стр. 11
Бор. Волин
БОЛЬШЕВИКИ-ЗАЕЗЖАТЕЛИ
Мой голос огрубел в бою.
Демьян Бедный.
"На Посту" вызвал ряд упреков в том, что он употребляет совершенно недопустимый тон по отношению к критикуемым авторам. Редакцию "На Посту" стали обвинять в "заушательных" манерах и в "заезжательских" методах критики. Некоторые из товарищей, по существу соглашающихся с общей линией журнала, все же отмечают ненужную резкость тона и излишние личные выпады.
Надо тут-же оговориться, что низовые читатели нашего журнала, фабрично-заводские литературные кружки и пролетарские литературные объединения в Москве и провинции, далеко не шокированы боевым тоном нашего журнала - наоборот: они приветствуют решительные удары, направленные против лже-попутчиков, их защитников и тех, кто коверкает идеологическую линию нашей партии в области литературы, они целиком одобряют тот здоровый полемический прием, который кое-кому угодно квалифицировать, как заушательный, но который они считают решительно необходимым в борьбе за революционную литературу, за пролетарскую оценку художественно отображаемых событий.
стр. 12
Конечно, после прекраснодушных елейных статей, монополистически оценивавших современную литературу, после книксенов и реверансов по отношению к Пильнякам и Ахматовым, после безраздельного преклонения перед писателями из "Круга" и его периферией, после неразборчивого печатания их литературы в наших государственных издательствах и советских и партийных журналах - нежный слух наших меценатов, любителей балет-словесности и блат-литературы*1, мог быть оскорблен негодующими репликами нашего журнала и резкой большевистской оценкой, данной в наших статьях.
Но как бы ни шумели по поводу резкостей "На Посту" отдельные большевистские либералы от литературы, как бы ни изощрялись в доносах по сему случаю Петры Орешины,*2 - редакция и сотрудники "На Посту", продолжающие старую основную большевистскую линию в литературе, осуществляют ее теми методами и приемами, которые свойственны были всегда нам - большевикам, когда мы боролись против
_______________
*1 См. блатной рассказ Б. Пильняка в "Трудовой Копейке".
*2 См. "Известия" - "Опасные уклоны" Петр Орешин.
стр. 13
всяких идеологических уклонов в нашей собственной среде, не щадя при этом родных отца с матерью, не говоря уже о том, что мы нашей сатирой, нашим острым словом, нашим смехом разили противников из враждебного нам лагеря на смерть.
I.
История заезжательства.
Мужиковствующим и народничающим Петрам Орешиным на роду написано не знать историю нашей партии и ее неустанную идейную борьбу с противниками и искажателями марксизма и всю блестящую литературу, отражающую эту сторону жизни нашей партии. На то они и Петры Орешины, чтобы этого не знать.
Но товарищам квалифицирующим нас как заушателей и заезжателей, небезызвестно, конечно, что термин "заезжатели" не нов в нашей публицистической литературе, что он уже имеет по крайней мере двадцатилетнюю давность, что меньшевики нас - большевиков - честили заезжателями за резкость нашей полемики, за твердокаменность нашей позиции за ортодоксальность нашего мировоззрения, что покойный Л. Мартов в одной из своих полемических статей в "Искре" (тогда уже - в 1904 г. - меньшевистской) напечатал свой, не лишенный мартовского остроумия и меньшевистской злобности "Устав-максимум" твердых, посвященный целиком большевикам-заезжателям.
Для тех из большевиков, кто порядком забыл этот эпизод, и для нашего партийного молодняка, который не знает его, мы приводим полностью этот любопытный и характерный документ.
В N 58 "Искры" от 25-го января 1904 г. в статье Л. Мартова "На очереди" приведена:
"Краткая Конституция Росс.соц.-дем-раб. партии".
("Устав - максимум "твердых").
1. Партия делится на заезжателей и заезжаемых.
Прим. Группы и лица, кои не склонны быть заезжаемыми, но также неспособны заезжать, упраздняются вовсе.
стр. 14
2. Заезжатели, вообще, заезжают. Что же касается заезжаемых, то оные преимущественно бывает заезжаемы.
