стр. 177

     Перекати-Поле

     В ПОИСКАХ ЗА НОВЫМ СТИХОМ

     (Письмо в редакцию)

     В конце 1915 и в начале 1916 года я оказался вне литературной и вне партийной работы. Тогда я стал приводить в порядок и обрабатывать все мною написанные за несколько десятков лет стихотворения. Эта работа, всегда мучительная, хотя и увлекательная, поставила передо мной вопрос о стихотворной форме. Просматривая немало произведений старых и новых поэтов, я сделал ряд наблюдений, которые заставили меня совершенно отказаться от старого понимания вообще стихосложения и русского, в частности.
     Прежде всего, я убедился, что, так называемые, стопы, т.е. ямбы, хореи и проч., существуют в словесности, но поэты ими совершенно не руководствуются. Беру, например, стихотворение Лермонтова: "Выхожу один я на дорогу" и анализирую его со стороны его формы. Если верить теории словесности, то стихотворение написано хореем. В самом деле: выхо//жу о//дин я// на до//рогу.
     Допустим. Но я обратил внимание на то, что в каждом стихе этого стихотворения - анапестическая цезура; так: Выхожу// один я на дорогу; сквозь туман// кремнистый путь блестит...
     Но если так, то вся остальная часть стиха после 1-го анапеста превращается в ямб, но этого мало: во всех стихах, кроме двух, остающаяся после анапеста часть стиха состоит из одного амфибрахия и одного пеона в стихах, стоящих не на четных местах, и из одного амфибрахия и одного анапеста - в остальных.
     Если вслушаться, как это стихотворение поется, то легко убедиться в том, что каждый стих в музыке делится на эти три составные части. Очевидно, что смешно говорить, будто стихотворение: "Выхожу один я на дорогу" написано хореем.
     Первою моею мыслью было заняться исследованием цезуры русского стихосложения, особенно тех случаев, когда цезура превращает стих в новый вид стоп. Но тогда скоро я убедился, что дело не в этом, что вообще

стр. 178

русский литературный стих построен "неправильно". Я обратился к народной поэзии и пришел к следующему заключению.
     Тредьяковский и Ломоносов, введшие у нас техническое стихосложение, пользовались народными песнями, и это была ошибка. Песни и былины предназначены для пения, а литературные стихи - для чтения. Я спросил себя: какие произведения народной поэзии имеют форму стиха, но употребляются не для пения, а лишь для разговора? Конечно, пословицы и поговорки. Я обратился к изучению последних и пришел к выводу, что, действительно, новый свободный стих может иметь своим источником исключительно стихотворную форму пословиц. Прежде всего, я установил, что каждая пословица, если хорошо вслушаться, как она произносится, является чаще всего не двустишием, а целой стихотворной строфой, иногда имеющей пять-шесть строк (между прочим, меня поразило то обстоятельство, что в пословицах я нашел почти все Кольцовские размеры).
     Вскоре я приготовил к печати небольшое исследование: "О ритме и размерах русских пословиц". Осталось лишь переписать набело, но тут подошла революция; я отложил в сторону свою работу и стихи, и вскоре ушел из родного города; и только после окончания гражданской войны я получил свои рукописи, но работа о пословицах исчезла бесследно. Теперь, по мотивам личного характера, о которых здесь не место говорить, возобновить или повторить эту работу я не могу, но думаю, что такая работа должна быть проделана.
     В своей работе, помнится, я пришел к следующим выводам: народ в одной и той же пословице соединяет стихи разных стоп; вот пример: "У языка губы да зубы, два замка". Эта пословица состоит из 4-х стихов:

          "У языка
          Губы,
          Да зубы -
          Два замка".

стр. 179

     Каждый стих имеет свой собственный размер. 1-й стих - четырехстопный с ударением на последнем - пеон четвертый, 2-й - хорей, 3-й - амфибрахий и 4-й - анапест. Таких примеров можно привести сколько угодно. Это значит, что народ в своих пословицах исполняет желание, высказанное некогда Валерием Брюсовым, что каждый стих должен иметь свой собственный размер. Некоторые пословицы имеют чрезвычайно оригинальную форму стиха, напр., "Охота - пуще неволи". Это, несомненно, очень красивый стих: между 2-мя амфибрахиями помещен один хорей. Вот еще пример необычайно искусной пословочной ритмовки:

          "Разбейся кувшин,
          Разлейся вода,
          Пропади
          Моя беда".

     Вслушайтесь, как произносится пословица и тогда определяйте, сколько в ней стихов. Вот другой пример:

          Не смейся
          Чужой беде.
          Своя
          На гряде.

     Формы строф и сочетание стоп чрезвычайно разнообразны, но их можно подвести под определенные группы, т.е. можно установить строгие законы формального построения пословиц. И теперь, когда вопрос о форме стиха обсуждается во всех литературных группировках и студиях, надо было бы разработать вопрос о стихотворной форме пословиц.
     В заключение скажу еще вот что: приступая к переписке своей работы, я думал присоединить к ней небольшое количество собственных стихотворений, написанных размерами пословиц. В моих тетрадях я нашел 3 таких стихотворения, относящихся к 1915 году, и считаю нужным привести их здесь с небольшой оговоркой: пусть злые языки не говорят, что я примерами моих стихов могу убить

стр. 180

как Тредьяковский, свою собственную теорию. Пусть не забывают, что я свои стихи привожу не как образцы поэзии, а как пример стихов, написанных размером пословиц.
     Размером пословицы: "Тише воды, ниже травы" написано стихотворение "Узник". В моих группировках пословиц эта пословица, как и две нижеприведенные, были показательными:

          УЗНИК.

          Полночь темна, буря грозна,
          Валит она сосны в бору;
          Гулом идет, тучей растет,
          Ветер ведет с бором игру - и т. д.

     Это второе стихотворение написано размером вышеприведенной пословицы: "Разбейся кувшин".

                  Danse macabre
          Судьбою гоним, тоскою крушим,
                  Оглянись вокруг себя.
          Песчинка в песках, былинка в лесах,
                  Ураган несет тебя - и т. д.

     Третье стихотворение написано на размер пословицы: "Охота пуще неволи".

          НОЧНОЕ НЕБО ГОРЕЛО.

          Ночное небо горело,
          Сверкало ярко звездами,
          Седое море гремело,
          Качало лодку валами.

     Еще одна оговорка: в приводимых стихотворениях я рабски подражаю форме пословиц, взятых мною за образец. На размер тех же пословиц мною было написано еще по одному стихотворению с более свободным выбором слов, но эти стихи мною затеряны.

     Перекати-Поле.

     От редакции. Помещая настоящее письмо, редакция полагает, что было бы интересно и полезно произвести анализ русских пословиц, с точки зрения их ритмики.