001-008 (бытовые рассказы)

ПЕРЕВОДЫ ТЕКСТОВ

1. РАССКАЗЫ О ЖИЗНИ В ПРОШЛОМ

№ 1. КАК ЖИЛИ НАШИ ПРЕДКИ

В давние времена предки наши жили так. Кету били трехзубой острогой, хариусов ловили на крючки с приманкой, красноперок - на удочку, симу и форель били трехзубой острогой, тайменей - острогой с двумя зубьями, а ночью лучили всякую рыбу с факелами. Настанет осень, ловят заездками в речках и хариусов, и тайменей, и форелей, и всякие, какие только есть, породы рыб. Раньше ведь неводов не было. Сети изготовляли из крапивы. А когда реки уже замерзнут, рыбачили с помощью колотушек или палок, которыми гоняли рыбу, а в заводях ставили сети, сетки с крупной ячеей и сетки с мелкой ячеей. В сетки с крупной ячеей попадали таймени, а в сетки с мелкой ячеей - красноперки и хариусы. Не было раньше и капканов. Хорьков, белок и соболей ловили петлями, а кабаргу - настороженной веревкой. Веревку делали из крапивы. Выдр били зимой средними самострелами, соболей добывали малыми самострелами и сетками. Не было раньше и ружей. Лосей и медведей убивали большими самострелами, которые настораживали на их тропах. Медведей били также пальмой в берлогах. Когда-то и русских здесь не было. Жилища тогда покрывали корьем. Корье стелили и на пол, а сверх него клали длинные полосы, изготовленные из бересты. Чумашки для хранения рыбы делали также из бересты. И ведерки для воды, и плошки для еды, и ящики для одежды - все это из бересты делали. Из бересты же делали большие чумашки для посуды и маленькие чумашки, чтобы класть ножи, ложки, палочки для еды. И табачницы из бересты делали. Верхнюю одежду шили из звериных шкур, название такой одежды качуи. Охотничьи безрукавки шили из кожи с лосиных голов. Из собачьих шкур шили шубы. Из рыбьей кожи шили женские халаты и орнаментировали их. Из рыбьей же кожи изготовляли обувь и наголенники, делали

с.98.

мешки и мужские поясные сумочки. Ножны для мужских прямых и изогнутых ножей делали из кожи. Котомки для сбора ягод изготовляли из бересты.

№ 2. РАССКАЗ О ТОМ, КАК ОРОЧИ ЖИЛИ РАНЬШЕ

Предки наши прожили свою жизнь и так о ней рассказывали. Жили они, жили и стали строить себе жилища. Срубят дерево, расколют его и строят конусообразные зимники из плах. Кончат строить и разводят внутри огонь. Такое жилище с дымовым отверстием наверху. В них и жили. Жили, жили и вот начали ходить на охоту. Пойдут в тайгу и ночуют там под открытым небом. Разожгут костер, постелют еловые ветки и сидят. Холодно, они мерзнут, одежда никудышная. Вот так проводя ночи, они и охотились за зверем. Ночевали так даже по десять суток. Мерзли. Кто жалуется: "Ой-ой, как холодно!" А кто и не мерзнет. Много лет так жили. Так же охотились и другие люди. Живут подолгу на одном месте, до месяца. Если жить предстоит с месяц, сооружают зимник. Раскалывают деревья на плахи и строят из них жилище. Так же поступали и другие люди. Поживут и снова отправляются на новое место, где опять проводят ночи под открытым небом. Привыкли жить так, без крова. Охотясь за зверем, добывали себе пропитание. Добудут и утолят свой голод. А иногда пойдут на охоту, израсходуют продукты и голодают. Тогда говорят между собой: "Ну, куда же нам пойти, чтобы избавиться от напасти? Давайте без лишних слов искать себе пищу. Разъяримся на тайгу и будем охотиться!" Идут в тайгу. Ходят, ходят... Найдут убитого или дохлого зверя. И на нем хоть немножко мяса есть. Бродят, питаясь им, и, глядишь, убьют зверя. Убьют и снова ходят по тайге. Начинают уже и за мелким зверем охотиться. Так стали добывать соболя, выдру, кабаргу. Думают: "Дома ведь голод будет. Придется голодать нашим женам и детям. Чтобы принести домой пищу, нам нужно рассердиться на тайгу, возбудить в себе ярость и охотиться. Если Небо смилостивится над нами, мы, пожалуй, и медведей, и лосей набьем". Пошли в тайгу. Ходили, ходили и убили лося. Убив, разделили его между собой и понесли домой. Несколько суток провели в пути, кое-как до дома добрались. Пришли, а там, и верно, голодают, вся пища кончилась. Когда мужья вернулись, их жены, дети и все сородичи, получив пищу, наелись и ожили. "Задержись вы еще, - говорили они, - наверное, мы умерли бы от голода. А после вашего возвращения мы ожили, легче нам стало и мы поправились". Жили так и жили. В иные годы наступал страшный голод. Ни зверя не убить, ни рыбы не поймать. Тогда говорили мужчины: "Ну, как нам жить дальше? Как пережить, переждать эту долгую зиму? Не суждено ли нам помереть от голода? Давайте хоть что-нибудь поищем в тайге!" Ходят, ходят, но ничего убить не могут. Голод еще сильнее стал. "Беда, - думают мужчины, - приходит голодная