3. В интересах централизма заезжатели бывают разных степеней доверия. Заезжаемые уравнены в правах.
4. Для обжалования уже воспоследовавших заезжаний учреждается Совет. Впрочем, последний заезжает и самостоятельно.
5. Иерархия сия увенчивается Пятым, права коего по заезжанию ограничены лишь естественными законами природы.
6. Ц. О. заезжает мерами духовного вразумления. В случае закоренелости вразумляемых, предает оных в руки Ц. К.
7. Тогда Ц. К. поступает.
8. Заезжаемые делают взносы в партийную кассу на расходы по заезжанию, а равно и по пропаганде.
9. В свое время все члены партии, и заезжатели, и заезжаемые делают революцию.
Прим. От сей повинности увольняются заезженные.
II.
Ильич о заезжательстве.
Товарищ Ленин тогда же в своей брошюре "Шаг - вперед, два - назад" дал отповедь всем тем идейным противникам большевизма, которые на нашу бешеную полемику отвечали жалобами на "заезжательство" большевиков, на "непозволительные остроты" и т. п. Вот что тогда и как тогда писал Владимир Ильич по этому поводу:
В тесной психологической связи с ненавистью к дисциплине стоит та неумолчная, тягучая нота обиды, которая звучит во всех писаниях современных оппортунистов, вообще, и нашего меньшинства, в частности. Их преследуют, их теснят, их вышибают, их осаждают, их заезжают. В этих словечках гораздо больше психологической и политической правды, чем, вероятно, подозревал сам автор милой и остроумной шутки насчет заезжаемых и заезжателей. Возьмите, в самом деле, протоколы нашего партийного съезда, - вы увидите, что меньшинство, это - все обиженные, все те, кого когда-либо и за что-либо обижала революционная социал-демократия. Тут бундовцы и рабочедельцы, которых мы "обижали" до того, что они ушли со съезда, тут южнорабоченцы, смертельно обиженные умерщвлением организаций, вообще, и их собственной, в частности, тут тов.Махов, которого обижали всякий раз, когда он брал слово (ибо он всякий раз аккуратно срамился), тут,
стр. 15
наконец, тов. Мартов и тов. Аксельрод, которых обидели "ложным обвинением в оппортунизме" за 1 устава и поражением на выборах. И все эти горькие обиды были не случайным результатом непозволительных острот, резких выходок, бешеной полемики, хлопанья дверью и показыванья кулака, как думают и по сию пору очень и очень многие филистеры, а неизбежным политическим результатом всей трехлетней идейной работы "Искры".
(В. И. Ульянов "Шаг - вперед, два - назад" Сборник за 12 лет, стр. 384 Потроград 1919 г. Подчеркнуто нами).
О чем говорит эта блестящая цитата? Она обращает внимание на тот острый тон борьбы, которая была так характерна для трехлетней идейной работы "Искры". Да, была тогда горячая полемика; да, было тогда с нашей стороны заезжательство (да еще какое!); да, мы не щадили и безпощадно били не только народников и экономистов, но и всех оппортунистов, пребывавших в РСДРП и возглавлявшихся Мартовыми и Аксельродами. Меньшевики и меньшивистсвующие интеллигенты и интеллигентки презрительно называли нас меднолобыми, ругали нас твердокаменными, свысока величали нас заезжателями. А мы продолжали наше дело, тона не сбавляли и увлекали за собою все лучшее, молодое и здоровое, что было в тогдашней интеллигенции, не говоря уже о пролетариате.
III.
Заезжатели - Маркс и Энгельс.
