с.162.

Е. И. Титов

МАТЕРИАЛЫ ПО УСТНОМУ ТВОРЧЕСТВУ ЭВЕНКОВ ПРИБАЙКАЛЬЯ*1

ВВЕДЕНИЕ

Материал для этой работы был собран мною в разное время: на севере Байкала и в Верхне-Ангарском крае в годы 1919, 1920 и 1925, в верховьях Лены и Кирэнги зимою 1925 г., по Нерче, Витиму и Карэнге весною 1926 г. Поверстный маршрут поездок, о численности эвенков, а также замечания о характере языковых материалов изложены в предисловии к книге „Тунгусско-русский словарь" (Иркутск 1926 г.)*2. Эвенки обследованных районов называют себя „ewenki". Все они - оленеводы или были оленеводами еще на памяти живущего поколения. Верхоленские эвенки „сели на землю" - построили избы, завели лошадей и коров. Отдельные хозяйства расчистили пашни. Но все это пока только привесок к охоте на зверя. Оседлые хозяйства „береговых" эвенков, иногда более окрепшие, чем ленские, мы встречаем на севере Байкала, по Нерче и Карэнге.

У эвенков сохранились остатки родового быта. Каждый знает название рода, к которому он принадлежит. Браки их экзогамны, кочевья распределены по родам и уже в пределах рода происходят дележи охотничьих участков по семьям. Не соблюдается этот порядок только по Нерче и Витиму - погоня  за белкой нарушает традиционную неприкосновенность родовой территории.

То, что предлагается в этой работе в качестве эвенкийской поэзии, можно разделить на следующие группы: сказания о богатырях, сказки бытовые и о животных, песни, загадки, детские рифмы, пословицы.

Сказания о богатырях были сообщены мне в виде обычного повествования, а не напеты, за исключением отрывка № 20, в котором рассказ сопровождается припевом. Все же в характере изложения этих сказаний можно установить особые, присущие только им черты: ритмическая конструкция фразы с оттенком торжественной интонации, местами подчеркнутые аллитерации и рифмы, сгущенные поэтические преувеличения. Темой сказания в большинстве случаев является борьба богатырей с мифическими великанами „mangi" или „kalusal". В современном представлении северо-байкальских эвенков „kalul" - хозяева рек и гор, раньше это были „большие люди, которые убивали". У ленских эвенков „kalusal" - это великаны „mangi", у северо-байкальских эвенков - видовое название медведя, у ленцев - чорт, богатырь, людоед, великан; „mangi jangkun" - название Млечного Пути, обозначает лыжный след mangi (медведя).

_______________________

*1 Тексты, представленные Е. И. Титовым, уточнены в переводе и переписаны транскрипцией, принятой в настоящем сборнике, с сохранением особенностей говоров <...>. Ред.

*2 См. также путевые очерки "Северная Даурия", ,,Копи, танга и суглинок" в журн. "Сибирские огни". Новосибирск, I926, кн. 5-б; 1927, кн.1 и 3.

с.163.

Все сказания связаны с каким-нибудь собственным именем богатыря. Наиболее популярный, должно быть, Акши-Бакши, по пояс в стружках, он занят изготовлением луков и стрел. Весьма возможно, что имя другого богатыря, Хани-Хубун-Хэкэр-Богдо, является эвенкийской версией сказаний о Гэсэр-Хане.

Сказки эвенков имеют черты своеобразия. В отличие от большинства русских, они построены на диалоге. Иные из них рассказываются с припевом, который может быть имитацией игры на музыкальном инструменте (burbulin-burbulin). Эвенки заимствовали отдельные сказочные мотивы и целые сюжетные построения у русских, но заимствованный материал всегда использован творчески (сказка №8 на тему ершовской истории о Коньке-горбунке). В сказках о животных главный герой - лиса (то самец, то самка).

Песни благодаря обязательному речитативному напеву имеют более или менее строгую метричность, часто воспроизводящую рисунок наших ямбов. В песенной строчке можно наблюдать „краесогласие". Рифмуются и концы и начала  слов, СОЗвучия располагаются свободно. В любовных песнях наблюдаются символы - застывшие штампы образов: оленья самка двух лет - девушка, бычок - парень, бык дикого оленя - вдовец и т. д. Любовная игра изображается в виде борьбы и встречи диких оленей, самцов и самок. Обычно в слова песни добавляются лишние суффиксы, что затрудняет толкование текста.

Несмотря на суровую борьбу за существование, эвенки-оленевод находит достаточно поводов для забавы и творчества. Песни поются во время длинной процедуры сватанья и свадьбы, в недели торжищ после выхода из тайги, когда радость встречи и неизменная водка развязывают языки и фантазию. Вечерами молодежь, сцепившись руками, плечо в плечо движется в круговых плясках и поет в один голос музыкальную фразу, замкнутую в определенную словесную форму - в слово без смысла. Мотивы сменяют друг друга, люди ритмично приседают, выставляя вперед ноги, азарт нарастает, в круг вовлекаются все новые и новые участники, и пляска превращается в радение.