с.99.

смерть!" Но вот через некоторое время пошел снег. Дождавшись, наконец, снега, мужчины пошли в тайгу и напали на след лося. Подняли его и стали гнать. Гнали целый день, настигли и убили. Принесли домой, разделили между всеми и съели. С тех пор стали добывать зверя и голодать перестали. Стали жить в достатке и так прожили до наступления весны. А когда снег сошел, лосей убивать снова стало невозможно. И опять наступил голод.

Женщины и дети ходили в тайгу, выкапывали клубни сараны и питались ими. Собирали ягоды в тайге и ели их. Выкапывали из земли корни растения накки и ели. Так скудно жили до наступления лета. А когда приходило лето, голод ослабевал. Ловили рыбу - хариусов, красноперок, сушили и ели. С появлением ходовой рыбы вялили ее в большом количестве. Так и жили. Вот как жили люди раньше: поймают рыбу - съедят, убьют зверя - съедят.

Рожать детей заставляли на улице. Роженицы дрожат, мерзнут. Некоторые все же делали для роженицы шалаш из еловых веток и разводили в середине его костер. А бедняки разводили костер прямо на снегу, стелили ветки, там и рожали. После родов пять суток там проводили и только после этого приносили ребенка домой. Приведут роженицу домой и помещают ее отдельно от всех. Для этого в доме делали загородку. Там женщина жила в течение двух месяцев. Потом она мылась. Вымывшись, надевала хорошую одежду. После этого она снова жила вместе с мужем. Теперь уже греха в этом нет. А те, кто победнее, бедствовали еще хуже. Родят ребенка, а у них ничего нет. Но, хоть и бедствовали, а дети у них все же рождались. Мерзли, дрожали, но рождались. Ребенок родится, а пищи у них совсем мало. Ужасно голодали они. Наголодавшись, шли просить пищи у своих сородичей. По прежним законам бедным нужно было помогать. Дадут им пищи, они и живут. Так каждый год и просят у людей. Им помогали, кормили их. Одежды у них тоже не было. Просят у других: "У тебя должна бы быть лишняя одежда". А тот отвечает: "Ну откуда у нас может быть лишнее? А если что и есть, так все уже ветхое". - "Мне ведь и ветхое годится". Дал тот человек ему одежду, и отцу, и матери, и детям его дал. Тогда он несет полученное домой и дает одеться жене и детям. Тому, кто дал ему одежду, он говорит: "Чем я могу отплатить за то, что вы меня выручили?" Ему отвечают: "Сделай лодку и отдай мне, сделай челнок и отдай мне. А если не умеешь делать ни лодок, ни челноков, свяжи сетку или невод и отдай мне. Не имеешь много денег, набери крапивы, когда наступит осень, очисти ее и принеси мне". - "Ну если так, ладно!" - говорит он. С наступлением осени набрал он много крапивы и отдал ее. Тот доволен и говорит на радостях: "Будет в чем-нибудь нехватка, приходи снова. Такому человеку я дам все что угодно. Стоимость полученного ты сам определишь". Когда-то раньше ничего не было - ни неводов, ни сетей. Раньше

с.100.

