стр. 139
Александр Гербстман
ВАСИЛИЙ КАЗИН
Задача предлагаемого опыта заключается в определении классовой сущности поэзии Василия Казина. Для этого придется пристально исследовать сложную руду его творчества, проследить развитие тем, твердо установить, о чем, или о ком, поэт говорит, и как говорит, с какой интонацией, от имени какого общественного класса.
Идеологический разбор приведет нас к разбору формальному, дающему возможность установить
стр. 140
соответствие между поэтической техникой (в самом широком смысле слова) нашего поэта и производственной техникой класса, к которому он принадлежит. - Таким образом, работа разделится на две главные части: анализ содержания, идеологии, и анализ формы. Разделение это является методологическим приемом, так как точной границы между содержанием и формой, между материалом и приемом - провести нельзя.
стр. 139
I. ИДЕОЛОГИЯ.
1. Средства производства и производители.
Казин много пишет о труде, о работе. Посмотрим, какие орудия производства входят в его поэтический словарь, какие инструменты действуют в его стихах - перечислим их в порядке следования:
молоток, лом, ножницы, рубанок, верстак, топор, утюг, шило, стамеска -
Все относится к ручному, кустарному производству, говорит о ремесленном труде. Больших машин нет и в помине. "Герои" Казина - все ремесленники и ремесла их - самые разнообразные: плотник, столяр, сапожник, подметальщик, портной, водопроводчик, каменьщик, и даже странствующий ремесленник, ремесленник от искуства - гармонист... Казин пишет о них и от их имени. Но как пишет?
стр. 140
Одно содержание творчества не дает права делать заключение о классовости писателя: жизнь буржуа может изображать и писатель - пролетарий. К примеру: У. Синклер ярко очерчивает "достигший высшей власти" класс капиталистов Америки ("короли биржи" и др.), вовсе не являясь членом этого класса. - Здесь важна эмоционально-идеологическая интонация - сочувствия или насмешки, - "эмоциональная доминанта" по Г. Лелевичу. -
Стихи Казина - это сочувственный комментарий к труду ремесленника, с большой эмоциональной напряженностью, убедительностью, это зачастую песня ремесленника, сопровождающая работу ("Ручной лебедь"). Казин является поэтом класса ремесленников-кустарей. Доказательства этого являются сами собою при вдумчивом чтении его стихов.
стр. 141
2. Герой - ремесленник - одиночка
Из азбуки марксизма мы знаем, что класс ремесленников - класс переходный, способный выделить из себя и буржуазию, и пролетариат. Таким он был и при капиталистическом строе, таким является в наши дни, при диктатуре пролетариата, в условиях НЭП'а. Ремесленник нанимает подмастерьев, пользуется наемным трудом, превращается в "хозяина", - смотришь, он уже мелкий буржуй.
Ремесленник работает "на ярмарку", вступает в артель, нанимается рабочим на завод - по специальности, становится винтиком в крупном производстве: он - пролетарий. - В классе ремесленников можно нащупать два большие течения: одна часть его тяготеет к мелкой буржуазии, другая - к пролетариату. К какой же из двух струй принадлежит наш поэт. Заставим говорить его самого*1:
Стучу, стучу Я молотком...
Бреду Я домой на Пресню...
И ветер вешний и Я...
О помнишь ли, рубанок с нами...
Гармонист вошел во двор...
...Мой дядюшка-портняшка...
Клал Я каждое бревно
А Я в окошко взором врос,
Стучу и сердцем и висками,
И темь, и блеск, и прядь волос
Точаю впопыхах руками...
Спозаранок
Мой рубанок...
Достаточно. Ни одного намека на сподручного, на подмастерье. Всюду ремесленник-одиночка. Только однажды рядом с строительным "Я" появляется плотник:
- Что ж, и радуги, - промолвил плотник, -
Да и солнце мой возьмет топор.
Как будто наемный рабочий. Но это было только во сне.
Снилось мне зарниц и радуг сотни
Паровоз привез, свалил на двор.
Наемный труд отсутствует у Казина, его "герой" - работает сам. Казин - поэт той группы ремесленного класса, которая тянется своим нутром к пролетариату, сохраняя в то же время все свои основные черты, черты кустарного производства - "на заказчика" и на рынок.
Из биографии Казина известно, что, действительно, он сын этого класса, что отец его -
_______________
*1 Курсив везде автора статьи.
стр. 142
"простой водопроводчик", а так как все ремесленники занимаются ручным трудом, непосредственно участвуют в производстве, то, перефразируя Плеханова, можно утверждать: искусство, возникающее в их среде должно иметь прямое отношение к процессу производства. Нет нужды поэтому - прибегать к пятичленной формуле Плеханова, положенной в основу "научной эстетики": от состояния производительных сил и обусловленных ими экономических отношений, а отсюда и социально-политического строя переходить к определяемому двумя последними факторами психике общественного человека, к классовой психологии, и уже тогда анализировать идеологию. Мы можем рассматривать одну экономику, производственный базис, и связывать его с творчеством нашего поэта, ибо он сам вышел из этого производства. Это не помешает коснуться впоследствии и того, как отразилась в его продукции психология ремесленного класса.
