стр. 43

     С. Т.

     НАСТОЯЩЕЕ "НАСТОЯЩЕЕ"

     Наша культурная работа больна тяжелой формой бюрократизма. Усвоение культурных ценностей всей толщей населения происходит главным образом по централистским вертикалям. Сообщение по горизонтали затруднено.
     Пищевик читает свой журнал, не имея представления о том, что делается в журнале металлиста. Низовой культработник помнит наизусть иерархию и циркуляры восходящей линии своего начальства, но совершенно отрезан от низового культработника другой вертикали. Таким образом, обмен культурным низовым опытом совершается только через верхушку.
     Сызранское изобретение должно дотянуться до Москвы, зафиксироваться в московской газете и только тогда его использует самарский культработник, которому оно нужно. Использует, на четверть потому что оно нужное, а на три четверти потому, что его освятил авторитет центра.
     Московская газета читается в любом провинциальном городе, а провинциальные газеты в Москве читаются только десятком специально для этого посаженных людей в редакциях.
     Благодаря этому в центре создается ненормально сниженное представление о провинции, ее интересах и возможностях и москвич в деле познания провинции питается исключительно корреспонденциями столичных гастролеров.
     А в то же время провинция создает вещи, до которых центр не дотянулся. Вещи нужные, изобретательные, настоящие.
     Одной из таких вещей является журнал "Настоящее", издаваемый в Новосибирске под редакцией А. Курса.
     Первая ценность этого журнала - установка на факт.
     За короткий срок журнал объединил около себя группу интереснейших репортеров-фиксаторов, выворачивающих из глуши лесов и квартир груды интереснейших фактов, зачастую идущих наперерез нашим сложившимся представлениям о том, как живет обыватель, какие процессы дифференциации происходят в его гуще, а главное, что делается в деревне.
     Журнал приучает своих корреспондентов писать бесстрашные статьи и заметки с упоминанием всех имен и адресов, статьи, которые бьют по движущимся мишеням нашей действительности.
     Кроме установки на факт в журнале ценна установка на дискуссию по поводу живых бытовых проблем, и на живого человека, но не выдуманного, не беллетристически обобщенного, а ухваченного в самой гуще действительности, характерного, выпуклого, "именованного" человека.
     Ценны наблюдения и заметки Фетисова об Анжерке, Курса "В чужом доме", Нусинова и Накорякова (письмо). Интересны очерки коллективизирующейся деревни Барабашова.
     Он отмечает, как в колхозе вымерли иконы. Когда коммунаров переселяли из старых домов в новые, то в уголках, где висят иконы, не сделали колечек. На гвозди же около кровати больше одной не повесишь, да и ту ребята срывают и балуются с нею. "Намаялись бабы с иконами, а потом одна за другой бросили".
     А вот как коммунары отучились крестить детей. "В 1922 году повезли в деревню крестить ребят и на морозе простудилось и умерло четверо".
     К сожалению, у журнала лицо еще двойное. Рядом с очерком встречается рассказ, герои которого выдуманы или обобщены.
     Думается, все же, что беллетристика в журнале будет вырождаться за счет усиления писем, фактов и документов, поступающих с мест.
     Слабее со стихами. Это - "стихи вообще", не имеющие публицистической точки приложения. Несколько определеннее те стихи, где фиксируется местный фольклор.
     Самое слабое в журнале - его иллюстрация.
     Большая беда, что в Новосибирске нет ни фото-репортеров, ни цинкографии, могущей работать фотографические клише. В силу этого в журнале зацвела резьба по дереву и линолуему.

стр. 44

     Благо бы художники в своих рисунках давали возможно более точное воспроизведение деталей, фиксируемой сцены, так нет, они тянутся к обобщению, к стилизации, к эстетике и, мало того, что тянутся, но еще и пытаются свое старье, по нужде попавшее на страницы журнала, обосновать идеологически.
     Если эти гравюры еще терпимы в беллетристических произведениях, то в очерке, требующем фото-сопровождение, они совершенно невыносимы.
     Но, думается, журнал великолепно знает эту свою болезнь и приложит все усилия к тому, чтобы сменить иллюстрационную технику 18-го и 19-го века на технику 20-го и 21-го.
     А журнал полезно читать не только сибирякам, но и жителям других городов, в том числе и Москвы.