стр. 195
Михаил Барсуков
КУРИЦА
<ЖЕСТОКИЕ РАССКАЗЫ>
Е. Д. Галдовскому
Случай с курицей самый простой. Мне было тогда пять лет. Я тискал и давил жизнь детскими рученками, потому что сам был живым существом.
И мой взгляд упал на курицу.
В жаркий летний день она залетела к нам с чужого двора. Я погнался за ней - она от меня. С большим трудом я загнал ее в угол пустыря, огороженного забором. Там она оказалась в моих руках. Я держал ее за разлетающиеся перья и не хотел выпустить. Фуражка, сбитая крыльями курицы, слетела с моей стриженной головы. Я был толстым бутузом, должно быть, очень брезгливым, потому что страшно кривился, держа курицу в вытянутых руках.
Когда мне надоела борьба с птицей, я шаром пустил ее в угол забора.
Ударившись, она упала на землю. Беснуемый непонятной страстью, я не дал ей убежать на ее торопливых, спотыкающихся ножках и снова схватил ее разворошенное, теплое, в сухих перьях - тело.
Уже не соображая, я бросил ее снова. Курица упала на бок и поднялась с трудом. И все тяжелее становилась на испуганных глазках курицы белая, мутная пленка век.
Курица уже не сопротивлялась, когда я в третий раз бросил ее в угол. Но, почувствовав мой замысел, она, выбиваясь из сил, старалась восстановить равновесие изломанными движениями крыльев и переступала с ноги на ногу, падая то на ту, то на другую сторону.
Меня взбесила ее живучесть, и я с азартом, несколько раз под-ряд, бросил ее об угол.
стр. 196
Курица не шевелилась больше, лежа в траве, затененной забором.
Тогда меня охватил страх. Я выпрямленными ладонями сдавил крылья курицы и почувствовал ее мертвое, вязкое тело. Отпрянув от него, я огляделся кругом.
Пустырь был тих. В синем небе, чертя тесные, тугие круги, парил одинокий ястреб. В открытых окнах нашего дома никого не было и только большой графин, ослепленный солнцем, стоял на подоконнике.
Я взял труп курицы за одну лапку - он жутко развалился и, покорный резкому движению моей руки, полетел через забор.
Тогда я, напевая и неумело насвистывая, побежал к дому.
Навстречу мне из-за теневой стороны сарая вышел наш сан-бернар - Кармен. Он осторожно обнюхал меня и остановил на мне круглые, спокойные и внимательные глаза. Я потянул его за шерсть и хотел по-обычному оседлать собаку, огромную, как теленок. Но Кармен заворчал на меня и, поджав хвост, тихо пошел прочь.
(Перевальцы. Федерация. 1930. )