3. Ремесленный сюжет.
Не только в голом перечислении орудий производства и "действующих лиц", - влияние класса сказывается в развитии темы, в подборе образов нашего поэта. Приведем показательный пример из стихотворения "Осенняя Москва" с необходимыми комментариями:
...И глаз оконных синева
(Раму делает столяр, стекло вставляет стекольщик)
И каждой вывески страница.
(Дело кустаря-живописца)
И каждая полоса
На темени железном зданий
(Дома раскрашивает маляр).
Мы ясно видим, как образы в их последовательности являются продуктами ремесленного производства.
4. Ремесленная природа.
Да и вся природа воспринимается Казиным сквозь призму того же производства. Вернее, он проводит полную параллель между явлениями природы и процессом работы кустаря. Пресловутый космизм Казина - ремесленный космизм, классовой космизм (иногда и быть не может!):
Стучу, стучу я молотком.
........................
А на дворе-то после стуж
стр. 143
Такая же кипит починка.
Ой, сколько, сколько майских луж -
Обрезков голубого цинка!
Как громко по трубе капель
Постукивает молоточком...
Природа - водопроводчик.
...Поет он, как выше, выше
Я с ношей красной лез
.........................
Утро - тоже взносило,
Взносило красный кирпич
Утро - каменщик.
И ветер вешний и Я...
Ветер - подметальщик.
И вечер, вечный пчеловод...
Чу! стуки в тучах, жаркий взмах -
И ослепительное шило
Вонзило
Молния впотьмах...
...................
Ах, вот, ах вот, она, пора
Отрадной грозовой починки.
Со свежей дратвой дождевой
Пронзительно носилось шило...
Гроза - сапожник.
Неправильно полагает Г. Якубовский, говоря о "трудовом рабочем антропоморфизме": мы имеем дело с ремесленным олицетворением природы. Казин воспринимает вселенную, как произведение мастера - одиночки, своего рода - шедевр, "работу на диплом" - демиурга.
Космизм дал повод к принятому сравнению Казина с Тютчевым. Критику-марксисту нужно избегать подобной случайной аналогии, ничего не устанавливающей, вытекающей только из свойственного обоим поэтам творческого приема: "самый любимый и вместе с тем совершенно самостоятельный прием тютчевского творчества состоит в проведении полной параллели между явлениями природы, и состоянием души..." (Брюсов). Казин же проводит параллель между процессом кустарного производства и явлениями природы. Идеологически-ремесленный Казин, утверждающий бытие мелкого "героя" - плотника, сапожника, портного и т. д. - ничего общего не имеет с Тютчевым, самый пантеизм которого является продуктом сложнейшего сплава крепостничества, дворянского верноподданничества и европейской цивилизованности. К тому же, тютчевский пантеизм отрицает реальность бытия человека:
стр. 144
...Наша жизнь...
...............
Тень, бегущая от дыма.
...Мы смутно сознаем
Себя самих - лишь грезою природы...
Да и сама природа по существу - статична:
Здесь, погрузившись в сон железный,
Усталая природа спит.
Придерживаясь системы "ярлыков", можно Тютчева назвать идеалистом, Казина материалистом*1.
У Казина природа, отражающая ритмический процесс производства, динамична насквозь. В последних стихах о природе наш поэт как будто отходит от ремесленного олицетворения: природа описывается сама по себе ("Байдарские ворота"), разве что намеком на мастера скрипок промелькнет:
И взор - нетерпеливою струной...
Или на бочара:
Летим - и словно в обручах
Мы в кряжах кружим ожиданье...
Стихотворение "Море" еще дальше стоит от ремесленного производства: поэт, приобщившийся к культуре большого города, впервые видит "стихию волновую":
...Но московской жизни мостовая
Так изгромыхала норов мой,
Что вот-вот и с моря звон трамвая
Набежит железною волной.
Здесь чистой идеологии кустаря напластываются настроения, вызванные городской культурой. Цитируемое одно из недавних (1924 г.) стихотворений. Но и в предыдущем творчестве резко выраженный ремесленный сюжет прослаивается образами города: "Осенняя весна", "Рукотворное славословье", "Крыша".
Но день за днем и год за годом крыша,
Железная и стройная растет -
И солнце пятится, и солнце слышит, слышит
Как рушится косматый сон высот.
Мотив победы города ("Крыша") над первоначальной природой ("Солнце") "Вешнее вдохновение", "маленький, маленький по тротуарам..." - Правда город еще не резко очерчен туманен -
Мутна осенняя Москва...
