стр. 91

     Ил. Вардин

     О ПОЛИТГРАМОТЕ И ЗАДАЧАХ ЛИТЕРАТУРЫ

     Какие задачи стоят перед нашей литературой? Ответ на этот вопрос зависит от ответа на другой вопрос: кому хочет служить наша современная литература?
     На шестом году пролетарской революции, кажется, можно уже ставить вопрос так "грубо"; на шестом году свержения капиталистического господства немного, повидимому, найдется охотников спорить против того, что литература бесспорно служит тому или иному общественному слою. Время, когда художественные произведения выставлялись как олицетворение, как отражение "общечеловеческих" дум, настроений, переживаний, - это время для России как будто прошло безвозвратно. Вряд ли сейчас кто будет слушать уверения о том, что литература это - нечто внеклассовое, надклассовое, всечеловеческое.
     Это не значит, конечно, что окончательно вывелись "герои", мнящие себя выразителями "всеобщей воли и мысли". Но их теперь единицы. Подавляющее большинство литераторов расселось по различным, вполне определенным, по своей социально-политической физиономии, полочкам. Не говоря уж об эмиграции, - разве внутри Советской республики каждая литературная группировка в основном не соответствует

стр. 92

существующему в стране классовому делению?
     И вот - кому служить, чьи интересы защищать, чью волю закаливать? Против кого бороться; что и как осуждать, какой основной идее служить? Какие исторические задачи решать и как их решать? - вот основные вопросы, стоящие перед любой литературной группой.
     Кто хочет быть сознательным деятелем печатного слова, кто не относится мистически к художественной литературе, - тот обязательно должен разобраться, должен решить для себя все эти вопросы. Довольно стихийного, только лишь "нутряного", т. е. в конечном счете невежественного отношения к основным вопросам современной действительности! Довольно политической безграмотности литераторов! В Советской республике да не будут терпимы общественным мнением трудящихся литераторы, которые относятся свысока, с "гениальным" пренебрежением к элементарнейшим вопросам политики и экономики!
     На наших глазах шар земной сотрясается. Гигантская, все расширяющаяся борьба кипит во всем мире. Быть нейтральным в этой борьбе нельзя, и фактически никто не нейтрален. Писатели, выражавшие и отражавшие интересы имущих классов, немедленно и со всей категоричностью самоопределились, "взяли сторону" против

стр. 93

нас, против революции трудящихся. Бунины, Куприны, Чириковы, Мережковские, - не взирая на всю свою "всечеловечность", решительно подняли знамя борьбы против рабочего класса. Они ведут беспощадную партийно-политическую борьбу, они активно участвуют в смертельной классовой войне, - против угнетенных миллионов, за рабовладельческие кучки. Самым явным и резким образом они поставили искусство, свой "божеский дар", свое поэтическое вдохновение на службу политике, политике реакционной.
     Тем более странно, когда у нас некоторые круги литераторов, выдающих себя за представителей трудящихся масс, позволяют себе роскошь кокетничать своим пренебрежением к политике. Но без политики нет современной литературы. Нужно понимать историческую обстановку, нужно иметь историческую перспективу, нужно быть вооруженным марксистским методом мышления, - только при этих условиях литературу можно превратить в мощное орудие нового мира.
     Да, поэты и художники, желающие служить историческому прогрессу, должны отбросить решительно политическую беззаботность, должны понять, что они не сверхчеловеки, что вдохновляясь живой человеческой жизнью и борьбой, им нужно уметь понимать смысл этой борьбы, ее пути, цели и задачи. Недостаточно в происходящей всемирно-исторической борьбе просто стать на сторону носителя грядущего - пролетариата. Необходимо сознательно стать в ряды борющегося рабочего класса, сознательно, со знанием дела, помогать этому единственному в мире классу, способному руководить освободительной борьбою всех остальных подавляемых и угнетаемых классов и наций.
     Жалкими трусами и лицемерными болтунами являются все те, для которых эта задача узка, которые хотят стоять над этой всеподавляющей, все себе подчиняющей задачей. Литература не может и не должна стоять вне жизни. А жизнь - это прежде всего решающая схватка классов, сплошь и рядом переходящая в кровавую гражданскую войну. Литература должна

