По всей вероятности, обычай рядиться на святки (в
период между праздниками Рождества Христова и Крещения
Господня) уходит корнями в языческое прошлое народа. По
описаниям Х1Х-ХХ веков ряженье предстает сложным
обрядово-игровым действом, не утратившим до конца связи с
древним мифологическим содержанием и магическим назначением
и сохранившим многие архаические черты.
Святочное ряженье неоднократно описывалось в
этнографической литературе и не является для науки новым
предметом. Игрищам ряженых посвящены статьи, разделы в
книгах о календарной обрядности и народном театре, недавно
появилось специальное монографическое исследование. Многие
описания святочного ряженья позволяют убедиться в особой
актуальности для обряда эротического компонента. Это
проявляется и в откровенной непристойности большого числа
игр, и в насыщенности всего обряда сексуальной символикой,
соответствующей жестикуляцией и обсценной лексикой. Это
обнаруживается и в общей для многих игр ориентированности на
контакт ряженых с присутствующими девушками (последний носит
нередко принудительный характер и отличается скабрезностью и
жестокостью), и в самой атмосфере эротической раскрепо-
щенности на святочном гулянье.
Исследователи святочной обрядности, которые отмечали
эротические и скатологические элементы в ряженье, как
правило, объясняли эту особенность языческими корнями
новогоднего игрища. Так, В.И.Чичеров утверждал, что
"обрядовые магические традиционные элементы <...>
сохранились лишь в пережиточных формах отдельных действий и
в общем эротическом колорите обряда." До последнего времени
авторы работ о святках словно стеснялись этой стороны
новогоднего празднества, не решались акцентировать на ней
свое внимание. Подобного рода застенчивость обычно мешала
публикаторам и популяризаторам этнографического материала
отражать в нем непристойные реплики ряженых, включать в его
состав те игры, которые, по словам С.В.Максимова,
представляют собой "остаток варварства, поражающий
стороннего наблюдателя своим цинизмом." Кроме того, лишь в
последние годы сняли цензурные ограничения, которые
препятствовали публикации "непристойного" материала.
Естественно, что до сих пор эротическое в ряженье не
получало достаточного научного освещения, а на первый план
выставлялось "бытовое юмористическое толкование" святочных
скабрезностей.
Как только это стало возможным, появилась публикация
материала по локальной традиции ряженья, в которой
эротический характер многих игрищ отражен в полной мере, -
подборка описаний святчных игр в Камско-Вишерском
междуречьи. Мы хотим предложить вниманию читателей такие
описания святочного обряда, которые могли бы расширить
представление об эротическом пласте святочного ряженья.
Представляется вполне оправданной идея переиздания двух
труднодоступных источников материалов по ряжению, что и
составит первую часть настоящей публикации. Первый из них -
очерк Н.С.Преображенского "Баня, игрище, слушанье и шестое
января", напечатанный в некрасовском "Современнике" в 1864
г. Несмотря на то, что не все игры ряженых, описанные
Преображенским имеют ярко выраженную эротическую или
скатологическую направленность, мы публикуем целиком главу
об игрище (включающую также сведения об устройстве вечеринки
и нормах поведения на ней местной и пришлой молодежи,
описание молодежных посиделочных игр): в этом случае у
читателя сложится более верное и целостное представление
о ходе святочного гуляния, специфическом настрое ее
участников, поведении ряженых.
Другая предлагаемая републикация - глава о святочном
ряжении из известного специалистам очерка К.Завойко "В
Костромских лесах по Ветлуге реке", опубликованного в 1917
г.
Вторую часть публикации составляет ранее не
издававшийся материал - подборка описаний игр ряженых в
Торопецком районе Тверской области, записанных от бывших
участников и свидетелей святочного игрища в ходе экспедиций
кафедры русской литературы РГПУ им. А.И.Герцена 1987 - 1989
гг. (руководитель - О.Р.Николаев). В нее включены также не
только рассказы об играх эротического и скатологического
содержания, но и описания, дающие представление об атмосфере
святочного гуляния, стремлении внести эротический элемент в
наибольшее количество игр. Отметим, что для торопецкой
традиции ряжения эротическая тематика являлась доминантной.
Более двух третьих от общего числа игр торопецкого
репертуара связаны с ней, что создает и соответствующий
облик всего обряда.
Воспоминания торопецких крестьян относятся к 1930 -
1950 годам. Таким образом, промежуток между описанными ими
святочными гуляниями и тем, что наблюдал Преображенский,
составляет почти сто лет, что делает особенно интересным
сравнение материалов из трех предлагаемых источников, при
котором обнаруживается много общего и сходного, так же
как и много исключительно регионального, свойственного
каждой локальной традиции.
В эротической напрпавленности некоторых игр ряженых
следует видеть не только рудимент архаического ритуала.
Пожалуй, она сохраняла обрядовую актуальность в той же
степени, в какой само ряженье сохраняло ритуальный характер&
Действо ряженых (особенно в посиделочном его варианте,
когда все происходило в специально нанимавшемся помещении)
было не только зрелищем, но имело еще и очевидную
нацеленность на взаимоднйствие "исполнителей" со
"зрителями". Объектом действий ряженых (и прежде всего
действий эротического характера) становились в основном
присутсвующие девушки. Активность ряженых, направленная на
"зрителей" и нередко переходящая в агрессию, заключала в
себе не только идею воздействия сил потустороннего мира
на людей, но и идею сексуальную. Наряду с
противопоставлением "того" и "этого" света, в ряженье
актуализируется опозиция мужского - женского. Очевидна
тенденция придать действиям максимального количества
персонажей ряженья эротическую окраску: "гусь"
щиплет и клюет в основном девушек (N 5,6), "расщепиха" -
фантастический персонаж - их "тискает" (N 4), "медведь"
изображает, как "парень с девушкой спит" (N 7).
В последних случаях действия ряженых были направлены
как бы на всех присутствующих (по выражению одного из
информантов, "по напроду"), а не на кого-либо избирательно.
В собственно же эротических играх девушки включались в
действие по одной (их "подводили"), и каждая из них
индивидуально должна была подвергнуться контакту с
ряжеными.Данный момент и составляет основу такого рода игр.
Можно выделить основные виды этого контакта: удар, поцелуй,
обыгрывание фаллического символа, вербальное действие
(однонаправленное или диалог).
Если в излюбленном ряжеными стегании "зрителей" кнутами
и "жгутами" в целом не усматривается никакой сексуальной
идеи, то именно таким содержанием наполняются аналогичные
удары в играх типа торопецких "блинов" (N10-14), где бьют,
как правило, только девушек: их подводят по одной и при
этом бьют обязательно ниже спины, что нередко
сопровождается обсценными комментариями.
Более распространенным видом эротического контакта в
ряженье является поцелуй. Кстати, он часто наделяется
животворной силой: целуя ряженых, девушка "чинит" "мельницу"
(N22),"оживляет" "коня" (N23), "воскрешает" "покойника"
(N39). Скорее всего для ряженья поцелуй важжен не столько
сам по себе, сколько как знак контакта межжжду ряженым,
ассоциируемый с мужским началом, и девушкой. Не случайно
последние так неохотно шли на это: целовать ряженых было
страшно, противно и, наконец, стыдно, что явствует из многих
рассказов бывших участников игрища. В некоторых случаях
поцелуй мог прямо символизировать половое сближение.
Например, в игре в "стульчики" (N41) реплики ряженых
подростков "Поцеловать теперь!" и "Поебать с голоду!"
воспринимаются как равнозначные - и в одной , и в другой
ситуации выбранная девушка должна целовать "стульчика".
Встречаются случаи, когда контакт носит иной характер:
девушка должна подержаться за половой член персонажа
(натуральный либо изображаемый каким- либо предметом) или за
то, что его эвфемистически представляет в игре (это может
быть "межевой столб" (N32), "кран квасника" (N30) и т.д.). В
некоторых случаях девушек заставляют целовать фаллос (см.
игру в покойника в очерке К.Завойко), в некоторых -
наблюдать за имитируемой эрекцией (N25-27). При этом каждая
из названных форм "приобщения" к фаллосу функционально
эквива- лентна поцелую, поскольку тоже обеспечивает
оживание "покойника" (в конк- ретном варианте последний
эпизод может отсутствовать, но в принципе он предполагался
игрой), починку или стимуляцию действия какого-либо
предмета, механизма("межа", "квасник", "аршин", "отмеряющий
ситец").
Исконная ритуальность действа ряженых, направленного на
контакт с присутствующими, подтверждается следующими
обстоятьельствами. Это, к примеру, обязательность участия в
каждой из подобных игр всех девушек. В описаниях этнографов,
в рассказах самих крестьян нередко отмечается, что в
большинстве случаев девушек силой подводили к ряженым и
заставляли выполнять их требоания. На гулянье специальные
люди ("придверники") становились в дверях, чтобы ни у кого
не было возможности уйти от участия в игрище, другие (тоже,
как правило, неряженые) вытаскивали сопротивляющихся девушек
из толпы и подводили их к месту действия. Если девушка
отказывалась от навязываемой ей "роли", ряженые вместе с
помощникам били ее плетками или скрученными из полотенец
"жгутами", до тех пор, пока она не исполнит всего, что от
нее требуется (N 10, 22, 27, 39, 55, 56). Конечно же,
насильственное включение в игру не укладывается в рамки
обычного игрового поведения.
Бросается в глаза и чрезвычайная жестокость ряженых по
отношению к тем, кого они вовлекают в игру. Наиболее яркие в
этом смысле материалы представлены у Преображенского. Можно
прийти к выводу, что некоторые игры сводились именно к
истязанию присутствующих.
Вообще, в процессе игрища девушки должны были пережить
ряд ощущений. Вызвать у них определенные эмоцинальные
переживания и физические состояния было одной из задач
ряженых. Не только поведенческая, но и эмоциональная
парадигма была запраграммирована для тех, кто включался в
игру: в общей атмосфере раскрпощенности, возбуждения,
веселья девушки должны были обязательно испытать
неподдельные страх, стыд, отвращение и физическую боль.
В отмеченных особенностях ряженья можно видеть не только
признаки его архаического происхождения, но и не
утраченное им ритуальное начало. Забывалось
мифологическое содержэание тех или иных персонажей,
исчезала мифологическая обусловленность их действий и
костюмов, утрачивалась магическая мотивировка различных
элементов обряда, но, несмотря на это, сохранялся
ритуальный подтекст. По сути дела весь комплекс эротических
игр представлял для девушки серию испытаний. Пройдя через
них, каждая участница должна была обрести (или доказать)
свою сексуальную зрелость, готовность к взрослой жизни.
Отсюда особый цинизм этих игр и всей обстановки на гулянье.
Напомним, что именно брачная тематика была характерна для
большинства святочных молодежных посиделочных игр, а святки
и следующий за ними мясоед традиционно считались лучшим
временем для сватовства и садеб. И то, что
сексуально-игнровая инициация молодежи (в первую очередь -
девушек) происходила именно в святки, представляется
достаточно закономерным.
Особую роль в эротичечких играх ряженых играет слово.
(К сожалению, именно этому элементу обряда собиратели
уделяли мало внимания, интересуясь в основном костюмом и
действиями персонажей.) С одной стороны, реплики ряженых
позволяют привнести эротический смысл в игру, содержание
которой этого напрямую не предполагает. Так, именно
словесный текст чаще всего придает
непристойно-эротический характер играм в покойника (N
37-40), играм "масло мешать" (N 15-17) и "волки и овцы" (N
18-20). С другой стороны, реплики эротического свойства
приводят в необходимое соответствие действия ряженых,
котрорые реально направлены на девушек с собственно игровой
их интерпретацией. В этом случае обычно используется
иносказание. Так, в торопецкой игре "лес клеймить" (N 43-44)
ряженые, осматривая и ощупывая девушек, производят своего
рода идентификацию их невинности под видом сортировки
деревьев на "хорошие" и "дуплянки".
Кроме того, существует тип игр, центральным моментом
является именно вербальное действие. В них ряженые
"обвиняют" девушку или "дружащих" парня с девушкой в
нецеломудренном, распутном поведении - "судят" их (N 45-72).
Причем иногда они сами "охуливают" (очерняют) "подсудимых",
иногда заставляют последних признаваться в своих
"преступлениях". Часто (как и в других играх) такие
монологи и диалоги носят иносказательный характер,
используя различные эвфемизмы. В сущности, взрослая
молодежь проходит в этих играх ту же сексуальную
инициацию, только на словесном уровне. Коитальная
ситуация проигрывается здесь на словах подобно тому^ как
в других играх - в условных действиях. Таким образом,
на ритуально-игровом уровне обеспечивается и
удостоверяется готовность молодежи к брачным отношениям. Это
может прямо манифестироваться в игре: "Можно
рассудить-порядить и их оженить." (N70). Игровое венчание
парня и девушки происходит непосредственно после "суда" над
ними (N 70-72), являясь как бы его результатом, так что эти
две игры часто просто неразделимы. Игры же, где инициацию
такого рода проходят одни девушки, часто начинаются со
"сватовства" ряженого.
Наконец, словесный текст играет большую роль в
эротизации обряда в целом. В игры нередко включаются
обсценные тексты, необязательные для конкретного действа,
избыточные по своему характеру; в основном они служат для
перенасыщения атмосферы святочного гулянья эротической
тематикой (N 29, 38, 39, 67). Частые упоминания о
непристойных монологах ряженых мы встречаем в очерке К.
Завойко, Н. Преображенский подчеркивает обилие на вечорке
"громобойной" и "бронебойной" брани. Таким образом,
обстановка свободы и эротической разнузданности на
гулянье с участием ряженых усугубляется речевым
поведением присутствующих, прежде всего, конечно, самих
ряженых. Кроме того, скабрезное вербальное сопровождение
игры, предполагающей некий контакт ряженых с девушками из
числа "зрителей", усиливает эмоциональное впечатление
последних, делает для них этот контакт психологически
особенно тяжелым и неприятным.

