стр. 129
Лидия Тоом
НАШИ ПРАЗДНИКИ И СТАРОЕ*1 ИСКУССТВО
"Критерий наш отчетливо-политический, повелительный и нетерпимый".
Л. Троцкий.
К сожалению, - мы очень далеки от такого критерия.
Еще прежде, чем клеймить контрреволюцию в рассказах "попутчиков", приходится говорить и даже вопить о явлении, при котором искусство непосредственно соприкасается с политикой, и где изжитое или подновленное нэпом искусство, шутя, побеждает наших вождей в организации чувств и переживаний пролетарских масс.
В нашей общественности есть моменты, когда пролетарское государство вплотную сталкивает искусство с массами, заставляя его служить им. 2-3 раза в год мобилизуются все художественные силы, чтобы обслужить наши революционные праздники.
Что получается? Что делается на этом важном участке, где пролегает стык искусства с массами и их политическим самосознанием? Нечто в высшей степени возмутительное.
_______________
*1 Настоящая статья написана задолго до смерти Ильича, почему в нее не вошел тот богатый опыт ознаменования всенародного события, который все мы почерпали в траурной неделе.
стр. 130
Всякий знает картину наших революционных празднований*1 и торжественных собраний. Две части - два мира.
Первый мир - это воспоминания, приветствия, смычка рабочих масс с вождями. Настроение взмывает, ширится, и растет чувство общности со всеми трудящимися, углубляется сознание исторического момента.
Вторая часть: женоподобные певцы, развязные конферансье, интеллигенты с "надрывом", актрисы с бриллиантами в ушах, декламирующие о том, "как их расстреливали", цыганские романсы, танго и всяческий канкан, русская пляска, анекдоты...
Когда мы попытаемся посмотреть на наши праздники не оффициально, а с точки зрения нашего торжества, где для всякого преданного делу рабочего класса действительно должна быть радость, а не мещански-добродетельное соблюдение революционного обряда, то станет страшно от ужасающей нелепости этих наших праздников.
Помнится, весною, в день рабочей печати, в первой части вечера чествовали Демьяна Бедного, а во
_______________
*1 Я говорю не об уличной демонстрации.
стр. 131
второй танго и кэк-уоки вычурных голейзовцев с какой-то идиотской последовательностью чередовались с выступлениями крестьянских и рабочих поэтов.
Если кто-нибудь обдумывает эту вторую "художественную" часть наших митингов, то, очевидно, только с целью "рассеять тяжелое впечатление" от первой.
Могу засвидетельствовать, что это блестяще удается. На последнем праздновании Октября, желая проверить свои прежние мысли и заключения по этому поводу, я тщательно наблюдала за кривой своего собственного переживания в течение вечера. К концу первой части, как обычно, под'ем, хотя и ослабленный предчувствием дальнейшего; к концу второй части, после головоломной программы, в которой не обошлось без двусмысленных выступлений, - абсолютное забвение первого впечатления, усталость, пустота и раздражение. Первая часть митинга делала ставку на Германскую революцию, вернее на то, чтобы она стала нам ближе и конкретнее, - вторая часть эту ставку била без остатка.
* * *
Вред от наших "концертов-митингов" настолько велик, настолько очевиден, что его и доказывать трудно, как всякую очевидность. То искусство, которое обычно преподносится нам на наших праздниках, вообще насквозь изжито, условно и до известной степени вредно.
Ведь, каждый вид искусства, каждое течение и группа, будь то Большой, Художественный театр или Серапионовы братья, носят в себе свое особое представление о мире, где скрыто или явно фигурирует и свое особое соотношение классов.
Каждый поэт, каждое направление в искусстве не только дают свою особую концепцию мира, но
стр. 132
стараются ее навязать зрителю и читателю средствами художественного воздействия*1. Поскольку мы то или иное искусство "приемлем", хотя бы чисто эстетически, постольку мы подпадаем под его действие, хотим мы этого или не хотим.
Как материалисты, мы должны понять, что в сознание коммуниста, наслаждающегося непосредственно, без критики, оперой, художественным театром или иным "наследием", входит нечто, какой-то икс, ослабляющий, а не укрепляющий его классовое самосознание, некий елей, смягчающий классовые противоречия и классовую ненависть.
