 |
ТютчевианаCайт рабочей группы по изучению |
| Главная | Библиография | Рабочая группа | Тютчев в прямом эфире | Ссылки |
| Генеалогическое древо | Музеи | Работы по Тютчеву | Стихотворения | Переводы |
Q. Horatius Flaccus, Carmina III, 29
|
Текст Горация: |
Перевод Тютчева: в котором приглашает его к сельскому обеду |
|
Tyrrhena regum progenies, tibi non ante verso lene merum cado cum flore, Maecenas, rosarum et pressa tuis balanus capillis |
Приди, желанный гость, краса моя и радость! Приди, – тебя здесь ждет и кубок круговой, И розовый венок, и песней нежных сладость! Возженны не льстеца рукой, Душистый анемон и крины Лиют на брашны аромат, И полные плодов корзины Твой вкус и зренье усладят. |
|
iamdudum apud me est: eripe te morae ne semper udum Tibur et Aefulae declive contempleris arvum et Telegoni iuga parricidae. fastidiosam desere copiam et molem propinquam nubibus arduis, omitte mirari beatae fumum et opes strepitumque Romae. plerumque gratae divitibus vices mundaeque parvo sub lare pauperum cenae sine aulaeis et ostro sollicitam explicuere frontem. |
Приди, муж правоты, народа покровитель, Отчизны верный сын и строгий друг царев, Питомец счастливый Кастальских чистых дев, Приди в мою смиренную обитель! Пусть велелепные столпы, Громады храмин позлащенны Прельщают алчный взор несмысленной толпы; Оставь на время град, в заботах погруженный, Склонись под тень дубрав; здесь ждет тебя покой. Под кровом сельского Пената, Где все красуется, все дышит простотой, Где чужд холодный блеск и пурпура и злата, – Там сладок кубок круговой! Чело, наморщенное думой, Теряет здесь свой вид угрюмый; В обители отцов все льет отраду нам! |
|
Iam clarus occultum Andromedae pater ostendit ignem, iam Procyon furit et stella vesani Leonis, sole dies referente siccos; iam pastor umbras cum grege languido rivumque fessus quaerit et horidi dumeta Silvani, caretque ripa vagis taciturna ventis. tu civitatem quis deceat status curas et urbi sollicitus times quid Seres et regnata Cyro Bactra parent Tanaisque discors. prudens futuri temporis exitum caliginosa nocte premit deus ridetque, si mortalis ultra fas trepidat. quod adest memento |
Уже небесный лев тяжелою стопою В пределах зноя стал – и пламенной стезею Течет по светлым небесам!.. В священной рощице Сильвана, Где мгла таинственна с прохладою слиянна, Где брезжит сквозь листов дрожащий, тихий свет, Игривый ручеек едва-едва течет И шепчет в сумраке с прибрежной осокою; Здесь в знойные часы, пред рощею густою, Спит стадо и пастух под сению прохлад, И в розовых кустах зефиры легки спят. А ты, Фемиды жрец, защитник беззащитных, Проводишь дни свои под бременем забот; И счастье сограждан – благий, достойный плод Твоих стараний неусыпных! – Для них желал бы ты познать судьбы предел; Но строгий властелин земли, небес и ада Глубокой, вечной тьмой грядущее одел. Благоговейте, персти чада! – Как! прах земной объять небесное посмеет? Дерзнет ли разорвать таинственный покров? Быстрейший самый ум, смутясь, оцепенеет, И буйный сей мудрец – посмешище богов! – |
|
conponere aequos; cetera fluminis ritu feruntur, nunc medio alveo cum pace delabentis Etruscum in mare, nunc lapides adesos stirpisque raptas et pecus et domos volventis una, non sine montium clamore vicinaeque silvae, cum fera diluvies quietos |
Мы можем, странствуя в тернистой сей пустыне, Сорвать один цветок, ловить летящий миг; Грядущее не нам – судьбине; Так предадим его на произвол благих! – Что время? Быстрый ток, который в долах мирных, В брегах, украшенных обильной муравой, Катит кристалл валов сапфирных; И по сребру зыбей свет солнца золотой Играет и скользит; но час – и бурный вскоре, Забыв свои брега, забыв свой мирный ход, Теряется в обширном море, В безбрежной пустоте необозримых вод! Но час – и вдруг нависших бурь громады Извергли дождь из черных недр; Поток возвысился, ревет, расторг преграды, И роет волны ярый ветр!.. |