люди рыбачили только острогой, крючками и удочками. Один человек думал, думал и говорит своим товарищам: "Жить нам так невозможно. Давайте попробуем сделать невод". Взял крапиву и попробовал связать невод. На пробу сделал ячеи в толщину пальца. Так и вязал. Попробовал ловить неводом. Думает: "Немножко неправильно получилось". Задумался над тем, в чем была неправильность. Привязал внизу камни, а вверху сделал поплавки. Пошел пробовать ловить рыбу. Но все же рыбы мало ловится. Подумал еще получше. Сделал невод больше и длиннее. Снова попробовал, попробовал ловить большим неводом - рыбы ловится больше. Тогда человек, сделавший невод, говорит: "Возьмите и вы, как я, крапиву и сделайте невод. Много рыбы будете ловить. Я вот сделал невод и стал много ловить". Потом думает: "А как же мы будем жить в половодье?" Стал он вязать из крапивы сетку, чтобы рыбачить в половодье. Взял крапиву и свил из нее совсем тонкую нитку. Вяжет новую сеть, а сам думает. Чтобы ловить красноперку, он отмерял ячеи в четыре пальца. Такую же сетку сделал на хариуса. Но при этом говорит: "Хариус меньше красноперки. А раз он меньше, давайте сделаем ячею на один палец меньше - в три пальца". Сделали так. Сети на хариуса и на красноперку готовы. Попробовали при высокой воде поставить в заводи, где нет течения. Поймали много рыбы - красноперок и хариусов. Тогда человек, сделавший невод, говорит другим: "Вот я связал сетку и поймал много рыбы. Сделайте так же и вы". Послушались его люди и стали вязать сети. Пробуют ловить - ведь и правда, хорошая это вещь - сетка! Даже в голод не умрешь. Так и стали рыбачить сетками. А человек, сделавший невод, думает: "Разве можно делать невод в одиночку? Нужно силами многих людей его делать". Тогда он взял себе еще одну жену. Стал жить с двумя женами. Вместе с двумя женами стал еще больше вязать неводов и сетей. А товарищи его стали ему подражать. "Правильно сказал наш друг. Что бы ты ни делал, нужно делать больше, а часть отдавать бедным. Дадим бедным, а у них попросим лодку. Сами мы лодки делать не умеем, да и челноки также. Навязав побольше сетей и неводов, выменяем себе лодки и челноки. Рыбы поймаем много. Наши сородичи стали мастерами по неводам и сеткам. Поймав много рыбы, мы выменяем на нее у наших сородичей еще сетей и неводов". Кто стал мастером, тот даже при плохом улове не печалится. Он рассуждает так: "Пусть я поймал мало рыбы, но могу за сетку выменять пищи у сородичей". Так и стали обмениваться. Обменяются, получат рыбы, и пищи у них опять много. Жить стали хорошо. Некоторые люди сеток, неводов и лодок делать не умеют. Так те и голодают. Поймав острогой немного рыбы, вечером и утром едят ее. Так и живут в бедности. А когда зима придет, просят у сородичей. Сородич говорит: "Такому человеку нельзя не дать. Дайте хоть немножко! Ведь его жена и дети помереть могут. А если умрут, то слышать об этом будет тяжело. Мы люди порядочные, а над

с.101.

нами другие люди, люди из чужих родов, смеяться станут. Сородича, мол, голодом морят". Подумают и дадут ему много пищи. Услышат когда-нибудь об этом другие люди и скажут: "Вот ведь какие добрые люди! Выручили своих близких!" Так вот, хоть и голодали, но все же уцелели. Уже взрослым стал сын спасенного от смерти человека. Тут отец и говорит ему: "Когда ты был маленьким, мы чуть не умерли, но люди нас спасли. Никогда не забывайте тех людей. Что бы вы ни добыли в тайге, понемножку дарите им. Люди скажут тогда: вот это парень, умный и такой добрый! Не забывает, что когда-то его пожалели". И он, убив зверя в тайге, всегда понемножку делился. Так вот они и жили.