Итак, искусство, преподносимое нам нашими "институтами красоты", вообще вредно. Но оно в десять раз вреднее, когда оно вторгается в наше сознание, чтобы ослабить, рассеять и даже вытеснить другое целостное, общественно-ценное классовое переживание. Поистине, тут мертвый хватает живого. Буржуазия мертвой, полусгнившей рукой загаживает источник нашего революционного энтузиазма. Вторая часть концерта-митинга мало того, что аннулирует первую часть, делает ее смешной, ходульной, окрашивает ее скептицизмом.
Чтобы быть в состоянии как-то переварить и пламенный призыв Троцкого - духовно мобилизоваться для германской революции - и одновременно с этим сальный анекдот, надо или запастись лошадиной долей мещанского тупоумия или стать скептиком. И тот, и другой процесс развиваются довольно заметно, а в дальнейшем, если дело не изменится, будут развиваться еще быстрее вследствие повторений.
_______________
*1 Вот почему мы против Пильняка, а вовсе не потому, что он раздражает нас: "слишком много рисовки, слишком много лиризма, приготовленного в ступе" (т. Троцкий).
стр. 133
А там появляются могильные черви, которые находят особое удовольствие в разложении, в сочетании великого с гаденьким, похоронного марша с публичным домом. Фореггеро-пильняковские черви размножаются, и их работа никого не коробит...
* * *
Нужно, наконец, понять, что нельзя одной рукой разрушать то, что строишь другой. Нужно, чтобы наши партийные комитеты не бросали искусство в массы так, как средневековый сеньор угощение народу, а делились-бы им сами и пытались разобраться, каково оно на вкус.
- А что вы предложите взамен Неждановой, Гельцер или Кривого Джимми, слышу я вопрос?
- Самодеятельность.
Когда беспартийные рабочие, старики и старушки, заплетающимися языками говорят свои приветственные речи вождям и партии, когда они приносят свои незатейливые подарки, то все мы хорошо взволнованы и ощущаем этот момент, как нечто большое, незабывающееся. И тут роли не играет, что они ораторскому искусству не обучались. Когда волна комсомольского творчества и юмора затопляет улицы и площади веселым карнавалом, мы находим это прекрасным. Мы даже удовлетворяемся нашим собственным пением на демонстрациях и не приглашаем бывшие церковные хоры (напр. Юховский) исполнять Интернационал. Мы одобряем также наши фабричные кружки физкультуры и не заменяем их циркачами и кулачными бойцами.
Но под конец мы хотим "культурных" деликатессов. И вот, чинно рассевшись в театрах, театриках, в "благородных" собраниях и оперетках, мы стараемся глотать скользкие устрицы академических
стр. 134
и нэпорыловских учреждений искусства.
С души воротит, - а глотаем.
Да не лучше-ли и проще залить эти сцены фабричными хорами, физкультурниками, детворой из детских домов и школ и пр.?
Есть множество кружков и коллективов, которые нужно только связать. Найдутся и организаторы.
Культотделы профсоюзов, пролеткульт, политпросвет - всем хватит работы. К этому делу можно было-бы в качестве организаторов привлечь те или другие группы нашего искусства, особенно нашу молодежь, учащуюся искусству. А чего стоил-бы конкурс на лучшее художественное воплощение праздника силами рабочих кружков? Конкурс на изобретательность, яркость, понятность!
Последующая за праздником газетная кампания, к которой широко были бы привлечены массы для обсуждения всего происшедшего и виденного, - окончательно поставила-бы вопрос об искусстве на твердую, практическую почву.
Эстонские крестьяне, большие любители пения, уже чуть-ли не полстолетия устраивают так называемые праздники песен, куда с'езжаются самые обыкновенные "мужики" со всей страны, даже в летнее время, чтобы отпраздновать годовщину освобождения от рабства.
Быть может, человека постороннего, безразличного к самому крестьянству с его праздником, это пение не вполне удовлетворит, но в массе, принимающей непосредственное участие в этом деле, такие массовые выступления рождают здоровое понятие об искусстве, творческий восторг и воображение.
Не будет-ли это, однако, слишком убого со стороны художественной? Как революционеры, мы
стр. 135
можем умиляться спектаклем фабричного кружка, но с точки зрения художественной он никуда не годится.
Так говорят некоторые товарищи.
