стр. 7
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
"Но война кончилась. Кесарь умер на далеком острове. Тогда на развалинах старого мира села тревожная юность. Все эти дети были каплей горячей крови, напоившей землю: они родились среди битв. В голове у них был целый мир; они глядели на землю, на небо, на улицы и на дороги, - все было пусто и только приходские колокола гудели в отдалении.
Три стихии делили между собой жизнь, расстилавшуюся перед юношами: за ними навсегда разрушенное прошедшее, перед ними заря безграничного небосклона, первые лучи будущего, и между этих двух миров нечто, подобное океану, отделяющему старый материк от Америки; не знаю, что-то неопределенное и зыбкое - море, тинистое и грозящее кораблекрушениями, по временам переплываемое далеким белым парусом или кораблем с тяжелым ходом; настоящий век, наш век, одним словом, который отделяет прошедшее от будущего, который ни то, ни другое, и походит на то и на другое вместе, где на каждом шагу недоумеваешь: идешь ли по семенам или по праху...
И им осталось только настоящее, дух века...".
Эти пламенные замечательные слова принадлежат поэзии Мюссе, и их хотелось бы невольно взять эпиграфом
стр. 8
к нашей книге. Война окончилась! Кесарь умер! Да, - и все наши первые страницы написаны сейчас же после грозных исторических битв, страницы нашей скромной литературы перевернуты еще доносящимся дыханием боев, и мы идем по семенам и по праху. И наша юность еще тревожнее, ибо Кесарь еще жив и попрежнему "прошлое страстно глядится в грядущее"!
Все написанное здесь принадлежит писателям - братьям по времени и по вере, друзьям, об'единившимся пять лет тому назад, под одним знаменем "Перевала". Они назвались "Перевалом" потому, что знали, как труден путь, уготованный веком искусству, рожденному под гром пушек; они знали, что им предстоит, быть может, быть только застрельщиками, пионерами новой эпохи... Их общественной верой была и есть революционная борьба во имя освобождения всего человечества. Их завет в литературе: быть чистым, искренним творцом образов своего времени, воссоздать "живую душу" своих поколений.
"Перевальцы" признали знаком своего содружества - органическую правду, искренность эстетического образа. В этом отношении их литературная школа не похожа на школу с узким кодексом формальных признаков; она отличается главным образом общим течением внутренних устремлений. И она резко противопоставляла себя - и будет делать это впредь - тем течениям в современном искусстве, которые склонны процесс творчества заменять ремесленничеством, совесть и правду художника - торгашеством и "злободневностью", органическое развитие литературы - административным командованием.
Предлагаемая вниманию читателя "Антология" является первой попыткой выразить художественную сущность перевальского движения, дать ее обобщающий очерк. Эта попытка по многим причинам отличается неполнотой,
стр. 9
она не охватывает всего творчества перевальцев и тех писателей, которые с полным правом к ним должны быть отнесены; не включает она и все творчески богатое критическое крыло "Перевала". Не требует споров также и то, что большинство молодых писателей-перевальцев только начинают раскрывать органически принадлежащие им образы и темы и не являются вполне оформившимися - как и впрочем вся наша советская литература.
Необходимость еще теснее сплотить свои ряды, выступить перед читателем плечом к плечу и дать ему хотя бы некоторое представление о своем творческом коллективном лице - заставило нас выпустить эту общую "перевальскую" книгу.
(Перевальцы. Федерация. 1930. )