№ 3. КАК МЫ ЖИЛИ

С наступлением осени мы уезжали на охоту в лодках вверх по реке. Поднявшись до верховья реки, достигнув охотничьих угодий, мы охотились, настораживая самострелы, ловушки и петли. Били лося, кабаргу. А рыбу ловили снастями. Поставим снасть, поймаем рыбу и вялим ее. Навялив, строим амбар, вкладываем ее там, а зимой питаемся ею во время охоты. Придет зима, охотимся на соболя, лося, кабаргу, выдру. В это время мы убивали много лосей, соболей, кабарожек. Набьем их и везем продавать купцам. Привезем, продадим, наменяем себе одежды, снаряжения, продуктов и опять уходим в тайгу. Пойдем и добудем еще больше зверя. Набьем зверя, а когда наступит весна, снова едем к купцам продавать его. С купленными продуктами уезжали и немного отдыхали в пути. Передохнув, делали себе лодки, челноки и возвращались на них домой. С наступлением лета ловили много рыбы и вялили ее. Вяленую рыбу в больших количествах складывали в амбары, чтобы питаться зимой. Сделав большие запасы, ими зимой и питались. С наступлением осени собирали много ягод и черемухи, запасали в пищу на зиму. Потом опять отправлялись в тайгу. Каждый год ездили на охоту.

№ 4. РОЖЕНИЦА

Раньше мы, орочи, когда женщина бывала беременной, делали из еловых веток на улице шалаш, чтобы она там ребенка рожала. Вот родила она там ребенка. Дно люльки устилали гнилушками. Нарезали черемуховые стружки. Утепляли люльку собачьим мехом. Завязки делали из рыбьей кожи. У матери и обувь из рыбьей кожи, и наголенники из рыбьей кожи, и халат из рыбьей кожи, и платок из рыбьей кожи. Когда родится ребенок, мать вместе с ним на улице, в шалаше из веток спала десять суток, хотя бы она и в феврале родила. После этого она шла домой. В доме ей палками отгораживали место. Питалась она отдельно. Мяса не ела -

с.102

грешно! Одна и чай пила из отдельного чайника. Два месяца она считалась нечистой. И только потом, когда пройдет два месяца, опять начинала жить вместе с мужем. Тогда уже они и ели вместе. Вот так и жили.

II. ПРОМЫСЛОВЫЕ РАССКАЗЫ

№ 5. КАК ЛЮДИ ЖИЛИ РАНЬШЕ

В преданиях рассказывается, как люди жили раньше, как жили, как ловили рыбу - кто поймает, кто нет. Кто поймал, тот ест, кто не поймал, тот живет так. Кто поймал, тот с одеждой, кто не убьет, тот носит ветхую кожаную куртку. Осенью идут в тайгу, убивают лосей и питаются лосиным мясом. Много лосей убьют - не замерзнут, а тот, кто не убьет, замерзнет. И ночью, во время сна, тот, кто убил много лосей, закутается в лосиную шкуру и спит. Ему тепло. Едят лосиное мясо, сварят кости и пьют бульон. Чая раньше не было. Не было раньше и ниток. Рыбью кожу очищали от чешуи, резали на узкие полоски и шили ими. А тот, кто убивал лося, шил лосиными жилами. У кого был топор, тот приносил много дров, а у кого топора не было, те волокли дрова крючьями. Во время осенней охоты в тайге варили пищу в берестяных котлах. На сезон как раз хватало трех таких котлов. Отец Сиочонко Харлампия (Беуки) был самым крупным, самым сильным во всех отношениях человеком. Никто убить его стрелами не мог. Пошел старик в тайгу, увидел медведя и схватился с ним. От укусов медведя он все время увертывался. Отпрянул раз, а колчан его зацепился за пень, и старик упал на землю. Медведь придавил его лапой, вцепился зубами в его голову и стал грызть. Потом, говорят, отпустил его. Тогда старик сам ползком добрался до лодки. По пути он обмотал себе голову нарукавником и приполз к лодке. Вернулся домой. Дома его раны зашили волосами, и он поправился. Нос у него прирос немного набок. У старика был младший брат, тоже сильный человек. Если стреляли стрелами издалека, он всегда увертывался. А вверх прыгал выше самого себя.

