В ноябре 1957 года в ПДТК, то есть в Пушкинской Детской Трудовой Колонии, произошло нечто вроде бунта. Когда ничего не знавший об этом учитель литературы Иван Прокофьевич Дмитраков пришел на занятие, он увидел разгромленное помещение; бросив не только учебники и тетради, но и свои письма, альбомы, рукотворные песенники, мальчишки бежали (Кстати, больше эта колония не возобновлялась). Кандидат филологических наук, фольклорист, Иван Прокофьевич собрал целый чемодан этих памятников уголовной культуры и искусства и спрятал у себя до лучших времен.
 Коллекция И.П.Дмитракова содержит значительное количество песен, преимущественно блатных, городских романсов, альбомных стихов, мелодраматических поэм, порой самодельных, порой едва узнаваемых дореволюционных текстов; попадаются, тоже обычно переделанные или малограмотно переписанные произведения профессиональных поэтов - от "Громобоя" Жуковского до "Письма матери" Есенина; много популярных песен из кинофильмов и их лагерных, тюремных перетекстовок. Большинство песен и стихотворных сочинений в различных тетрадях повторяются, как правило варьируясь.
 Часть произведений заимствована у взрослых, часть присуща именно молодежи. Политических текстов немного (выделим здесь редкостно полный вариант "Поэмы о Ленине"). Политические мотивы в лирических произведениях встречаются довольно часто.
 Словом, коллекция И.П.Дмитракова имеет значение первоисточника и дает достаточный материал для изучения подросткового блатного репертуара середины 50-х годов.
1. Поэма о Ленине

Как хороша вечерняя столица,
Как ярко светят тысячи огней,
И поневоле сердце станет биться,
Когда увидишь старый Мавзолей.

Проснись, Ильич! Взгляни на наше счастье,
Послушай Девятнадцатый партсъезд,
Как мы живем под флагом самовластья
И сколько нами завоевано побед.

Взгляни на сцену - там поют артисты,
Литературу тоже не забудь.
Но только за железную решетку
Прошу, Ильич!!! Не вздумай заглянуть.

Там страшно!!! Там страдают люди,
Там жизнь не та, что ты нам завещал,
Там нет простых советских правосудий,
Там власть штыков, насилье и обман.

От тяжкого труда у них согнулись спины,
Кровавые мозоли на руках.
Живут они - подобие скотины,
Спят на полу и на сырых досках.

Их кормят хлебом тоже недосыта,
Ходят в старых, грязных лоскутах.
Дорога к жизни им всегда закрыта,
Спасет их только чудо или сам Аллах.

На их плечах множество каналов,
Мостов, дорог - все строило зека,
На их плечах множество жен и генералов,
Одеты в бархат, хромы и меха.

На их плечах Дворцы Советов,
Все! - Пушки, танки, армия и флот,
О них не пишут ни в книгах, ни в газетах,
И не хотят, чтоб знал о них народ.
Но все равно народ о них узнает,
Как крепнет, процветает весь Союз,
Как люди в тюрьмах кровью истекают
И проклинают сталинский закон.

Эх!!! Ленин-Ленин!!! За то ли ты боролся,
Чтоб он своим же потом обливался
И целовал чекистам сапоги,

И чтоб терпел насилия и пытки,
Чтоб жизнь свою он ставил на туза,
Чтоб отрубал себе он обе руки
И в двадцать лет выкалывал глаза.

Взгляни, Ильич, как крепнут коммунисты,
Как украшают славой свою грудь,
Но только за железную решетку
Прошу, Ильич!!! Не вздумай заглянуть.
 

2. Ах, зачем эти горы высокие
Закрывают Восток голубой,
(Ах,) зачем этот Север далекий
Разделяет нас, детка, с тобой.
Далеко от родного я края,
Занесла меня злая судьба.
Хоть бы день, хоть бы час, дорогая,
Посмотреть бы я мог на тебя!
Сердце в груди моей бьется,
Пусть огонь не угаснет в груди.
Тяжелое время уходит,
И счастье нас ждет впереди.
Мы сегодня расстались с тобою;
Переброшен был в лагерь другой.
Среди зон, запорошенных вьюгой,
Мы навеки расстались с тобой.
Знаю я, что ты не изменишь -
Жизнь заставит тебя изменить.
Точно так же и ты не поверишь,
Что без женщины буду я жить.
В лагерях не имеем мы права
Откровенно друг друга любить.
Только с риском попасть под облаву
Будем ночью друг к другу ходить.
Так прощай! Прощай, прощай, моя детка!
Не одна нам дорога с тобой.
Заключенные, детка родная,
Не владеют своею судьбой.
 

Родина

Чередом за вагоном вагон
С тихим стуком по рельсовой стали
Спецэтапом идет эшелон
С пересылки в таежные дали.
Заметает вагоны пурга,
Мерзнут окна морозною плесенью.
И порывистый ветер донес
Из вагона прощальную песню.
Не печалься, любимая,
За разлуку прости меня!
Я вернусь преждевременно,
Хоть и приговор строг.
Здесь на каждом вагоне замок,
Три доски вместо мягкой постели,
И, окутавшись в сизый дымок,
Нам кивали угрюмые ели.
За пять лет трудовых лагерей
Мы в подарок рабочему классу
Там, где были тропинки зверей,
Проложили железную трассу.
Застывали в лесу трактора,
Даже "Сталинцам" сил не хватало,
И тогда под удар топора
Наша песня о милой звучала.
Не печалься, любимая,
За разлуку прости меня!
Я вернусь преждевременно,
Хоть и строг приговор.
 

3. Любимая

Кто поймет мою грусть одинокую,
Кто поверит той доле лихой?
Чтоб забыл я тебя, светлоокую,
Здесь, в степи, непроглядной, глухой!

Осудили меня судьи строгие
И сослали на Север глухой.
Полюбил я тебя светлоокую,
Здесь, в тайге, нелюдимой, глухой.

Но назло я по-своему сделаю,
Все преграды сумею пройти,
И повсюду тебя, сетлоокую,
Я повсюду сумею найти.

Не страшна нам тайга нелюдимая,
Я живу лишь одною мечтой:
Жди меня на свободе, любимая,
С прежним чувством, с открытой душой.
А порой в голове пробуждается
Мысль лихая, гоню ее прочь:
Тебя тайно украсть собираются,
Без меня, в эту темную ночь.

Да, голубка! За все пережитое,
За нарушенный мной твой покой
Я найду тебе счастье открытое,
О, навеки ты будешь со мной!
 

4. С Новым годом!

Вот двенадцать уже,
Бой кремлевских курантов...
А я в клетке своей,
Словно птица, метаюсь,
И проклятья свои
Я сдержать не могу!
Шлю проклятья я всем
В этот час новогодний,
Всем моим палачам,
Прокурорам и судьям!
Бой кремлевских курантов
Пусть у вас раздается,
Не с началом любви,
А с началом тюрьмы.
Но настанет тот час,
И вернусяь я обратно,
В шумный город родной,
Что стоит над Невой,
И с улыбкой родной,
И с невольной слезой
Ты прижмешься к груди,
Скажешь: мой дорогой!