_______________
*1 Эта попытка определения классовости Тютчева, конечно, недостаточна, и не затрагивает громадного значения его для русской поэзии.
стр. 145
проглядывает порой лишь в одной строке, в одном слове. Ниже при анализе формы, мы видим, что Казин пишет от имени городского ремесленника, ремесленника, прошедшего все стадии развития, свойственные этому переходному классу.
5. Ремесло поэта.
И процесс самого поэтического творчества Казин об'ясняет ремеслом, ставит в зависимость от ремесла. Вспомним словесные совпадения Казина с Бенедиктовым, называющим поэта - "Ремесленник во славу красоты!" и с К. Павловой, воскликнувшей о поэзии: "мое святое ремесло!"
Казин более подробен: он проводит полную аналогию между делом водопроводчика и своим, поэта, подчеркивает их генетическую связь: отец-водопроводчик, сын-поэт, - чем как бы сам определяет истоки своего творчества.
Мой отец над сетью труб хлопочет,
Я стихов вызваниваю сеть.
Кровь отца вскипавшая, потея,
Над сырой задачей чугуна
Мне теперь для ямба и хорея
Волноваться отдана.
Стихотворение общеизвестно и говорит само за себя. Ниже мы увидим, что не только содержание стихотворений Казина, но вся его поэтическая техника, каждый прием - носит все особенности, свойственные производству класса ремесленников, его беднейшей группы*1.
6. Ремесленник против машины.
Мы помним в начале прошлого столетия английских ткачей, разрушивших ткацкие фабрики: машина обесценила ручную работу; сам лорд Байрон произнес в палате лордов речь, защищая бедных ткачей; мы знаем пьесу современного германского писателя Э. Толера "Разрушители машин" на ту же тему.
Ремесленнику, даже если он тяготеет к пролетариату, ремесленнику, как члену своего класса, свойственно неприязненное даже враждебное отношение к машине, к заводу, к крупному производству. Такова его классовая психология. Фабрика несравненно легче, быстрее
_______________
*1 Между прочим, заметим, что Госиздат, издавая изображение Казина с надписью "Пролетарский поэт", допустил ошибку по существу: не пролетарский, а ремесленнический.
стр. 146
и аккуратней стряпает мебель, чем кустарь. Крупное производство поглощает мелкое - основной закон политэкономии. Мелкое противится, враждует, пытается конкурировать с крупным.
Казин, как верный глашатай класса ремесленников, откликается и на эту идеологическую черту.
Всплеск удивленья, трепет вдохновенья
Рассудком вылудил железной хватки век; -
Людей по цехам этот век рассек;
И вместо задушевного волнения
Профессией повеял человек.
В наши дни - цех - это профсоюз, об'единяющий преимущественно рабочих крупного производства. Сравним недоброжелательную интонацию этих строк с тем "задушевным волнением", с которым Казин воспевает любимых своих "героев": портного, каменщика, плотника. Поэт восстает против механизации, против машинизации:
Жизнь теперь у вывесок в затмении:
Коснется Мозер иль Буре зрачков,
И позабыв о грезах, о влюбленьи,
У часового мастера в сердцебиеньи
Мы склоны слышать только бой часов.
Рабочий за машиной, хочет не хочет, должен работать. Ремесленник свободен в выборе часа работы. Нормированная жизнь не для него. Он ближе к природе, к дикарю, поющему во время работы ритмически подсобную песню, к солнцу и ветру. Когда на ряду с совершенствующимся земледелием и скотоводством начинает понемногу развиваться ремесленная техника, человек приступает к овладению силами природы: солнцем (просушка шерсти), ветром и водой (примитивная мельница). Но он еще не знает, что и солнце и ветер подчинены точным законам природы. Для него они свободны, а что не свободно, все то - одно "гражданское заблуждение":
В солнце, в ветре, вверив каждый день им,
В них катя людских событий вал,
Я ликовал и горевал -
И, как дань гражданским заблужденьям,
Местом жизни, весь в бреду весеннем,
С диким виноватым удивленьем
Имя переулка называл.
7. Любовь ремесленника.
Кроме цитированных чисто-ремесленных мотивов, у Казина есть ряд стихотворений, которые
стр. 147
следует назвать "любовными". - Каково чувство любви у ремесленника? Каковы основные черты этого чувства, черты общие, могущие модифицироваться и уточняться, если их приложить не к целому классу, но к отдельному индивидууму? Так как любовь общечеловечна, вряд ли можно отыскать сугубо-специфические черты этого чувства у класса ремесленников. Кустарь, относящийся к своей работе с заботливой нежностью, может проявить по отношению к любимой женщине maximum этой нежности, довести ее до сентиментальности. Кустарь, наслаждающийся процессом работы, обнаружит некоторую сладострастность. В ремесленном классе развито чувство мелкого собственничества, отсюда в любви - собственничество, переходящее в ревность.
