стр. 31

     Леф

     МЫ НЕДОУМЕВАЕМ.

     Тов. Бухарин в своей статье "О старинных традициях и современном культурном строительстве", помещенной в N 1 журнала "Революция и культура", трактует существенный (к слову сказать, пропагандируемый лефовцами со всех трибун, начиная с 1923 года) вопрос о необходимой смене облика героя нашего времени.
     Тов. Бухарин правильно и своевременно отмечает, что идеализируемая предреволюционным временем в качестве героя фигура "удалого добра-молодца", стихийного бунтаря и анархического наплевателя на хозяйские интересы, должна смениться и сменяется, в условиях диктатуры пролетариата, фигурой дисциплинированного строителя, рачительного хозяина своего советского хозяйства, выдержанного коллективиста и нотовца.
     Наблюдая в наши дни силу культурно-эстетической традиции, проповедующей идеал буйной вольницы (есенинщина и др.), т. Бухарин, однако, совершенно неожиданно, в качестве примера влиятельности этой традиции, ссылается на творчество Маяковского, цитируя два отрывка из его стихотворенией.
     Первый отрывок адресован "К братьям-писателям" и гласит:

          "Если такие, как вы творцы,
          Мне наплевать на всякое искусство!
          Лучше лавочку открою, пойду на биржу,
          Тугими бумажниками оттопыря бока,
          Пьяной песней душу выржу
          В кабинете кабака... и т. д.".

     "Разве это не типично-мещанская идеология? - говорит дальше т. Бухарин. - Разве это не есенинщина, пробравшаяся - в наш лагерь? Конечно, это она, нэпманско-мелкобуржуазно-мещанская "стихия", залезла "под череп" поэту Маяковскому, который хочет итти в ногу с пролетариатом, но мечется еще между "железной поступью рабочих батальонов" и "пьяной песней" в "кабинете кабака".

стр. 32

     Или вот вам отношение к труду:

          "И когда говорят мне, что труд и еще, и еще,
          Будто хрен натирают на заржавленной терке,
          Я ласково спрашиваю, взяв за плечо:
          "А вы прикупаете к пятерке?"

     Я нарочно взял Маяковского, который дал революции не один десяток прекрасных вещей, который по праву пользуется большим признанием. Маяковский не раз говорил и о другом отношении к труду, не раз выпускал талантливейшие "агитки", в трудные времена, призывая к работе, дисциплине, порядку. И даже у такого поэта мы видим срывы и провалы в анархическое болото, возврат к сомнительным "добродетелям", которым совсем у нас не место, к лозунгам и призывам, которые тащат нас от коммунизма в "кабинет кабака". (Разбивка наша. - Ред.)

     Цитируемый нами отрывок основан на явном недоразумении.
     Приводимые стихи, написанные Маяковским 12 лет тому назад, относятся ко времени 1915 - 16 гг. и напечатаны в "Сатириконе".
     Только по недоразумению можно инкриминировать сегодняшнему Маяковскому в качестве срыва к есенинщине или сползания в "нэпманско-мелкобуржуазную мещанскую стихию", его предреволюционные стихи.
     Но, даже анализируя стихотворение "К братьям-писателям", с точки зрения эпохи его написания, вряд ли удастся найти даже следы упадочничества.
     Не станет же никто всерьез обвинять Маяковского во взяточничестве на том основании, что он пишет в "Сатириконе" "Гимн взятке"?
     В эпоху написания этих стихов Маяковский в них выступал своеобразным трибуном стихийного бунта, каковое амплуа, по мнению т. Бухарина, является для предреволюционного стихийного активиста не только естественным, но и оправданным диалектически.
     Утверждения стихотворения "лучше лавочку открою, пойду на биржу" и т. д. суть утверждения иронико-сатирические, а не лирические. Их значимость не в призыве к мещанству, а в сопоставлении писательства с худшими видами мещанства.
     Смысл сопоставления "если такие, как вы, творцы", то "лучше лавочку открою, пойду на биржу" не могут быть расшифрованы иначе, как - "даже лавочник, даже биржевик, даже кабацкий забулдыга лучше, чем писучая тля, именующая себя творцами".
     То же самое нужно сказать о язвительной сардонической конструкции второго стихотворения, которое называется "теплое слово кое-каким порокам (почти гимн)", и откуда т. Бухарин цитирует строчки насчет труда.
     Будь здесь лирический контекст, можно было бы пытаться судить поэта за совращение трудящихся в казино, но контекст отчетливо иронико-сатирический; все, касающееся азартной игры,

стр. 33

является лишь фоном, оттеняющим бессмысленность "потненького" и "покорненького" труда.

          "Вставайте, потненькие, покорненькие,
          Прокисшие в блохастом грязненьке"...
              ("Облако в штанах".)

     Вот единственный прямой лозунг, которому соответствуют злые сатирические экивоки дореволюционного Маяковского.
     Солидаризируясь со статьей т. Бухарина целиком с начала до конца, за вычетом явно недоразуменной части, касающейся Маяковского, мы с тем большей настойчивостью желаем это недоразумение привести в ясность, учитывая огромный общественный резонанс утверждений т. Бухарина, а следовательно, и резонанс его обмолвок.