стр. 94

быть сознательной участницей в этой войне, литература сознательно должна ставить себе целью прямую и постоянную помощь той стороне, которая воюет против рабства, против векового угнетения.
     Для удовлетворительного разрешения этой задачи литераторам, желающим служить революции, необходимо самым прозаическим образом пройти школу политической грамоты. Это предварительное условие для того, чтобы наша литература стала в самом деле революционной, пролетарской. Об этом особенно твердо должна помнить литературная молодежь.
     А на-ряду с этим необходимо, чтобы литераторы, желающие служить революции, были наиболее тесно связаны... с РКП. Да, именно с РКП, ибо нельзя служить целиком революции, если не находишься в неразрывной связи с мозгом, душой, рычагом этой революции. Мы не верим, мы никогда не поверим, чтобы "беспартийная" литература могла стать подлинной литературой революции. Никогда литература не станет в уровень великой эпохи, если ее представители не будут дышать одной грудью с партией коммунизма.
     Мы знаем "пролетарских писателей", которые несколько иронически отзываются о "партбилете". Но эти писатели только в своем собственном воображении являются "пролетарскими", - в особенности после того, как они стали "над" "партбилетом". Надо помнить ту простую истину, что подлинно-пролетарским, в революционном значении слова, может быть то, что коммунистично, а коммунизма нет вне коммунистической партии. Отсюда должна быть ясной необходимость неразрывной связи между литературой и коммунизмом, между литераторами и РКП.
     Какие конкретные задачи стоят перед советской литературой в настоящую эпоху?
     Прежде всего, литература должна помочь понять массам историчность, закономерность совершившейся революции. Она должна связывать вчера-сегодня-завтра России, а с другой стороны, она должна связывать российскую революцию со всемирной борьбою рабочего класса. Художник, если он претендует на роль духовного

стр. 95

руководителя масс, должен располагать минимальными историческими знаниями; если он не злостный враг рабочего класса, должен обладать минимальной исторической добросовестностью и давать правильную перспективу. Если художнику непонятно историческое место российской революции, то он никогда не будет художником революции, т. е. он никогда не будет работником пролетариата и трудящихся масс.
     Когда Пильняк доказывает, что 19-ый год это кусочек 17-го века, когда он считает, что революция является результатом полового психоза, или когда философствует на тему о "романтике (!!) пролетарской революции в мир", - он выступает перед нами в качестве законченного контр-революционера. Понимает Пильняк то, что он пишет? Если да, тогда он сознательный враг рабочего класса. Но если он пишет "бессознательно", по "наитию", по "вдохновению", - т. е. с минимумом знания, с максимумом предразсудков, тогда он может быть безсознательным врагом революции, но от этого вред, приносимый Пильняками рабочему классу, разумеется, не уменьшается.
     Революционное пятилетие - кусочек 17-го века? Революционное пятилетие - является нарушением нормального хода истории? Революционное пятилетие - историческая случайность? Да ведь это решительно то же самое, что говорили эсеровские, меньшевистские, кадетские враги рабочего класса! Исходя из такого понимания русской революции наши враги и хотят ее вычеркнуть из истории, чтобы Россия продолжала свою жизнь, вернувшись к 24-го октября 1917 года!
     Литература должна объяснить, литература должна сделать несомненной для миллионов мысль о том, что Октябрьская революция была законнейшим детищем истории, что вся ее "вина" заключается только в том, что она прежних хозяев жизни заменила новыми, вышедшими из рядов трудящихся и осуществляющих дело трудящихся, что вычеркнуть пятилетие революции это значит снова отдать судьбу десятков миллионов в руки кучки рабовладельцев...

