Н.Васильевой) и многочисленных запретов (стрижки волос, принятия пищи, контактов с внешним миром и др.) /12/.

С ним обращаются, как и с другими «невинно гонимыми» персонажами: Гарри выполняет основную работу по дому, донашивает старую одежду, на нем срывают плохое настроение и т.п. Одновременно он уже наделяется некоторыми исключительными качествами: внешностью, странными сновидениями, способностью понимать язык животных/змей, изменять внешность находящихся рядом с ним людей, необыкновенной скоростью передвижения и др.

В романах сохранены модели «иномирия» (мир маглов- мир волшебников, Хогвартс- Тайная комната, Хогвартс- Запретный  лес), ритуального перехода (традиционная переправа первокурсников через озеро, «церемония Распределения», передвижение в пространстве при помощи камина, автобуса -Рыцаря, специального предмета для телепортации, проход через стену  на платформу 9 и ¾   и др.).

Для исполнения своего предназначения--победы над чудовищным противником – «универсальный герой» нуждается в дарителях и помощниках. В романе к помощникам Гарри можно отнести директора школы Хогвартс Дамблдора, профессора  МакГонагалл, анимага Сириуса Блэка, Хагрида.  Однако они скорее являются покровителями Гарри, нежели  традиционными «стражами входа в иномирие».

Обнаруживаются и следы мотивов испытания героя и обретения им чудесного помощника в «таинственном лесу»: именно здесь Гарри становится свидетелем убийства единорога и впервые подвергается нападению антагониста – Волан-де-Морта, (см книгу "Гарри Поттер и философский камень"); встречается с чудовищным пауком Арагогом (см. книгу "Гарри Поттер и Тайная Комната"). Действие достигает кульминации в эпизоде, также связанном с Запретным лесом (лесное убежище анимага Люпина) (см. книгу «Гарри Поттер и узник Азбакана»). В лесу заявляют о себе и силы зла: верный слуга Волан-де-Морта запускает Черную Метку, совершается убийство обезумевшего Барти Крауча  (см. книгу «Гарри Поттер и Кубок Огня»).

Любопытно, что лес у Роулинг населен самыми разными существами, выступающими одновременно помощниками и вредителями:"And into the clearing came – was it a man, or a horse? To the waist, a man, with red hair and beard, but below that was a horse's gleaming chestnut body with long, reddish tail.”(Rowling 1999: 252) – “И на поляне появился—человек ли, лошадь ли? До пояса—рыжеволосый, рыжебородый человек, а ниже –буланый конь с рыжеватым хвостом;  "The forest? He repeated, and he didn't sound quite as cool as usual. "We can't go in there at night – there's all sorts of things in there - werewolves, I heard " (Rowling 1991: 249) – «Лес? – Повторил он, голос его звучал менее хладнокровно, чем обычно. — Нам нельзя идти туда ночью—там водятся всякие… Говорят, даже оборотни»).

Сохранен в романах Роулинг и один из самых популярных мотивов мифа, сказки и эпоса–змееборчество. Главный противник Гарри наделен чертами хтонического существа. На первый взгляд мотив змееборчества у Роулинг представляется невыразительным: главный противник Гарри – волшебник Волан-де-Морт – человек, волшебник-полукровка (его отец – не волшебник), на момент повествования лишенный плотского обличия. Тем не менее, Гарри сражается именно с символическим драконом. Противника его можно рассматривать и как  существо змеевидной природы, и как персонажа, несущего традиционные функции змея.

Так, Волан-де-Морт учился в школе волшебников на факультете Слизерин, на гербе которого изображен змей. Основатель факультета,  темный волшебник, владел зиеиным языком. Он соорудил в замке Хогвартс Тайную Комнату, где скрывался водяной змей–василиск. Любопытно, что Гарри (как и Волан-де-Морт, и ранее—Слизерин) говорит на змеином языке, хотя и не является наследником Слизерина по сюжету. Однако уже в ходе первого боя мальчику передаются некоторые способности змееуста Слизерина, он проходит своеобразную инициацию, таким образом, «рожденный от змея убивает змея». Об изначальной связи Волан-де-Морта с существами змеевидной природы говорит и тот факт, что он вынужден поддерживать свое существование ядом огромной змеи Нагайны. «Нага» на санскрите означает «змея», в буддизме и индуизме наги – род змеев-полубогов, у некоторых из них много голов /13/.