Примечания:
1. См., напр.: Всеволодский-Гернгросс В.Н. Русская устная
народная драма. М., 1959; Гусев В.Е. От обряда к народному
театру. (Эволюция святочных игр в покойника) // Фольклор и
этнография. Обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974. С. 49-
59; Он же. Истоки русского народного театра: Учеб.
пособие. Л.,1977; Ивлева Л.М. Обряд. Игра. Театр: (К
проблеме типологии игровых явлений)// Народный театр:
Сборн. науч. статей. Л., 1974. С. 20-35; Пропп В.Я.
Русские аграрные праздники: Опыт историко-этнографического
исследования. Л., 1963; Савушкина Н.И. Театральные элементы
народных календарных обрядовых игр // Савушкина Н.И. Русский
народный театр. М., 1976. С. 48-57; Она же.
Особенностим театрального пространства в представлениях
русских ряженых // Театральное пространство: Материалы
науч. конф. (1978) М., 1979. С. 327-334; Чичеров
В.И. Зимний период русского земледельческого календаря
ХVI-ХIХ веков. М., 1957.
2. Ивлева Л.М. Ряженье в русской традиционной культуре. СПб,
1994.
3. Чичеров В.И. Указ. соч. С. 211.
4. Максимов С.В. Неведомая, нечистая и крестная сила. СПб.,
1994. С. 246.
5. Савушкина Н.И. Народные драматические и театральные
традимции в современной деревне. (На материале Горьковской
области) // Народный театр (сборн. науч. статей). Л., 1974.
С. 163.
6. Альбинский В.А., Шумов К.Э. Святочные игры
Камско-Вишерского междуречья // Русский фольклор. Вып. ХХVI:
Проблемы текстологии фольклора. Л., 1991. С. 171-188.
7. Напомним, что святки считались периодом активизации
враждебной деятельности нечистой силы в мире людей, ряженые
напрямую ассоциировались с "недобриками", а само ряжение
считалось серьезным грехом, смыть который можно было только
искупавшись в освященной крещенской проруби. О связи ряженья
с оборотничеством см.: Ивлева Л.М. Ряженье в русской
традиционной культуре. С. 45-57.
8. Описание сходной игры см.: Альбинский В.А., Шумов К.Э.
Святочные игры Камско-Вишерского междуречья... N 56-57
9. Описание игр этого типа см.: Альбинский В.А., Шумов К.Э.
Святочные игры Камско-Вишерско междуречья... N 52-55;
Бойцова Л.Л., Бондарь Н.К. "Сидор и Дзюд" - святочное
представление ряженых // Зрелищно-игровые формы народной
культуры. Л. 1990. С. 192-195.

ИГРЫ РЯЖЕНЫХ ТОРОПЕЦКОГО РАЙОНА.
Боровок.

1. - Поросенком? Ну, вот одеют меня, примерно, в такую, - в кафтан, - такой вот - одежину поплоше. Я захожу на четверенках. - Как поросенок идет согнувши. - Хру-хру-хру-хру-хру - это, как поросенок. А тут другой ссоломой - пук соломы связан. /.../ Так вот, с соломы сделана. И вот одного так сделали (он и щас еще жив), боровком нарядили. "Боровок, боровок, покажи рыльце!" -"У-у, у-у". Во. А в солому взяли и завернули, да... - Кал просто. Кто-то там навалил в солому. - Да. В солому эту вот завярнули и пучок связали вот такой. "Боровок, боровок, покажи рыльце!" - "У-у, у-у". Да. Он его как вдарил этым, как ее, пучком, только дрыжжи по сторонам. И вот он, слушай, как вскочил и пошел. И больше не пришел. - Где ж там - таким угостили!Солнце восходит.