У Казина любовные стихи сентиментальные, в частности встречаются ремесленно-сентиментальные места:
О помнишь ли, рубанок с нами
Она прощалася спеша,
Потряхивая кудрями
И пышно стружками шурша.
Я в то мгновенье острой мукой
Глубоко сердце занозил
И после тихою разлукой
Тебя глубоко запылил.
Обыденная сентиментальность:
Сколько лет вдохновенно я пестовал
Эту боль с кличкой любви,
Сколько лет я блаженствуя, бедствовал
И всю жизнь, может-быть, отравил...
Дымной гонкой стальных поездов,
Знать, любовь мне походку сломала...
Сладострастность:
Были помыслы нежны и грубы,
Длить восторг иль тело обнажа,
И тянулись пьяной влагой губы
Слитной завистью дрожа.
Знай, что был я духом без ответа,
Что не мог я только побороть
Плоть свою, хмельную плоть поэта,
Падкую на сладостную плоть...
Словно с ней в угоду сладострастью
Пестрый голос прочих чувств затмил.
Ревность:
Но бывает день - стена всплывает...
Эх, и может-быть, вот в этот день
Там, где Дон, тебя другой ласкает, -
И ко мне с портрета лезет тень...
Подчеркнем, что понятия - сентиментальность, сладострастность, ревность, - берутся в их самом обычайном широком значении. Яснее всего классовый характер любовной лирики
стр. 148
Казина сказывается в следующем: уже отмечалось, что ремесленный класс частью тяготеет к пролетариату, частью к мелкой буржуазии. И эта раздвоенность устремления резко выражена в поэзии Казина: его любит заводская работница, и он идет за ней в революционную борьбу.
Только ты одна меня любила,
Ты - завода кровная родня.
Теплая заботливая сила
От тебя теснилась на меня...
И своим певучим дарованьем
Я вливался в гневный ряд труда...
Но приходит другая, чуждая, и качествами, столь желанными ремесленному классу - сладострастием и девственностью, уводит поэта:
Эх, и надо ж было так случиться,
Что явилась, чуждая она...
Жаркая походка... Грудь лучится -
Вся дразнящей страсти целина...
И за ней, за чуждой, за красивой,
От тебя я, милая, ушел.
Ушел за отпрыском старого умирающего мира, мира буржуазии, потому что:
Ах, силен телесной женской властью
Потерявший силу старый мир!
Но двойственное положение класса и теперь кладет свою печать на поэта:
Что же проку, и смешно, быть может,
Если после, плотью откипев,
Я готов был против самого же
Обратить рядов рабочих гнев...
Та же тема рудиментарно показана в стихотворении "сколько лет вдохновенно я пестовал"...
Место поэта колеблется между "рядами рабочими" и "старым миром". - Решительно шагнуть в ту или другую сторону он не может, потому что он сын своего класса, потому что человек не в силах приподнять сам себя за волосы: это было доступно только барону Мюнхгаузену.
Упомянем еще об известном стихотворении "Не потому ль к вселенской". Оно скорее относится не к циклу любовных, а к ряду космических мотивов нашего поэта. При большой музыкальности композиции, в социологической сути своей оно глубоко архаично: "вышнее зачатье" - восприятие мира, как Coitus'a свойственно космогоническим воззрениям древних народов (см. Frazer, Frend...). В дальнейшей продукции поэт не возвращается больше к этому мотиву.
стр. 149
8. Ремесленник и современность.
Из числа сорока шести стихотворений, разбираемых нами, только три говорят непосредственно о современности, только три злободневны. Тема их велика: дело и смерть Ленина. Но эта группа отличается от прочих не только количественно, но и качественно. Полагая так, мы несколько отступаем от принципа настоящего опыта: констатировать, не порицая и не хваля, не "критиковать" в житейском значении этого слова, а устанавливать, классифицировать. Но в стихах Казина о современности падение эмоциональной напряженности слишком очевидно. В стихотворении "Ленин" чрезмерно насыщенный пафос переходит в фельетон. Начинается оно -
В чьем сердце не биенье - бой
Чье сердце - красное живое знамя
О, буровестник мировой,
Бушующий мильонными руками...
стр. 150
И вдруг:
И содрагается громоотвод,
Воздвигнутый над биржей - учредилкой.
"Мавзолей" завершается чисто газетной "патокой", штампом:
Но можно дать поруку из порук -
Одно взмутит его покойный дух:
Призывный стон невыносимых мук
Разбитого рабочего восстания.
Ремесленный класс в целом живет традициями прошлого, прогрессирует крайне медленно: средства производства его, на протяжение десятилетий - те же. Он слабо слышит современность (в узком смысле газетную современность), слабо откликается на нее.