Противник героя в романе выполняет и непосредственные функции змея: вредительство (убийство родителей Гарри); похищение (сначала Джинни Уизли, а потом и самого героя); поглощение (Тайная комната, являющаяся коррелянтом чрева змея).

Имеются  и эпизоды прямого столкновения героя и антагониста змеевидной природы:

--схватка героя с профессором Квиреллом, скрывающим под своим тюрбаном голову Волан-де-Морта: «Harry could have screamed, but he couldn’t make a sound. Where there should have been a back to Quirrell’s  head, there was a face, the most terrible face Harry had ever seen. It was chalk white with glaring eyes and slits for nostrils, like a snake…» (Rowling 1991:293)- «Гарри не мог издать ни звука, а стоило бы: там, где должен был быть затылок Квирелла, располагалось лицо, самое жуткое лицо на свете—мертвенно-бледное, с пылающими глазами, провалами вместо ноздрей.… Было в нем что-то змеиное». В этом описании одновременно появляются и элементы прямой атрибутики змея:  многоголовость, физическое сходство со змеей, место поединка окружено языками черного пламени (см. книгу "Гарри Поттер и философский камень");

- сражение героя с водяным змеем, который подчиняется Волан-де-Морту (см. книгу "Гарри Поттер и Тайная Комната");

-бой с Гигантской Хвосторогой непосредственно перед столкновением с изначальным противником (см. книгу «Гарри Поттер и Кубок Огня»).

Таким образом, все вышесказанное позволяет расценивать Волан-де-Морта как традиционного антагониста- дракона/змея.

Акции героя в волшебном мире невозможны без использования чудесных предметов. У Роулинг же волшебные средства  являются не только необходимой  составляющей структуры волшебной сказки. Автор мастерски «играет» с традиционными чудесными артефактами, расширяя круг их привычных функций, наполняя ими  каждый дюйм художественного полотна.  Так, волшебная палочка становится повседневной принадлежностью жителей магического мира,  волшебное зеркало превращается в Распознавателя врагов, шапка-невидимка—в мантию-невидимку или Распределяющую Шляпу, яблочко на блюдечке- в Карту Мародеров, метла из средства передвижения- в спортинвентарь и др. Подобные метаморфозы в повествовании настолько часто встречаются и настолько многообразны, что читатель  перестает сомневаться в существовании «живых» портретов и фотографий, «Карамели с Любым Вкусом», «шоколадных лягушек», «совиной почты» и т.п. Иными словами, именно детальная проработка реалий волшебного мира, заключающаяся в обеспечении их многочисленности, повторяемости и приближенности к современным реалиям (например, Карта Мародеров –видеокамера слежения) играет большую роль в создании эффекта правдоподобия. Не удивительно, что волшебная «действительность» Роулинг, вышедшая из авантекста сказочно-мифологической традиции (о понятии «авантекст» см. ниже), с одной стороны, и стереотипов массовой культуры, с другой, оказалось способной породить новую субкультуру.

При всей своей неоднозначности субкультура поклонников ГП («гарриголизм», «поттеризм», «поттеромания») –любопытное явление современной массовой культуры, безусловно, достойное изучения. С одной стороны, фанатское сообщество ГП являет собой все признаки молодежной субкультуры, с другой–  оно весьма специфично. К особенностям субкультуры ГП следует отнести, прежде всего,  преимущественно виртуальный способ существования, ярко выраженную игровую направленность, фольклоризированный характер (последнее выглядит новшеством только в отношении виртуальных субкультур в связи с малой исследованностью сетевого фольклора вообще) /14/. Фольклорную и/или постфольклорную природу субкультуры «ряженых изнутри» студентов школы чародейства и волшебства доказывают такие ее характеристики, как анонимность «никовского»/15/ характера, вариативность (текст как часть стиля и культуры сети), особый тип коммуникативного акта (текст как один из способов кодификации устной речи) и др.