Для эвенкийского быта характерна следующая картина: семья жениха принимает родовичей. Гости сидят в порядке по кругу юрты перед дымящимся ворохом мяса. Гостей обносят вином. Принимающий рюмку говорит приветствие. В зависимости от таланта он может говорить много или мало. Кто-нибудь начинает петь, нанизывая слова на нитку однообразного мотива. Это большей частью импровизация, но есть песни, которые знают все. Есть и певцы, которых слушают с уважением, ибо в песнях их есть сила. Такие певцы на учете. У оленных эвенков хороших импровизаторов много. На Лене я нашел только двух мастеров импровизации. Я не исчерпал и десятой доли их импровизации. Вот перечень певцов и сказочников, от которых я делал запись:

1. Полин Дмитрий (№№ 1-9) живет в 100 километрах от Качуга по дороге в Карам, в деревне Шевыкан, населенной обрусевшими бурятами. Ему 63 года. Последний представитель шевыканских эвенков продиктовал мне 9 сказок, заметив, что это только начало того, что он знает. Он поделился со мною только сказаниями о богатырях. Судя по записи № 9, у него есть запас бытовых сказок. Полина знают все верхоленские эвенки. В молодости он служил выборным общества. Сейчас живет в своем доме, зимою ставит капканы на рысей, „белкует", летом охотится на рысей. Полин был трижды женат, одна из жен была дочь шамана. Полин говорит по-бурятски и по-русски, играет на гармошке.

2. Стариков Петр Яковлевич (№№ 13-15) - 60 лет, с Тутурского стойбища (р. Тутура - правый приток Лены), бедняк-безлошадник, когда-то имел оленей. Похоронил 7 детей, сейчас живет с дочерью и сыном. Один глаз с бельмом, постепенно слепнет. Стариков - отличный сказочник. Перед каждой сказкой Стариков помолчит - „наперво подумать, как ловче говорить"; рассказывая, волнуется, потом увлекается, забывая о том, что записывают. Стариков смотрел мне под карандаш и сам просил читать вслух прочитанное.

3. Сафонов Иннокентий Михаилович (№№ 10-11 ), - 30 лет, карамский эвенки, недавно прикочевавший сКирэнги в стойбище Тырка. Это

с.164.

отважный и умный парень. Незадолго до нашей встречи его серьезно измял медведь в неравном единоборстве. Сафонов хорошо говорит по-русски, хотел бы очень пробраться в город на учебу.

4. Монастырев Федор Константинович (№№ 12) - 37 лет, цветущий, высокого роста эвенки, основательный в делах, сказочник случайный.

5. Комарицин Иннокентий Николаевич (№№ 16, 49, 50) - 42 лет, эвенки Чильчагирского рода из поселка Ченчи на Верхней Ангаре, внук оленного эвенки, женатого на „смешице" (дочери эвенка и русской). Комарицин говорит по-русски и по-эвенкийски.

б. Петухов Федор Николаевич - 63 лет, из выселки Дагары в Нижне-Ангарске, метис с преобладанием русской крови и привычек. Его эвенкийская речь имеет русский акцент.

7. Шаньгин Федор Николаевич (№№ 17-18, 51-53) - 35 лет, эвенки Киндигирского рода с Нижне-Ангарска, береговой, знает русскую грамоту в пределах начальной школы, женат на русской, многодетен, беден и психически подавлен. Мать была шаманка. За три года знакомства я успел добиться от него не более двух сказок. В течение трех месяцев зимы 1919/20 года Шаньгин помогал мне изучать эвенкийскую речь.

8. Аеулев Яков Иннокентьевич (№№ 19-22, 24-27) - 43 лет, горный эвенки Киндигирского рода, вдовец, очень скромный и честный человек, старательный промышленник. Уходя на промысел, оставляет двух детей в избушке берегового эвенка. Я „открыл" Аеулева случайно. На мою просьбу что-нибудь рассказать он, отложив выход на промысел, диктовал и пел мне два дня. Песни свои Аеулев знает точно, повторяя текст слово в слово.

9. Букидаев Николай Иванович (№№ 23, 28-35, 45) - 23 лет, горный киндигирец, товарищ Аеулева по промыслу. Песни диктовал с азартом и уверял меня, что сочиняет все сам, потом его песни поют другие. По-русски почти не говорит. Повторяя свои песни, Букидаев в редких случаях сбивался на новую версию, стоило ему подсказать слово, он отсчитывал метры длинного лирического излияния в совершенном согласии с первоначальной редакцией.

10. Myктонов Алексей Николаевич - 22 лет, с детства живет среди русских в Нижне-Ангарске.

11. Шонгото (№№ 36-38) - 12 лет, сын горной эвенкийки, вдовы из Киндигирского рода, сообщил несколько загадок и рифмы-считалки. Шонгото учится в русской школе. Жалобу зайца (36) сообщила его мать.

12. Аеулева Ольга Николаевна (№№39-44) - 18лет, береговая эвенкийка

13. Нергунеев Александр Герасимович - 22 л., из рода Бултэгир со стойбища Чондак на Карэнге. Нергунеев - близкий приятель известного среди нерчинских эвенков сказочника с р. Имурчен (приток Витима) Торгонова Георгия Гавриловича. Нергунеев не профессионал-сказочник, но человек с талантом,  обладает музыкальным слухом, очень охотно рисует.

14. Нергунеев Афанасий (№№ 54-60) - старик из рода Бултэгир.

15. Баксанаев Семен Анипатьевич (№№ 61-68) - 19 лет, из рода Урпиолевых (Туруягир) с р. Ципы (приток Витима). Прослышав, что я интересуюсь сказками, Баксанаев сам пришел ко мне на факторию Калакан и предложил свои услуги. На кормежке, у костра он продиктовал мне сказки и спел песни. Пел Баксанаев чудесно.

На Лене и Кирэнге у разных лиц, главным образом у подростков и молодых парней записаны загадки. Все записи выверены, но ошибки должны быть, так как мои сказители при повторном чтении часто находили неудобным вносить мелкие исправления. Перевод сделан слово за слово.

В заключение необходимо заметить, что мои наблюдения над поэтическим творчеством эвенков были кратковременны, хотя, может быть, и счастливы. Все же мне кажется, что я собрал лишь осколки чего-то прежде значительного. Я решился на публикацию этих скудных и несовершенных записей, полагая, что даю их в качестве пробы, которая будет полезна, так как эвенки изучены плохо.

1928