"Заезжательский" тон тогдашних большевиков не был какой-то новинкой, чем-то неожиданным, неслыханным в те времена. В примечании своем к своей знаменитой по стилю и тону брошюре "Что делать", в статье "Догматизм и свобода критики", тов. Ленин подчеркивает, что и основоположники марксизма были горазды "заезжать" своих идейных противников, что всякие заезженные оппортунисты зело жаловались на нетоварищескую полемику, нетерпимость и проч. Вот целиком кое-кому в назидание упомянутое примечание:
Когда Энгельс обрушился на Дюринга, ко взглядам последнего склонялись довольно многие представители германской социал-демократии,
стр. 16
и обвинения в резкости, нетерпимости, нетоварищеской полемике и проч сыпались на Энгельса даже публично на съезде партии, Мост с товарищами внес (на съезде 1877 года) предложение об устранении статей Энгельса из Vorwarts, а как "не представляющих интереса для громадного большинства читателей", а Вальтейх (Vahlteich) заявил, что помещение этих статей принесло большой вред партии, что Дюринг тоже оказал услуги социал-демократии: "мы должны пользоваться всеми в интересах партии, а если профессора спорят, то Vorwarts вовсе не место для ведения таких споров" ("Vorwarts", 1877 г., N 65 от 6-го июня). Как видите, это - тоже пример защиты "свободы критики", а над этим примером не мешало бы подумать нашим легальным критикам и нелегальным оппортунистам, которые так любят ссылаться на пример немцев.
(В. Ульянов "Сборник за 12 лет", стр. 201. Петербург, 1919 г.).
Основоположники марксизма, как мы видим из этой небольшой исторической справки, также занимались заезжательством по отношению к своим идейным противникам и, судя по всему, вносили много личного элемента в полемику. В дополнение к тому, что рассказывает Ильич о беспощадной заезжательской критике Энгельсом Дюринга, можно еще упомянуть об известных всем выпадах Маркса против Бакунина и Прудона, Маркса и Энгельса против Штирнера и т. д.
IV.
Как Плеханов заезжал Богданова.
О том, какой характер порой принимала у основателей нашей партии полемика, достаточно указать на жесточайшую критику, которой подвергал Плеханов Богданова. Революционные социал-демократы совершенно беспощадно относились к идеологическим уклонам, замечавшимся среди членов партии, относились ко всему чрезвычайно строго и в конце концов рвали личную связь даже с лучшими своими друзьями. Когда в споре между Плехановым и Богдановым, последний обиделся за то, что Плеханов его величает "господином", вместо того, чтобы звать по-просту "товарищем", Плеханов на все это справедливо возразил так:
стр. 17
"Титул" господина в моем обращении к вам вы считаете оскорблением, делать которое вам я не имею права. По этому поводу спешу уверить вас, м. г., что в мои намерения никогда не входило оскорблять вас. Но ваше упоминание о праве дает мне повод думать, что, по вашему убеждению, именование вас товарищем входит в число моих обязанностей марксиста. Но я такой обязанности за собой не признаю. Не признаю по той простой и ясной причине, что вы мне не товарищ. А не товарищ вы мне потому, что мы с вами являемся представителями двух прямо противоположных миросозерцаний. И поскольку речь идет для меня о защите моего миросозерцания, вы являетесь по отношению ко мне не товарищем, а самым решительным и самым непримиримым противником. Зачем же я буду лицемерить. Зачем же я буду придавать словам совершенно ложный смысл.
(В. Ленин и Г. Плеханов - "Против А. Богданова", Издание "Красная Новь", ответ Плеханова Богданову, письмо первое, стр. 18).
Как мы видим, наш самый блестящий публицист и критик, Плеханов, нисколько не скрывал своих заезжательских тенденций и становился буквально на дыбы, когда заходила речь о защите своего миросозерцания.
V.
Большевики - заезжатели.
Никогда ни при каких обстоятельствах большевики не разыгрывали из себя воспитанниц институтов благородных девиц, когда дело касалось опасных уклонов в их среде, когда приходилось вести борьбу за чистоту партийной линии; при этом они мало обращали внимания: большой ли это вопрос программы, тактики, стратегии или теории; для нас все вопросы были одинаково ценны, ибо каждый из них помогал формировать сознание и организовывать волю рабочего класса.
Дальнейшие исторические справки и некоторые цитаты покажут, как защищались и нападали в полемике такие большевики, как Ленин, Каменев, Бухарин, Ольминский и другие, как они беспощадно разили своих противников; как они не стеснялись в выражениях, когда дело шло о раскрытии и разъяснении чужой ошибки, когда надо было защитить партию от проникновения в ее среду вредных по их мнению уклонов.
стр. 18
VI.
Тов. Ленин - заезжатель.