Казин и здесь идет рука об руку с выдвинувшим его, давшим ему темы, заставившим его творить классом.
стр. 149
II. ФОРМА.
1. Ремесленный ритм.
Плеханов говорит: "Бюхер пришел к тому заключению, что работа музыка и поэзия на первоначальной ступени развития сливаются в одно, но что основным элементом этой троицы была работа, между тем как музыка и поэзия имели лишь второстепенное значение". По его мнению "происхождение поэзии надо искать в труде... размеренные ритмические движения тела сообщили образной поэтической речи законы своего сочетания. Это тем более вероятно, что на низших ступенях развития эти ритмические движения обыкновенно сопровождаются пением. Но чем же об'ясняется сочетание телодвижений? Характером производительных процессов. Таким образом, тайна стихосложения лежит в производительной деятельности"*1.
Попытаемся применить последнее положение к стихосложению, к ритмам Казина.
Немного статистики: табличка покажет нам количество стихотворений, написанных однородным размером:
_______________
*1 Курсив Г. В. Плеханова.
стр. 150
Количество стоп.
3 4 5 Смеш. Сумма.
Ямб. - 6 7 3 16
Хорей. 1 2 11 4 18
Анапест. 3 - - - 3
Свобод. - - - 9 9
_____________________________________________________
Всего. 4 8 18 16 46
Большое количество падает на двухсложные размеры на ямб и хорей - 34 стихотворения. Количество стоп для простоты показано условно. Сплошь да рядом в 4-х стопный размер врывается 5-ти стопный, и наоборот; стопность стихотворения исчислялась суммой преобладающих строк). Установка творческого слуха Казина - на двухсложные размеры. Во многих, отнесенных нами к числу свободных, - ямбических и хореических строк - большинство ("Ох, праздник").
стр. 151
Вслушиваясь в такт работы ремесленника-водопроводчика, портного, плотника, мы можем, призвав на помощь немного фантазии, сказать, что ритм этой работы - двучленный, одноакцентный. И вполне серьезно можно утверждать, что ямб и хорей лучше других размеров передают этот ритм.
Но работа ремесленника - не машина, далека от точности заводской, в ней попадаются перебои, заскоки, удлинения. Часто нужна передышка, - приладить инструмент. Чуткое ухо Казина отзывается и на эту черту ремесленного производства: он допускает в чистом ямбе и хорее (а в свободном стихе и сам бог велел допускать) приращение и укорочение строки на один слог. В некоторых случаях это явление можно об'яснить одним содержанием:
Как, срубая, радуГАми размаха
Улыбался мой удар.
Скажи он - "радугой", и размер был бы сохранен. Но размах удара вызывает "размах" строки, и она увеличивается на один слог. - Обратный прием мы видим в строках:
Она прощалася спеша
Потряхивая кудрями.
Тема "спеха" торопит и строку, укорачивает ее.
Но это все частности, быть может, и интересные. Общие причины лежат глубже, в самом характере производства, влияющем на ритм стиха. Примеры приращения:
а) в 4-х стопном размере (ямбе и хорее) -
И отговаривается гром... - Все темнее, темнее высь... - И эта тесная лень движенья... - Наваливается на глаза... - И проволочные волоса... - И вспыхивает удивлена... - Всю бы землю искуролесил... - То под горами, то на горах... - Выскакиваю за ворота... -
в) в 5-ти стопном:
От разноцветного головокруженья... - Какое жесткое напряженье дышит... - Он шумный пьяница, но великолепен... - Тяжелыми молотами диктатуры... -
Примеры укорочения:
а) в 4-х стопном:
И каждая полоса... - Распущенные в тумане... - И вспыхивает она... - Крылатые рукава... - Сутулится стариком... -
стр. 152
в) в 5-ти стопном:
Если радостные светлицы...
Приращения и укорочения эти органически входят в строй Казинского стиха, и нет оснований полагать, что мы имели дело с простым ритмическим опытом поэта. Но даже и в последнем случае зависимость ритма от производства, к которому причастен Казин, не нарушается: он выбирает именно те приемы, которые более других соответствуют процессу работы кустаря.
2. Ремесленник убеждает.
Убедительность - смысловая, звуковая - один из важнейших факторов поэзии. Поэт старается в чем-то убедить слушателя, читателя и пользуется для этого, сознательно и бессознательно, рядом приемов. В числе этих приемов видное место занимает повторение. Приведем цитату из неизданной работы проф. Харазова "Лекции по теории поэтического творчества".
...Звуковое повторение убедительно. Это до того чувствуется всеми, что в примитивных языках, например, в армянском, более близком к санскриту, чем языки славянские и германские, превосходная степень образуется прямо путем повторения прилагательного: большой-большой, маленький-маленький, как говорят дети, для которых повторение является основною формою всего их лексикона: папа, мама, кака, цаца, ляля, гав-гав... - Приведем некоторые примеры убеждающего повторения в русском языке: да-да! вот-вот! ей-ей! то-то! едет-едет и т. д...
