стр. 156

     Сергей Бобров.

     АНДРЕЙ БЕЛЫЙ. ГЛОССАЛОЛИЯ. ПОЭМА О ЗВУКЕ.

     К-во "Эпоха". Берлин. 1922. Стр. 162. Тир. не указ.

     Находясь в здравом уме и твердой памяти, я, нижеподписавшийся, пишу эту рецензию и обращаюсь к читателю с покорнейшей просьбой не удивляться и не относить на мой счет то, что из дальнейшего будет казаться ему противоречивым с первой строкой.
     Осени себя, так сказать, крестным знаменем православный читатель, и скажу тебе под великим секретом:
     - Они доехали.
     Это не метафора, не фигурально, - это истинно-производственно-утилитарное убеждение, какое можно вынести из зловещей книжечки, лежащей передо мной. Не так давно читал я книжечку Белого о поэзии и дивился оной от всей души, - а теперь я поклонюсь моей былой наивности, потерявши образ человеческий после знакомства с "Глоссалолией". Нет ли у Врангеля в Галлиполи, между прочим, юнкерского училища. - Жаль, если нет, - ото всей души жаль, - для цуканья "зверей" эта книжечка незаменима. Муссолини употребляет касторку для "чистки" крамольников, наивнейший

стр. 157

он мужчина, - я знаю средство крепче и ужаснее, - это "Глоссалолия". При помощи сей жуткой брошюрочки можно самого такого заматерелого крамольника превратить в институтку, - заставьте-ка его только прочесть хоть пол-книжки и потом рассказать своими словами. Она же может служить средством против самогонщиков-рецидивистов, ее наконец можно совершенно серьезно употреблять в качестве сильно-агитационного средства против любой и какой хотите мистики.
     Наконец то воздвигнут истинный и незабвенный памятник Символизму Российскому! Друзья мои и враги, умоляю Вас, - раскупайте эту книгу, снабжайте ею Ваших знакомых и домочадцев, дабы всякий грамотный на русском языке по старой орфографии, - мог убедиться и вложить персты свои и сим точащиеся блаженным и захлебывающимся идиотизмом стигматы.
     Автор сих строк чувствует, что это ему не по силам, - нет, ей-ей, это немыслимо! никакие эпитеты, жесты и крики не могут передать того, что там напечатано. Гляньте-ка.
     "Бэт в душе мудрецов вызывало энергию действий: прикрытых покровом, энергию действия в скорлупе... в перламутре из пламеней; р 6 ш вызывало огромные облаки Духов, творящих внутри оболочки и устремляющих безграгольные взоры на нас... ("стр. 33"). - "Евангелист Иоанн вписан звуками" (36). Я... ушел к себе в рот посмотреть мироздание речи" (37). - "Был повергнут в ничто - в полость рта, - выдыхательный жар; и звуки слагались обстав круг гортани: теплоты неслись, расширялись струей и выход глотки, в летучем безвещии звука стояло легчайшее "h" - ...Шум тепла выдыханий - Начала" (39). - В "р" чуется: в полость рта наползает змея выдыхаемых жаров; хрипит звуковой Протагон; вылезает из недра; звук пухнеут в безвещи: ппп-пхппх-впхв-уву-ууу: и ур вылезает (41). - И - уплотнения чувств; если - суть быки, в суть львы, ф - орлы, то наверно н - носороги" (113).
     Эти цитаты можно было бы продолжать до безконечности. Вся книжка наполнена вот этакой невероятной галиматьей и выбирать тут нечего, - просто переписывай фразу за фразой, все одинаково хороши и одуревающи. Говоря словами автора, это самое его любимое "ур" вылезает всюду, - вся книга - сплошной апофеоз вылезающего на вас - ур. В чем же здесь дело, и чего хочет автор. Если, конечно, он еще не подлежит ведению глицирофосфатических режимов и прочих успокоительных средств! А дело то, видите ли, довольно просто: слово, аппарат для передачи мысли и образа, вызывает у Белого лично (как откровенно говорит предисловие) ощущения, никак и ничем не связанные ни со звуковым, ни с умозрительным, ни с образным его наполнением. Белый не понимает человеческой речи, - каждое слово для него - не слово в нашем, вот нас с Вами, - смысле: оно вызывает в нем ряд мысленных образов, текущих с одной стороны к грубой физиологии и таковой же генетике звука, а с другой к мистике. Связываются обе эти казалось бы, несовместимые области эмблематическим толкованием возникающего в сознании образа. К субъективному, импрессионистическому (ибо символячьему образу Белый подходит с мерочкой. Мерочка - есть мерочка осмысленности с совершенно особой точки зрения, поскольку этот образ можно связать с символами Каббалы и разной там чертовщины насчет Зефиротов и Элогимов, постольку такой образ действенен. Но совершенно очевидно, что обладая малюсеньким диалектически-эристическим даром, можно безо всяких трудов любой такой образ "раскрыть", как мистическую эмблему, найти в нем именно это желанное содержание - и возопить далее, как и полагается по символячьему чину. Собственно - именно этот вопль и является содержанием этой книжки.
     Мы уверены и убеждены, что Белый способный и знающий человек. Поэтому нам от всей души отвратительно и стыдно смотреть на эту антропософически-распутинскую балаганщину в которой он теперь утонул. Право, было величественней и достойней почтеного имени поэта, ходить по Москве не евши и в рваных ботинках и читать лекции в Пролеткульте, как было с Белым в 1919 - 20, чем в Берлине печатать такие книжки.