стр. 96

Разумеется, художественная литература эту мысль должна популяризировать не публицистически, а по своему, художественно. Сумел же гр. Пильняк художественно сказать о неисторичности русской революции, - столь же художественно, а скорее всего, более художественно можно сказать правду о русской революции, можно и должно поставить ее на свое историческое место.
     Революционное пятилетие нужно вычеркнуть целиком - так говорит белый лагерь. Прежде всего это значит - власть нужно отдать господствовавшим ранее классам. Никакая уступка, умещающаяся в рамках сохранения власти рабочим классом, бывших господствующих классов не удовлетворит. Они хотят полновластия. Это основной решающий пункт, пункт, который мирным путем разрешен быть не может, ибо уступки в данном случае невозможны, а без уступок примирение невозможно.
     Разве литература мимо этого центрального пункта нашей эпохи может проходить равнодушно? Разве со всей силой, со всей энергией, со всей яркостью и выразительностью она не должна вбивать миллионам трудящихся мысль о том, что власти помещикам и капиталистам отдавать нельзя?
     Но возразят: это передовица, это скучно. Нет - не передовица, не скучно. Для миллионов людей это вопрос жизни, а если для вас, милостивые государи, это скучно, если вам не угодно потрудиться над тем, чтобы облечь в могучую художественную форму эту мысль, то вы тогда паразиты и тунеядцы, и больше ничего! Художником народа может быть лишь тот, кто сумеет со всей силой вколотить в сознание миллионов мысль о невозможности возврата к прошлому. Но еще и еще раз: для того, чтобы эту задачу удачно разрешить, художник должен знать, понимать историческую природу власти, ее значение в борьбе классов.
     Новая экономическая политика - это тактический поворот, - отдача врагу третьестепенных позиций, чтобы легче было укрепиться на основной позиции. Но появление НЭПа - серьезное испытание для

стр. 97

силы и прочности власти пролетариата. НЭП открывает целый ряд серьезнейших опасностей для революции, на основе НЭПа буржуазия легально укрепляет свои позиции, новыми экономическими средствами она ведет борьбу против власти Советов, - в конечном счете за свою собственную власть.
     Разве во всей этой борьбе художественная литература может занимать нейтральную позицию? Разумеется, нет, разумеется менее, чем в какой либо другой борьбе. Каковы задачи революционной литературы?
     Три опасности стоят перед литературою в связи с НЭПом. Первая опасность - "неприятие" НЭПа, уклон "влево"; вторая опасность - принципиальное приятие и практическое увлечение НЭПом, погрязнение в мелочах, уклон вправо - оппортунизм, реформизм; третья опасность - более или менее открытый восторг перед НЭПом, более или менее открытая апология НЭПа.
     Литература со всей тщательностью должна разобраться во всех этих опасностях, но для этого снова и снова необходимо, чтобы литераторы были вооружены орудием марксистского анализа, - иначе, они либо совершенно оторвутся от жизни, повиснут в воздухе, превратятся в пустых фразеров, либо фактически превратятся в орудие в руках новой буржуазии.
     Прежде всего - "неприятие" НЭПа. Что это значит? НЭП - т. е. отход революции на ее основные позиции, - совершившийся факт. Как же его можно не признавать? НЭП со всеми вытекающими из него обстоятельствами - это вся современная жизнь, с ее противоречиями, трудностями, опасностями. "Неприятие" НЭПа это - неприятие жизни, бегство от жизни, уклонение от борьбы с ее трудностями и опасностями.
     Но так именно и ставит вопрос часть наших писателей, считающих себя "истинно-пролетарскими". Они рассуждают, примерно, так. Была эпоха бурь. Рабочий класс непосредственно вел сокрушительную борьбу с капиталом. Осуществление основных, максимальных задач пролетариата казалось близким и возможным. Мы всей душой отдавались этой прекрасной героической

стр. 98

борьбе. А теперь? Наступили будни. На первый план выдвинуты скромные задачи момента. Но мы заниматься этими мелкими задачами дня, выполнять "заказы" для нужд "текущего момента" не хотим. Мы певцы "вечных задач" пролетариата, а не его будней. Задерживаться на дне сегодняшнем мы не можем, размениваться на мелочи мы не хотим... Революция отступила? А мы не отступим! Мы идем прежними путями. Наше дело - воспевать великое, вечное, неизменное в рабочем классе...
     Эта мнимо-революционная позиция мало того, что представляет собою прямое бегство от жизни, - она открывает еще путь к пессимизму, разочарованию, отреченству. И в рядах той же части "пролетарских писателей" начинают слышаться голоса о том, что пропало все, что борьба была напрасна, что рабочий класс снова сидит у разбитого корыта. В политике такая точка зрения представлена меньшевиками, анархистами, полу-меньшевистской "Рабочей Правдой"... В литературе ее нам преподносят люди, желающие стоять "над" текущим моментом, служить только "вечным" задачам рабочего класса...
     Нечего и говорить, что такая литература ничего общего не имеет с революцией, что она в действительности разлагает рабочий класс, парализует его волю в трудной борьбе, мешает его работе по строительству новых форм жизни. Литература, отвергающая служение нуждам "текущего момента", на деле отражает в себе влияние злейших врагов рабочего класса. Наоборот, только литература, прочно стоящая на почве текущей действительности, сможет охватить все величие эпохи - осветить истинным светом прошлое, заглянуть в грядущее, сочетав "вечные" задачи пролетариата с его "мелкими" будничными задачами...
     Да, литература целиком должна стоять на почве текущей жизни. Но жизнь противоречива, в ней борются различные тенденции. Основной для нашей эпохи является непосредственная борьба, прямое соревнование двух начал: социализма и капитализма. "Приятие" НЭПа легко может превратиться в приятие начал капитализма, -