Но я спрошу, есть-ли что-либо более противное художественности, искусству, чем дикое соединение революции и нэпа, рабочих вождей и развинченных "жрецов" кабаре - на наших собраниях? Художественность есть прежде всего внутренняя гармония, согласованность частей в целом.
Чисто художественно наша задача сейчас заключается не в том, что бы дать наиболее совершенный вид какого-то искусства, безразлично какой эпохи и какого класса. Нет. Поскольку мы привлекаем искусство к политике, к нашим общественным праздникам, нужно чтобы оно, дополняя политический момент, делало его ярче, глубже, как и полагается искусству. Мы не требуем многого. Если мы нашу агитацию углубим искусством хоть на один шаг, то задача будет выполнена.
Речь агитатора наполовину уже искусство, а наполовину еще проза. Наши революционные обряды, обычаи и символы также наполовину жизнь, а наполовину театральное творчество.
Если мы сделаем шаг дальше, в том же направлении, то получим искусство-плакат, агитационное искусство в узком смысле, творчество по заданию райкомов и культкомиссий. Нечего чураться такого творчества, - оно лишь ступень к дальнейшему углублению, воплощению и внедрению идей и образов революции, мостки для постройки нужного нам искусства, как-бы оно там ни называлось.
* * *
В наше время, когда борьба за коммунизм ведется врассыпную, -
стр. 136
мелкая, упорная, будничная и бесконечно трудная, нам нужны огромные заряды энтузиазма. Нам жизненно нужна убедительная революционная театральность, яркие, броские образы преданности, героизма, изобретательности, словом лучшего, что есть в классе и революции.
Пришло время агитации искусством.
Чтобы утвердить основы коммунистической жизни, нам нужно также вбить главные сваи новой культуры. Что касается художественной культуры, то она, не испытывая непосредственного воздействия со стороны пролетариата, остается в стороне от революции и гниет, заражая воздух. Находясь в центре, окруженная советски-нэповски-интеллигентской публикой, как буфером против воздействия пролетариата, она образует единый фронт против разрозненных, распыленных ростков нового искусства.
А этих ростков у нас не так уж мало.
У нас на с'ездах союзов выступают об'единенные силы рабочих кружков. Были опыты массовых постановок под открытым небом. Есть довольно богатый опыт по организации рабочих, красноармейских и крестьянских театров. Появляются уже "свои" кинематографические фильмы. Мы уже делали опыт радио-концертов и симфонии гудков. Наконец, в области театра, у нас были довольно удачные опыты, как напр. "Мексиканец", "Лена" и "Труд" в Пролеткульте, "Зори" и "Мистерия Буфф" у Мейерхольда. Если эти вещи не вполне удовлетворяли, то в них (особенно в пролеткультовских постановках) все-же была известная классовая ценность, известное художественно-классовое достижение.
стр. 137
Все эти единичные опыты тонут во мраке рядом с застывшей, но ярко намалеванной маской старого искусства.
Нужно этой маске, этому "центру" противопоставить свой - в лице пролетарски-революционных праздников, весеннего и осеннего. Они будут магнитом для всего революционного в искусстве, они-же будут мостом между искусством и рабочей массой, а также фундаментом для пролетарской художественной культуры. Вместе с тем они - выставка и показатель роста этой культуры.
Нужно запомнить:
1) что искусство есть одно из наиболее могучих орудий классового воздействия, и строительству коммунизма без него не обойтись,
стр. 138
2) что в области искусства мы переживаем сейчас период первоначального накопления. А этот период характеризуется приспособлением старых культурных ценностей (для чего их иногда приходится разбивать) и массовым собиранием материала для постройки новых.
Успех этой работы зависит от правильной ее организации. Чтобы искусство было водой на нашу мельницу, нужна его правильная организационная установка в системе нашей общественности.
Вопрос об искусстве в нашу первоначально-переходную эпоху есть вопрос организационный прежде всего.
---------------
[Цитата:]
"Зрелища - это не настоящее большое искусство, а скорее более или менее красивое развлечение. Не надо при этом забывать, что наши рабочие и крестьяне нисколько не напоминают римского лумпенпролетариата. Они не содержатся на счет государства, а содержат сами трудом своим государство. Они "делали" революцию и защищали дело последней, проливая потоки крови и принося бесчисленные жертвы. Право, наши рабочие и крестьяне заслуживают чего-то большего, чем зрелищ. Они получили право на настоящее великое искусство".
Н. Ленин.