№ 6. МЕДВЕДЬ ПОКУСАЛ ЧЕЛОВЕКА

Тридцать пять лет тому назад мы с Мулинкой Федором пошли вдвоем на охоту. Шли и напали на медвежий след в снегу. Стали его выслеживать. Идем и видим - стоит медведь. Хотел я тут выстрелить, да у моего ружья курок погнулся, "Стреляй ты! - сказал я тогда товарищу. - У меня ружье заело. Стреляй!" - говорю. Товарищ выстрелил. Только выстрелил, как тут же

с.103.

медведь стал на него наседать. Тогда выстрелили мы оба. После выстрела я хотел разрядить ружье, но тут заело патрон. "Бежим!" - крикнул я и побежал. Тут же решил, что далеко бежать не надо. Немного пробежал, оглянулся - медведь за мной не гонится. В этот момент выстрелил мой товарищ. Медведь на него бросился. Побежал товарищ. А медведь настиг его, повалил и стал рвать зубами. Я же тем временем мучился со своим ружьем. Снял шомпол, сунул его в канал ствола, толкнул и только тогда выбил патрон. Справившись кое-как с ружьем, подошел поближе и выстрелил. Медведь слегка отскочил, потом опять приблизился к моему товарищу и стал рвать его зубами. Я выстрелил еще раз. Плохо стало медведю. Я снова выстрелил ему в голову. Только тогда медведь околел. Бегу к товарищу мимо убитого медведя. Смотрю, и мне кажется, что уши у медведя шевелятся. Стреляю в упор прямо ему в голову. Взглянул на товарища - он встал и тут же закричал. А я подумал: "Надо набрать веток". Набрал, постелил их. Голова у товарища вся изодрана, искусана. Сделав подстилку, я посадил его. Он лег. А я подумал: "В медвежьей берлоге должна быть подстилка". Пошел туда. Иду и вижу - лежит убитый лось. Его ел медведь, а медведь тот без берлоги, просто так сидел там и ел. Значит, и подстилки у него нет. Стал я искать чего-нибудь на подстилку. Нашел сухой травы и постелил. Когда пришла ночь, мы провели её вдвоем. Костры я зажег в двух местах. "Мне холодно!" - кричит мой товарищ. Я подумал, что хорошо бы снять с медведя шкуру. Снял и закутал в нее товарища. Потом лечил его нутряным медвежьим салом. Отрезал кусок шкуры и завязал ему голову. "Если Он умрет, - думаю, - придется оставить его здесь". Так мы провели двое суток. Наконец, товарищу стало полегче, и я подумал: "Теперь уже не умрет". Попробовал его покормить. Сварил ему риса поесть, а он даже рта не раскрывает. Раздвину ему пальцами зубы, язык у него действует. Так вот и мучился с ним. Сделал нарту и повез его к реке. Привез туда, а сам пошел к другим охотникам. "Товарища моего, - говорю я, - медведь изуродовал, сильно изуродовал. Даже ноги не двигаются. Умрет, чего доброго". Попросил кого-нибудь себе в помощь. Получил в помощники двух человек. Пошли мы вместе с ними. Приходим. Товарищ мой жив, не умер. Ему как будто даже полегче стало. Мы повезли его к тем охотникам. Нам дали палатку. Там, в отдельной палатке, мы около них и жили. Жили целый месяц. Одного охотника послали в Уську. Оттуда приехали сородичи моего товарища - младшие и старшие братья. Увезли его на нартах и отправили к доктору.

№ 7. КАК РАНЬШЕ ОРОЧИ ОХОТИЛИСЬ НА СИВУЧА

Едут орочи к морю. Завидев сивуча, они причаливают к берегу, привязывают к концу гарпунного ремня сивучевый пузырь и отплывают в море. Как только сивуч вылезет на камень, в него

с.104.

бросают гарпун, а ремень отпускают. Сивуч тянет пузырь за собой, а его преследуют. Настигнув, колют его копьями и пешнями. А когда добьют, подтягивают к берегу. Подтянут на мель и начинают рубить топорами. Освежевав, кожу и мясо откладывают в сторону, а берутся за жир. Его варят и, чтобы растопить, мелко режут. Если сначала не сварить, то потом его и нож не возьмет. Кожу сивуча режут полосами, высушивают на ремни для привязывания собак.

