стр. 12

     Н. Асеев.

     ДРУГОЙ КОНЕЦ ПАЛКИ.

     В статье т. Лебедева-Полянского, помещенной в журнале "Под знаменем марксизма" имеются три слова, касающиеся меня. А именно т. Лебедев-Полянский находит плохой мою рифму "дугой - другой". Тов. Лебедев-Полянский - литературный критик. Я очень чуток ко всякому критическому замечанию. Но искренно недоумеваю, почему полнозвучная рифма "дугой - другой" не нравится литературному критику.
     В этой же статье у самого т. Лебедева-Полянского язык столь неряшлив и неотесан, что приходится удивляться, каким образом т. Лебедев-Полянский избрал себе специальность литературного критика.
     Вот несколько примеров того загадочного в гораздо большей степени, чем всякая "заумь" языка, на котором изъясняется литературный критик т. Лебедев-Полянский.

     ... "Леф... не может принять старой школы потому, что Фет, по статистическим подсчетам О. Брика или кого-то другого, в своих стихах вместо лошади употребляет конь"... (стр. 197).

     Спрашивается, что хотел сказать и что сказал столь странным оборотом т. Лебедев-Полянский?

     "... И находятся "цыники" в нечленораздельной речи, в животном крике, в Мейерхольдовском судне и генеральской Европе видят левое течение в искусстве". (198.)

находятся... видят - членораздельно?

     "Плеханов тоже был реалистом и очень последовательным, хотя и не ультра" (199.)

Не ультра последовательным или не ультра реалистом? Грамматически как будто бы первое.

     "Исходя из основных положений марксизма, он (Плеханов) принял искусство как идеологию, которая изображает в себе свойства общественной психики" (203.)

Идеология... изображает в себе свойства" - чем не заумь?

     "... если это не универсальные истины, то очень и очень устойчивые понятия, которые давно и долго будут владеть человечеством".

"давно - будут владеть" - ну куда же Алеше Крученых до такой непосредственности!?

     "Когда мы ворочаем его (Лефа) издания". (206.)

     Неужели т. Лебедеву-Полянскому приходится в экспедиции работать? Или это он только так языком "ворочает" издания? Непонятно.
     Эти примеры странного критического стиля можно было бы множить до бесконечности. И заключительным аккордом к ним является весь последний абзац в 21 строку, буквально загроможденный косноязычием самого беспомощного вида. Здесь бессмертная отныне ламентация о том, что "проявление художественного творчества должно быть введено в художественный идеал. Заполняйте его каким угодно материалом - "поясняет" т. Лебедев-Полянский - но это (?!) должно быть строго и тесно связано с идеалом под бдительным контролем сознания". (209.)
     Что такое "сознательный идеал", мы так и не догадались. Очевидно, что-то вроде полотняного трамвая. Впрочем, если возвратиться на страницу раньше, можно встретиться с некоторыми определениями очевидно этого "светящего идеала":

     "реакция против разорванного сознания футуристов - это законная и давно жданная, здоровая реакция. Мы ее приветствуем".

Признаюсь. Каюсь. Мое сознание разорвано в клочки после чтения статьи т. Лебедева-Полянского. Не буду больше. Вступлю на путь здоровой реакции и по совету т. Лебедева-Полянского постараюсь быть "реалистом и очень последовательным, хотя и не ультра".