С ростом культуры человек вообще переходит от метафизического мышления к диалектическому, от пребывания в одном настроении - к дрожи, колебаниям души, уже не выносящей монотонной простоты, и вот мы наблюдаем новое явление: на втором месте слово несколько модифицируется, и получаются выражения следующего типа: Маленький-премаленький, ей-же-ей, ждет-пождет, тянут-потянут (т.-е. повторяемое слово сопровождается некоторой частицей, - некоторым другим словом в более сложных случаях. - Прим. автора статьи)... Потом уже начинается и совершенно свободная вариация второго слова, становящегося только намеком, звуковой тенью первого слова: чудо-юдо, мальчик с пальчик, маленький-удаленький, конек-горбунок, ушки на макушке, пей да дело разумей, т.-е. возникает рифмованная речь.
Описание трех стадий поэтической культуры даст нам возможность классифицировать сырой материал Казинской поэзии. Назовем эти три ступени повторения:
стр. 153
1) простым повторением,
2) повторением сопровожденным и
3) рифменным повторением.
Первое схематически изобразится: а + а, при чем повторяемые слова находятся в большинстве случаев в непосредственном соседстве, и лишь изредка повторяются целые комплексы слов (комплексное повторение). - Второе изобразится: (а+х)+(а+у)..., при чем повторяемое слово (а) - постоянно, сопровождающие (х да у)... факультативный и могут быть переставлены. Наконец, третье - рифменное повторение изобразится: а+а1, образуя так называемую внутреннюю рифму.
Распространим эти формулы на повторения вообще, встречающиеся в стихах, и приложим их к приемам убедительности, которыми пользуется Казин, попытаемся затем связать и эти приемы с характером ремесленного производства*1. А так как мы тоже намерены быть убедительными, то, даже рискуя наскучить читателю, будем повторяться - в цитатах.
На страницах Казина в изобилии встречается:
1) простое повторение: а + а. -
Стучу, стучу... - Верчу, верчу... - Ой, сколько, сколько... - Запыхалось, запыхалось... - Так тянет, тянет... - Солнце. Солнце... - Вздвинем. Вздвинем... - Как выше, выше... - И метем их, метем... - Ветер-то, ветер-то... - Задыхались, задыхались... - Тихий, тихий... - Я ждала, ждала... - Ой, и длинен, длинен... - Обнимать и обнимать... - Далью, далью... - И я, и я... - Бегу, бегу... - Понять, понять... - Пели, пели... пели трое... - Таяли, таяли... - И долго, долго... - И кланялся, кланялся... - Звени, звени, гуди, гуди... - И следил, следил... - Ну, на всю, на всю-то... - Долго ль, долго ль... - Да, одну, одну... - Сучит, сучит... - Ах, вот, ах, вот... - Лебедь, лебедь... - Плавай, плавай... - Цапай, цапай... - Шумный, шумный... - Море, море... - Ой, какой, какой... - Тихой, тихой... - И снова, снова... - Здравствуй, здравствуй... - Маленький, маленький... - Не одинок, не одинок... -
Иногда этот прием оперирует с комплексными повторениями, от чего схема (а+а) не нарушается:
Это солнышко, это солнышко, это солнышко, солнышко... - А сам - в истоме, сам в истоме... - Счастье песней плавить, песней плавить... - Что не любим любовью женской, любовью женской не любим... - Что грудь вселенной, грудь вселенной... -
_______________
*1 Повторения берутся нами независимо от контекста и классифицируются сообразно с их расположением в стихе.
стр. 154
Мы привели большинство повторений в порядке напечатания значительно меньше повторений второй группы;
2) сопровожденных повторений: (а+х+а+у).
...До самой крыши, до синей крыши... - Комната вспыхнула, вскипела комната... - Глубоко... занозил... глубоко запылил... - И солнце пятится, и солнце слышит... - Не уйти, ах, никак не уйти... -
В местах, где требуется особо напряженная лирическая убедительность, Казин соединяет обе группы:
Толкает в маленькое мое плечо.
Толкает в плечо, но и сердце лучится,
Лучится и сердце горячо.
И чую вышнее об'ятье
И вышний трепет чувств моих
И это вышнее зачатье
Тебя, тебя, мой милый стих.
Как сквозь окна брезжил чудный ум,
Брезжил чудный человечный разум,
Чудное брожение вечных дум.
Третья группа -
3) рифменное повторение: а+а1.
