Дыренкова, 1949, № 15, с.128-131

№ 15

Старик один жил. Жена его умерла ("алган каты оlуп калган"). У него три сына было, одна дочь была. Они жили в черной тайге, которую человеку не пройти. Пашни не пахали. Одежды не приготовляли. Хлеба не ели. Пищей их было мясо диких зверей ("аннын адi") и водяных  рыб ("сугдын палыгы"). Одежда их была из шкуры оленей и коз. Если рубаха нужна, - шкуру зверя брали, если штаны нужны, - опять шкуру же зверя брали. Три сына жен не имели.

Однажды одна девица пришла. С красивым лицом, с длинными волосами, хорошая девица была.

Старик ее спросил: „Откуда, пришедший ребенок, ты будешь?"

Та девица ответила: „Жилище мое ("jаткан jуртум") черная тайга".

„Вскормивший тебя отец кто?" - старик спросил.

„Вскормивший меня отец мой - черная гора!" - девица сказала.

„Вскормившая тебя мать кто?" - спросил.

„Вскормившая меня мать - черное море!" - сказала.

„Ты куда это идешь?" - старик спросил.

„ Я хожу, чтобы пищу найти, чтобы воды напиться. Если я встречу человека, имеющего пищу и соль, то я наемся. За этим я и хожу!"

Тогда старик сказал: „Ко мне жить иди!"

Она там жить стала.

Три сына, ходя, зверя промышляя, назад вернулись.

Старик своим сыновьям рассказал: „Из такой-то земли девица пришла". Старшего сына спросил; „Эту девицу замуж возьмешь ли? Если возьмешь, то, сварив мясо добытых на промысле зверей ("аннап тапкан адiнi"), свадебных "тутпаш"*1 приготовить надо!"

Старший сын ответил: „Если она за меня пойдет, то я ее возьму".

Девицу саму спросили: „Пойдешь ли ты?"

„Пойду!" - сказала.

Мясо принесенных добытых на промысле зверей ("аннап акылган аннын  адiнi") сварили и свадьбу устроили. Волосы девицы расчесали и на две косы заплели. Так поселясь, они три года вмести жили.

Взятая жена сказала: „Как со свекром в одном доме жить! Когда спишь и платок свалится - плохо то. Утром, когда встанешь и надо приготовлять пищу, - свекр около печи греется; опять же еду нельзя  приготовлять. К постели свекра подойти нельзя. Рубаха свекра свалится- опять плохо. Штаны его упадут - поднять нельзя. Если перед печью рубаха свекра повешена, - опять же к печи подойти и пищу приготовлять нельзя. Другой, отдельный, дом нам построить надо. Вместе как жить?"

Тот разговор сын отцу передал. Отец согласился. Три сына. Друг другу помогая, дом поставили ("уч карындаш обо1амiп угаlаgi"). Старший сын с женой отдельно жить стал.

Не прошел еще месяц, тот старший сын исчез.

„Старший сын мой куда ушел?" - старик у невестки спросил.

„Промышлять в тайгу ушел!"' - ответила.

„Когда промышлять идут, три брата не разлучаясь вместе ходят, один как это он пошел?" - старик сказал. Взятая невестка ответила: „Он сказал: "Две ночи на промысле ночую (акi конорым)", - а уже два месяца прошло".

Отец и братья зарыдали. То ли он медведя повстречал, и медведь его задрал, то ли его ружье в него выстрелило. Человек, на два дня  отправившийся промышлять, как два месяца в тайге пробудет? Не иначе как  он умер!" - Так меж собой рассуждая, рыдали.

Старик к невестка пришел и сказал: „Я тебя за моего среднего сына замуж выдать хочу ("ман санi ага отлож орга jaдым" - 'я тебя ему посадить хочу')!"

Невестка ответила: „Я согласна!"

За среднего сына старик ее выдал ("ортон углуна олтожуп салды" - 'к среднему сыну посадил', 'поселил'). Вместе в ее доме жить стали.

Еще неделя прошла. Средний сын тоже пропал. Старик, придя, спрашивал: „Куда мой средний сын ушел?"

Невестка ответила: „Промышлять отправился!"

„На сколько дней ушел?"

Невестка ответила: „Раз ночую и вернусь ("пip конуп нанарым") - сказал. Раз ночевал, не вернулся. Три ночи уже там ночевал".

Свекор сказал: „Три брата никогда не разлучались. Когда промышляли, всегда вместе ходили. После того, как женился, как это у него ум переменился ("Кiжi алганныг кijiнда сагыжы каjдып пашколап пароjат")?"