2. Подкупили, наверное, как-то раз, могли заплатить, что ли. /.../ Посадили яво на печку и заставили кальсоны снять, чтобы задница была одна только [голая]. Ну вот: "Щас, - говорят, - и солнце взойдет". Ну, когда это открылоси, занавеска - а у него задница-то голая! Потом: "Щас солнце спрячется". Хлоп яво ремнем по этой - поняволе спрячешься. Вот такие глупости были.Соломон.

3. Соломона, бывало, принясуть в корзинке. Посодють мужчину и подводють девок - кидай ему в задницу (опять здякалися). Вот тамо-тко посодять горбушкой, задницу покажуть и девок и подводють: кидай ему в задницу горохом, ай чим тамо-тко. От, ето Соломон был.Расщепиха.

4. Расщапихой наряжались. Тоже оденуть белую рубаху большую и бегають: "Пойдем-ка девок тискать".Гусь.

5. Придеть. Ходить, клюеть. Все девок мучали. Гусь, да. Все девок. Особенно, если какая ня нравится. Или нравится, а он ей ня нравится. Вот тогда он начинает наряжаться. Пойдет по девкам.

6. Гусем делались. Идет гусь. Шубу вывернут кверху шерстью. Сделают с палки нос такой. Ну, допустим, такая длинная палка. Сюда привяжут нос, чтоб был - маленькую палочку, заострят ее. И приходит согнувши. А рука в рукав [просунута], чтоб клевать. Ну вот, и ходит, девки визжат. Он: долбых, долбых. /.../Медведь.

7. Я так, допустим, мядведем любил наряжаться. Ну от, бярешь большую шубу. (Раньше в мужиках шубы, тулупы были, ездили в извоз, вот до Торопца на санях ездили.) Вот эта, выворачиваешь вверх шерстью, понимаешь? Ну и вот, залезаешь туда, в рукава, эта, руки, понятно? Ну, и ноги там завязываешь, маску такую делаешь. /.../ Из картона там придумываешь, потом обтягиваешь тоже шкуринкой такой, ну и получается мядведь. Один значит мядведем, а другой на веревочке его водит. Ну, и приходят. Вот выбирали дома, где гулять - избы, короче говоря, деревенские, какие-то покрупнее чтобы были, кругом, значит, скамейки поставят. Народ это, сидит на скамейке - ну вот, наряженник этот выходит на круг. Ну это, значит, тут люди просют: "Миша, как вот этот парень к девушке ходил?" Понял? Ну вот, он показывает, как. /.../ Ну вот, идет тихонечко так, пробирается, значит. "Ну, как проводил?" От, забирает, это, какую-нибудь девушку так, под лапу, и ходит с ней по кругу. Ну, и до того доходило: "Как парень с девушкой спит?" (Знаешь, у нас в деревнях раньше было так это принято: ну, молодежь до двадцати лет, до службы, ходили вот, дружили, там, парень с девушкой, ну, и вот даже спали на одной койке, понимаешь? Ну, плохого они ничего не делали, просто вот такой обычай был.) Ну, даже до того доходило, что девушку возьмет этот мядведь и на пол, и ложится с ней, обнимает ее, понял? Вот до какого дела доходило.Сапоги шить.8. Сапожником [наряжались]. "Ну-ко подойди, давай твою ногу сюда". Ногу ты подашь, он мерит, потом возьмет - и платье подымет. Вот это гляди за ним. Ну вот, и скажет: "Сошью тебе сапоги".
Быка бить.9. Быка били. Парень станет на колени и на руки, подбирает горшок дырявый, держит горшок на палке, /.../ бык накрыт шубой. С ним мужик, ведет быка за веревку: "Надо быка резать". Ударит по горшку. Бык убегает за порог, кожа осталась. Мужик кожу трет - выделывает. Сажает девок на скамейку, мерку снимает с ноги веревочкой: "Докуда тебе - досюда, досюда, аль выше?" Которая рассердится - побежит, фыркнет.Блины печь.

10. Блины пекли, это было точно, помню. Мальцы принясуть, значить, с улицы снега, в ступку такую деревянную положуть - это как бы масло, что ли. Лопату такую возьмуть и этой лопатой девкам под жопу. Девки визжать, убегають от их, а мальцы за ними, да за ними. Это было, да.

11. Ну от... блины пякут. Блины. Щас сняжку вядро [принесут]. Раньше от лен тряпали, тряпалкой, да. От девушек подводють и [трепалкой со снегом] /.../ - под задницу - оп-ля! Ай-яй-яй! Готово... Мушшина косил. Косил. И потом косу точить и кричить: "Баб, косу точу..". [Бабка] - тоже мушшина, нарядивши в женскую одежду. /.../ А он говорит: "Косу точу, косу точу... Баб, блинов хочу!" Вот она и появляется с этой лопаткой. Таперь блины.

12. Там черт знает чего рядились, они делали. И там они и в бабы с дедом, блины пякли. От, бывало, придет дед, сюда сделает такой горб большой, такую большую одежду оденет и вот идет: кочерга в руке - это он косить еще будет сено. Косит, всюду косит, а потом и приходит ета вот "баба" (так поэтому называлась). /.../ [У нее в руке] лопатка такая большая - ну, раньше она была тряпалка, вот как лен тряпали-то, вот. И вот начинает этот дед... (Там, которые еще так, ну такие хорошие девчаты, так их еще это, помиловыют. Ну а такие - есть же всякие, были и раньше, такие, вот эта, ну, как сказать, неавторитетные, короче говоря). Вот он сейчас начинает этот дед: эту девушку подводит, а эта баба носится кругом с этой лопаткой, Боже ты мой, думаешь, ну щас убьет. Так по заднице - раз лопаткой. Если только хорошая попадется девчонка, то она тихонечко ударит, а если уж такая, то она так хлопнет, только держись! Искорки с глаз!

13. Блины пекли. Снегу зачерпают плошкой и девку по заду бьют: "Эта горячие любит блины, ей одного мало, надо еще добавить".

14. [Приговаривали при игре в блины]Вот тебе пляшка сала,Чтоб пизда на место встала.Масло мешать.

15. Масло мяшали. Придеть баба с вядром, снегу в вядре намяла и будить девок: "Пришла к той тетке, говорю: "Дай смятанки". А она говорит: "Да вот, сосед ходит, всю сметану съел". Она [ряженая] говорит: "Я и пошла, и пошла, пошла к другой соседке. Прихожу к соседке: "Дай смятанки!" - "А вот ходит тут такой Сашка, всю смятану съел, и нету тебе дать". Вот такие были. Женщина наряжалась, вядро со снегом (приносила). Потом пякли блины. Ну, это надоть тропалка (т.е. трепалка) такая большая у женщины, у ней снег в ведре. И приносили девушек, парень или мушшина подносил. Подносють к этой женщине, а она нарядившись, та женщина, которая, снег в вядре [мешала]. Она этой тропалкой померит тут так, покрутить сняжку и по заднице лопатой. Жещина наряжалась, а мужчина девок подымал - их так же не приведешь. Ну, ведь все сразу убягают. Дверь на крючок, один стоит на двери, чтоб все были.

16. А масло мешаеть: садится, накрывается женщина, вот и там возьметь эту, чаво-нибудь, рогатку, каку кастрюльку - и мешаеть и приговариваеть: "Вот пойду я - начинает прежде с краю дяревни - пойду я к той... женщина, хорошая женщина, дасть мне маслица... Ну вот... Зашла я там, говорить, вот то-то, то-то у ей, маслица нету - ну не, пойду к другой". Ну, там еще с прибауньками: кто дал, кто не дал, кто что ответил. Вот такие, так и дальше, и всех пройдеть, всех тогда. Потом спляшеть, эта Васиха. Васихой называли, бывало. Васиха. [А кота у нее не было? - соб.] А-а...а, бывал, точно-точно, и кот рядом. Точно, ага. [Васиха говорит:] "А я поляжу-поляжу," - а ен ей в масло вбярется. Точно-точно. "Вот я поляжу, - это Васиха, - не, ой, уморилася, поляжу". Она это масло поставить, а кот в масло вбярется.

17. [Приговаривали, "мешая масло"]Маслице мешаю,Из пизды вошей тягаю,В масло бросаю...Пошла в деревню, вот пришла я к Маньке: "Дай мне, Манечка, масельца, хоть чуть-чуть". Она говорит: "Не могу я тебе дать. Я б дала, да приходил кот Ваньки Кузнецова, все масло осадил".Волки и овцы.

