стр. 1

     В. Маяковский

     ВЕНЕРА МИЛОССКАЯ И ВЯЧЕСЛАВ ПОЛОНСКИЙ

     Сегодня я,
               поэт,
                    боец за будущее,
     оделся, как дурак.
                     В одной руке -
     венок
          огромный
                  из огромных незабудищей,
     в другой -
             из чайных
                     розовый букет.
     Иду
             сквозь моторно-бензинную мглу
                         в Лувр.
     Складку
            на брюке
                    выправил нервно,
     не помню,
               платил ли я за билет,
     и вот
            зала
                  и в ней
                           Венерино
     дезабилье.
     Первое смущенье.
                 Рассеялось когда,
     я говорю:
                 "Мадам!
     По доброй воле,
                  несмотря на блеск,
     сюда
                  ни в жизнь не навострил бы лыж.
     Но я
                  поэт СССР -
                               ноблес
     оближ!
     У нас
          в Республике
                       не меркнет ваша слава.
     Эстеты -
              мрут от мраморного лоска.

стр. 2

     Короче:
             я -
                 от Вячеслава
     Полонского.
     Носастей грека он.
                        Он в вас души не чает.
     Он
     поэлладистей Лициниев и Люциев.
     Хоть редактирует
                     и "Мир",
                             и "Ниву",
                                      и "Печать
     и Революцию",
     Он просит передать,
                         что нет ему житья.
     Союз наш
               грубоват для тонкого мужчины.
     Он много терпит там
                         от мужичья,
     от лефов и мастеровщины.
     Он просит передать,
                        что "леф" и "праф" костя,
     в Элладу он плывет
                      надклассовым сознаньем.
     Мечтает он
               об эллинских гостях,
     о тогах,
             о сандалиях в Рязани,
     Чтобы гекзаметром
                      сменилась
                               лефовца строфа,
     чтобы Радимовы
                   скакали по дорожке,
     и чтоб Радимов
                   был
                      не человек, а фавн, -
     Чтобы свирель,
                   набедренник
                              и рожки.
     Конечно,
             следует иметь в виду,
     у нас, мадам,
                   не все такие там.
     Но эту я
                   передаю белиберду.
     На ней
                   почти официальный штамп.
     Велено
                   у ваших ног

стр. 3

     положить
                  букеты и венок.
     Венера,
                  окажите честь и счастье -
     катите
                  в сны его
                           элладских дней ладью...
     Ну -
         будет.
               Кончено с официальной частью.
     Мадам,
           адью!"
     Ни улыбки,
               ни привета с уст ее.
     И пока
               толпу очередную
                              загоняет Кук,
     расстаемся
            без рукопожатий
                         по причине полного отсутствия
     рук.
     Иду -
           авто дудит в дуду.
     Танцую - не иду.
     Домой!
           Внимателен
                     и нем
     стою в моем окне.
     Напротив окон
                  гладкий дом
     горит стекольным льдом.
     Горит над домом
                    букв жара -
     гараж.
     Не гараж -
               сам бог!
     "Миль вуатюр,
                 де сан бокс".
     В переводе на простой -
     "Тысяча вагонов,
                     двести стойл".
     Товарищи!
              Вы
                видали Ройльса?
     Ройльса,
             который с ветром сросся?
     А когда стоит -
                    кит.

стр. 4

     И вот этого
                 автомобильного кита ж
     подымают
                 на шестой этаж!
     Ставши
                 уменьшеннее мышей,
     тысяча машинных малышей,
     Спит в объятиях
                    гаража-колосса.
     Ждут рули -
                дорваться до руки.
     И сияют алюминием колеса
     круглые,
             как дураки.
     И когда
            опять
                 вдыхают на заре
     воздух
           миллионом
                    радиаторных ноздрей,
     кто заставит
                    и какую дуру
     нос вертеть
                    на Лувры и скульптуру?!
     Автомобиль и Венера - старо-с?
     Пускай!
             Поновее и ахрров и роз.
     Мещанская жизнь
                     не стала иной.
     Тряхнем и мы футурстариной.
     Товарищ Полонский!
                       Мы не позволим
     любителям старых
                       дворянских манер
     в лицо строителям
                       тыкать мозоли,
     веками
           натертые
                   у Венер.