Ярким примером субкультурного самосознания «поттеристов» и одновременно признаком формирования «второй реальности» в сознании поклонников ГП может послужить «сочинение» «Синдром хронического гарриголизма и 100 его признаков», опубликованное на одном из фанатских сайтов ГП (автор—Annabelle). Вот некоторые положения:

-Вы отказываетесь от покупки нового мобильника в пользу  волшебной палочки, аргументируя это тем, что она круче всех тех, которые у Вас уже есть.

-Вы упорно ищите в городской, школьной и районной библиотеке несчастную книжку "История Хогвартса"... И находите ее!!!

-Сидя на лекции, смотрите, сколько сейчас времени в Лондоне и представляете себе, как Гарри сидит на уроках (я уже полгода, это точно, так развлекаюсь).

- Вы обдумываете сюжеты 5-6-7 книги про ГП, мало того, вы их обсуждаете с себе подобными.

-На заднем стекле Вашей машины написано "Улыбнись, Гарри любит тебя".

-Вы мечтаете о домовом эльфе.

- Вы смотрите футбол, сопоставляя его с квиддичем.

-Наткнувшись на новый фик, вы радостно, словно наступило внеплановое Рождество, прочитываете его, а потом заставляете это же сделать знакомых «гарриголиков» и др.

В последнем положении упоминается одно из ключевых понятий виртуальных фанатских субкультур– особая форма фанатского «литературного» творчества—фанфикшн (от англ.fan-- поклонник; fiction--художественная литература, вымысел), отдельные произведения этого жанра называются «фанфики» или «фики» (fanfics, fics).

Среди сетевых фандомов ( т.е. виртуальных фанатских соообществ) «книжного» происхождения ГП лидирует уже с 2001 года. В Рунете по запросу «фанфики Гарри Поттер» на настоящий момент нами обнаружено 533 сайта(поисковая система Rambler) , 370 сайтов (поисковая система Yandex).

Развернутое определение жанра дано на сайте BBC (www.bbc.co.uk) (перевод Н.И.Васильевой): «…фанфикшн (или фанфик)—термин, используемый для обозначения  литературного творчества поклонников (фэнов) какого-либо вымышленного мифологического мира—обычно это мир телесериала или кинофильма—и создаваемого на основе реалий этого мира….Фан-фикшн—это возможность художественного творчества в заданной реальности, способ поделиться мыслями и впечатлениями с единомышленниками, средство исследования   различных граней личности популярных персонажей, которые, по мнению автора-фэна, недостаточно раскрыты в оригинальном произведении, это и возможность создать сцены секса с такими персонажами и при таких обстоятельствах, которые в принципе невозможны и абсурдны в оригинале» /16/.

В англо-говорящей сети уже  существует развитая система фанфикшн со своими конвенциями, жанрами и поджанрами (AU, pairingslash, het, agnst и др.). Позаимствовав эту типологию при переводе англоязычных фанфиков, русские пользователи применяют ее и по отношению к собственному творчеству. В данной статье мы не вступаем в полемику с автором, относящим все нарративы фанфикшн к индивидуальному художественному творчеству, как  не  критикуем и принятую в англоязычном мире классификацию фанфикшн на основе эмоционального, эстетического, половозрастного, эротического и пр. компонентов. Здесь и далее, как уже отмечалось, предпринимается попытка показать функционирование фольклорных архетипов в соотнесении с оригинальным текстом Роулинг и традиционной культурой в целом.

Значительную часть русскоязычных фанфиков представляют собой тексты, претендующие на полноценное продолжение романа Роулинг (пишется пятая книга), причем часто—на достойном художественном уровне. В принципе это единственная из выделенных нами групп «фан-фикшн», которая может быть отнесена к собственно художественному творчеству. Создатели, по  преимуществу больших по объему произведений ( от 100 до 800 страниц), таких, как  «Ловец», «Draco Dormiens», «Draco Sinister», «Гарри Поттер и Магический Перстень» и др., выступают  своеобразными соавторами Дж.Роулинг. Вместе с тем появление новых версий пятой книги  о Поттере возможно лишь благодаря знанию их творцами  «основного»  и аналогичных «других» текстов (реализация литературоведческой идеи интертекстуальности). Многие из них, чего не скрывают и сами авторы, представляют собой контаминации предшествующих текстов. Появляется и так называемая «авторская маска», сама Дж. Роулинг, как связующий центр всех нарративов подобного типа (симптоматичны в этом плане так называемые дисклеймеры–предупреждения об авторских правах,- содержащие преимущественно отказ от них формулой типа: «Все права передаю тетушке Джоан»).

