стр. 352
А. Воронский.
ПОХМЕЛЬЕ.
Г. Кирдецов. "У ворот Петрограда", Берлин 1921 г., 355 стр.
После поражения Колчака, Юденича, Деникина, Врангеля за рубежом в изобилии начали выходить из печати книги белогвардейских литераторов и публицистов, посвященные подвигам контр-революционных армад и их руководителей. Авторы этих книг по большей части имеют одну общую основную черту. В момент наступления и активной борьбы они обычно занимали видные места в белом стане, призывали союзников и являлись идейными вдохновителями погромов и всяческих изуверств, учиненных ошалевшим буржуазно-помещичьим охвостьем. Очутившись у разбитого корыта, они не растерялись, вооружились снова перьями и принялись убедительно и обстоятельно доказывать, что тактика Деникина и К& неминуемо вела к поражению и катастрофе, что они это предвидели, что в белых армиях царили хаос, развал, лихоимство и т. д. При этом из книги видно, что автор, имя рек, ни в какой мере не считает себя ответственным за все эти "действа" погромного воинства. Даже больше, почтенный публицист уже успел подбочениться и уже отчитывает главных героев "компании":
- Друг мой, Павел,
Будь моих правил:
Делай то-то и то-то;
Не делай того-то
Кажется, ясно?
Прощай, мой прекрасный.
Читаешь и только диву даешься, с какой легкостью иной белый публицист не жалеет красок для того, чтобы опорочить дело, которому, казалось, был недавно предан до гробовой доски: за одну ночь убеждения переменились.
Г-н Кирдецов принадлежит именно к этому разряду контр-революционных писателей. В книге его "У ворот Петрограда" описан юденический поход на Петроград.
Он был редактором "Свободы России", официоза г. Юденича. Г. Кирдецов ездил с поручениями дипломатического характера в Париж, Лондон, к эстонцам и пр. Это не мешает ему теперь подвергать весь поход злосчастного генерала беспощадной критике и заявлять, что банды Юденича пытались "насильственно остановить непреложный ход неизбежного исторического процесса демократизации России".
О чем говорится в книге г. Кирдецова?
Читатель помнит, вероятно, всю напряженность момента в конце 1919 года. Деникин подходил к Туле. Колчак оправился, Юденич находился "у ворот Петрограда". Ждали выступления бело-финнов, английская эскадра угрожала Кронштадту, рассчитывали на более активную помощь эстонцев. Но помощь не пришла: Деникин, Колчак
стр. 353
и Юденич были разбиты. Г. Кирдецов дает обстоятельный ответ, почему не была оказана помощь со стороны финнов, эстонцев и англичан. Юденич был ставленником Колчака и в качестве такового отстаивал идею "великой, неделимой России", т.-е. по существу был против самостоятельности Финляндии и Эстонии. Русские белогвардейцы не могли сговориться в нужную минуту со своими финскими и эстонскими собратьями. Г. Кирдецов рассказывает о своих переговорах с виднейшими столпами так называемого парижского политического совещания. "П. Б. Струве, со свойственным ему доктринерским упрямством, на все мои доводы в пользу подлинно-демократической здоровой политики в Финляндии и Эстонии... отвечал, что лишь национальная идея спасет Россию, а национальная идея не допускает "распродажи" России разным эстонцам и финляндцам"... (стр. 151). Свел г. Кирдецов эстонцев с "настоящим демократом" Чайковским, главой "северного правительства". Эстонцы изложили свои взгляды, сводившиеся к самостоятельному бытию Эстонии и к конвенции. Выслушав их, Чайковский заявил:
- Но русская демократия пойдет войной на Эстонию, если у нее отнимут Ревель. Поймите же, это для нас вопрос жизни и смерти. - Эстонцы переглянулись... (стр. 162). На такую же точку зрения тогда стал и Савинков. Переговоры ни к чему существенному не привели. Правда, северо-зап. правительство г. Лианозова потом заявило, что оно признает независимость Эстонии; точно так же еще до Лианозова полит. совещание г. Карташева признало "суверенное" положение Финляндии, но признало, как "совершившийся факт". Отношения были настолько испорчены и с Эстонией и Финляндией, что словесные заверения уже не были действительны.
Что касается англичан, то г. Кирдецов полагает, что англичане играли все время двойственную роль: им невыгодно было создание сильной могущественной России и потому они поддерживали белых на-половину. Весьма приподнятым тоном г. Кирдецов повествует о предательстве англичан в самый решительный момент. "Через 10 дней после удара Бермонта на Ригу, когда северо-западная армия, сдвинувшись наконец с места, одним наскоком подходит к стенам Петрограда и английская эскадра по условию, положенному в основание всей петроградской операции, должна взять под обстрел дальнобойных орудий с особых так называемых "галлипольских" мониторов Кронштадт и укрепленный район Красной Горки, в эту решающую минуту адмирал Кован благородно воздерживается от обещанного выступления... и только на четвертый день кровопролития, когда сражение под Петроградом уже явно проиграно сев.-зап. армией, по Красной Горке "приличия ради" выпускается несколько снарядов... без попадания" (стр. 341).
