[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
На погосте живучи, всех не оплачешь
Названа шестерка соискателей премии за лучший роман
Короткий букеровский список сезона 2007–2008 вполне соответствует длинному, по оглашении которого стало совершенно ясно: даже самый закоренелый завистник в нынешней ситуации букеровскому жюри не позавидует, ибо выбирать ему, говоря серьезно, не из чего (подробнее см. «Время новостей» от 3 июля 2008 года). Замени критика Евгения Сидорова (председатель судейской коллегии), прозаиков Марину Вишневецкую и Леонида Юзефовича, критика Сергея Боровикова (Саратов) и актрису Евгению Симонову людьми, ни мало на нынешних арбитров непохожими, результат был бы сущностно тем же. Даже если б сформированная «гипотетическими» «альтернативными» судьями шестерка не пересеклась с наличествующей ни в одной позиции. Конечно, любители обсуждать сравнительные достоинства хрена и редьки находятся всегда (предполагаю, что и сейчас они обнаружатся) но, с другой стороны, никогда на таковых изысканных экспертах свет клином не сходился. Шесть вышедших на финишную прямую романистов не хуже своих соперников. Как попавших в длинный список, так и многих, снятых с дистанции прежде. Не хуже. И не лучше.
Итак, шанс оказаться очередным букероносцем сохраняют: предпоследний лауреат премии «Национальный бестселлер» Илья Бояшов («Армада» — СПб., «Амфора», 2007; на «Большую книгу» претендует другое его изделие, «Танкист»); заслуженный эпатажных дел мастер Михаил Елизаров («Библиотекарь» — М., Ad Marginem, 2007); дебютантка больших литературных ристалищ (она же «темная лошадка») Елена Некрасова («Щукинск и города» — М., «Флюид», 2007; никак не могу признать этот опыт игровой приключенческой фантасмагории с нравоописательными и сатирическими обертонами крупным литературным событием, но удовлетворенно замечу: дочитать его до конца и посильно и невредно); полегоньку входящий в моду (умело выстраивающий литературную стратегию, своевременно шагнувший из «архаичного» «Знамени» в «продвинутое» издательство) Герман Садулаев («Таблетка» — М., Ad Marginem, 2008); Владимир Шаров, на протяжении семнадцати лет упорно и целеустремленно клонирующий («углубляющий», «реформирующий» и проч.) под разными названиями один и тот же «еретический», «провокационный», «трепетный» и томительно скучный роман («След в след», 1991; «Репетиции», 1992; «До и во время», 1993; «Мне ли не пожалеть», 1995; «Старая девочка», 1998; «Воскресение Лазаря», 2002; теперь это сочинение именуется «Будьте как дети» — «Знамя», 2008, № 1–2; отдельное издание — М., «Вагриус», 2008); еще одна «темная лошадка», жительствующая в Вологде Галина Щекина («Графоманка» — М., Тель-Авив, Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитских; как и в случае Некрасовой, здесь испытываешь скорее добрые чувства — печальный, но веселый роман Щекиной обретается в том пространстве, на одном полюсе которого квартирует Евгений Попов, а на другом — Нина Горланова; да и перспективы роста у автора «Графоманки», на мой взгляд, есть).
Дальше, увы и ах, не знаю, что сказать. Ну не могу я ни ликовать, ни скорбеть от того, что жюри вывело из игры роман Андрея Тургенева (Вячеслава Курицына) «Спать и верить», который автор именует «блокадным», а иные читатели — «кощунственным». Не могу, потому как оба эти определения, по-моему, столь же вызывающе неточны, как и определяемое слово («роман»). Пиаровскую же миссию в отношении курицынского «проекта» букериада уже выполнила: не включи жюри «Спать и верить» в длинный список, пересудов (с конспирологическими гипотезами) в литературной тусовке было бы ровно столько же. Вот Дмитрия Быкова («Списанные») и Павла Басинского («Русский роман…») чашей на первом пиру (этапе) обнесли — славы у этих остроумных литераторов (право слово, зря полагающих себя прозаиками) от того не убавилось. Как и у Александра Архангельского, чью «Цену отсечения» отсекли от Букера только сейчас. Пожалуй, странно, что не приветили судьи Анатолия Кролева («Сгинь, коса» — в «знаменской» версии, «STOP, коса» — в книге «Гелеоса») — как ни крути, Королев пишет настоящую прозу. Я совсем не поклонник его маньеристских страшилок с гностическим душком (о чем заявлял публично не раз и не два), но, окажись членом судейской бригады, точно голосовал бы за включение «смертоборческой» истории в шорт-лист. Только и тут заковыка наличествует: иные вещи (в том же ключе выстроенные) удавались Королеву лучше. И даже из-за неудачи Евгения Шкловского, чей роман «Нелюбимые дети» мне душевно близок (см. «Время новостей» от 12 марта 2008 года), в жюри камня не брошу: все-таки роман этот уступает «малой прозе» Шкловского да и адекватно прочитывается при ее свете. О прочих отпавших соискателях умолчу — а то ненароком сложится гимн взыскательным судьям.
Понятно, что при таком раскладе «болеть» за кого-нибудь невозможно, а гадать о победителе — не интересно. Неплохо было бы поощрить Щекину или Некрасову — но тогда стоит временно переименовать премию в стипендию для подающих надежды. Забавно было бы увидеть лауреатом кого-то из «адских маргиналов» (хоть Садулаева, хоть Елизарова, хоть Бояшова, пока еще не перекупленного крутой московской фирмой) — но тогда придется объявить Букера «дочкой» Нацбеста (тоже не беда). Лучший же способ порадовать пишущую братию — награждение Шарова. Во-первых, на любви к нему сходятся либеральная редакция «Знамени» и пламенный ругатель всех закоснелых журналов (а «Знамени» — в особенности) Виктор Топоров. Во-вторых, неприязни Шаров теперь, кажется, ни у кого не вызывает. (Готов признать: Шаров — писатель. Как Королев, о коем смотри выше. И в отличие от весьма многих квалифицированных литераторов, берущихся не за свое дело и иногда стяжающих успех.) В третьих, отрадно будет вспомнить девиз графа Клейнмихеля — Усердие все превозмогает.
Но и при любом другом решении жюри повода для огорчения не будет. Раньше (и без связи с новейшим букеровским циклом) надо было плакать. Или (того лучше!) — думать. О том, что происходит с русским романом и его авторами.
Андрей Немзер
03/10/08