Мы знаем, как тов. Ленин любит ставить вопросы ребром, любит давать на проклятые вопросы прямые ответы, как он любит обнажать всякую тему и резко давать ей необходимую, недвусмысленную формулировку. При этом он в споре со своим оппонентом или противником, требуя от него ясности и четкости позиции, разоблачает самым жестоким, самым безжалостным образом малейшие идеологические уклоны, незаметные иногда для невооруженных острым, свойственным только Владимиру Ильичу анализом.
Как полемист в литературе, как спорщик при устных выступлениях т. Ленин не знает себе равных. Он этими качествами обладал с самого начала своей литературной и политической деятельности. Начиная от народников, продолжая оппортунистами социал-демократами и кончая лучшими своими друзьями и товарищами по партии, тов. Ленин всякого, кто вольно или невольно искажал революционно-марксистскую линию, кто делал идеологические уклоны, осыпал ударами (и порой пребольно) своего "заезжательства".
Его "словечки", навсегда остающиеся в памяти и "недопустимые" с точки зрения обывателя, всегда являются неоспоримыми аттрибутами полемических выступлений Ильича.
VII.
На заре Ленинского заезжательства.
Нет ничего удивительного, когда сейчас по одной какой-либо фразе узнаешь произведение Ильича: так оно характерно и обладает особенными, свойственными только Ильичевским произведениям, качествами.
Но 30 лет тому назад узнать анонимную статью Ленина по ее слогу, содержанию, манере писать было, конечно, очень трудно.
А между тем именно по заезжательским фразам сестра тов. Ленина, Анна Ильинична Елизарова, узнала разыскиваемую долго
стр. 19
ленинскую рукопись. Вот как она об этом рассказывает в своих воспоминаниях, помещенных в N 2 (14) журнала "Пролетарская Революция"*1.
...Еще в Самаре Владимир Ильич писал рефераты с критикой народников, - Михайловского, В. В., Южакова и Кривенко, - и читал их в марксистском самарском кружке.
...Я видела эти статьи в письменном виде и читала тетрадки о Южакове, В. В. и Кривенко. Тетрадь о Михайловском как-то миновала мои руки, и я разыскала ее уже потом, когда она вращалась в студенческих, главным образом, кругах, перепечатанная на ремингтоне и размноженная на мимиографе.
...Наиболее живой и носящей общий характер критики идей народничества была, насколько я помню, I-я тетрадь, - о Михайловском. Критика Южакова (II-я тетрадь), Кривенко и Н-она (III-я тетрадь) изобиловали статистическими данными и потому пользовались меньшей популярностью. Резкие нападки и характерные для Владимира Ильича словечки и насмешки попадались, правда, и тут, но особенно изобиловала ими тетрадь N 1.
Всех, многочисленных тогда, сторонников Михайловского и часть неопределившейся, ищущей молодежи возмущала, главным образом, непочтительность тона. Помню, что когда я стала розыскивать среди московских знакомых интересующий меня реферат, я натолкнулась на то затруднение, что в Москве вращался не один, а несколько анонимных рефератов против Михайловского.
- Который вам? - спросила меня некая Юрковская.
Затрудняясь определить точнее, я стала спрашивать ее мнение относительно прочитанных ею трех. Об одном она отозвалась, как о наиболее интересном, но "выражения уж очень недопустимые".
- А например? - спросила я невинно.
- Да например - Михайловский сел в калошу.
- Вот, пожалуйста, этот мне достаньте, - заявила тогда я, прекратив дальнейшие расспросы, ибо решила для меня совершенно определенно, что это и есть тот, который я ищу.
Потом я смеялась с братом по поводу признака, по которому определила его работу.
Надо было быть, очевидно, совершенно отпетым заезжателем - марксистом, чтобы о Михайловском (о самом Михайловском!) сказать, что он "сел в калошу".
VIII.
Всем сестрам - по серьгам.
Стоит только прочитать внимательно сочинения тов. Ленина, чтобы убедиться
_______________
*1 "Страничка воспоминаний". Первое выступление Владимира Ильича в Москве. - Речь идет о 1894 г.