Книга г. Кирдецова в той части - а этому уделено две трети ее, - где излагается ход переговоров с эстонцами и финнами, - служит прекрасной иллюстрацией на тему: труд объединяет, собственность разъединяет. Господа белые публицисты очень любят сравнивать строительство сов. России с вавилонским столпотворением. Но истинную вавилонскую башню строил империалистический мир; строил и не достроил: смешались языки и не могут недавние строители сговориться об элементарных вещах. В этом - историческая Немезида.
Деникин, Колчак и Юденич ратовали за единую, неделимую великую Россию, но по сути дела были жалкими марионетками в руках союзников. Это мы, коммунисты, утверждали изо дня в день гражданской войны. Тогда - господа Кирдецовы возмущались "ложью" и "демагогией" большевиков. Теперь, после краха белых банд, они подтверждают это. Послушайте, что г-н Кирдецов рассказывает о том, как образовано было так назыв. северо-зап. правительство. Английский генерал Марш однажды нашел, что полит. совещание во главе с Карташевым не соответствует видам английского правительства.
- 10-го августа генерал Марш пригласил в помещение английской военной миссии в Ревеле некоторых местных русских общественных деятелей демократического оттенка... После открытия заседания ген. Марш обратился к присутствующим с речью... Русские люди, любящие свою родину должны действовать, а не терять время на разговоры. Поправить положение дела на фронте возможно лишь при условии
стр. 354
признания Эстонии совершенно независимым государством и такое признание должно исходить... от правительства. Поэтому ген. Марш предлагает собравшимся образовать в своем составе прав. сев.-зап. области... Затем ген. Марш заявил, что он удаляется, чтобы дать возможность собравшимся обсудить его предложение, и просит не уходя из комнаты к 7 часам (т.-е. через 40 минут) образовать правительство, при чем он вручил на английском языке распределение портфелей и сообщил, что лиц, указанных в списке, союзники хотели бы видеть в составе правительства (стр. 219-220).
Собравшиеся, разумеется, согласились. Так было свергнуто кадетское правительство Карташева и образовано новое "демократическое" с г. Лианозовым во главе. В течение 40 минут, "не выходя из комнаты", при чем присутствующие имели все основания считать себя... арестованными. Г. Кирдецов пишет: - я, конечно, далек от оправдания солдатского образа действия ген. Марша. Еще бы!..
В состав "правительства" вошли, между прочим, два эс-эра и два соц.-дем. меньшевика - Горн, Богданов, Филипео и Пешков. Что касается эс-эров, то г. Кирдецов утверждает, что они вошли с ведома не только группы соц.-рев. северо-зап. области, но и при явном попустительстве эс-эровских заправил. Ни тогда, ни после они не были за это преданы анафеме пражским или парижским комитетами. Напротив, насколько мне известно, В. М. Чернов, посетив Ревель после бегства из сов. России осенью 1920 г. и выслушав заявления местных эс-эров об условиях, в которых они принимали участие в деятельности сев.-зап. правительства, вполне одобрил их тактику. Мало того. Блок русских социалистов в Ревеле... вотировал ему (правительству. А. Б.) доверие и поддерживал его декларации (стр. 170).
Политические двурушники, как известно, считают "демагогией" и "наглой ложью" наши утверждения, что ни эс-эры, ни меньшевики на деле никогда не отказываются играть роль "левых ослов" при союзниках и черных генералах. Но в том же самом северо-зап. правительстве они играли до последней степени позорную роль. По свидетельству г. Кирдецова Юденич прямо говорил, что в Петроград он "эту сволочь не пустит", имея в виду весь состав сев.-зап. правительства, а когда была временно взята Гатчина - он "открыто стал игнорировать сев.-зап. правительство, членом которого он состоял" (см. стр. 142-143 и др.).
Мы полагаем, что Юденич не был далек от истины в своих энергичных выражениях по адресу правительства Лианозова. А какое единение царило в первые дни! "Член кабинета, государственный контролер В. Л. Горн (соц.-дем.), чуть было не похлопывал Юденича по животу"... (стр. 143). "Для тебя одного, друг любезный, я как цвет одинокий цвела"...