18. Волком [рядятся] - шубу вывернут из овчины. Сперва приходит пастушка, как бы овец пасет. Тут вбегает [волк]. Схватит девку. [Пастушка говорит:] "Ой, бать, овцу волк украл. Хорошая овца, породистая. С тем-то бараном гуляла, покрывши была". Здесь и "суд судили".

19. А потом, Васиха пасеть коров. Мушшина сделавши на бабу [т.е. наряженный в женщину]. Надета бабья худая какая-нибудь [одежда], где-нибудь у старухи делается. Юбчонку долгую такую, какую-нибудь кофту, и рваную даже, подпояшутся тута вяревкой, и потом и вяревку нясеть. Вот где-нибудь привесить эту вяревку, прибил что-нибудь к матице. Сделають, чтоб он качался, качельку такую с вяревки. Вот эта пастушка платок подвяжет, там ня знаешь, хто даже накрывши. И качается, а мы коровы, наверно, будем, а мальцы, сделавши волкам, обязательно будут свою хватать, с какой гуляет, какую любит больше. Три мальца сделаются или два когда, шубы выворочут чисто-гладко, подпояшутся тут вот рямнем и стоять в сянях. А Всиха в избе: "Тось, тось, тось, коровки ходють, ну, лава Богу, поляжу, подрямлю". Дяржится за вяревку и ремлет эта Васиха (называется Васиха). А в тот момент, огда она притихнет так, мальцы - бяжать. Тут скорей садишься, чтобы мальцы ко мне другие сели [т.е. чтобы на колени сел неряженый парень] - ня хочется убягать. Нет, выдернуть, кого захочешь, с-под низу выдернуть. /.../ Да, и в сени. Ну тут, конечно, ня страшно, только так ня хочется - свой малец, только выворотивши шубу. Ну вот, там поговоришь, постоишь и поцалуешься. /.../ А эта Васиха спить, потом она и проснется. Нет, только уволокуть мальцы, так она сразу, так она сразу считает [коров] - ня все. Вот потом и манить. "Это раненая,- говорить,- пришла, ох, тпрусенька моя. Ну, а эта ничаво".

20. ["Пастушка" кричит "батьке", когда "волки" унесут "овец":] "Ой, батек, такую хорошую овечку увели, за ней такой-то баран ходит. Ну, черт с ей, батек, она не покрывается! /.../ Батек, барана унесли! Да ладно, батек, черт с ним. Он лазает по колодам, не видит яслей, курносый". [Потом "батька" уходит, "пастушка кричит":]"Все мои летаВолка дома нету.Пестрый хуй,Вострый хуй -Сюда, сюда, сюда!"[Снова прибегают волки, и все повторяется.]Мельницу чинить.

21. А потом наряжалися этим, мельницей. Мельницей. Тоже человека привязывають к этый, к скамейке, к заднице веник привязывают, ну и вот он хлобышшет там, так-то привяжуть... А потом: "Стала мельница!" И от ребята нас ловють и в задницу этот, клин, вбивають. Головой туда. Чтоб опять молола мельница.

22. Мельницу строили. Принесут человека (кто там, не знаю). Скамейка стоит посреди избы, его положат, накрыто [т.е. "мельницу" накрывают тряпкой]. Палочка взята - он похохывает. На печке мельник, шуба вывернута. Ну, он ["мельница"] захохает - что-то стярялося. Подходит [другой ряженый]: "Дед! Лезь долой с печки! Дед! Лезь! Мельница стерялась!" - "О, ее! Что тут такое? Надо чинить!" Ну вот, берут девушек и подводят целовать. Вот. Ну, девушки прячутся: знают, что стебают [если не захочешь целовать]. И вот его целуй - туда, под эту тряпку. А если ему не понравится, то он возьмет плюнет. Некрасивое дело было.Конь.

23. Ну, вот там конем наряжалися, понимаешь? Лошадью. Ну, мол, "конем" у нас называлось. /.../ Да, под конем два человека, скамейку такую ставили тоже [как спину коня]. Голову у лошади делали, потом накрывали это одеялом. Ну, и получалось, как лошадь. Вот покатать возьмут девушку какую-нибудь, посадят туда и катают ее. В это время, когда катают, конь сломается, сейчас рухнет. Ну, и пойди: "Чини коня!" Вот туда ее сажают под это одеяло, она целует этих парней, которые там.Веретена точить.

24. От стоить мушшина на этый, на скамеечке, и веретена точить. Такая сделана палка круглая [висит у ширинки]. Сюды такая нитка натянута, и от он /.../ стоить:"Верятена не точенаТолько пятка золочена,Я точу, точу, точу,Подкузьмить тебе хочу".Потом : "Хули, пятка прочь!" - и полятить эта, верятена. [Девушке говорят:] "Ну, подыми!" Подыми - а куда вешать верятено? Тоже, палец в ширинку вставлено [у ряженого] - на этот палец. Ну от, девки не идуть, все это, знаешь, неудобно... Все равно вядуть. Повесють, опять начинають точить. Все время так... [Это он рукой палец ставит? - соб.] Рукой. Да. Руку. Вот верятена как точили.Ситец мерить.

25. Да, рядился обязательно парень. /.../ Не очень хорошо одетым почему-то. Смешно чтоб. Вывернуто что или пиджак какой-то. /.../ Перемазан сажей или краской /.../ Красное и черное нарисовано. Ну вот, ставят его посередке. /.../ Палка между ног: в ширинку вставлена и на веревочке в рукава протянута. Он как руками махнет, палка и подымется. [И кто-то еще с ним был? - соб.] Да, кто-то еще с ним. [Как наряжен? - соб.] По-смешному. И начинают подводить девушку. И говорит: "Вот ей в этом году замуж идти, парень вот хороший (или плохой), ей нужно побольше ситца отмерять". [Это говорит тот, что рядом стоит? - соб.] Да. А это девушке ведь неудобно. Ведь такую палку сделают красивую. Разукрасят, как надобно ей быть. Где на кончике красно, где белым, где рубечком, так это... Небольшая такая палка, и отмеряют.

26. Баба одна на стулу, (на святках тоже). И вот, подводят невесту с женихом, которые гуляют, а у ней привязан такой-то поршень, [а] то лапоть. Растягивает [веревки], а этот поршень вот сюда [по животу] бьет. Вот она тесемки эти отмеряла, замуж кто идет, как фату на свадьбу делала, вот так сама себе по пузу бьет и бьет этим лаптем.

27. Стоит человек на лавке во весь рост. Вот, а на гулянке народ. На двери уже стоят, чтоб девки не убегали, чтоб все твидели: "судить" будут. Одет он во все белое. Морковина выбрана побольше, красная вся до крови... Привязана у мужика сюда [между ног] морковина, и в рукавы [веревки протянуты]. Вот подводют девок. Примерно, меня поймали, ну вот скажут: "Зина Логинова, сколько тебе метров тесемки надо?" Ну, если побоевей, скажу: " 15 метров отмеряй!" Ну, этот раз махнет, морковина вот сюда [поднимается] - и 15 раз. Ну, они 15 раз отмерять будут. А если хто такая, что может правда морковку эту видела, стоит согнувши. "Сколко?" - "Нисколько". Так могут и 20 отмерить.

28. [Приговаривают, "меряя ситец"]Ну чего тебе -Атласу,Канифасу,Мужичьего припасу?

29. Ситец, бывало, продает. Станет на лавку - за пояс шматы засованы. Подводят девок: "Выбирай, какой тебе?" И подымают этот:"Раз - еби вас!Два - хуй на!Три - ладонью пизду подотри!Четыре - тебя выебут в сортире!Пять - поебут опять!Шесть - на пизде шерсть!Семь - заебут совсем!Восемь - выебут и бросят!"Квасник.

30. Квасник еще был. Ну, это очень страмная игра была. Я так хорошо-то ня помню. Ну, как? Сидит квасник, ну, там, малец или мужик, а девок подводят будто квас цедить, ну, и они должны тогда за яво "руль" браться, ну это как бы значить цедить в шутку. Вот такая игра.

31. Квасник - небось, небось, водой лили. В кваснике, например, сделают что- нибудь, что он сикаить, что-нибудь пристраивають, так что. /.../ Ну вот, например, хоть эту возьмуть, во что воды наберуть. Ну, и будуть, будуть наливать квасу: и в глаз, и везде, чтоб смешно было, и в глаза прыснуть. /.../ [А что говорят? - соб.] Что причитывають? Причитывають. Все причитывають. Раз что делають, то и говорять. "Кваску, - да, там приходить, вот, - кваску не желаете, кваску?" Ну, и наливають, наливають: и в глазы, и все, и везде.Межи наводить.

