[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
Просто личность
О воспоминаниях С. В. Житомирской
Об этой книге следовало написать давно — том с «простым» названием «Просто жизнь» был выпущен издательством «РОССПЭН» в самом начале года. И как оптимистически ни оценивай наши литературные свершения и перспективы, не думаю, что к концу года появится много публикаций, значение которых будет сопоставимо с мемуарами выдающегося историка и архивиста, многолетней заведующей отделом рукописей главной библиотеки страны Сарры Владимировны Житомирской (1916–2002). Именно поэтому рассказывать о мемуарах Житомирской очень трудно.
Боязно опошлить большую жизнь большого человека благозвучными банальностями о мужестве, интеллектуальной честности, подвижничестве, человеческом достоинстве и неотрывном от них особенном качестве — способности, сохраняя верность себе, не останавливаться в духовном развитии. Не менее боязно измельчить эту большую жизнь перечислением «этапов» и «эпизодов», сползти в частности — столь выразительные и живые в рассказе Житомирской, столь много теряющие при отключении от общего контекста. Сюжет становления (детство, школьные годы, студенчество) интеллигента-гуманитария первого «советского» поколения может быть верно увиден лишь при свете позднейших — истории величия отдела рукописей ленинки (Житомирская и ее коллеги-единомышленники десятилетиями формировали этот уникальный научно-просветительский организм) и истории его умертвления, превращения в бессмысленную контору. Отдел был изувечен на закате советской эпохи (Житомирская была изгнана из выстроенного ею дома и цинично оболгана; худо пришлось и другим сотрудникам, не забывшим, что значат слова «честь», «наука» и «общая польза») — и отнюдь не выздоровел под солнцем свободы. Но и лучшие годы отдела, и трагедия его разгрома видятся объемнее, если в поле зрения присутствуют «начальная пора» мемуаристки (вот откуда и как мы шли) и постсоветское время, когда многое переживший и передумавший историк взялся за описание своего пути (со всеми надеждами, иллюзиями, ошибками и обретениями) и доосмысление той миссии, что некогда была принята.
Кто-то скажет, что Житомирская проиграла — ведь тот отдел погиб и не воскрес. Да, это было поражение, но не одной Житомирской, а всей русской культуры. И — что не менее существенно — каждого человека (вне зависимости от меры его вовлеченности в конкретный сюжет), для которого эта самая культура не звук пустой. Но вот другого поражения — поражения личности — не было. И не только потому, что Сарра Владимировна продолжала вдохновенно и плодотворно работать над своим девятнадцатым веком, одарила отечественных читателей научным изданием «России и русских» Николая Тургенева, написала прекрасную книгу «Просто жизнь». Поражения личности не было, ибо были высокие годы отдела рукописей, было реальное участие в освобождении исторической и филологической науки (а значит и общества), была верность себе (и своей миссии) в дни битвы с невежеством и ложью. Поражения личности не было, потому что была личность.
Мемуарам Житомирской предпослана статья ее коллеги (больше, чем коллеги) Мариэтты Чудаковой «О роли личностей в истории России ХХ века». Там, конечно, не только о Сарре Владимировне говорится, но стимулом к созданию этой насущно необходимой, к каждому из нас обращенной, обжигающей работы послужили жизнь, судьба и прощальная книга Житомирской.
…Едва ли не половину только что вышедшего тома «Нового литературного обозрения» (№ 77) составляют материалы о недавно почивших филологах. С. А. Старостин, А. П. Чудаков, М. Л. Гаспаров, В. Н. Топоров, Е. М. Мелетинский… Потери ужасны. Под рубрикой «Эпилог» Мариэтта Чудакова сравнивает черную осень 2005 года с ситуацией 1969–70 гг., когда один за другим уходили В. В. Виноградов, К. И. Чуковский, В. Я. Пропп, Ю. Г. Оксман, Н. И. Конрад… — «сегодня нельзя не испытывать чувство совершившегося второго тектонического разлома». Чудакова полагает: ушедшие «сделали для следующего поколения (или для следующих поколений) что-то настолько огромное», что обнаружившееся «зияние» «будет затягиваться гораздо быстрей, чем это было после начала 1970-х». Увы, не уверен. В соседствующей статье Сергей Зенкин, отдавая дань титаническим свершениям ушедших, перефразирует мрачную сентенцию Брехта: «горе науке, которая нуждается в подвижниках…». Да, горе. Но трижды горе науке и — вернемся к тексту Брехта — стране, которые, нуждаясь в подвижниках, их не находят.
Андрей Немзер
07.04.2006.
[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]