Три месяца прошло. Того ушедшего сына дождаться не могли.

Старик с младшим сыном разговор повел: „Ясно, что он умер ("анын оlгажi пажа jарт полду"). Теперь как быть?"

Невестку приведя, он ей сказал: „Теперь я хочу тебя за моего младшего сына выдать!"

Невестка согласилась: „Если возьмет, я за него пойду!"

За младшего сына старик ее выдал.

„Теперь - нас немного, нас всего четверо осталось". Два сына умерли, Теперь в одном месте жить надо!" - старик сказал.

Невестка ответила: „Порознь жить лучше!"

Старик сказал: „Людей у нас немного. В одном доме жить надо!"

Невестка сказала: „Давайте днем в одном доме будем, ночью же лучше нам в разных домах спать!"

Старик согласился.

Днем в одном доме жили, пищу приготовляли и ели. Ночью в разных домах спать укладывались.

Девица, дочь старика, что-то неладное почуяла ("кырак алап коруп  турду"). На следующий день утром, когда еще заря не занялась, она к дому брата пошла. Брат ее только что убит был, и голова его в печь была сунута. То через окно увидя, девица сразу домой побежала. Домой придя, она отцу сказала: „Младший брат мой убит, голова его в огонь печься положена".

Отец, волоса на висках вырывая, рыдал. „Это не человек оказывается. Это горного хозяина дочь - рыжая девица! Теперь мы куда от нее уйдем? - говорил. - Древние старцы ("озогонан улус") так говорили: горного хозяина дочь ("тагнын албаным") надо вдруг испугать. Когда месяц полный станет и на убыль пойдет ("пip паш алдырарда" - 'когда у месяца отберется одна голова, т. е. когда у месяца одну голову возьмут'),  в первый день, как месяц на ущербе будет ("aj кызыл чыгаттан" - 'когда месяц красным всходит'), - в самое то время попробую-ка я ее испугать!" Дочь же свою он утешал: „Не плачь, дитя мое!" - говорил.

Когда месяц на убыль пошел ("аj пiр паш алдырып шыгарда"), старик  к невестке отправился и, пугая ее, сказал: „Скверное жилище отца твоего, из пихтовых ветвей сделанное, огонь охватил. Я моему свату помочь огонь тушить хотел было, но, состарившийся человек, я не мог туда пойти!" Невестка сразу поверила, сказанное за правду приняла и сказала: „Сразу как только увидел, что не сказал?!" Обе груди на плечи закинув, побежала.

Дочь старика сказала: „Скорей убежим отсюда! Если она назад воротится, она нас съест!" Старик сказал: „У нас коня нет, пешком как итти?" Тогда девица сказала: „Ты разве душу свою не жалеешь? Скорей уйти надо!" Говоря так, девица плакала. Отец ей ответил; „У нас коня нет, пешими убежать у нас сил не будет. Если она назад вернется, она за нами, ровно летящая птица, погонится". Тогда девица сказала: „Если ты оставаться хочешь, оставайся! Я хоть одна, да уйду!"

Девица, в путь собравшись, одна ушла. Старик сказал: „Как же я останусь? Единственное мое дитя, куда глаза глядят, ушла; так погибнуть  в момент ("тан пijiп jуруп оlап jат")!" Вслед за ней, снарядясь, в путь отправился.

И отец и дочь, идя, огромного моря достигли. Чтобы его переплыть, у них уменья не было ("аны нажар паказi joк полду"). [Стоящие] деревья срубив, они лодку сделали. Сделав лодку, в нее вошли.

Невестка, вернувшись, за ними погналась. Их догонять стала. Старик, видя, что она их настигает, сказал: „За свекром невестке следовать нельзя! Платок, на твоей голове повязанный, куда делся?"

Дочь хозяина горы - рыжая девица подумала: „И вправду, разве не стыдно без платка свекру на глаза показываться?"

Руками за голову схватилась, руками голову закрыв, остановилась. В это время тот старик с дочерью через море переправились.

Хозяина горы дочь - рыжая девица, устыдившись, обратно повернула. Старик с дочерью убежали.

Потом, дойдя до большого города, они туда вошли. Там жить стали. Оттуда я сюда вернулся. Больше ничего не было ("паза jок полду").

______________________

1 "Тутпаш" - кусочки теста - лапша из муки, чаще всего ячменной, сваренная вместе с рыбой или мясом.