Огневое, золотое... - Клубился, вился... - И томленью нетерпенью... - Несусь, бегу, кричу... - Сердечный, вечный... - Я шагаю, рассыпаю... - Лесами, корпусами, небесами... - И хлопаю, пою... - Набегая, обливая... - И кипучий, и певучий... - Боевая, людская... - Оттоскую, отгорюю... -
В этом переходе от простоты к большей сложности можно предположить отражение постепенного усложнения быта ремесленника по мере приближения к городской культуре. От странствующего ремесленника, скажем лудильщика, обходящего деревни и села, постукивающего ритмично в медный таз, работающего примитивными инструментами, однообразно повторяющего - для убеждения поселян: "лудить, лудить"... - До того же лудильщика, но уже осевшего на окраине города (локальность), имеющего небольшую мастерскую без подручных, починяющего уже не только кастрюли да сковороды, а и керосинки, и примусы, уже не убеждающего простым повторением, но украсившего входную дверь замысловатой
стр. 155
вывеской, поющего в такт работе несложную рифмованную песенку.
И средства ремесленного производства проделывают тот-же путь от простоты до большей сложности: самодельные орудия, действующие повторным ударом, заменяются размерными рубанками, ассортиментом стамесок и долот, в помощь примитивному отвесу появляется ватерпас, портняжка обзаводится, б. м., даже электрическим утюгом... (У Казина впрочем утюг угольный: "пышущий так жарко, - что позавидует утюг").
Таким образом, быт отражается не только в сюжете, в содержании большинства стихов Казина, но и в его поэтических приемах, в его форме.
Тот факт, что на ряду с простым повторением, соответствующим первоначальным стадиям культуры человека, вот-вот познавшего радость производства, мы находим и усложненные - сопровожденные и рифменные повторения, с которыми в истории литературы мы встречаемся на более высоком уровне общественной культуры, - этот факт позволяет предположить, что простые повторения являются особым - сознательным - приемом, придающим многим строфам и целым стихотворениям Казина интонацию наивности, детскости. Но сквозь наивность эту, сквозь детскость человека, дикарски радующегося и солнечному теплу и наплыву ветерка, нет-нет, а проглянет житейская мудрость кустаря, уже отведавшего городской жизни: если говорить о дикарской непосредственности Казина, то он - дикарь от культуры.
3. Эпитет ремесленника.
В ремесленном производстве огромное значение играет аккуратность, точность работы. Кустарь должен напряженно следить, как бы рубанок не с'ехал в сторону, как-бы игла не сделала кривого шва. Механической точности заводского производства ремесленник противопоставляет точность органическую, в силу навыка становящуюся автоматической. - Кустарь должен тщательно продумать украшение - орнамент своей работы. В этом легко усмотреть соответствие с работой поэта над эпитетом, определением.
Пользуясь классификацией проф. Мандельштама ("О стиле Гоголя"), мы замечаем, что
стр. 156
Казин охотнее пользуется эпитетом несобственным, таким, который говорит не о качествах, уже присущих предмету ("зеленая трава"), но раскрывает в нем новые, неожиданные качества. Мало того: Казин подбирает эпитеты по принципу звукового подобия - основной буквенный скелет, зачастую подчеркнутый ударными гласными, одинаков и в эпитете и в определяемом слове.
Эти два фактора приводят поэта к большой точности в выборе эпитета, каждое определение - на своем месте, заменить его трудно: оно убеждает звуком, созвучностью с определяемым. Таких эпитетов немного, пользоваться ими можно с большим вкусом и тактом: отсюда - ремесленная точность, некоторая скупость, лапидарность Казинской речи. Приведем ряд несобственных звуковых эпитетов, не классифицируя их "звуковых повтор" (по Брику).
ЗНОйнЫМИ ЗвОНАМИ ЗвеНит... - Под бремЕНЕМ сИНИМ... - КраСНуЮ пеСНЮ... - О чуДЕсНом ДНЕ... - ВЛАжНых ВоскЛицАНий... - ВЕшний ВЕтер... - И ВЕЧер, ВЕЧный пЧЕлоВод... - В одЕЖДЕ свЕЖЕЙ и Душистой... - ДлинЕН ДЕНЬ... - СЛАдОСТная СЛАбОСТЬ... - ОгНеВое золотое ВолокНО... - ЖЕЛтый ЛЕЖебок... - БеТОннЫМ ТОпотОМ ПЬЯНыМ колыхАНЬЕМ... - Со сВеЖЕЙ ДратВОЙ доЖДЕВОЙ. ЖиТЕйСКОЙ СмЕТКОЮ... - МуДРый РоД... - ПЫШных каПрИзов ШИПЫ... - СТихОтвОРнУю СТРОкУ... - ВодопРОвоДного тРуДа... - ГОРЕ стаРОЕ... - РАДужная ДРОбь... - СлАВа раЗлИВной. - ТУПОЙ УПОр... - КРОвНаЯ РОдНЯ... - ТеЛеСной вЛаСТью... - ГоРОД РОДной... - МоЛОДого... - РОДиМца... - РабоЧЕЙ РЕЧИ... -
Звуковое подобие эпитета переходит из строфы в строфу, подчеркивая основную тему:
Слышу зыбь глухого распаденья
И знакомый обморочный тлен -
И трудолюбивые веденья
РасЩЕПЛЯЮТ плоть УЩЕРБНЫХ стен.