Отношение авторов к характеру использования Роулинг фольклорных архетипов вполне серьезное. Сохранены и «работают» следующие из них:

-мотив невинно-гонимого персонажа  в традиционной для оригинала форме: летнее пребывание Гарри у родственников-неволшебников;

-лес как вход в «иномирие», место испытания и обретения героем помощников  замещается какими-либо субститутами: подземелье, «ненахождаемое» убежище, кладбище и др. Роль «оригинальных» помощников  ослабевает: либо подростки самостоятельно выходят из сложных ситуаций, либо решающая роль помощника только подразумевается, но не описывается. Появляются новые помощники, часто это второстепенные персонажи Роулинг, упоминаемые  ею  в связи с какой-то обыденной ситуацией (например, соседка Дурслей миссис Фигг);

-большинство текстов не  уходит далеко от оригинала в плане использования мотивов змееборчества и изначального противника. Как правило, герой не одерживает окончательной победы. Гарри сражается не с самим Волан-де-Мортом, а с менее значимыми персонажами, наделенными,  тем не менее,  его атрибутикой: змей на фамильном гербе Малфоев, их  родство со Слизерином.  Акцентируется в фанфиках и мотив изначального противника: палочки героя и его противника абсолютно идентичны, герой и его противник связаны между собой  неудавшимся проклятием, в крови противника Гарри содержится  кровь мальчика (см. “Draco Dormiens”), их предки связаны враждой и пр. В то время как в одних текстах Гарри сражается лишь с «тенью» своего изначального врага (Пожирателями Смерти, монстрами, кошмарными сновидениями), в других он  оказывается лицом к лицу со своим врагом, при этом образ хтонического персонажа получает дальнейшее развитие: «Рука Волан-де-Морта со скоростью змеи скользнула …», «Рука Темного Лорда была сухой, как кожа ящерицы. У него вообще не было пульса…».

Новые сюжетные повороты влекут за собой и появление новых чудесных вещей и заклинаний, однако, наравне со старыми, они играют ведущую роль в  восприятии вымышленного мира как «реального».

Таким образом, в «авторских» фанфиках  фольклорные архетипы (правда, генетически связанные не с картиной мира традиционной культуры, а с миром Роулинг) сохраняются в силу различных причин, основная из них - это, видимо, стремление создать текст, близкий оригинальному и полноценно продолжающий его.

Большой интерес представляет группа фанфиков, в процессе создания которых просматривается фольклорная модель интертекстуальности. Впервые она обозначена в трудах В.Я.Проппа: существование многих вариантов одного сюжета ученый связывал « с необходимостью раскрытия народного замысла во всей его полноте»/17/. Исходным для вербального текста, по его мнению, является смысл, семантическое ядро или  «замысел». Расширяя содержание данного термина, Б.Н.Путилов    предложил рассматривать «замысел» как некое «предтекстовое состояние традиции, из которого могут рождаться пучки замыслов» /18/. Наконец, С.Ю.Неклюдов выдвинул идею дотекстового статуса традиции или «авантекста» ( то есть, всего того, чему предстоит реализоваться в исполнении)/19/. Фанфики второй группы и возникают из стремления авторов реализовать полностью  замысел Роулинг: «проявить» все звенья повествования и связанных с ними персонажей, ход действия, его начало, развитие, конец и т.д. Так появляются фанфики, связанные 1) с введением новых персонажей (новые ученики и учителя, персонажи из других фильмов и книг, русские школьники) или новых социальных ролей «старых» персонажей (Гермиона в роли мракоборца); 2) попыткой воссоздать предысторию героев (детство Волан-де-Морта, отношения старшего поколения магов, учителей, родителей); 3)фантазиями на тему межличностных отношений, преимущественно романтического или эротического свойства, где чаще всего фигурируют следующие персонажи: Гарри Поттер—Драко Малфой, Гарри Поттер—Гермиона, Гермиона—Драко, Гермиона—Снейп, Дамблдор—МакГонагалл и пр.