№ 8. ЛОВУШКИ НА ЗВЕРЯ

В феврале на соболином следу насторожил я ловушку. Через пять суток пошел посмотреть. Смотрю - упустила она соболя. Снова насторожил ее в другом месте. Пошел посмотреть еще через пять дней. Соболь опять приходил. Пришел, ловушка сработала, но соболь убежал. Хотел я пойти по его следу, но след был еле заметен. Так я соболя и упустил. Насторожил ловушку в новом месте. Хотя я и был рассержен, но все же махнул рукой и насторожил. Насторожив, вернулся домой. Когда пришло время, пошел посмотреть. Прихожу - соболь убит, ловушка хорошо сработала. Принес своего соболя домой. Мои близкие увидели и говорят: "Знатный соболь!"

Пошел я в лес на выдру и насторожил самострел на ясно выделявшейся тропе. По истечении нужного срока пошел посмотреть. Выдра убита. Чуть не ушла, но все же сдохла. Принес свою выдру домой. Сородичи увидели ее и говорят: "Ой-ой, какая большая выдра!" Потом добавили: "Чуть не сбежала. Твое счастье, что она попалась". Тогда я снял с выдры шкурку. Снял и натянул на распялку, а затем высушил ее. Смотрят сородичи. "И верно, большая выдра, - говорят они. - Почти шесть четвертей! Такую выдру, большую как эта, поймать нелегко! Очень дорогая выдра!" Я ставил самострел на выдру в декабре и поймал двух, а в январе еще двух выдр поймал.

Осенью, в ноябре месяце, я поднялся вверх по реке и поставил самострелы сэмми. Поставил их штук пятнадцать и ставил на каждом ручье, на некоторых - по одному, на других - по два. Только кончил настораживать последний и тут же пошел проверять. Смотрю - один лось попался. Пошел по следу раненого зверя и обнаружил его уже мертвого. Когда я его нашел, внутренности у него начали немного портиться. Печень есть было уже нельзя. Поэтому потроха я взял на корм собакам. А все его мясо взял себе на еду. На следующий день пошел проверить другие самострелы. Смотрю - один сработал, да мимо. Я подумал, что лось, видимо, остановившись, мотнул головой вверх. Пошел смотреть другие. Смотрю - еще один лось был. Посмотрел - видно, стрела попала неудачно. Нашел древко стрелы. Ищу дальше, но наконечника нет. Значит, он попал в лося и остался в нем.

с.105.

Я подумал, что стрела, значит, попала не в мясо, а в кость. Потому-то лось мой и убежал. После этого я пошел домой. Пришел и рассказываю сородичам: "Один лось наткнулся на мою ловушку, на мой самострел. Пошел я за ним и отыскал кое как. Иду проверять другие ловушки. Одна из них мимо выстрелила. Я решил, что лось поднял голову. Если бы не поднял, стрела в него обязательно хоть как-нибудь да попала бы. А раз поднял, вот она и прошла мимо. Пошел проверить другие самострелы. Смотрю - еще в один самострел лось попался, но ушел, слегка окровавленный. Нашел древко стрелы. Древко целое, а наконечника нет. Я подумал, что, видимо, стрела в кость ему попала. Пошел за ним по следу, но он так и скрылся. Очень долго я шел за ним, но его нигде не было. Так совсем и исчез".

В октябре пошел я на охоту и поставил по уступам скал много, около пятидесяти, петель на кабаргу. Поставил и убил много кабарожек. Ими и питался, их мясо брал с собой на охоту. Кабарожьей струи тоже много добыл. Насчет нее я подумал: "Цена на струю хорошая". А потом говорю сородичам: "Охотьтесь и вы старательнее на кабарожек. На них может охотиться любой, даже самый слабый человек. Ловить нужно петлями. Нужно наделать петель побольше и ставить их на кабарожьих следах. Поставите их таким способом на кабаргу и много поймаете. Мяса у нее ведь порядочно. А если много струи добудете, можно продать купцам и выменять себе одежды и снаряжения. Ведь мы так и живем. Ничего не поймаешь, значит ничего и не получишь. Ни купцы, ни сородичи постоянно даром снабжать не станут. А купцы без оплаты ничего тебе не дадут".