32. Игра "межи наводить" заключается в том, что ряженого парня или мужика кладут на спину с закрытым лицом и вынимают его половой член, изображающий межевой столб. После чего объявляют, что межа "упала", и силой заставляют девушек ее "поправлять", "ставить".[Случай ряжения.]

33. У Явгении Михайловны от мачеха была. Она нарядилася. Ну, ня помню, кем же нарядивши... Ты понимаешь? И она сделала с этого, с гандона, вот как хер красный. И от, ты понимаешь, она за это чуть под суд не пошла тада. Ну, мы яшшо рябятами были, а она уже взрослая была, Михаловна... Нарядилася... Такой с Полибина [название деревни] Колька - не пондравилось яму, что она так, страмонщину такую нарядилась. И подал на яе. И от она ходила - молилась, просилась...Покойник.

34. Скамейку поставят, лягеть малец. Накроють простыней белой, чтоб не видать, кто под лавкой [там еще один человек] /.../ Подводят девку - целуй этого покойника. А тот, что из-под лавки, - хвать под юбку.

35. Покойника делали. Возьмуть, положуть, зубы с картошины делали, и сюда высоко так зубы торчать. Ай, страшно, някрасиво. Простынью накрыто, яще толкушка поставлена, шевелится, чтобы "хуй стоял". Вот эта толкушка там шевелится, а яе вядут целовать (хоть меня, хоть кого, девку другую какую). На гулянке ведь девок было, Господи, сколько! Вядуть яе целовать. "Ты ж подяржися вот!" А он там шавелится на простыне. И целовать эту картошину. Возьмут лапоть (лапти ж носили раньше), в лапоть уголек положуть, чтобы он там дымился, как кадило. Молитвы читали: "Господи, Господи..". Дымок идеть. Только девкам делали, чтобы они за толкушку за эту подержались, чтоб у зубы целовали. А зубы ж с картошины страшные, большие такие.

36. Это страмшина. У нас в Манушкине покойником брат брата наряжал. Ну, к скамейке привязал яво этим, вообще, вяревкой. Чтоб он ня ушел. Принясли яво на этой скамейке сюда на гулянку. А мы, дявчонки, что ж мы... Нам тоже стыдно было... Вытянули хяренко явонный оттудова. А женшина... Мы ж ня пойдем шшупать, а женшина, та, которая старая, подошла, пошшупала, она говорит: "И правда, хер!" Ну, от так. Этот-то рвется, понимаешь, от скамейки долой, а яму ня оторваться ж. И все. Посмеялись, посмеялись, а что ж - мы дявчушки были, коло няго. Посмяялися. А он так и убег сразу, как вяревку отвязали, ну и больше на гулянку ня пришел. Ну... от как покойником наряжались.

37. Покойник лежит и каток, которым чугуны закрывают, держит. Он смеется, а каток торкается. Приходят две женщины и голосом плачут по покойнику. По покойнику-то плачут у головы, а они у ширинки:"Дорогие мои подруженьки,Возьмите меня под рученьки,Подведите меня к елочке,Выкопайте живой смолочки.Залепите тую дырочку,
Куда лазили с дубиночкой".
Тут покойник захохочет, а девки говорят: "Подружка, погляди, он уже дыхает!" А другая: "Подружка, погляди, он уже пихает!"

38. Покойник ляжить в белом, а поп сделается как-нибудь. Риза какая цветная, шапку вывернет, не такую, чтоб ушанку, а другую. Потом возьметь, ну хоть рукомойник, с глины такие были. Набросаешь туда уголья, ходишь, кадишь и поешь:"Сидела на мяжи, копала коренья.Раскололася пизда, вылилось варенье.Садилася барыня на коня буланого,Не боялася езды, боялася тряски,Расщепилася пизда на две плашки.Приехала к елке,Накопала смолки,Приехала домой,Залила пизду смолой.Удивительно, усмяшительно.Помяни, Бог,Трех Матрех,Лисицу-девицу, Зайца-младенца,Покойного Тихона,Которые со свету [вариант: "с пизды"] спиханы".[Плакальщицы, плача над покойником, поют:]"Жил-был - шевялил,И помер - не забыл".

39. В покойника, помню, играли, да. Ну, накроють яво чем-нибудь белым, зубы из картошки вставять. Покойником любой мог быть: малец или мужик даже жанатый. Ну и подводять девок к яму целовать. Они не хотять, конечно, ведь страшно. Так их мальцы силком подводили, а он, покойник этот, на них бросается, на девок-то. А лицо все вымазано, рубаха на нем длинная такая, на ногах вроде как лапти с вяревкою. А вокруг няго поп ходить с кадилом и приговариваеть всякое там страмное:"Аллилуйя, аллилуйя,Кому спросить, тому хуя.Погляжу под кровать,Пизда едет воевать.Погляжу под рукомойник,Пизда едет, как разбойник".Вот так ходить поп и поеть, а сам во все черное одет, как все равно монашка, голова покрыта. А потом, бывало, этот покойник переоденется, приходить уже обыкновенным на гулянку.

40. [Отпевали покойника:]Помер Максим,И хуй с ним.Положили в гроб,Мать его еб.Крышкой закрывали -Хуем забивали.Стали хоронить,А у Максима хуй стоить.Жил-был - шевелил,И помер - не забыл.Стульчики.

41. И стульчиками наряжались. /.../ От собярут ребятишек, которые постарше, поумнее парни, собярут ребятишек. Ребятишки эти выворотят шубу, лягуть. Ну, и потома он приходит, этот дед-то ихный, который приносит их. Принесет, от так в ряд уложит, потома палкой торкает их в задницу и говорит: "Где ты был?" А ен и говорит: "У попа". - "А кого сделал?" - "Овец пас. - "За что?" - "За чашку конопель. Поцеловать тяперь!" [Вариант: "За чашку солоду. Поябать с голоду!"] - "Кого?" - "Вот тую-то". Вот дявчаты выходят, и цалуют их еты ребятишки, так вот."Чей херок?"

42. Принесут солому. Туда ребятишек посадят и водой поливают, чтобы говорили. "Сынок, а сынок, чей у тебя херок?" Он и скажет имя девушки.Лес клеймить.

43. Лес клеймили. Ну, щас приходить. Что у няго - ну, от такая толкушка: кляймо, кляймить, да. Ну, он приходить. Подводють девушку к няму. И вот он ходит и шшупаеть все, ну: "Эта пойдеть на экспорт..". Ну, яшшо приходить туда-сюда: "Эта пойдет на дрова. Нягожа. На дрова только". Все. Третью (девушку подводят). Подходить. Постукаеть: "О-ой! Там дупло! Эта только пойдеть на колоды, на пчел". Дупло, значить. Для пчел хорошая колода будеть. Пчелы будут жить в ей. [А как он клеймил? - соб.] А вот, по заднице.

44. От был тоже судья. Это лес клеймили. Ну, от ходить мушшина, это, с этым, с ружьем. Повесить ружье на бок. /.../ Я думаю, что с палки [ружье было сделано]. Ну, и приводють девок судить. /.../ От он на эту, на сяредку, приводить... Если девка хорошая, аккуратная, то, мол, это бревно тоже, хорошее это пошло, ня будут смяяться. А если уж девка такая, неаккуратная, или живот большой - говорят: "Там шершни". Послушаеть, к животу ухом, говорить: "У, там пустое брявно. Шершни жужжуть!" Это - прочь, в отставку. Вот так наряжались этим. Слушал этот, лясник. Можа, и судья слушал? Нет, по-моему, лясник.Хулинки накладать.

45. Еще так, помню, было. Такой Марчин суд. Марчин - это судья что ли такой (ну, в шутку). Ну, и парень какую девку [выбирает] и приговаривает так, а сам ее ведет: "Марчин, я высватал". А Марчин и отвечает: "Девка добрая, добрая, только хулинка одна есть: ишла, да обоссалась". Ну, или другое что. Например, в одежде хулинка какая есть: одета, значить, плохо. Ну, все посмяются, и все.

46. Потом еще какие-нибудь шутки. Вот два человека накрывши в одеяле и качаются, а кругом него ездят на кочерге и глядят какую девку. "Вот какую девку я сосракал". - "Ой, она на избу пахала - соломина туда попала," - там гомонят, которые, значит, качают. Вот он опять ездит кругом, ездит и оглядывает, кому еще сказать: "Я девочку сосракал". Чудили, бывало, с Рождества и до самого Нового года.

47. Женились. Два мужика сядут на скамейку, накроются. Третий мужик ходит, жениться хочет. Накрытые говорят: "Девка хорошая, да одна хулинка есть:
Стояла на плоту,Обмывала еботу.За чашку крупЗасадили по пуп.За копейку медиЕбли волки и медведи".[Тексты хулинок.]

48. Сидела на тыну,Давала петуну.

49. Катька спит,А на пизде кошка сидит.