Любопытно, что именно в этой группе фанфиков происходит разрушение, в фольклористической терминологии, «обращение» фольклорных архетипов: разрабатывается  идея  синкретической природы Добра и Зла, которая часто заключена в любовании «темной стороны» «светом» и наоборот (см. фанфики: «Поймать», «Ангелы» и др.); отрицательный персонаж приобретает черты романтического героя, а положительный в свою очередь-- утрачивает цельность.Многочисленны тексты, в которых, например,  предпринимается попытка разоблачить Гарри как «универсального героя»: в анекдотической форме обыгрываются прозвище Гарри «Мальчик-Который-Выжил» и  «знаки смерти»—шрам на лбу:

 -Гарри Поттер проснулся посреди ночи. У него болел шрам. Хорошо, что Мальчик-который-умудрялся-продолжать-выживать-уже-который-год-подряд смотрел маггловскую рекламу и имел под рукой пачку модного "упсарина". Таблетки успокаивали боль в любой части тела, не воздействуя на весь организм. Гарри выпил таблетку и снова уснул. (устраняется магическая мотивация боли).

- Гарри Поттер проснулся посреди ночи.  У него снова болел шрам. Пылал, как огонь, в бойскаутском лагере перед отъездом домой.

  Что делать? Чего он болит? Гарри вытянул ногу из-под одеяла и начал разглядывать шрам. Он напоминал большое круглое пятно. Собственно шрам был ещё свежий: неделю назад на уроке по уходу за магическими животными Гарри обжёг соплохвост. Гарри, как оказалось, упёрся в пружину кровати, которая выбилась из- под матраса, и отлежал себе ногу в том месте, где был шрам. Мальчик-который-не-имел-совести-сколько-можно-выживать поправил матрас и уснул богатырским сном- (магическая мотивация заменяется обыденной).

В некоторых текстах Гарри предстает в комическом свете или вообще не фигурирует. Читателю сообщается, что  подвиги только  приписываются ему  или же они чистая случайность. Происходит снижение образа Героя—Гарри предстает как  подросток с типичными для этого возраста проблемами: прыщи, грязные носки, сексуальная неудовлетворенность и т.д.

Для текстов этой группы характерно предельно ироничное отношение к дарителям и помощникам (особенно это касается фигуры Дамблдора и МакГонагалл). «Темные» оппоненты дарителей (Снейп, Люциус Малфой, Аргус Филч),  наоборот, наделяются неожиданно привлекательными качествами и даже  выполняют  функцию дарителей.

Подвергаются  осмеянию и противник героя:

 О том, что он у входа в Тайную Комнату, Гарри Поттер догадался по огромной цветной надписи: "С мангустами вход строго запрещен!!!"- (ироническое снятие запрета).

Тёмная ночь. Волан-де-Морт тащит за собой Гарри в Запретный Лес. Тот отбивается изо всех сил, кричит, плачет, царапается. Волан-де-Морт не выдержал, остановился и спрашивает у своей будущей жертвы:
- Ну чего ты кричишь? Чего ты плачешь?
Гарри:
- Мне страшно! Тут так темно!
Волан-де-Морт:- Вот-вот. А ты представляешь, как я буду возвращаться один?- (наделение героев нехарактерными для них качествами).

Однако в текстах другого типа он часто предстает и как несчастный человек, жертва обстоятельств, подросток с «трудным детством» и т.д.

Существуют также минифики, содержание которых может рассматриваться как один и/или несколько из вышеперечисленных, однако их авторы предлагают отнести свои творения к «аудиофикам» (стихотворные произведения на мотив известной «попсовой» композиции) или «клипфикам» (произведения с преобладающим описанием).

