Оборин Лев  Последний житель села Середнее

В 2005 году фольклорная экспедиция историко-филологического факультета РГГУ во второй раз отправилась в Няндомский район Архангельской области. Предстояло изучить два села: Воезеро и Мехреньгу, находящиеся на берегах озера Спасское. Когда экспедиция прибыла на место, выяснилось, что между Воезером и Мехреньгой есть еще один населенный пункт – Середнее. Середнее не обозначено на карте района, поэтому мы о нем не знали.

Жители Воезера не рассказали нам ничего конкретного. Из их рассказов мы не поняли, что такое Середнее – отдельный куст деревень? Отдельная деревня? Одна из деревень, входящих в Воезеро?  Нам говорили, что никто из местных жителей там уже не живет, что туда приезжают только дачники. Тем не менее мы решили туда съездить.

От Воезера до Середнего около десяти километров по проселочной дороге. Этот населенный пункт меньше, чем Воезеро и Мехреньга. Туда не проведено электричество. Все дома, которые мы видели, были дачами – либо перестроенными из старых изб, либо новыми. Мы доехали до конца Середнего. Там мы встретили дачника, пожилого мужчину, который сказал нам, что местных жителей здесь действительно не осталось – только на лето приезжают их дети или просто те, кто купил здесь дачу. Но совсем недалеко, объяснил он нам, все же живет одна старушка, которая здесь родилась и жила всю жизнь.

Мы отправились туда. Нас встретила старая женщина, которая вначале отнеслась к нам с подозрением и усадила на порог, но потом, убедившись, что мы «не бандиты», впустила нас в избу. Она оказалась гостеприимной хозяйкой и замечательной рассказчицей.

Анна Ивановна Родина родилась в Середнем в 1926 году, закончила 10 классов. Работала она сначала в колхозе, потом поваром. Она вышла замуж в Середнем. Сейчас она на зиму уезжает в Каргополь-2, расположенный недалеко от Няндомы.

Нас сразу заинтересовала изба Анны Ивановны. Избу построил ее отец. В избе 3 комнаты, кухня, клеть, овин. В дверные косяки воткнуты сухие растения – чистотел, рябина. Над входной дверью - подкова. В красном углу одной из комнат вместо икон висит плакат – «Верховный шаман Сибири Оюн-Батыр». Этот Оюн-Батыр приезжал в Няндомский район несколько лет назад. Соседи Анны Ивановны ходили на его выступления. Когда мы спросили Анну Ивановну, зачем нужен плакат в красном углу, она ответила: «Говорят, дом сохраняет». В доме Анны Ивановны нет икон – есть только православные календари, висящие в кухне. Раньше иконы были, но ее мать отдала их «собирателям древностей», которые ездили по Русскому Северу в 70-80-е годы.

Анна Ивановна рассказала много о домашней утвари. Почти каждый предмет, о котором заходила речь, был у нее в доме, и она приносила его и показывала нам. За короткое время она продемонстрировала нам: как режут хлеб, как посыпают тесто толокном; показала печь, сковороду, противень, солонку, ковш, лучину, подсвечник, крынку, мутовку. Рассказала о застолье, о столовом этикете, о птицах, о воспитании детей. От нее мы записали четыре былички.

Одна была о местной колдунье, сделавшей так, чтобы корову, принадлежавшую семье Анны Ивановны, заел медведь. Другая – о мальчике, которого мать в сердцах оттолкнула и выругала, и его забрала нечистая сила. Третья – вариант известной быличкb о колдуне, который «знался с чертями» и не мог умереть, поэтому задавал чертям невыполнимую или трудоемкую бессмысленную работу. Анна Ивановна сказала, что колдун задал эту работу своим сыновьям, потому что они не принимали у него колдовство: «А потом и говорит: «Сын!» Говорит, эта. «Забей-ка, гъворит, в берег кол да поливай воду черес кол. <…> …а второму сыну сказал, гът, а ты руби топором волосы. <Какие волосы?> Ну, головы волосы. Штобы я, гът, умер».  Очень интересна четвертая быличка о ребенке, унесенном лешим – ее варианты фиксировались и раньше. «А тут тоже я слыхала: женьчина жала, а <…> рибёнка было некуда дивать, полосу-ту жнёт, да и… подвешена была, видно, такая люлька можот, портяная. Подвешина и… и она уш пошла дамой, и забыла робёнка-та. <…> Шла-шла, да потом и гово… ма… «Ой, а рибёнок-от». Да, вернулась, а… уже стоит, говорит, выше леса. «Баюшки-бай-бай, мать тибя забыла, атец позабыл». Качает уже й рэбёнка-та, а она… <Кто качает?> А Бох знаеть, хто качаит, слышит она, качает, напивает песню-ту: «Баюшки-бай-бай, мать тибя забыла, атец позабыл». Да как, говорит эта… зъ… зачуркали-зачуркали, начили чуркать-та, да и от, пошол-то гърит, а лес как зашумел. Но они не… они и ушло, говорят, и лез за… зашумел лес, и… робёнок, они взяли. <…> <Так кто это качал ребенка?> А… дак вот и говорят што леший-от. <А как вы сказали – зачуркали? Это что такое?> Ну, «Чур наш! Чур наш!> <Это кто – леший говорит?> Э, э… нет. Вот, женьшчины бегут и кричат: «Чур наш, чур наш!» <…> Вот фсё. <Чтобы леший отдал?> Шобы одал, э, он и уйдёт».