Осыпая пыль, взрывая звуки -
То СКРЕБЯ, то каменно стуча,
Шевелятся, лезут, рвутся руки
Сквозь ряБУЮ старость КИРПИЧА.
.............................
Пред глазами каменное здание
Тьмой рАБОЧИХ ОБЛИКОВ встает.
Расщепленные ущербные стены, сложенные из рябой старости - кирпича являются поэту тьмой рабочих обликов, - звуки должны убедить в этом.
Часто звуковая основа эпитета связывается не с определяемым словом, но с общей звуковой
стр. 157
структурой строфы, и случаи, когда Казин прибегает к широкой звукописи, не редки. Звукопись еще больше усложняет, уточняет подбор слов.
Он шумный пьяница, но великОЛЕПЕН
ТЕПЛЫНЬю искренней его НЕЛЕПый шум...
Пусть томятся РАДуги, зарницы
По РОДимым небесам своим,
Если рАДостные светлицы
На земле мы выстроить хотим.
Что ЧЕЛовеКа кЛИЧЕМ,
А чуть звезда - Сатурном ВЕЛИЧАем.
Ах, СиЛЕН ТеЛЕСНой жЕНСкой вЛаСТью...
Конечно, приемами звукового подобия и звукописи пользуется не один Казин, почти все поэты прибегают к ним, поэты, не имеющие прямого отношения к ремесленному классу. Но мы констатируем сочетание приемов и в сочетании этом видим отражение той или другой бытовой черты, свойственной классу в целом.
4. Афоризмы ремесленника.
Уже отмечалась необходимая лапидарность поэтической речи нашего поэта, естественно вытекающая из точного подбора слов. В силу этого многие строки Казина афористичны по существу, они запоминаются, как "красное словцо", как пословица. В них наш поэт возвращается к добрым традициям пушкинской эпохи.
Отдаем простой свинцовой пуле
Жизни человеческой права.
Пусть томятся радуги, зарницы
По родным небесам своим,
Если радостные светлицы
На земле мы выстроить хотим.
... Вместо задушевного волнения
Профессией повеял человек.
Нашей жизни страдная пора.
... Человека кличем Ильичем,
А чуть звезда - Сатурном величаем.
... Силен телесной женской властью
Потерявший силу старый мир.
Некоторые из Казинских афоризмов могут войти в обиходный язык. - По структуре своей они напоминают сентенции ремесленника, передающиеся из рода в род, поучающие и предостерегающие, - сентенции, в которые общественный
стр. 158
класс вкладывает свою житейскую, накоплявшуюся веками мудрость. - В психике, в творчестве Казина ясно видны солидные напластования ремесленного бытия: от странствующего ремесленника до оседлого, привязанного к месту, владеющего орудиями ручного производства; - от средневекового крысолова (Der Rattenfanger), ловящего не только крыс, но и женские сердца, через швею, поющую (Островский):
Я - швея. Уединенно
Целый день я шью одна,
И сижу обнаковенно
У раскрытого окна, -
до усложенного развивавшейся городской культурой быта ремесленников наших дней.
---------------
Социологический анализ усматривает ценность творчества не в тех или иных формальных или идеологических достижениях творящего, - для него критерий ценности заключается в отношении между поэтом и обществом, - классом, от имени которого поэт говорит. Классы преходящи, и ценность поэта - относительна. Со временем она имеет для исследователя, и не (для рядового читателя) только историческое значение: лучший поэт тот, кто ярче всего, полнее выразил свою эпоху, свой класс.
Казин говорит от имени класса ремесленников: мы установили это анализом формы и содержания его поэзии. Он, пожалуй, единственный поэт нашего времени, выражающий процесс работы, настроение, даже чаяния этого класса. В поэзии своей он отражает большую часть его идеологии, в своих ритмах и приемах передает приемы и ритмы кустарного производства. В этом его оригинальность, в этом - его ценность.
Некоторые молодые поэты уже начинают, чисто формально пока, подражать Казину: тот же принцип выбора эпититов, а отсюда - стремление, зачастую неудачное, к афористичности, сходные приемы убедительности и т. д. Даже Обрадович широко применяет свойственные Казину приемы наращения и укорочений.
Но идеологически за Казиным никто последовать не может: он плотью и кровью сросся со своим классом, классом ремесленников-кустарей, он поет голосом этого класса и с полным правом может сказать:
"Я пью из своего стакана!" -