стр. 20
в том, что во всякую пору обостренной внутри-партийной полемики, Владимир Ильич не щадил никого из тех, кто, по его мнению, хотя бы случайно, хотя бы ненароком сходил с прямой партийной идеологической линии. Можно было бы рассказать много любопытного из истории внутри-партийных дискуссий, - как, когда и кого заезжал при этом тов. Ленин.
Но, если оставить в стороне дореволюционный период, если вспомнить, как выступал Ильич после приезда своего из-за границы в 1917 году, его знаменитые тезисы о Советской власти, его письма и статьи накануне самого октябрьского восстания, остроту его политических выступлений по поводу Брестского мира, его заезжательские статьи во время дискуссии о профсоюзах и т. д., то надо прямо сказать, что тов. Ленин дал классические примеры того, как надо защищать свою позицию, как надо беспощадно разоблачать своего противника, как надо его нещадно бить и заезжать во имя выяснения до конца основной сути спора и выпрямления в споре идеологической линии.
IX.
Как тов. Ленин заезжал тов. Бухарина.
Уж на что, например, поотечески любит тов. Ленин Бухарина, ценит и уважает его! А между тем, кто не помнит, как во время профсоюзной дискуссии тов. Ленин "заезжал" уважаемейшего Николая Ивановича, который, как известно, занимал тогда "буферную" позицию.
Вот одна маленькая цитата из многочисленных и "заезжательских" статей Владимира Ильича тогдашнего времени.
Как мог Бухарин договориться до этого разрыва с коммунизмом? Мы знаем всю мягкость тов. Бухарина, одно из свойств, за которое его так любят и не могут не любить. Мы знаем, что его не раз звали в шутку: "мягкий воск". Оказывается, на этом "мягком воске" может писать что угодно любой "беспринципный" человек, любой "демагог". Эти, взятые в ковычки, резкие выражения употребил
стр. 21
и имел право употребить тов. Каменев на дискуссии 17 января. Но ни Каменеву, ни кому другому не придет, конечно, в голову объяснить происшедшее беспринципной демагогией, сводить все к ней.
(Собрание сочинений. Н. Ленин (В. Ульянов). Том XVIII, часть I. "Кризис партии", стр. 35).
Так тов. Ленин в своих полемических выступлениях разделывался со своими противниками. Нами взяты здесь первые попавшиеся на глаза цитаты, которые могут быть приведены в значительно большем числе и еще более выразительными. Ильич, как заезжатель, известен всем. Недаром в него особенно метил Л. Мартов со своим "уставом - максимум "твердых" сего заезжателями. Но если т. Ленин так беспощадно заезжал в политике своих друзей и товарищей по партии, то можно себе представить, как он церемонился с настоящими врагами своими. Вот один из тысячи примеров!
X.
Как тов. Ленин заезжал Каутского.
Многие из нашей партии, а из старой гвардии - все сплошь, когда-то учились марксизму на сочинениях, на статьях и брошюрах Каутского. Но Каутский в военную пору оказался ренегатом, а в эпоху нашей революции пошлым и злобным обывателем.
Вот несколько беглых выдержек из замечательной книги тов. Ленина "Пролетарская революция и ренегат Каутский".
...В России мы столько уже раз видали, как "марксизмом" прикрываются защитники кулаков, что Каутский нас не удивит. Может быть, для европейского читателя придется подробнее остановиться на этом подлом прислужничестве буржуазии и либеральной боязни гражданской войны. Русскому рабочему и крестьянину достаточно указать пальцем на это ренегатство Каутского - и пройти мимо (стр. 423).
...Ссылка на то, что Маркс в 70-х годах допускал возможность мирного перехода к социализму в Англии и Америке, есть довод софиста, то-есть, проще говоря, мошенника, который жульничает при помощи цитат и ссылок (стр. 425).
...Но довольно. Надо бы написать особую брошюру, чтобы перебрать все перлы ренегатства у подлого ренегата Каутского (стр. 427).
стр. 22
...Величайшая беда и опасность Европы в том, что в ней нет революционной партии. Есть партии предателей, в роде Шейдеманов, Реноделей, Гендерсонов, Уэббов и К°, или лакейских душ в роде Каутского. Нет партии революционной (стр. 429).