стр. 99

либо в форме оппортунистической "терпимости", либо в форме прямой защиты "прогрессивного", несущего "оживление" и "обогащение страны" частного хозяйства. "Приятие" НЭПа может превратиться в одобрение буржуазии... С открытыми глазами должны мы смотреть на эту опасность и беспощадно бороться с ее малейшими признаками.
     И тут необходимо снова и со всей категоричностью подчеркнуть, что лучшая гарантия против заражения литературы буржуазным духом, против пропитывания ее антипролетарскими тенденциями - теснейшая связь литературы с рабочим классом, с РКП, с ее идеологией.

     * * *

     Литература прошлых эпох была пропитана духом эксплоататорских классов. Она отражала навыки и чувства, идеи и переживания князей, дворян, богачей, - словом, "верхних десяти тысяч". Это, разумеется, делалось не "нарочно", не всегда с сознательной тенденцией. Но иначе быть не могло в обществе, где "нацию" составляли именно верхушечные кучки, а миллионные низы считались лишь материалом в руках "образованных классов". Выражаясь по пильняковски, - глазами буржуа, глазами дворянина смотрела литература на все явления современной ей жизни. Иначе не могло быть, ибо буржуазия и дворянство командовали, и командовали также неизбежно и в области искусства. Это всячески скрывалось и замазывалось. Но факт оставался фактом.
     Рабочему классу не нужно прибегать к лицемерной лжи. Он прямо говорит: новая литература должна быть проникнута моим духом, моими идеями, - иначе это не новая, а все та же старая эксплоататорская, собственническая литература.
     Да, действительно новая, действительно революционная литература должна глазами пролетариата оценивать все явления жизни, ибо только пролетариат является классом, имеющим будущее, только он ведет человечество вперед.

стр. 100

     Революционная литература должна быть пропитана, пронизана великим гневом рабочего класса, его волей, его непоколебимым стремлением к освобождению, очищению, движению вперед. Настоящая революционная литература там именно, где отражены идеи и воля миллионов, где с небывалой до сих пор силой заклеймен буржуазный мир, где эксплоататорская часть человечества подвергается беспощадному разоблачению и жесточайшему наказанию, - за все ее чудовищные преступления перед трудящимися мира.
     Да, новая литература, смотря на все глазами рабочего класса, должна научиться наказывать буржуазию, - иначе она не революционная литература, и, следовательно, не имеет права на получение "входного билета" в новые ворота истории...
     Отвергая "демократию", "всеобщность", "всенародность" в политике, коммунизм отвергает ее и в литературе. Требуя ясности и определенности во всем, он и в литературе добивается этой ясности и определенности. Подчиняя все интересам освобождения рабочего класса, - следовательно, освобождения всего угнетенного человечества, - коммунизм и литературу подчиняет этой великой цели.
     Мы знаем, однако, насколько трудно решить эту задачу, насколько трудно поставить литературу на рельсы рабочего класса. Но ведь большевистская порода людей существует для того, чтобы делать "невозможное", разрешать "неразрешимое"! Если-б задача была легка, - ее решил бы кто либо другой.
     Дело трудное, но оно будет сделано. Рабочий класс будет иметь свою литературу. Республика Советов даст миру великий образец новой, свободной от влияния капитала, революционно-пролетарской литературы. Старый мир получит сокрушительные удары на фронте искусства.
     Лишь бы наша литературная "братия", в особенности наша литературная молодежь, серьезно задумалась над "проблемой" политграмоты...