стр. 3

     В. Александровский.

     ДВЕ РОССИИ.

     I.

     Белое, ровное поле,
     Вешки у длинных дорог;
     Сердце от грусти и боли
     Я уберечь не мог.

             Ветер хохочет и свищет,
             Снежный колышется звон...
             Кто я: поэт или нищий?
             Что ты: мечта или сон?..

     Мглистая непогодь злится,
     Нет ни начал, ни концов;
     В воздухе черная птица
     Черное чертит кольцо...

             Русь бледнолицая! Где же
             Спрятано сердце твое,
             Где же упорство медвежье,
             Буйства хмельное питье?..

     Кто тебя в дьявольской зыбке
     Пьяную в сон укачал, -
     С детства я светлой улыбки
     В жизни твоей не встречал.

             Сквозь полусумрак неволи
             Только и видеть я мог
             Белое, ровное поле,
             Вешки у длинных дорог...

     II.

     Покоя северного вестник
     Фонарь желтеет у ворот,
     Здесь под гармонику и песни,
     Грустит оборванный народ...

стр. 4

             Гонимый тягостным туманом
             Придешь и не уйдешь назад, -
             Перед наполненным стаканом
             Повиснут мутные глаза.

     Как быстро тяжелеют ноги!..
     О, жало жгучее тоски, -
     Скажи: всегда ль твои дороги
     Приводят только в тупики?

             Простор полей однообразен,
             И однотонен вой пурги...
             Скажи: не бред же Стенька Разин,
             Ткачев и тысячи других?..

     - Ах, эта жажда всепознанья,
     Разбившая оковы сна! -
     Узнай, что только из страданья
     Родится Новая Страна...

     III.

             Ну, и пусть на меня опрокинутся
             Грязно-мутные волны тоски, -
             Не зайдет же душа-именинница
             В придорожные кабаки...

     Связан я узловыми дорогами,
     На которых повесилась Русь,
     На которых трактиры с острогами
     Хоронили народную грусть...

             О, страна!.. С вековыми устоями,
             Под стальными когтями орла,
             За отверженными героями
             Ты на красную пытку пошла.

     Ты пошла умереть под метелями,
     Чтобы снова воскреснуть в огне,
     И недели текли за неделями
     К надвигающейся весне...

             Мне, рожденному в отблесках горна,
             Твоя крестная боль не дает
             Оглянуться на труп уже черный
             У железных, острожных ворот...

стр. 5

     Ну, и пусть на меня опрокинутся
     Грязно-мутные волны тоски,
     Не зайдет же душа-именинница
     В заколоченные кабаки...

     IV.

             О, кровавое пламя костра!
             О, зовущие крики набата!..
             Вы распяли мое Вчера
             На расплавленной меди заката.

     Я уже перешел черту
     Обескровленного ожиданья, -
     Если сердце - горящая ртуть,
     Значит жизнь - не одно страданье...

             Если мне на придушенный стон
             Можно смехом жестоким ответить,
             Значит знойное Завтра - не сон,
             Значит солнце тоскует о лете...

     Две России качаются в мгле
     И одна из них - в зареве пытки,
     Для другой, посиневшей в петле,
     Вьюга саван серебряный выткет...

             Ах, зарыть бы, зарыть пора
             Этот труп старушонки горбатой...
             О, кровавое пламя костра,
             О, зовущие крики набата!..

     V.

     Похоронные звоны и радио,
     Та - же степь, а по ней - грузовоз.
     Ветер зарево вытянул радугой
     На суглинок промерзших полос.

             Что же? Пойте ей вечную память
             Те, кому наслажденьем был сон,
             Мы-же солнечными глазами
             Прозреваем в недра времен...

     Мы другую Россию видим
     Без метелей, тоски, кабаков, -
     В каждом юноше - новый Овидий,
     В каждом старце - мудрость богов.

стр. 6

             Рвутся времени красные кони
             Из туманных, надорванных пут,
             Рвутся в мир, где на огненном троне
             Восседает раскованный Труд...

     Ноябрь-Декабрь.
     1920.