50. Чашки-ложки мыла,Гостей поджидала.Гости - в избу,Ложки - в пизду.

51. В трубу лазала,Пизду сажей мазала.

52. Давала быку сено,Бык как боднул - она и села.Cуд.

53. В ряд мужчины становятся, выбирают судью. Парень подходит к мужчинам, жениться хочет. Они говорят про девку:"За водой пойдет - обольется,За хлебом пойдет - обожрется,
Солому понесет - волокется.
Куда ж ты ее берешь? Она - потаскуха, растаскуха". Или: "Девушка хорошая, девушка скромная".

54. Суд судили. Привели [девушку]: "Сколько время ты гуляешь, а все не покрываешься?" - "Капуста моя посередке сгнивши".

55. Суд судили. Девку подводять: "К тебе парень ходил?" - молчит. Судья и поп ее бьют. "Говори правду!" Она: "Ходил". "Живое мясо в руках и портках носил?" - "Носил". [Объявляют приговор:] "Сто раз поцеловаться, один раз поебаться".

56. Плетка в руках, стоить [судья]. На стулике стоить, а помощник стоит коло него, рядом, на полу. Ну, подводют девушку с парнем: "Ходил он к тебе?" - "Ходил". - "Живое мясо носил?" Как сказать - это страмное слово. Ну, сейчас ее начинают плеткой стябать: "Говори!" А она и так и сяк - все равно припирают: "Куда дявала?" Ну, кто отчаянный, смелости хватает, скажи: "В пизду ткала!" Тогда тые отстають. А до того все плеткой ее стегают, если не признается, долго мучают.

57. [Судья]: "А что он ей носил? А живое мясо, говорят, носил? Ну, а она,- говорит, - табе киселек парила?" - "Парила!" -"А ты ей что-нибудь правил, ай не правил?"

58. Он [ряженый] подводит, которые они знакомы, барышня с кавалером. И подводють, а он судья, судьи там на лавках стоять, нарядивша в шубах, и говорят: "Он к тебе ходил?" - "Ходил". - "А мясо носил?" - "Носил". - "А куда ты девала?" - "В пячурку клала". И начнут ее стябать, плетки такие у их в руках.

59. Суд судили. Сидит мужик, а к нему подводят, что вместе гуляють. А он их расспрашивает. Кто отпирается, не хочет отвечать - тех плеткой. А судья на стуле стоит. А может, двое судей было, сейчас не помню. Так вот, тот на стуле расспрашивает: "Дружишь?" - "Дружу". - "Гуляешь?" - "Гуляю". - "Ходишь?" - "Хожу". - "Конфеты носишь?" - "Носил!" - "А ты брала?" - "Брала!" - "А куда клала?"

60. На святки суд судили. Судью наряжали, сядет повыше. Первого парня вызовут, а потом девушку: "Ты ходил к ней?" - "Ходил". - "А ты принимала его?" - "Принимала". - "А что он тебе давал?" - "Хуй он мне давал". - "А ты брала?" - "Не брала".

61. Суд судили. [Судья спрашивает:] "Ходил к тебе?" - "Ходил". - "Что ты делала?" - "Щи варила, и вас, дураков, кормила". [Судья говорит:] "На трясле[?] была, потрясли там тебя. На пробыле [?] была, там попробывали тебя". /.../

62. Это "судили", вы знаете, что? У нас такой парень был, он такой. Знаешь, ну он ни похабно, ни что не стыдился всё играть такую ерунду. Да, вот возьмет знаете что - лапыть вот сюда привяжить [к ширинке], вот так. Ну вот, веревочку... Ну вот, девку подводишь: "Ну, ты любишь этого парня?" - "Люблю". - "А ты любишь?" - "Люблю". - "А что ей носишь?" - "Мясо ношу". А сам вот этим лаптем дерг. Девчатам-то стыдно, правда? А етот все вот этым лаптем трясеть от туто.

63. Судья наряжался. С бородой. У его [парня] спрашивает: "Ты к ей ходил?" - "Ходил!" У меня спрашивает. - "Нет, не люблю, нет. Он только за мной гоняется, не буду с ним целоваться". Отворачиваюсь. А меня плеткой: "Стой ровней! Говори смелей!"

64. Да, вот суд и суд тоже так же, тоже так. Судья наденется, ну, что-нибудь худое: тоже либо шубу выворотить, либо что, ну, и бороду в рот возьметь, чтобы ня знали, хто. /.../ Да и на голову какую-нибудь шапку худую. Не такой, какой пришедше. На шутку сделавши, наряженец. Опоясавши, так пузо сделано (побольше наткано), тут какая-нибудь тряпка, сидить так судья. /.../ А в руках так, какая-нибудь книжка. Он в нее и не глядить. Ну вот, и вызывають. И тоже есть хозяин. [А у судьи есть подручные? - соб.] Есть, да, сядять с одного боку и с другого. Сразу расходится народ. Раньше не было клуба, тесно было, а дають им место, ну лавку очищають. Как раз так коло двери садятся, как молодые, вот и судють. [А сподручные без пуза? - соб.] Нет, это ровные. А этот судья, ен должен быть толше всех. Ну и вот, вызовуть больше тех, которые с кем знакомы больше. Ну, гуляем мы с тобой, нас с тобой и вызовуть. /.../ Чтоб стыдней было. Ну, и спрашивають у парня. Хочет, скажет и не горазд страмно, а то и страмно скажеть. /.../ Ну, вот такое. Ну, вот спрашивають : "Зачем на суд подал? Что получилось?" - "Да, вот, - говорит, - я принес лык в пучню, чтобы дала в ручью, а ена и не дала". Ну и вот, возьмут мени нямножко. /.../ Парень так говорить. Парень всегда прав, потому что девке не сказать. Некоторая может ответить /.../, это я б сейчас ответила, а тогда не могла. Вот, к судье приклонишься, ен так возьметь [и назначает наказание], а ето сколько там раз [ударят]: 5 лозунгов или 3 лозунга. Вот так ремяшком, это, об сапог, чтобы хлопнуло.

65. Подводят девку к парню, с которым [она] дружит. И говорит [парень судье]: "Что ж ты судишь?" - "А расскажи, как ты ходил, да что принес?" - "Горшок масла поставил в печку, а он и лопнул. Горшок хлоп, а я ее - еб".

66. Пару приведут к судье. Он и спрашивает "жениха": "Ты к ней ходил? Коней пускал? А ей запускал? А замуж не хочешь брать?"

67. Я-то наряжался. /.../ Мальчик Петрушка ибарин-пьянчужка. /.../ Барин - пузатый, шуба тоже выворочена, пузатый. /.../ Он одевается так: значит, отсюда- подушку [на живот под шубу]. Ну вот, сидит на стуле,значит, выносят его, сажают вперед. А мальчик Петрушка -этот наряжается в другое . Ну, пацана какого-нибудь, поменьше такого, нарядят, но тоже, чтоб не признал народ. Нувот, барин сидит, значит, на стуле, на стуле этом и кричит:"Мальчик Петрушка!" Тот подбегает: "Что, барин-пьянчужка?" -"Ты чего от меня убежал?" - "Да я твою барыню за пиздуподержал". - "Как тебе довелось, сукин сын?" - "А ты сидишьна хуерошше[?], не видишь своей рошши". - "Секелю - маланец,пизде - конец". - "Нет, не конец, я тебе докажу. [Выводят парня и девушку.] "Он к тебе ходил?" - "Ходил". - "Живое мясо в руках и портках носил?" - "Носил". - "Просил?" - "Ну, просил". - "А тебя за что просил?" - "За пятак, а я дала так". Это к одному к молодым [обращается барин], [потом] к другим, к другой паре. Так вот и просмеивают их. /.../[Барин]: "Барину чаю!" Ложка была деревянная, здоровая [у мальчика]. Вот он подбежит, как его по пузу туда бабахнет -а что, у него тут подушка, бей ты его сколько хошь.

68. Вот, например, я дружу с парнем. /.../ Тогда приходит воевода, стоит. Становится на лавку, ну, тогда мальцев,значит, приводят. /.../ "Воевода, воевода, хуева порода..".- так начинают сперва. А потом приводят, значит, девку. Ну,тоже страмщину такую. /.../ Ну, вам так говорить стыдно:"Лежали в яме,Обторкались хуями".Ну, вот так:"Нынче народ вольный,Ебется больно".Вот такое говорили.