Таким образом в арсенале тов. Ленина, как видит читатель, в запасе было довольно много острых и крепких слов заезжательского свойства, которыми он дарил своих идейных противников и врагов. Вся градация выражений от "путанных понятий" до "жулик", "лакейская душа" и проч. применялась Владимиром Ильичом, когда надо было защитить свою правоту, когда надо было отразить нападение, ликвидировать вредный уклон или резко заклеймить предательство и измену.
XI.
Как тов. Каменев заезжал тов. Луначарского.
Было время, когда тов. Луначарский выдвигал особую философскую теорию религии, которая резко расходилась с принципами марксизма. И вот т. Каменев совершенно справедливо обрушился на него со всей страстностью преданного партии и делу пролетариата большевика - заезжателя. В центральном органе нашей партии "Социал-демократ" N 25, от 8 сентября 1911 года, появилась обстоятельная и вместе с тем резкая статья, направленная против тов. Луначарского. Статья эта называлась: "Религия против социализма, Луначарский против Маркса". Вот как в этой статье тов. Каменев заезжал тов. Луначарского:
Поразительные - по своей наивности и по неумению скрыть нищенский характер своей психологии - признания на этот счет заключаются в книге тов. Луначарского "Религия и социализм". (Л. Каменев "Между двумя революциями", стр. 267).
Тов. Луначарский поставил свою задачу наоборот: он решил фальсифицировать марксизм для того, чтобы притти к выводу, что марксизм-то и есть ни что иное, как религия, что марксизм есть новый религиозный ответ на старые религиозные вопросы и настроения. Таким образом, казалось, возможно и невинность
стр. 23
соблюсти (пребыть "марксистом") и капитал приобрести (приспособить марксизм к "утешению" религиозных душ) (стр. 269-270).
Тов. Луначарский фальсифицирует марксизм для удовлетворения сидящего еще в нем попа. По своей безмерной смелости эта попытка фальсификации социализма должна по достоинству занять место в ряду самых грандиозных попыток старого мира приручить социализм, отравив социалистическое движение ядом, выделяемым издыхающим организмом старого общества (стр. 270).
Так будущий зампредсовнаркома "тишайший", по Демьяну Бедному, Каменев заезжал будущего наркома тов. Луначарского. Это вызывалось моментом борьбы. Это безоговорочно и выполнялось.
XII.
Как тов. Ольминский "заезжал" тов. Бухарина.
Не знаем, будет ли доволен щепетильный к "заезжательским" приемам тов. Воронский, если мы ему напомним, что в его же собственном журнале "Красная Новь" за 1921 г., N 1, он дал место крайне резкой, по тем временам неслыханной и непривычной, полемике между т.т. Ольминским и Бухариным, полемике, где употреблялись выраженьица, перед которыми бледнеют все те "страшные" цитаты из "На Посту", которые собрал новоявленный защитник старых партийцев и ЦКРКП Петр Орешин, предъявивший нам через центральный печатный орган нашего правительства обвинение в оскорблении величества.
Спор между т.т. Бухариным и Ольминским загорелся по поводу оценки книги тов. Бухарина "Экономика переходного периода" сделанной Ольминским. Вот как Ольминский "заезжал" Бухарина за его, по его мнению, ложное толкование учения Маркса:
Итак, тов. Бухарину, старые понятия марксизма теперь "моментально отказываются служить", старые орудия марксистской мысли "дают осечку" и необходимо относиться к ним "критически". А, по Мартову, "состояние мира не укладывается в схемы марксистского анализа" и поэтому необходимо "изменить экономическую концепцию Маркса". Из сопоставления цитат мы наталкиваемся на факт,
стр. 24
казавшийся невероятным, - на тот факт, что и Бухарин, и Мартов оказываются в одном лагере, в лагере ревизионистов (критиков) по отношению к Марксу. Как это могло случиться? В чем дело? В чем разница или даже противоположность - между Бухариным и Мартовым? ("Красная Новь" 1921 г., N 1, стр. 248).
