стр. 294
Родион Акульшин
ДУДКА С ЛАДАМИ
<ТРИ РАССКАЗА>
Деду было девяносто два года, внуку - одиннадцать лет. С весны до осени они жили в лесу. Днем драли и мочили лыки, плели корзины из хвороста, а ночью спали в шалаше под пологом. Внук бегал в деревню за хлебом, собирал дрова, кипятил чайник. За это дед обещал внуку сделать дудку с шестью ладами - три лада повыше, три лада пониже, чтоб можно было на такой дудке всякие песни играть - веселые и унылые.
Один раз дед сказал внуку:
- Федя, хлеба у нас осталась маленькая горбушка. Не сбегать ли тебе домой? А я за дудку примусь.
Дорога от шалаша до деревни шла лесом, вдоль озера. На берегу озера растут камыши, на середине озера крякают утки. Федя редко бывал дома. В этот день его отец приехал с базара, привез баранок и пастилы. Стали чай пить. Потом к Феде пришли товарищи. Они спрашивали, как он с дедом живет в лесу.
- С дедушкой ничуть не страшно, - говорил Федя, - мы с ним ночью по лесу ходим. Дедушка все видит и ничего не боится.
стр. 295
Перед вечером мать завязала Феде в узелок пирог с рыбой, бутылку молока, шесть огурцов и краюшку хлеба. Федя подумал, что наверно дедушка проголодался.
- Надо поторопиться, - сказал он и побежал рысью.
Солнце уходило, лучи в лесу пропадали. Молчали камыши на берегу озера. Дедушка не встретил Федю. На деревянной перекладине висел чайник.
Федя нащупал его: чайник остыл, и зола под чайником была холодная.
Федя обошел шалаш кругом. С одной стороны был прислонен пучок свежих лык, вынутых из воды. Дверь шалаша приходилась на запад. Федя открыл ее и увидел на сундучке белую дудку. На дудку падал свет зари. Федя обрадовался, приставил дудку к губам. Она загудела очень хорошо, но тут мальчик увидел левую руку деда, просунувшуюся из-под полога.
- Спит, - подумал Федя, - пойду разогрею чайник и будем с дедушкой ужинать.
Вспыхнувший костер отогнал сумрак от шалаша. Федя сел у огня и стал разглядывать дудку. Она была чисто отскоблена и блестела.
Скоро на чайнике запрыгала крышка.
- Готово, пойду дедушку будить. Дедушка, ужинать давай!
Дед не слышал внука. Громко заиграла дудка, но и она не разбудила старика.
Федя зажег сальник и открыл полог. Дед лежал на спине. Правая рука была положена на грудь, в конце белой бороды. Федя хотел его потеребить за ту руку, которая была откинута. Прислонившись к руке, он вскрикнул. Никогда он не щупал такую холодную руку. Ему стало так страшно, что он боялся повернуться. Первой его мыслью было - бежать домой, но заря померкла, в лесу было очень
стр. 296
темно. С дедом он ничего не боялся. А теперь сразу поверил в рассказы товарищей, что в лесу живут лешие.
Дрожа от страха, он поторопился к потухавшему костру и положил большую вязанку хворосту на тлеющие угли. Огненный столб поднялся до самых лесных верхушек. Задрожали на березах листья.
Федя догадался, что до утра ему не хватит дров и стал подтаскивать поближе к шалашу сухие ветки, валявшиеся в лесу. Он не отходил далеко от костра и работал, не оглядываясь. Когда куча валежника поднялась чуть не вровень с шалашом, Федя сел у костра и достал из узелка огурец. В эту минуту ему показалось, что, может быть, дедушка просто хорошо уснул, потому что днем много работал: сделал дудку, принес из озера лыки, разогревал чайник, подмел пол в шалаше и расчистил возле шалаша.
Но теперь Федин язык не поворачивался сказать:
- Вставай, дедушка.
Он боялся играть в дудку. Задремал он на заре, но вскоре был разбужен шумевшими от ветра деревьями. Не заходя в шалаш, он побежал в деревню. Росистая трава промыла его босые ноги и замочила до колен штаны. Дудка лежала в кармане. Он придерживал ее рукой, чтоб не выскочила. Всходило солнце.
(Перевальцы. Федерация. 1930. )