|
inritat amnis. ille potens sui laetusque deget cui licet in diem dixisse ‘vixi: cras vel atra nube polum pater occupato vel sole puro; non tamen inritum quodcumque retro est efficiet neque diffinget infectumque reddet quod fugiens semel hora vexit.’ |
Блажен, стократ блажен, кто может в умиленье, Воззревши на Вождя светил, Текущего почить в Нептуновы владенья, Кто может, радостный, сказать себе: я жил! Пусть завтра тучею свинцовой Всесильный бог громов вкруг ризою багровой Эфир сгущенный облечет, Иль снова в небесах рассыплет солнца свет, – Для смертных все равно; и что крылаты годы С печального лица земли В хранилище времен с собою увлекли, Не пременит того и сам Отец природы. |
|
Fortuna saevo laeta negotio et ludum insolentem ludere pertinax transmutat incertos honores, nunc mihi nunc alii benigna. laudo manentem; si celeres quatit pennas, resigno quae dedit et mea virtute me involvo probamque pauperiem sine dote quaero. |
Сей мир – игралище Фортуны злой. Она кичливый взор на шар земной бросает И всей вселенной потрясает По прихоти слепой!.. Неверная, меня сегодня осенила; Богатства, почести обильно мне лиет, Но завтра вдруг простерла крыла, К другим склоняет свой полет! Я презрен – не ропщу, – и, горестный свидетель И жертва роковой игры, Ей отдаю ее дары И облекаюсь в добродетель!.. |
|
non est meum, si mugiat Africis malus procellis, ad miseras preces decurrere et votis pacisci ne Cypriae Tyriaeque merces addant avaro divitias mari: tunc me biremis praesidio scaphae tutum per Aegaeos tumultus aura feret geminusque Pollux. |
Пусть бурями увитый Нот Пучины сланые крутит и воздымает, И черные холмы морских кипящих вод С громовой тучею сливает, И бренных кораблей Рвет снасти, все крушит в свирепости своей... Отчизны мирныя покрытый небесами, Не буду я богов обременять мольбами; Но дружба и любовь, среди житейских волн, Безбедно приведут в пристанище мой челн. |
Другие переводы на русский язык
Н. С. Гинцбург:
Царей тирренских отпрыск! Тебе давно
Храню, не тронув, с легким вином кувшин
И роз цветы; и из орехов
Масло тебе, Меценат, на кудри
Уже отжато: вырвись из уз своих -
Не век же Тибур будешь ты зреть сырой,
Над полем Эфулы покатым
Зреть Телегона-злодея г_о_ры.
Покинь же роскошь ты ненавистную,
Чертог, достигший выси далеких туч;
В богатом Риме брось дивиться
Грохоту, дыму и пышным зданьям;
Богатым радость - жизни уклад сменять;
Под кровлей низкой скромный для них обед
Без багреца, без балдахина
Часто морщины со лба сгонял им.
Уж Андромеды светлый отец Кефей
Огнем блистает: Малый бушует Пес
И Льва безумного созвездье;
Знойные дни возвращает Солнце.
С бредущим вяло стадом уж в тень спеша,
Пастух усталый ищет ручей в кустах
Косматого Сильвана; смолкнул
Брег, ветерок перелетный замер.
Тебя заботит, лучше какой уклад
Для граждан: ты ведь полон тревог за Рим;
Готовят что нам серы, бактры,
Киру покорные встарь, и скифы.
Но мудро боги скрыли от нас исход
Времен грядущих мраком густым: для них
Смешно, коль то, что не дано им,
Смертных тревожит. Что есть, спокойно
Наладить надо; прочее мчится все,
Подобно Тибру: в русле сейчас своем
В Этрусское он море льется
Мирно, - а завтра, подъявши камни,
Деревья с корнем вырвав, дома и скот -
Все вместе катит: шум оглашает вкруг
Леса соседние и горы;
Дразнит и тихие реки дикий
Разлив. Проводит весело жизнь свою
Как хочет тот, кто может сказать: сей день
Я прожил, завтра - черной тучей
Пусть занимает Юпитер небо
Иль ясным солнцем, - все же не властен он,
Что раз свершилось, то повернуть назад;
Что время быстрое умчало,
То отменить иль не бывшим сделать.