69. Суды судили. Судють [тех, которые] девка с мальцемгуляют. Знают, как девку зовут, станут мальцы на лавку иприведут другие мальцы девку с мальцем, которые гуляют. "Ну,ты что, как ты гуляешь с ним, ты пузо сделала, а рябенка закинула куда-то, тебя судить будем. Вот так посудим, что вы тут стоите, и за рябенка посудим". Ну так,знаешь, чтоб смеялись. А это нарочно так, нарочно.Спрашивали все матерно: "А вы гуляете, вы на бане были,что вы там делали на бане?! Ебалися, что ли? - спрашивалиих. - Что ж вы будете по баням лазить, мы вас не толькосудить будем, мы вас посадим в тюрьму". Ну, страмят, понимаешь, чтоб им стыдно було стоять перед им, перед судьей.

70. Приходит к воеводе жанить. Едет [другой ряженый] от порога на кочарге, все гогочат от крыльца. [Подъезжающий говорит:]"Здравствуй, воевода,Херова порода.Что ты спишь-гуляешь,Ничего не знаешь?Я шел мимо бани [вариант: "Я ехал коло бани"],Лежало две пары.Катилася бочка,Они вприскочку.Катилась хорошо -Было хорошо.Можно рассудить-порядить.И их ожанить.
Вот такого-то и такого-то".
[Подводят к воеводе пару.] "Ты кей ходил?" (Молчание. Хлобысь ремнем!) - "Ходил". - "Ты мясоносил?" - "Носил". - "Ты его примала?"- "Примала". - "Ты яво кормила? А туда совала? Поцалуйтеся".Венчание.

71. Попом обделывалися, рядилися. В деревне все знають, кто с кем дружить. Подъезжает [поп] - ряженые подводят [пару]:"Что спишь-гуляешь,Ни хуя не знаешь?Я ехал на гумна,Нашел три кучи говна..."
Поп начинает венчать. У попа горб. Подвядут девку, страмятьплохую девку. Кого-то хвалять, кого-то хулять.

72. Свадьба бывала, в шутку тоже. Вянчали, значить. Ну,вызовуть девку и парня, с которым она гуляеть, ну и вянчаютьих. Там же в дяревне все все друг про друга знали, этотеперь в Торопце я мало кого знаю, и меня мало ктознаеть. А в дяревне, знаете ли, не так. Ну и значитькто-нибудь их вянчаеть. Говорить, например: "ЯрушкаВанькина со бараном ходилась, а чаво ж не ягнится?" Ну ивсякое другое в таком же роде, я уж ня помню, тоже еще небольшая тогда была.

73. Попом [рядились]. Обернется одеялом. Соломой шляпу делают и крест из соломы. Поставят ступу посеред избы.кругом ходят. Дьякон с попом стоят. Обведет парня с девкой раза три. И велит поцеловаться. И приговаривает о любви какой-то стишок.

74. Попами наряжались. Волосы отпущены, со льна сделаны. А ето, гуляеть [девушка] с парнем, щас вызовут парня и девушку, и их ето, вянчають. Поп говорит срамные слова... По кругу водить. Все равно это, потом скажуть: "Объяснитесь в любви".Ну, и парень этот девку цалуеть, цалуеть. Готово, у двери уже [другая пара] - эти уходят, другие приходят.

Список малопонятных диалектных слов.

Васиха - традиционный для торопецкого ряженья персонаж,
изображается в виде старой бабки, может участвовать в разных
играх ("волки и овцы", "масло мешать" и др.)
Пучня - пучок
Дрыжжи - брызги
Здякаться - издеваться
Лозунг - здесь: вероятно, искаж. "розга" (возможно,
окказиональное)
Маланец - сперма
Наряженец, наряженник - ряженый
Обделываться - рядиться
Обернуться - нарядиться
Обторкаться - см. торкать
Осадить - здесь: съесть
Покрываться - о скоте: оплодотворяться
Похохывать - вероятно, издавать звук, подражающий шуму
работающей мельницы (возможно, окказиональное)
Примерно - здесь: например
Расщепиха - традиционный персонаж торопецкого ряжения,
близкий "смерти", "покойнику" и другим так называемым
фантастическим фигурам ряжения. Рядятся расщепихой обычно
так: заворачиваются в простыню, лицо закрывают марлей или
обмазывают мукой, иногда вставляют в рот картофельные зубы.
Появившись на гулянье, "расщепиха" пляшет, пугает девушек,
кидается на них. (см.: Лурье М. Л. Игра в покойника
и другие "потусторонние" персонажи торопецкого ряженья.
// Живая старина,

1995, N 2)
Рубечком - насечкой, штрихом (возможно, окказиональное)
Секель - женский половой орган; клитор
Сосракал - искаж. "сосватал"
Стеряться - сломаться
Страмное, страмщина, страмонщина - непристойность, похабщина
Ткать - здесь: совать, пихать
Торкать - тыкать, втыкать
Ходиться - о скоте: вязаться, скрещиваться
Хулинка - употребляемая ряжеными словесная формула (как
правило, двустишье непристойного содержания), описывающая
какой-либо недостаток или безнравственный поступок девушки;
такое действие называется "накладать хулинки"
Хяренко - мужской половой член (уменьшит. от "хер")
шкуринка - небольшой кусок кожи с мехом
шмат - здесь: отрез ткани
 

Комментарии.

Вторая глава из очерка Н.С.Преображенского печатаются
по изданию:
Пр - ский. Баня, игрище, слушанье и шестое января.
Этнографические очерки Кадниковского уезда. // Современник,
1864, N 10. С. 499 - 522.
Надо отметить, что Н. С. Преображенский не был
профессиональным этнографом. По впечатлениям от своей
поездки в село
Никольское Кадниковского уезда Вологодской губернии он
опубликовал в журнале две статьи: первую фрагмент из которой
публикуется, - о святочной обрядности ( гуляние в избе,
гадание, крещенские обряды ) и обычае мыться в общей
деревенской бане без различения полов большим количеством
народа, вторую - о весенних праздниках (И. Пр - ский.
Сельский праздник. Этнографические очерки Кадниковского уезда.
Статья вторая. // Современник, 1865, N 1. С. 409 -
445). Остальные литературные выступления этого автора -
художественные произведения, прозаические и драматургические,
- также публиковались "Современником" и "Отечественными
записками" в 1850-х - 1860-х г г. Описывая святочное
игрище по собственным впечатлениям, неожиданным и чрезвычайно
сильным, Преображенский полагал, что стал свидетелем
"особенностей, какие не имеют подобных себе, единственны в
своем роде и составляют редкость". Неудивительно, что
"церемонии и обычаи" поразили его "сколько своею оригинальностью,
столько же - некоторые из них своею странностью и дикостью,
даже некоторым цинизмом". Автор почти уникального очерка, первого
и до настоящего времени одного из немногих опубликованных
описаний локального репертуара ряженых, объяснял
"странность" святочного игрища не его архаическим
происхождением, но лишь с позиций просвещенного человека
своего времени, т.е. как "следствие природной веселости,
склонности к шуткам, к комичному - и что если эти шутки
выходят порою очень грубы и довольно грязны, то это зависит
от общей неразвитости."
Аутентичность материалов Преображенского не подлежит н-
икакому сомнению, удостоверяясь не только установкой автора
передавать "факты в том виде, как они предстают наблюдению",
но и соответствием репертуара ряженых и множества деталей их
облика и поведения с тем, что известно по более поздним
описаниям.
Глава "Святочное ряженье" из очерка К.Завойко
печатается по изданию:
К.Завойко. В Костромских лесах по Ветлуге реке.
Этнографические материалы, записанные в Костромской губернии
в 1914 - 1916 г. г. // Труды Костромского Научного общества
по изучению местного края. Вып. VIII. Этнографический
сборник. Кострома, 1917. С. 3 - 40.
В очерк, фрагмент из которого публикуется, вошли также
описания некоторых календарных, бытовых и семейных обрядов,
пересказ преданий о Татарке и легенды о сотворении мира,
поверья и обычаи, подробный перечень известных местным
жителям персонажей низшей мифологии с описанием
представлений, связанных с каждым из них.
Описания игр ряженых Торопецкого района представляют
собой в основном расшифровки магнитофонных записей бесед
собирателей с крестьянами. Некоторые из публикуемых
рассказов о ряжении и текстов ряженых приводятся по
тетрадным записям от руки с голоса исполнителя (NN 13, 14,
18, 34, 42, 47, 53, 54, 55, 57, 59, 60, 61, 63, 65, 66, 70,
71). Игра в "межу" (N 32) описана составителем по
нескольким свидетельствам бывших участников игрища, т.к.
ни одно из этих имеющихся описаний не является
репрезентативным: рассказчики обычно так смущаются при
вопросе об этой игре - одной из самых "срамных", что
либо вообще отказываются говорить о ней, либо
объясняют смысл игры чрезвычайно сбивчиво и косноязычно, так
что он остается понятен только данному собирателю.
В квадратные скобки заключены пояснения составителя,
необходимые в некоторых случаях для понимания текста, а
также вопросы собирателя, иногда сохраняемые в публикации.
Перебивки и паузы в речи рассказчиков отмечены многоточием,
пропуск неразборчивых на фонозаписи и усложняющих понимание рассказа
фрагментов обозначаются многоточием в косых скобках.
Отражены основные диалектные черты фонетики и грамматики
речи исполнителей (якание, смягчение конечной согласной у
глаголов в форме 3 лица, йотовая протеза в личных
местоимениях 3 лица (ена или яна вместо она) и др.).
Условные названия игр по основному персонажу или совершаемому
действию, принадлежащие публикатору, учитывают местную
народную терминологию ряжения. Под NN 33 и 42 помещены
существенные для данной публикации фрагменты, установить
принадлежность которых к каким-либо определенным играм
материалы не позволяют.
Публикуемые материалы хранятся в личных архивах О. Р.
Николаева и М. Л. Лурье.

