[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
И вновь продолжается бой
Школьные учебники по гуманитарным дисциплинам должны быть свободны от идеологической конъюнктуры. Государственные премии нечего раздавать «либералам». Телевидение должно сократить показ иноземных фильмов, по определению, пропагандирующих разврат и насилие. Государству надлежит заботиться о «мастерах культуры», а тем — в свою очередь — сеять разумное, доброе, вечное. От советчины не откажемся, с третьего пути не свернем, пятый угол сыщем. Эти песни, достаточно четко звучавшие все двенадцать лет русской свободы, к концу минувшего года обрели истинно «державную» мощь. Начало года нового пополнило неостановимый концерт несколькими новыми номерами — хоровыми, ансамблевыми и сольными.
Откликаясь на своевременный социологический опрос компании «РОМИР-Мониторинг», семьдесят шесть процентов россиян обнаружили тоску по цензуре, введение которой защитит нас от всякой пагубы и обеспечит подъем всевозможной духовности-нравственности. Министерство образования собрало детских писателей, дабы выслушать их сетования на то, что дети читают исключительно про Гарри Поттера («Властелина колец» не поминали, хотя его вообще-то тоже читают). Спикер Совета Федерации Сергей Миронов призвал обзавестись общенациональным общественным советом по СМИ, каковой — не беря на себя цензорских функций — сумеет покончить с осточертевшей народу порнухой и чернухой. И предложил ввести в этот совет людей, чья нравственная позиция «не вызывает никаких сомнений» в обществе — например, Александра Солженицына и Даниила Гранина.
Вообще-то говоря, что думают о порнухе с чернухой Солженицын, Гранин и многие другие достойные художники, ученые, публицисты мы и так знаем. Почему-то, однако, их не раз проговоренные суждения не берутся в расчет теми, кто реально контролирует телевидение, газеты, книгоиздание. Много ли проку будет, если эти соображения будут произноситься не «просто так», а на высокоторжественных посиделках? Цензура — отвлечемся от вопроса о ее целесообразности в России ХХI века — институция понятная: есть устав, есть государственные чиновники (цензоры), получающие жалованье и блюдущие букву закона, есть процедура и формы обжалования цензорских решений, есть авторы, знающие, что «можно», а что — «нельзя». Совсем иное дело некий совет мудрецов. Мало того, что все их предложения могут легчайшим образом игнорироваться, так ведь они, между прочим, могут и не сойтись по какому-то конкретному поводу. Разномыслие тех же Соженицына и Гранина — факт куда более очевидный, чем бесспорность авторитета обоих писателей для всего общества. Не говорю уж о нагрузке, что выпадет на долю измысленного Мироновым совета. Или решения будут готовить клерки, а корифеи их штамповать? Конечно, сыскать энное количество свадебных генералов можно (не думаю, что на эту роль согласится Солженицын или Гранин), только это не закроет рокового вопроса: декорация или цензура? Третьего не дано.
Цензура, цензура! Народ же ее хочет. Семьдесят шесть процентов спят и видят, как формируется немалый отряд чиновников (не избирательно же вводить!) — с окладами, кабинетами, техникой и прочими прибамбасами, оплаченными из безрамерного кармана налогоплательщика. А еще те же самые проценты прямо-таки заходятся от радости: наконец заживем без Шварценегера, Гарри Поттера, детей-шпионов Карибского моря, смертельной матрицы, крепкого оружия, трех орешков и двух Борисов — Моисеева и Акунина. Скажете, что я пугаю и преувеличиваю. Вовсе нет: вкусы у людей разные (все исчисленное выше много кому не по сердцу), взятки цензоры будут брать не хуже иных-прочих чиновников (или тех полугосударевых людей, что сейчас обустраивают наш досуг), а административный восторг — в природе вещей. Мне не страшно, а тошно. Никакой цензуры наши семьдесят шесть процентов не хотят. И потому, что в подавляющем большинстве своем просто не понимают, что это за чудище и какими тактико-техническими характеристиками оно обладает, и потому, что от пристрастий своих (иногда — уродливых) за здорово живешь отказываться никто не станет. Один литератор недавно уязвился «странным» несоответствием: русский народ, на дух не переносящий гнилого либерализма, что, дескать, подтвердили недавние выборы, взахлеб читает романы Акунина, который самый что ни на есть либерал. Ага, они еще и пепси-колу пьют.
Не цензуры хотят семьдесят шесть процентов — они, чуя некое неблагополучие, хотят элементарного профессионализма, уважения к себе, вкуса, ответственности. И самый страстный защитник всех свобод, коли осталась у него толика здравого смысла, так же презирает наше остервенело попсовеющее телевидение, как «вдруг» заговорившее (и подставленное социологами) молчаливое большинство. Не квоты на иностранные фильмы нам нужны — качественное отечественное кино в достаточных объемах (в том числе — на ТВ). Не запрет Гарри Поттера (миллионы отпечатанных томов, видимо, надо конфисковывать и сжигать?), а хорошие книги для детей, написанные здесь и сейчас. Гарри Поттер — как всякий культовый объект — опасен только тому, кто в глаза не видел другой литературы. (Те, в ком воспитан вкус к чтению, могут воспринимать эпопею Роулинг по-разному: скептически, заинтересовано, с удовольствием отмечая обаятельные и благородные тенденции, которых в книгах английской писательницы совсем не мало…) И здесь надо сказать со всей определенностью: если вы не позаботились о приобщении ребенка к книге, не поможет ни цензура, ни энтузиазм отдельных писателей и издателей. И еще: если вы сами ни черта не читаете (или читаете только Маринину с Донцовой), то не стоит ждать, что ваше дитя, досягнув подростковой стадии, обложится Пушкиным и Диккенсом. Ответственность за культурное одичание, реакцией на которое стал вопль семидесяти шести процентов, лежит не только на художниках, менеджерах и журналистах (тут кто бы спорил!), но и на обществе, которое слишком долго довольствовалось не в два дня сложившимся положением вещей. На «пипле», который «хавает», одновременно не желая «хавать», то есть быть этим самым «пиплом», по-русски — быдлом. И, по обычаю, взывает к власти. Которой до культуры никакого дела нет.
Хорошо это или плохо, но наше телевидение сейчас в достаточной мере зависит от государства, а телебоссы обладают сверхчувствительностью. Дай Кремль полунамек по поводу «порнухи-чернухи», схватили бы налету. Но ведь не схватывают. И появись завтра у нас хоть «настоящий» цензурный комитет, хоть общенациональный совет старейшин, картинка не изменится. Потому как «бороться с бездуховностью» — дело прибыльное (во всех смыслах — от лепки политического имиджа до перераспределения финансов), а какая же борьба, если все в порядке и виноватить не кого? Культурки, конечно, кой-кому еще жалко. И деток — тоже. Но вечный бой куда привлекательней. Почти как битва с коррупцией.
16/01/04
[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]