Итак, в последние десятилетия 20 века особенную популярность начинают приобретать произведения, формирующие «новую реальность»–мир необыкновенных страстей, величия, красоты и благородства—на основе универсальных фольклорных архетипов. Именно они обеспечивают читателю/зрителю радость узнавания, подтверждают уверенность в благополучном исходе глобальных драматических коллизий.

«Фольклоризм» подобных произведений очевиден и вместе получает новое направление и развитие: 1) произведения Толкиена, Роулинг, а также представителей отечественной культуры фэнтези становятся культовыми, порождают новые субкультурные течения и соответственно разножанровую литературу «фанфикшн»;2)фольклорные архетипы проникают в сознание их носителей опосредованно (если для романов Роулинг «авантекстом» является сказочно-мифологический универсум народной традиции, то для субкультур их поклонников сам роман Роулинг не что иное как «матрица» тем, мотивов, сюжетов, образов, приемов и т.д.); 3)в зависимости от жанра (slash, het, agnst, юмор, драма, «общий» и др.) отношение к фольклорным архетипам неоднозначное: от серьезного, в рамках предлагаемого автором сакрального произведения характера их обработки к пародийному осмыслению, иронической трактовке сюжетов, образов и приемов. Изучение «обращений» архетипов позволяет установить, как субкультура ГП интерпретирует общий культурный код, склонна ли она к восстановлению или разрушению традиций «исходной» культуры.

Обнаруживает себя тенденция, свойственная постмодернистскому сознанию вообще,—от разрушения языковых (отождествляемых с мыслительными) стереотипов восприятия к поискам нового синтеза. Неосознанно используются и отдельные приемы постмодернистского письма: интертекстуальность (в двух разновидностях), двойное кодирование с его установкой на массового и искушенного читателя/зрителя одновременно, обращение к «авторской маске» и др.

Примечания.

1.      См. материалы конференции «Гарри Поттер и узники философской комнаты: порядок фантастического в современной российской культуре» (Институт европейских культур, октябрь 2003г.) на www.mythomania.ru

2.      Лотман Ю.М. Массовая литература как историко-культурная проблема// О русской литературе. Спб., 1997. С.820

3.      Каргин А.С, Хренов Н.А. Традиционная культура на рубеже XX- XXI веков (о целях и задачах альманаха «Традиционная культура»)// Традиционная культура. 2000. №1. С. 8

4.   Бернштейн Б.М. Искусствоведческие аспекты изучения традиционной культуры// Традиционноя культура. 2000. №2.С.13

5. Каргин А.С, Хренов Н.А. Традиционная культура … . С. 8

6. Эпштейн М.Н. Постмодерн в России. Литература и теория. М., 2000. С. 280

7. Бернштейн Б.М. Искусствоведческие аспекты … .С.14

8. Литературная энциклопедия терминов и понятий/Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. М., 2003. Стб. 60

9. Fan-fiction: a User’s Guide. Интернет-публикация (www.bbc.co.uk/dna/h2d2/A632062).

10.  Литературная энциклопедия терминов и понятий/Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. М., 2003. Стб. 1174

11. Колберт Д. Волшебные миры Гарри Поттера. М., 2002. С.124

12.    Здесь и далее цит. по изданию Rowling J. K., Harry Potter and the Sorcerer’s stone. Scholastic Inc., 1999.

13.    Колберт Д. Волшебные миры  … . С. 119

14.    Васильева Н.И. Субкультура поклонников «Гарри Поттера» как фольклоризированное явление/ Сборник статей аспирантов ННГУ (в печати)

15.    «Ник» (от англ.–nick «прозвище»)–псевдоним участников сетевого общения, в данном случае авторов фанфиков.

16.    Fan-fiction: a User’s Guide. Интернет-публикация(www.bbc.co.uk/dna/h2d2/A632062).

17.    17. Пропп В.Я. Русский героический эпос. 2-е изд., доп. М., 1958. С. 20-23

18.    Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. Спб., 1994. С.194

19.    Неклюдов С.Ю. Авантекст в фольклорнаой традиции. Интернет-публикация (www.ruthenia.ru)