Субъективно Мартовы и Бухарины - антиподы, полная противоположность. А объективно - они попадают в один лагерь ревизионистов. И их тактика ведет к одинаковым результатам: Мартовы задерживают революцию, а Бухарины, ставя невыполнимые для данного момента задачи, готовят фатальные неудачи и разочарования (там же, стр. 251).
XIII.
Как тов. Бухарин "заезжал" тов. Ольминского.
Но и Николай Иванович Бухарин не остался в долгу. Как известно, тов. Бухарин за словом в карман не лезет. И, несмотря на седовласие тов. Ольминского и на все уважение, которое тов. Бухарин питает к нему, он в своей ответной реплике в выражениях не постеснялся. Не угодно ли?
Все это так нелепо, так глупо, что просто диву даешься, как этот человек может писать такие вещи. Но тов. Ольминскому наплевать на все это с высокого дерева. Он даже как будто бы не понимает, что он пишет; лишь бы по внешности было благопристойно: стиль - жеванная манная каша - значит, можно, пользуясь им, валить на нас, как на мертвых, что угодно. ("Красная Новь", N 1, стр. 268).
Чего молчал до сих пор защитник угнетенных и оскорбленных старых большевиков Петр Орешин? Милый человек: ведь подумайте только, что говорит Ольминский про члена ЦКРКП Бухарина и как честит Бухарин старейшего из старейших членов РКП - Ольминского. И где все это происходит, в каком месте это заезжательство производится? - в святая святых самого Воронского в "Красной Нови"!
XIV.
Как т. Бухарин заезжал т. Сарабьянова.
Но этим грехопадение девственной "Красной Нови" не закончилось. Кто только, кого только на заре "Красно-Новской" юности
стр. 25
не заушал и не заезжал здесь и в каких терминах! Еще оттуда же один пример.
Два заслуженных марксиста, два члена одной и той же партии, оба писатели-марксисты, у обоих труды по марксизму, а вот подите же, как горячо Бухарин, когда он убежден в своей правоте и не сомневается в неправильности теоретического мышления Сарабьянова, заезжает своего противника:
Пусть тов. Сарабьянов попробует опровергнуть это положение! Как только он начнет "опровергать", - сразу очутится в одном лагере с Каутским, и притом даже с Каутским не "эпохи расцвета", а, так сказать, с Каутским грузинской эпохи (стр. 315).
Какой-то беспомощный набор обрывочных мыслей, обнаруживающих полную невменяемость тов. Сарабьянова, - вот к чему сводится его критика (стр. 319).
На серию вот этаких вопросцев отвратительно отвечать. Все это подробно разобрано в книге. (Стр. 320).
XV.
"Под знаменем марксизма" - арена для заезжателей и заезжательства.
Уж на что кажется серьезный и сугубо партийный журнал "Под знаменем марксизма" - не то что "Красная Новь", беллетристические страницы которой - сменовеховский привал и попутчиковская гостинница, - а и он, этот журнал воинствующего материализма и революционного марксизма, к ужасу всех Орешиных и замредакции "Известий" одно время превратился в арену для заезжания и заушения и, надо полагать, не раз еще предоставит для этого место, раз дело касается необходимости резкой постановки вопросов, выяснения чужой идейной подоплеки и разоблачения вредных уклонов в образе мышления тех или иных коммунистов-большевиков.
Вот как там товарищ Румий в ответе т. т. Минину и Адорацкому в N 11-12 "Под знаменем марксизма", от 1922 года, на стр. 237 заезжает члена РКП, украинского марксиста Рожицына:
В писаниях Рожицына нет ничего нового; все же, что принадлежит лично ему, все это до нельзя претенциозно, плоско и носит на себе следы профессорской ограниченности,
стр. 26
что словоохотливый профессор пишет без конца это не странно, но вот что странно, что это печатают и вероятно есть люди, которые его читают.
Он заставляет старика Гегеля сцепиться со мной по вопросу, по которому тот же старик Гегель вероятно задал бы ему пару другую горячих по положенным частям (из той же статьи В. Румия, стр. 241).
А вот как сцепились между собою в N 4-5 "Под знаменем марксизма" товарищи Бабахан и "Материалист". Схватка горячая. Пальба частая и наступление беспощадное.
а) Тов. Бабахан заезжает т. "Материалиста".
