стр. 38

     Е. Кеннель.

     ЛЕВЫЙ КУЛЬТУРНЫЙ ФРОНТ ЗА РУБЕЖОМ

     II. Польша

     (Статья написана для "Нового Лефа" сотрудником журнала "Дзвигня". Перевод с польского т. К.)

     Левый культурный фронт в Польше существует с недавнего времени.
     Собственно говоря, он выступил только в последние годы. В 1924 году делались некоторые попытки объединения левых литераторов и артистов при журнале "Новая культура". Но при принципиально-неправильной позиции, скорее в пролеткультовском духе, эти усилия не могли привести к значительным результатам. Дело ограничилось только неопределенными декларациями отдельных поэтов.
     Следует также отметить пропаганду конструктивизма, проводившуюся журналом скульптуров "Блок" под редакцией Мечислава Щуки и Терезы Жарноверовской.
     Кроме того, имел место ряд одиночных выступлений, а также издания отдельных поэтов, идущих по линии действительного осознания социально-культурных проблем и порывающих все чаще с революционно-эстетической фразой, которая до сих пор считается принадлежностью левого поэта.
     Старая манера накладывает еще свой отпечаток на первые совместные выступления группы пролетарских поэтов: поэтический бюллетень "Три залпа", изданный поэтами Вл. Броневским, Станиславом-Ричардом Станде и Витольдом Вандурским. Бюллетень, изданный осенью 1925 года, был снабжен краткой декларацией поэтов. Из них Станде и Браневский уже раньше издавали собственные сборники стихов. Вандурский проявил себя значительным деятелем

стр. 39

рабочего театра, руководя в течение нескольких лет рабочей сценой в Лодзи, в крупнейшем центре польской текстильной промышленности.
     Труппа "Рабочей сцены", составленная действительно из рабочих от станка, была вскоре разогнана полицией, а потом существовала по существу нелегально. Помимо весьма тяжелых условий работы (труппа все время терпела урон вследствие постоянных арестов ее членов) "Рабочая сцена" добилась больших результатов и создала собственный стиль агитационно-плакатных зрелищ. Попытки сгруппировать левый фронт в более широком масштабе, соединив отдельных работников культурного фронта, были произведены весной 1927 года при ежемесячнике и "Дзвигня", выходящем под редакцией М. Щуки при сотрудничестве Жарноверовской, Браневского, Ясинского, Станде, Вандурского, Ставара, Гемпля и др. Следует отметить, что общий характер журнала сначала вызывал большие оговорки у части сотрудников его. Неясность линии и не совсем чуткое направление отдельных выступлений были вызваны особенными условиями работы, отчасти же вытекали из общей ситуации, в которой протекает деятельность левого культурного фронта.
     Тяжелые полицейские и цензурные условия фашистского режима, узость легальной почвы для работы создают неизбежно известные условия, которые весьма трудно преодолеть. С одной стороны, тяжелые условия работы в Польше (несравненно более тяжелые, чем в крупных капиталистических странах), усиленный натиск реакции, одним из средств которой является изоляция боевых пролетарских элементов (наряду с прямым физическим удушением, актами террора и т. д.), конечно создают, среди левых работников культуры большую дисциплину, спайку и решительность. Но, с другой стороны, они же порождают известную опасность.
     Эти опасности в первую очередь заключаются в том, что необходимость демонстрировать солидарность и спайку перед внешним миром приводит внутри группы к конфликтам отдельных точек зрения с основной программной линией. В Польше, как, впрочем, и везде, имеются люди, считающие себя сторонниками левого культурного фланга, люди, имеющие весьма часто серьезные заслуги в деле пропаганды и воспитания масс но которые сегодня на практике находятся на позиции популяризации мелкобуржуазной культуры, которые на практике культурную работу среди пролетариата низводят до пропаганды мелкобуржуазного подхода к проблемам культуры и искусства.
     Сведение практической работы до минимума и ограничение формами наиболее примитивной пропаганды, при относительно слабом самосознании широких масс, должно вызывать колебания, уклоны и недоразумения.
     В связи с этими трудностями борьбы в Польше мы имеем явление, которое можно было бы, по аналогии с литературными отношениями в СССР, назвать коалицией "напостовских" (в прежнем значении этого понятия) и лефовских элементов. Эта аналогия конечно не исчерпывает вопроса и лишь весьма отдаленно помогает освещению вопроса.
     Вышеизложенные беглые заметки должны лишь наметить трудности, с которыми имела дело "Дзвигня" и которые, в конце концов, привели к ликвидации этого журнала. Первоочередной задачей "Дзвигни" была борьба с особо распространенными псевдо-марксистскими взглядами, стремящимися под прикрытием классово-революционной терминологии утвердить фикцию единой и вечной культуры, каковой, в конечном счете, является буржуазная культура. "Дзвигня" должна была показать, что классовый характер сегодняшней буржуазной культуры выражается не только в ее внешних чертах, но также и в установлении распространений и закреплений общего буржуазного подхода к вопросам культуры. А подход этот, как показывает опыт, прекрасно уживается не только с различными народническими псевдонимами, но даже с классовой и псевдомарксистской терминологией. В Польше эти проблемы стоят тем острее, что таким путем проникают в пролетарское движение чуждые влияния вплоть до фашистских.
     Это задание "Дзвигня", если не выполнила, то по крайней мере поставила. Она поставила также проблему формального анализа, в тесной связи формы и стиля с характером классовой тенденции (попытки анализа новой

стр. 40

польской прозы), не только в области литературы, но и скульптуры и театра (статья "Искусство и действительность" в N 4 "Дзвигни", статья Вандурского о рабочей сцене). Здесь был затронут целый ряд вопросов, новых не только для Польши.
     В августе 1927 года погиб в Татрах, свалившись в пропасть, редактор "Дзвигни" М. Щука. Надлежит здесь вспомнить хотя бы в нескольких словах об этом наиболее крупном представителе новых тенденций в польском искусстве. Щука является примером художника, который приходит к формулированию новых основ искусства, к работе над проблемами организации новой пролетарской культуры путем упорных и глубоких формальных исканий. Кратковременная его деятельность, он погиб 28 лет, была весьма богатой и разносторонней.
     Щука начинает в 1919 году работать как кубист. Он рисует, работает над проблемами пространства, устраивает выставки, поражающие своей новизной варшавскую публику. Созрев, он выступает с острой критикой существующих течений, выступает против эстетизма за утилитарное искусство, вводит новые способы графики, делает фотомонтажи и т. д. В своей художественной практике он начинает все более решительно итти по линии пролетарского искусства. Работает в рабочем театре, в легальных и нелегальных пролетарских изданиях. Одновременно с целым рядом заграничных художников он самостоятельно приходит к теоретическим основам конструктивизма. Он перебрасывается в архитектуру, занимается урбанистическими планами. В польских условиях его огромный талант и энергия не могли найти должного применения, и преждевременная смерть оборвала начатую им работу.
     Целый ряд незаменимых потерь приносят полицейские преследования многочисленных групп польских пролетарских поэтов. В настоящее время Ясинский, Станде и Вандурский вынуждены проживать за границей. Двое последних эмигрировали из-за судебных приговоров. Преемственность работы в этих условиях является весьма проблематичной.
     И несмотря на все это, левый фронт в Польше крепнет и усиливается притоком новых сил. В идеологической области происходит весьма знаменательная эволюция в направлении укрепления и выпрямления линии действия. С этой точки зрения прогресс левого фронта за последние два года является весьма значительным и заслуживающим внимания.