стр. 297

     Б. Скуратов.

     КОЕ-ЧТО О "НЕЗАСЛУЖЕННОЙ СЛАВЕ" МАКСИМИЛИАНА ВОЛОШИНА

     (Письмо в редакцию).

     Статья Б. Таля в N 4 "На Посту" - "Поэтическая контр-революция в стихах Максимилиана Волошина" заставила "нейтрального" поэта выступить с ответным письмом в январе-февральской книжке "Красной Нови".
     Не желая разрушать творимой Б. Талем "легенды", пылая горячей любовью к "незаслуженной славе", Максимилиан Волошин отказывается от возражения по существу вышеуказанной статьи, указывая заодно и на то, что, в силу тех же причин, он не протестует против злоупотребления его именем белогвардейской печатью.
     Такое непротивление злу было бы весьма понятно, если принять во внимание, что поэт имеет обыкновение "молиться за тех и за других". На деле же оказывается, что в Максимилиане Волошине живет твердая уверенность в том, что стихи его "далеки от современных политических и партийных идеологий" и, следовательно, им нетрудно будет очиститься от всякой скверны "лжепонимания" их Б. Талем.
     Вот это-то голословное утверждение заставляет ознакомить читателей с двумя стихотворениями, о которых, надо полагать забыл Максимилиан Волошин, когда писал свое письмо.
     Постараемся напомнить ему о них.
     В 1919-20 гг. в период владычества в Крыму белых, в то время, когда весь полуостров был обращен ими в кабак и застенок, когда горсточка загнанных в подполье коммунистов, ведя упорную и тяжелую борьбу за освобождение трудящихся, теряла лучших своих товарищей, Максимилиан Волошин, выступая публично, читал стихи в которых даже самая тупоголовая белогвардейская контр-разведка не смогла бы обнаружить признаки большевизма.
     Во всяком случае, тот успех, который имели у врангелевских "молодчиков" приводимые ниже стихи, их широкая популярность (они ходили в рукописном виде по рукам) говорит совершенно обратное. По "злой иронии судьбы эти стихи никогда и никем не приводились "как образцы большевизма".

стр. 298

То же самое надо сказать и о стихах, приведенных в статье Б. Таля.
     Надо полагать, что воспроизводимые здесь стихи публикуются впервые (конечно, если ни один из белогвардейских органов до сих пор не успел еще воспользоваться столь ценным для него материалом). Указанное обстоятельство заставляет автора этих строк указать на то, что стихи Максимилиана Волошина воспроизводятся им по памяти и, во избежание искажения их текста, места, вызывающие сомнения относительно их точности, умышленно опущены. Пробелы эти все же нисколько не меняют общего смысла этих "хорошо заряженных" стихов. Обратимся непосредственно к ним.

     1. Матрос.

     Широколиц, скуласт, угрюм,
     Голос осиплый, тяжкодум,
     В кармане браунинг и напилок.
     Взгляд мутный, злой как у дворняг.
     Фуражка с надписью "Варяг",
     Сдвинутая на затылок.
     При Керенском, как прочий флот,
     Он был правительства оплот,
     И Баткин был его оратор,
     Его герой Колчак. Когда-ж
     Весь Черноморский экипаж
     Сорвал приезжий агитатор,
     Он стал большевиком и сам
     На мушку брал и ставил к стенке,
     Топил, устраивал застенки,
     Ходил к Кавказским берегам
     С "Пронзительным" и "Фидониси"
     Ругал царя, грозил Алисе,
     Войдя на миноносце в порт,
     Кидал небрежно через борт:
     - "Ну что, буржуи ваши живы?
     ...........................
     ...........................
     Устроить был всегда не прочь
     Варфоломеевскую ночь.
     ...........................
     Грабил награбленное, пил,
     Швыряя керенки без счета,
     И в Севастополе топил

стр. 299

     Последние остатки флота.
     Так целый год прошел в бреду.
     Теперь, вернувшись в Севастополь,
     Он носит красную звезду
     И глядя вдаль на пыльный тополь,
     На Инкерманский известняк,
     На мертвый флот, на красный флаг,
     На илистые водоросли
     Судов, лежащих на боку,
     Угрюмо цедит земляку:
     - "Возьмем Париж... весь мир, а после...
     Передадимся Колчаку".

     2. Красноармеец.

     Скакать на красном параде
     С кокардой на голове
     В расплавленном Петрограде
     В революционной Москве.
     В бреду, в хмельном азарте,
     Отдаться лихой игре.
     Стоять за Родзянко в марте
     И за большевиков в октябре.
     Слоняться по коридорам
     Таврического дворца,
     Не видя буржуйным спорам
     Ни выхода, ни конца.
     Оборотиться к собранью,
     Рукой поправить ус,
     Хлестнуть площадной бранью,
     На ухо заломив картуз,

стр. 300

     И показавшись толковым,
     В виду "особых заслуг",
     Быть посланным с Муравьевым
     Для "пропаганды на юг".
     ..........................
     ..........................
     В Раздельной, под Красным Рогом
     Громить поместья и прочь
     Скакать по грязным дорогам
     В осеннюю темную ночь.
     ..........................
     ..........................
     Забравши весь хлеб, о свободах
     Размазывать мужикам,
     Искать лошадей в комодах,
     Да пушек по коробкам,
     Палить из пулеметов...
     Кто с кем? Да не все ли равно:
     Петлюра, Григорьев, Котов,
     Зеленый или Махно.
     Слоняться буйной оравой,
     Стать всем своим невтерпеж
     И умереть под канавой
     Расстрелянным за грабеж.

     Во имя чьего "спасения" читал публично эти стихи "двух станов не боец" - Максимилиан Волошин?
     Неужели успех, который имели эти "перлы" у кретинов, палачей и прочих ублюдков вырождающейся буржуазии есть также следствие их "лжепонимания?"