И поистине надо проявить необычайное невежество (где только эти люди учились марксизму?) и полное отсутствие марксистского исторического подхода к оценке людей и событий, чтобы не поняв такой трюизм с высокомерным тупоумием спрашивать: можно-ли говорить о том, что Плеханов боялся подлинной революционной практики.
Если бы не было столь безнадежно, быть может, мы посоветовали бы автору прежде чем бы браться за перо, взяться за книгу, за учебу, ибо учиться "никогда не поздно", если не хотят на всю жизнь остаться недоучками. Но кажется, что единственный раз эта правдивая народная поговорка может дать "осечку" (стр. 250).
б) Тов. "Материалист" заезжает т. Бабахана.
...Нужно отбить охоту у всякого невежественного оппортуниста скрываться за именами авторитетов (стр. 266).
Я был прав... когда на основании этого отрывка обвинил Бабахана в том, что он готов в своем оппортунистическом рвении отдать марксизм первым встречным прохвостам...
Но в одном я ошибся, - я не предвидел размеры трусости Бабахина (там же, стр. 265).
---------------
Такова коротенькая справка о том, как наши большевики, когда они вступали друг с другом в драку, занимались заезжательством и неоднократно и зело крепко заушали так своего противника, что звон шел по всей партии и далеко за ее пределами. В пылу острой полемики "парочка товарищей" оказывалась волею Ильича в одной кампании с Шейдеманами и Реноделями,
стр. 27
Сапронов с Осинским - худшими меньшевиками и эсерами, Бухарин в разрыве с коммунизмом; дальше повторять не стоит. Приведенные цитаты доказывают достаточно убедительно, что резкость тона в полемике была всегда характерной особенностью большевиков. Недаром же нас всякие мягкотелые меньшевики и бесхребетные эсеры, не говоря уже о всяких кадетствующих и энествующих интеллигентах, ненавидели смертельной ненавистью и где могли упрекали нас в непримиримости и заезжательстве!
XVI.
Мы - заезжатели.
Мы - ни в каком случае не в претензии на то, что нас причисляют к лагерю заушателей и заезжателей. Делая свое дело революционных кружков, обрушиваясь на искажающих партийную линию в области литературы, резко нападая на бывших монополистов в области литературной критики, беспощадно разоблачая литературных искажателей революционного лика, мы пишем так, как подсказывает нам совесть коммунистов и как диктует нам наш темперамент большевиков.
Если это - заезжательство, то мы гордимся этим лестным для нас эпитетом. Мы не в плохой компании. Мы - со всеми революционными марксистами, в горячих полемических боях отстаивавшими верность партийной линии и цельность марксистского миросозерцания, мы - в одной кампании с "заезжателями" Плехановым и Лениным, Каменевым и Бухариным, Ольминским и Троцким. Мы - далеко не дошли до партийных границ допустимой резкости тона полемики, сравнительно с заезжательскими
стр. 28
приемами и полемическим задором некоторых идеологов и вождей нашей партии и основоположников марксизма.
Мы - большевики, и к вопросам литературы подходим со всей серьезностью, которая требует от нас, как от членов РКП, к этому немаловажному участку идеологического фронта. Мы вносим сюда страстность и задор, которые характеризуют нас, как борцов, преданных делу пролетариата. Если в борьбе на этом фронте приходится не реверансами заниматься, а заезжать кое-кого даже из нашей же собственной партийной семьи, то в этом больше всего виноваты сами "заезжаемые" и про которых, можно сказать: "Тит Титыч кто тебя обидит? Ты сам всякого обидишь!" А чтобы рабочий класс, его партия, его литература не были обижены, - мы большевики - заезжатели - На Посту!
* * *
Статья эта уже была набрана, когда в "Правде" появилось письмо в редакцию тов. Попова-Дубовского с протестом по поводу якобы нетоварищеского и непартийного отношения к тов.Воронскому, вследствие чего автор сообщает, что он выходит из состава сотрудников "На Посту". Этот досадный и неожиданный резонанс в "Правде" статейки поэта Петра Орешина в "Известиях" не вызывает необходимости что-либо добавить к моей статье.