Фортуна рада злую игру играть,
С упорством диким тешить жестокий нрав:
То мне даруя благосклонно
Почести шаткие, то - другому.
Ее хвалю я, если со мной; когда ж
Летит к другому, то, возвратив дары
И в добродетель облачившись,
Бедности рад я и бесприданной.
Ведь мне не нужно, если корабль трещит
От южной бури, жалкие слать мольбы
Богам, давать обеты, лишь бы
Жадному морю богатств не придал
Из Тира, с Кипра ценных товаров груз.
Нет! я отважно, в челн двухвесельный сев,
Доверясь Близнецам и ветру,
В бурю помчусь по волнам эгейским.
В.В. Капнист:
Царей потомок тиррентийских
О Меценат! Тебя давно
В дому моем в посудах хийских
Заповедное ждет вино.
Готовы уж венки, сплетенны
Из свежих, благовонных роз,
И выжат балан драгоценный
Для умащения волос.
Отвергши медленья причины,
Спеши, - не вечно должен ты
Эфульски озирать вершины
И их отлогие хребты;
Раздолы, где тибур пролился,
Луга, змеей где вьется он,
И холмы, древле где вселился
Отцеубийца Телегон.
Оставь избыток, приносящий
Со скукой отвращенье нам,
И гордый терем твой, стремящий
Главу к высоким облакам.
Престаньс него прелянться Римом.
Его богатством, красотой,
Клубящихся верх кровов дымом
И пышных зданий пестротой.
Вельможам часто перемена
Была приятна средь сует:
Под кровом шалаша смиренна
Нередко мог простый обед
И без коров не балдахины,
Без багряницы на столах
Изгладить мрачные морщины
На их нахмуренных челах.
Кефей уж вновь лучи бросает,
Предтеча Льва свод неба жжет.
Лев лютый пламень изрыгает,
И солнце дни нам знойны шлет;
Пастух и жаром удрученны
Стада под тень к ручью спешат
В лесах Сильвана скрыться темных,
И на брегах зефиры спят.
А ты, печась о благе Рима,
Страшися серрских, скифских стрел
И парфа, буйностью водима,
Кем древле с славой Кир владел.
Но бог премудро ночи темной
Покров над будущим простер:
Смеется он, коль бед вседенно
Страшится смертный выше мер.
Устрой на благо час летящий;
Предбудущее, как река,
Котора то струи молчащи
Льет в море, не мутя песка.
То, наводнясь, брега срывает,
Древа с кореньем, камни гор,
Стада и домы поглощает,
Колеблет шумом холм и бор.
Тот властен сам в себе, тот волен
И путь ко счастью проложил,
Кто настоящим лишь доволен,
Сказать мог: «Я сегодня жил».
Пусть Дий иль небо тьмой обложит,
Иль солнцем ярко озарит:
Собывшегось – не уничтожит,
Прошедшего – не возвратит.
Фортуна злобна самовластно
Играет нашею судьбой
И тешится всяк час ужасной
Злоприхотливою игрой.
Непостоянна, коловратна
В дарах и почестях своих,
Сегодня мне благоприятна,
А завтра манит уж других.
Пока со мной она – хвалами
Богиню не стыжусь я чтить;
Взмахнет ли легкими крылами –
Спешу дары ей возвратить.
И добродетели смиренной
Щитом прикрывшись, не ропщу
За честность истинно почтенной,
Без века – бедности ищу.
С жестоким бурный афр стремленьем
Когда готов мой парус рвать,
С я робким не привык моленьем
Богам обеты посулять,
Коль яры ветры дуть престанут,
И, пища роскоши моей,
Богатства тирские не станут
Добычею скупых морей.
Тогда, коль ветерок прислужен
Дохнет вслед скромного пловца.
Покров лишь Поллукса мне нужен,
Любезной Леды близнеца:
Тогда меня сей спутник звездный
И легкий двухвесельный челн
Сохранно пренесут чрез бездны
Бунтующих эгейских волн.
| Главная | Библиография | Рабочая группа | Тютчев в прямом эфире | Ссылки |
| Генеалогическое древо | Музеи | Работы по Тютчеву | Стихотворения | Переводы |
|
|
© Разработчики: Андрей Белов, Борис Орехов, 2006. Контактный адрес: [email protected]. 
|