Первым актом "правительства", помимо "демократических" деклараций, была жульническая операция: в начале сентября оно выпустило объявление о выпуске новых денежных знаков, при чем пункт 6-й был средактирован намеренно так, что у публики получалось впечатление, что выпуск гарантирован английским правительством в фунтах (см. стр. 145 и др.). На самом деле ничего подобного не было. Г. Кирдецов скромно называет это жульничество "трюком". "Правительство" вытворяло "трюки", а военное начальство "сев.-зап. армии" печатало фальшивые керенки (стр. 193). Если прибавить сюда "войска" Балаховича, деятельность юденичского интендантства, сплошь занявшегося грабежом имущества, то картина получается столь выразительная, что нам остается поблагодарить г-на Кирдецова за его книгу.
Каков был "сам" главнокомандующий ген. Юденич?
"У меня сложилось впечатление, что это человек с ограниченным умом и столь же ограниченной волей. Он минутами не постигал самых простых вещей. Ближайшие его сотрудники по Кавказу рассказывали, что только по злой иронии судьбы Юденич прослыл "героем Эрзерума": план взятия Эрзерума и его выполнение принадлежали другому незаметному лицу, но лавры присвоил себе Юденич" (239).
Очень интересно снаряжали Юденича в поход. На территории Финляндии Юденич не смел показываться в генеральском мундире. Переодевание совершилось уже в каюте парохода на пути в Ревель к войскам. Но тут оказалось, что у "главнокомандующего"
стр. 355
не оказалось своих орденов. Выручил адъютант, добывший ордена "взаимообразно".
В книге г. Кирдецова много попутных ценных признаний.
Вот что пишет он, например, о роли врангелевцев в войне с польской шляхтой.
"Они (врангелевцы. А. В.) собственными "патриотическими" руками помогли полякам отхватить от России кусок Белоруссии и часть Украйны, ибо, по стыдливому признанию польского генерального штаба, только необходимость бросить подкрепления на врангелевский фронт заставила большевиков убрать десяток красных дивизий с польского фронта в разгар наступления на Варшаву" (стр. 173).
Паки и паки мы не знаем, почему такие же заявления со стороны большевиков есть "ложь" и "демагогия", а со стороны г. Кирдецова, признавшего это в 1921 г., - правда.
Любопытный штрих г. Кирдецов сообщает о нравах и настроениях деятелей парижского полит. совещания. Бывший министр Временного Правительства Коновалов, встретясь с автором, попросил дать ему список "большевистских деятелей... евреев, скрывающихся под псевдонимами", пояснив, что это требуют французы. Разговор происходил при Бурцеве и Струве, не нашедших в нем "ничего особенного".
Анализируя внутреннее состояние Финляндии, г. Кирдецов заявляет: "никогда, ни до, ни после Бобрикова, отношения к русским и ко всему русскому не отличались в Финляндии таким сердечным благожелательством, как во время коммунистического правления с 16 января по 12 мая 1918 года" (стр. 23).
В заключительной главе автор пишет:
- У большевиков сказалось их дьявольское умение выходить из затруднительных положений... Никаких восстаний и рабочих забастовок, на которые Юденич столь рассчитывал, в Петрограде не было. Наоборот, Троцкому относительно очень легко удалось сорганизовать в самом Петрограде сильные духом рабочие коммунистические отряды и бросить их в гущу борьбы. По свидетельству штаба Юденича эти-то отряды... дрались как львы, они лезли на танки со штыками на перевес... (стр. 351-352).
Никаких выводов в своей книге из юденичской эпопеи г. Кирдецов не делает, если не считать тощих рассуждений его о необходимости демократизации России: но... "имеющий уши слушать, да слышит", - выводы и так ясны.
У автора несомненно была мысль отгородить себя от баснословной авантюры Юденича. Это напрасно: г. Кирдецов в полной мере ответствен за весь этот поход "к воротам Петрограда". Да и теперь он обеими ногами стоит на точке зрения, неизбежно приводящей и впредь к опытам Юденича. Нетрудно выступать с признаниями после того, как ничего другого не осталось. Это не мешает, конечно, работе г. Кирдецова быть интересной. В книге много разного рода официальных документов и материала, полезного для историка. Написана она вполне литературно и, пожалуй, гораздо обстоятельней, чем книга г. Раковского "В стане белых".
Объективно полу-покаянная публицистика Кирдецова, Раковского и др. выражает своеобразную новую ориентацию. Это желание - приспособиться к новой ставке, к ставке на мелко-буржуазную стихию. Это - пересмотр прошлого с точки зрения новой тактики г. Милюкова. Надо полагать, что это г. Кирдецовым удастся: есть опыт в прошлом: при царизме работал в газете г. Протопопова, потом помогал Юденичу, теперь пристраивается к беспартийным советам г-на Милюкова. Своевременно и современно: таких теперь много.