Сведения об исполнителях и собирателях:
1. Записано в Пожнинском сельском совете от мужа и жены
(сведения об исполнителях утрачены). Записали Д. Филиппова,
А. Аспель в 1989 г.
2. Записано от Веркиной А.Г. 1915 г. р. в д. Подгороднее.
Записали
О. Николаев, Л. Гинзбурская, Е. Кардаш в 1989 г.
3. Записано в Пожнинском сельском совете (сведения о пункте
записи и исполнителях утрачены). Записали Д. Филиппова, А.
Аспель в 1989 г.
Данная фиксация игры в "Соломона" - единственная. Вероятно,
она не была распространена в регионе в целом, присутствуя
лишь в репертуаре одной или нескольких деревень.
4. Записано от Морозовой А. М. 1913 г. р. в д. Лысачи.
Записали Л. Гинзбурская, А. Цибульский в 1989 г.
5. См. прим. к N 4
6. Записано от Логиновой З. Е. 1924 г. р. в с. Пятницкое.
Записали М. Лурье, М. Муратва, И. Полинская в 1989 г.
7. Записано от Кузнецова И. В. 1927 г. р. в д. Старое.
Записали М. Л. Лурье, А. Дворщенко, Е. Донцова. в 1989 г.
8. Записано от Белониной М. А. в д. Наговье. Записали Е.
Кардаш, С. Шварцман в 1989 г.
9. Записано от Лебедева Р. А. 1908 г. р. в д. Песчанки.
Записали Н. Тимошинина, Е. Колпакова в 1989 г.
10. Записано от Федоровой В. Г. 1941 г. р., уроженки д.
Деревягино, в г. Торопце. Записали Н. Тимошинина, С.
Куликова в 1989 г.
11. Записано от Алексеева И. А. 1929 г. р. в д. Манушкино.
Записали О. Николаев, А. Минасян в 1989 г.
12. Записано от См. прим. к N 1
13. Записано от Капитоновой М. Н. 1905 г. р. в с. Плоскошь.
Записали Я. Гуляева, Е. Шарко в 1988 г.
14. Записано от в д. Зуи (данные об исполнителе утрачены).
Записали М. Л. Лурье, А. Дворщенко, Е. Донцова в 1989 г.
15. См. прим. к N 2
16. Записано от Голубевой А. Д. в д. Лудилово. Записали Н.
Тимошинина, С. Куликова в 1989 г.
17 Записано от жены И. В. Кузнецова в д. Старое. Записали М.
Л. Лурье, А. Дворщенко, Е. Донцова в 1989 г.
18. Записано от Степановой А. В. 1924 г. р. в д. Беляево.
Записали И. Петрова, Р. Липшиц в 1988 г.
19. Записано от Петровой А. П. 1913 г. р. в д. Княжово.
Записали Н. Тимошинина, С. Куликова в 1989 г.
20. Записано от Бодуновой П. Т. 1911 г. р. в с. Пятницкое.
Записали С. Гончаров, М. Муратова в 1989 г.
21. Записано от Яковлевой А. Е. 1929 г. р. в д. Шейно.
Записали О. Николаев, А.Минасян в 1989 г.
22. См. прим. N 8
23. См. прим. к N 7
24. См. прим. к N 21
25. Записано от Сармоновой З.Г. в д. Воробьи. Записали М. С.
Лурье, М. Муратова, И. Полинская в 1989 г.
26. Записано от Левоновой П. Л. 1903 г. р. в д. Малое
Кислово. Записали Н.Тимошинина, Е.Колпакова в 1989 г.
27. См. прим. к N 6
28. См. прим. к N 7
29. Записано от Ильиной Л.Н. в д. Головково. Записали Д.
Филиппова, А. Аспель в 1989 г.
30. Записано от Ивановой А.И. 1916 г. р., уроженки д. Лучки,
в г.Торопце. Записали Н.Тимошинина, С.Куликова в 1989 г.
31. См. прим. к N 16
32. См. преамбулу к примечаниям.
33. См. прим. к N 21
34. Записано от Фирсовой Е. Н. 1911 г. р. в д. Костино.
Записали И.Петрова, Р. Липшиц в 1988 г.
35. Записано от Филипповой А. Ф. 1908 г. р. в д. Покровское.
Записали Е. Кардаш, С. Шварцман в 1989 г.
36. См. прим. к N 21
37. См. прим. к N 29
38. См. прим. к N 20
39. См. прим. к N 10
40. См. прим. к N 7
41. Записано от Бобровой М.И. 1917 г. р. в д. Старое.
Записали М. Л. Лурье, А. Дворщенко, Е. Донцова и 1989 г.
42. Записано от Демидовой А.Д. 1920 г. р. в д. Костино.
Записали И. Петрова, Р. Липшиц в 1988 г.
43. См. прим. к N 11
44. См. прим. к N 21
45. Записано от Беловой М.Г. 1915 г. р., уроженки д.
Ершовою, в г.Торопце. Записали С. Куликова, Н. Андриевская в
1989 г.
46. Записано от Дмитриевой П. И. 1905 г. р. в д. Любаково.
Записали Л. Гинзбурская, Е. Кардаш в 1989 г.
47. Записано от Ивановой А. И. 1921 г. р. в с. Плоскошь.
Записала Я. Гуляева, Е. Шарко в 1988 г.
48 - 50. Записано от Курочкиной А. Д. в д. Зуи. Записали М.
Л. Лурье, А. Дворщенко, Е. Донцова в 1989 г.
51. Записано от Григорьевой Т. С. в д. Шурово. Записали М.
Л. Лурье, А. Дворщенко, Е. Донцова в 1989 г.
52. См. прим. к N 29
53. См. прим. к N 13
54. Записано от Мозаковой З. А. 1912 г. р. и Ивановой П. И.
1921 г. р. в д. Беляево. Записали И. Петрова, Р. Липшиц в
1988 г.
55. Записано от Качкова И. М. в д. Шурово. Записали А.
Тарабукина, М. Л. Лурье, И. Петрова, Р. Липшиц в 1988 г.
56. См. прим. к N 26
57. Записано от Кутьковой М. В. в д. Старое. Записали А.
Тарабукина, М. Л. Лурье, И. Петрова, Р. Липшиц в 1988 г.
58. Записано от Константиновой П. В. в д. Большое Кислово.
Записали Н. Тимошинина, Е. Колпакова в 1989 г.
59. Записано от Калиновой М. О. 1909 г. р. в с. Грядцы.
Записали М. С. Лурье, М. Дорофеева в 1988 г.
60. Записано от Акимовой Н. И. 1905 г. р. в д. Шейно.
Записала Я. Гуляева, Е. Шарко в 1988 г.
61. Записано от Лукиной А. Л. 1899 г. р. в д. Змейкино.
Записала Я. Гуляева, Е. Шарко в 1988 г.
62. См. прим. к N 3
63. Записано от Груздевой А. Е. 1904 г. р. в д. Зайково.
Записали Ю. Тодоров, П. Казарновский в 1987 г.
64. См. прим. к N 19
65. Записано от Ивановой Е. Н. 1912 г. р. в с. Волок.
Записали А. Тарабукина, М. Л. Лурье, И. Петрова, Р. Липшиц в
1988 г.
66. Записано от Тихомировой Е.Д. 1913 г. р. в д. Микишино.
Записала Я. Гуляева, Е. Шарко в 1988 г.
67. См. прим. к N 7.
68. Записано от Ивовой А. А. 1904 г. р. в д. Крест. Записала
Л. Гинзбурская в 1989 г.
69. См. прим. к N 35
70. Записано от Ивановой О. И. 1905 г. р. в д. Подгороднее.
Записали Ю. Тодоров, П. Казарновский в 1987 г.
71 Записана от Орловой Е. Е. 1935 г. р. в д. Лахны. Записали
Ю. Тодоров, П. Казарновский в 1987 г.
72. См. прим. к N 10
73. См. прим. к N 19
74. См. прим. к N 41