Но больше всего нас интересовало все связанное с Середним. Это куст, в который входило семь деревень. Она вспомнила их все: «Конечное, Заручевье, Василёво, Игнашово, Гавриловская, Лимчина и Подберёзы» (Дом Анны Ивановны находится в бывшем Заручевье). В каждой деревне был свой праздник. В настоящее время никакого разграничения между этими деревнями нет – теперешние обитатели Середнего просто не помнят или не знают о разделении села.

О названии Середнего Анна Ивановна сказала: «оно как-то раньше… как-то в середине между Воезером и Мехреньгой». Это название, возможно, было актуально для пешего или конного пути из одного села в другое – полпути, передых.

Середнее славилось хлебосольством. Считалось, что его жители отлично готовят. На праздники варили пиво и пекли пироги. Анна Ивановна вспомнила частушку:

Воезёрски дефки-ёрки

Не умеют стряпать корки.

Заручейски поцкочили –

Стряпать корок научили!

«А что значит – стряпать корки?» - спросили мы. «А это, вот, хлеб-то пёкут. Вот, и, тесто… наделают, но, э, вот эдак розделают со… как сочинь [изображает, как раскатывают тесто], туда накладут рыбы, то, шчуку, то… лешша, то окуней… <…> <Так это корка на пирогах?> Это на рыбниках-то корка, и называеца корка».

Произнечя строчку «Заручейски подскочили», Анна Ивановна пояснила: «Это серепого́щана наши». Анна Ивановна объяснила: это было прозвище местных жителей. Воезерских называли «водохлебами», мехреньгских – «лаптями», а жителей Середнего – «серепого́щанами». Когда крестьяне из Середнего ехали на покос, им вслед кричали: «Серепого́щана едут!». И сами себя жители Середнего именовали «серепого́щанами». Вероятно, это название происходит от словосочетания «Середний Погост». 

Анна Ивановна также рассказала о святом источнике близ Середнего. Наши информанты  и раньше упоминали об этом источнике, но никто не давал конкретных сведений. Анна Ивановна сказала, что теперь источник заброшен, раньше же к нему часто ходили и брали воду через крест, лежавший на земле.

Еще Анна Ивановна замечательно спела несколько песен, которые пели у них в селе. Вот две из них:

Встану рано, взгляну прямо.

Женидба хитрая была –

Без жены мне жить не можна,

Да и с женою жить нелезя.

И без жины мне жить нельзя.

Вот а жена тоску наводит,

Да она мужа проведёт.

Она мужа проведёт,

Друзей красивее находит,

Мужу отставку подаёт.

Она седит сибе в каляске,

А муш митёт по мостовой.

 

Малолетёнка ак зародился,

Да нет ни матери, нет оца.

Как с малых лет как баловать-то я научился,

Да как осе́ньё [нрзб.] погорел.

Ой гори то гори мая лучинка,

Да дагара-то с тобой я.

Ай негде милова я не вижу

Да ни в работе ой не в гульбе.

А только вижу-то я милого

Да на картинке, ой, в тёмном cне

Ай в тёмном cьне как и в тёмном cне да

Ай на стене-то портрет виси́т.

Ой висит же, у, весит портретик,

Да на миня-то младу глядит.

Ой подают пинка [?] сестрицы,

Да сама, выйду я на крыльцо.

А сама, выйду я на крылечко,

Да стукну-брякну я во колечко,

Да вижу миленький мой идёт.

Ой бросилась-то к нему на шеку [шейку?]

Да назвала-то ево дружком.

«А ни зави ты меня дружочком,

Да я теперь уже и твой.

А я типерь уже ни твой жо,

Да я женился, ой, на другой.

А я женился, переменился,

Да не по ндраву я жонку взял,

Ой ни по нрдаву и не по мыслу,

Не по характеру ой да своему.

А луче буду да луче стану,

Да стану прежьнюю да любить».

 

На прощание Анна Ивановна дала нам в дорогу три луковицы на дорогу. «Нас же двое», - сказали мы. «Дак два-то… два-то не дают, а ли-ко, как раз три!» - ответила она.

 

Анна Ивановна Родина – не просто последний житель села Середнее. Она, по-видимому, последний человек, сохраняющий традиции этого села и его историческую память. Она помнит местный фольклор и охотно им делится. Примечательно, что фольклорную традицию Анна Ивановна, по ее словам, переняла не от своей семьи, а от односельчан: «А у нас мама ничего ни плюнуть, ни дунуть ни знала».

 Эта традиционность интересным образом сочетается с современностью. Вместо  традиционных украшений (солярных или крестообразных) на доме – пятиконечные звезды, в красном углу вместо икон – плакат с Оюн-Батыром.

Встреча с Анной Ивановной была большой удачей. Сведения, которые она сообщила, показывают, как дорога людям их история и как непростительно было бы не интересоваться ей и забывать ее. Я очень рад, что теперь топонимию, историю, обряды и фольклор Середнего – пусть лишь некоторую их часть – можно будет уберечь от забвения.

Материал размещен на сайте при поддержке гранта №1015-1063 Фонда Форда.