Один человек в октябре ловил петлями соболей. Пошел он на ключ и поставил по петле на каждом поваленном дереве. До сотни петель поставил он на этом ключе. Поставленными петлями ловил соболей. Как начал ловить в октябре, так и ловил, пока ключ не замерз. Десять с лишним соболей поймал. Вот он и говорит: "Я испробовал петли и как ими ловить. Петля - это очень хорошая ловушка. Десять с лишним соболей я поймал. Вот и вы ставьте петли так же, как я. Если ставить, то нужно делать это в октябре. Промышляйте и вы, так же как я! Будете так промышлять, то, если смилостивится небо, поймаете. Изучая всякие ловушки, всему научившись, можно стать мастерами своего дела, хорошими промысловиками".

"Ловушки хипитаука нужно начинать делать в ноябре. Сделать такую ловушку - нет ничего трудного. Сделаете их много, много и убьете. В них зверь погибает - и хорек, и соболь. Потому-то мы много таких ловушек и делаем. Чем больше их сделаешь, тем больше зверя добудешь. Если не умеете делать такие ловушки, посмотрите ту, что я сделал, и сами сделайте так же. Если в петлях не разбираетесь, посмотрите, как сделал я, и сделайте то же самое. И самострел сделайте так же, как я, и поставьте на соболиной тропе. Коль не умеете, посмотрите, как я насторожил его, и сделайте так же. И все снасти так же сделайте и насторожите. Тогда и соболя поймать будет совсем не трудно".

"Самострел усули можно ставить в любое время - и зимой, и летом. Летом ставят на выдру в том месте, где она копает ямку для испражнений. Зимой ставят на тропе, где она ходила по снегу. Если и этого не умеете делать, то ставьте так же, как я поставил. Коли не смыслите в самострелах и ловушках аланга, посмотрите на те, что я смастерил, и сделайте так же. Не смыслите в каких-нибудь снастях, смотрите, как я сделал, и делайте так же".

Когда выпадет свежий снег, идут гонять соболя и берут с собой сеточки. Напав на след соболя, гоните его по следу. Вот вы гоните его, а он в нору скрывается. Тогда вы обойдите вокруг, и если его снаружи нет, поставьте сеточку. Соболь сидит в норе. Будете выгонять его палкой, и он забежит в вашу сеточку. Тогда вы его и поймаете. Порой, забыв сеточку дома, затыкают норку и начинают рубить топором. Вот начали рубить. Рубят и проделывают новое отверстие. Соболь там. Рубят, рубят... А соболя там уже нет. Обошли кругом. "Ну и соболь! Ушел через другое отверстие". Вот тогда и подумаешь: "Как же это меня угораздило забыть сеточку! Была бы она со мной, поймал бы я этого соболя! Действительно, придуманная стариками сеточка - хорошая вещь! Ведь он не ушел бы, будь я при сетке".

с.107.

III.' РАССКАЗЫ ИСТОРИЧЕСКОГО СОДЕРЖАНИЯ

№ 9. БУЙСТВО ПРИРОДЫ

Сорок пять лет тому назад летом, во время рыбалки, три дня и три ночи шел страшный ливень. В те времена орочи с реки Коппи жили отдельными группами в селениях Коппи, Урма, Тэпты, Селанку, Санику, Дяуса, Ели. Вода прибывала очечь быстро. Перед ливнем шаман из рода Бисанка, по имени Иванука, камлал, переходя из дома в дом, из селечия в селение, направляясь от Санику до Коппи. В Санику оставались его старший брат Захарка с женой, их с Захаркой мать и жена Ивануки. Дождь пошел как раз в то утро, когда шаман доехал До Коппи. Младший брат шамана по имени Охи был еще маленьким. Подниматься вверх по реке в дождь с молодым помощником трудно. Поэтому он пригласил себе в спутники Хутунка Сиану. Так под дождем они и отправились из Коппи вверх по реке. Ехали, ехали и остановились переночевать в селении Урма. Всю ночь напролет лил дождь. Наутро поехали под дождем дальше. Пока ехали, Охи не успевал большим котлом вычерпывать воду из лодки. Сами они промокли до нитки. С большим трудом добрались в тот деть до Селанку. Там стоял небольшой деревянный дом. Наводнение быстро приближалось. Лодку свою они подтянули к самому дому. За ночь, к рас-