M84b2. Съеденные и оживленные птицы. .31.35.
Персонаж бережно сохраняет кости съеденных перелетных птиц (а не рыб или животных) и птицы вновь оживают. (Эпизоды оживления домашнего гуся или петуха в бытовых сказках на сюжет ATU 571 не учитываются; см. мотив M84b3).
Западные саамы, северные манси, северные(?) ханты.
( Ср. Средняя Европа. Русские (Архангельская) [Богатый купец, собираясь в путь, спрашивает, что привезти жене. Та просит «диво-дивное, чудо-чудное». Купец приплывает в тридесятое царство, улаживает торговые дела, думает, как выполнить просьбу жены. Встречает старичка, который вызывается помочь. Старичок показывает гуся, которого можно зажарить и съесть, а из обглоданных костей он снова станет целым. Купец покупает диковину и едет домой. Уходит в лавку, а к купчихе приходит любовник. Она собирается зажарить волшебного гуся, но он отказывается ложиться на сковороду. Купчиха пытается ударить птицу – оба прилипают к гусю, гусь выбегает на улицу, измена становится известна купцу, купчихе приходится признаться. Купец бьёт любовника жены, а дома «поучает» её, приговаривая «Вот тебе диво-дивное, вот тебе чудо-чудное»]: Ефименко 1878: 226 (этот текст пересказан в Бурцев 1895, № 33: 150-1 и в Ефименко 1878: 53 как относящийся к вологодским, но больше доверия оригиналу; в перечне сказок, о происхождении которых приведены конкретные сведения, № 33 у Бурцева нет); русские (Архангельская) [купчиха просит мужа привезти издалека чудо чудное, диво дивное; старичок велит гусю лечь на сковороду, зажариться; просит купца собирать кости; завернул их в скатерть, велит гусю встать, тот ожил; купец купил гуся; когда муж ушел, жена решила подать гуся любовнику; но тот на сковороду не садится, купчиха прилипла к гусю, любовник – к купчихе; гусь поволок их на улицу; все, кто к ним прикасался, прилипали сами; купчихе пришлось повиниться, только так отлипли; муж ее побил]: Афанасьев 1958(2), № 256: 303-304; русские (Новгородская) [в лесу бедняк видит, как черти тащат лешего топить; выстрелил; благодарный леший привел к себе; зажарил гуся, велел косточки в кучку складывать; когда гуся съели, леший говорит: гусь, встряхнись, встрепехнись; гусь ожил; леший отдал его бедняку: будешь теперь вечно сыт; богатый сосед решил его украсть и прилип; затем жена, дочка; гусь привел их в город; там поп прилип; старичок: гусь, встряхнись, встрепенись; прилипшие отпали, а гусь вернулся к хозяину]: Власова, Жекулина 2001, № 58: 99-100; белорусы (Минская, Борисковский у.) [бедняк оставил жену и пошел в мир; в лесу старик оставляет его переночевать; вечером старик говорит: Диво, иди в хату живо, рубись, в горшок накладывайся, к огню приставляйся и на стол подавайся! входит индюк и все исполняет; хозяин предупреждает, чтобы гость клал кости на стол; затем говорит: Диво, собирайся да и за порог выбирайся! старик дарит диво бедняку; однажды мужа не было, а к жене пришел поп; жена пробует управлять Дивом, но индюк не реагирует; тогда бьет его кочергой; кочерга прилипает, а женщина – к кочарге; поп к женщине; приходит дьяк – прилипает к попу; то же попадья; черт; вернулся хозяин, приготовил 6 дубин и всех бьет, особенно черта; дальше хорошо живет с женой]: Шейн 1897, № 79: 165-167).
Балтоскандия. Западные саамы : Pollan 2005, № 115 [каждую осень птицы улетают в страну Barbmo; там живут карлики ростом с лебедя; ловят гусей и других птиц палкой с петлей на конце; костей не ломают, собирают, приносят туда, где поймали птицу; двое братьев туда пришли, заметили, что кости не ломают; братья поступили так же; там очень тепло]: 225; Toivonen 1937 [(прямо об оживлении птиц не сказано, но это следует из желания не ломать кости); на зиму перелетные птицы улетают в Loddaši œnnám, ‘Страну птиц’, она же barbmo-riika; там на них охотятся маленькие человечки, кости съеденных птиц не ломают, но складывают в кучу; у них побывали двое людей, выполнили просьбу не ломать кости; хозяйка перелетных птиц – Barbmo-akka; птиц назад из теплой страны ведет журавль, отчитывается перед Б., сколько птиц родилось и сколько погибло; получив отчет, Б. решает, сколько птиц ей оставить себе, сколько выпустить в мир]: 100-103.
Западная Сибирь. Северные манси : Лукина 1990, № 105 [см. мотив A4; там, где небо свисает, скала с дырой; обтянута железным перевесом; Мир-сусне-хум проскакивает щукой сквозь него, но старик ловит его в железную сеть; пытается убить, но лишь бьет себя и жену, М. ускользает; прилетает гусем в южный край; Южная старуха убила, сварила двух чирков, М. их съел; она бросила кости в озеро с живой водой, чирки улетели; М. получает дочь Южных старика и старухи; перелетные гуси и утки – ее приданое; надев шкурки М. – гуся, она – лебедя, пролетели в наш мир сквозь скалу с дырой], 106 (зап. А. Баландиным, 1937, с. Вежакоры на р. Обь) [всюду вода; в доме старик со старухой; прилетела железная гагара, нырнула, вынырнула, шея лопнула, под шеей кровь показалась, в клюве кусочек земли, прилепила между бревнами дома, улетела вверх; то же вторая гагара, трижды ныряет, кровь на шее, кусочек земли сунула между бревнами; земля стала расти; старик трижды выходит, каждый раз после трех дней; на третий раз везде суша; старик трижды посылает белого ворона облететь землю; тот возвращается через 3, 5, 7 дней; на третий раз черный, клевал умершего человека; старик велел ему отныне зверя не добывать, только рыбу или брать себе кровь, когда человек убьет зверя и возьмет себе мясо; на задворках выросло дерево; старик принес его с корнями и ветками, стал стругать, порезал руку, старуха высосала кровь, велела отнести дерево назад; ночью старухи нет, утром старик нашел ее в маленьком домике, она родила там сына, назвали Тарыг-пещ-нималя-сов; Т. охотится; каждый раз в проруби видит черта; затем видит свое отражение, у него борода, нужна жена; нашел дом, достал из подпола хлева коня, отмыл от навоза, мать дала кольчугу, саблю, плеть и седло; Т. скачет искать жену, пробил стрелой лист осины; в доме старуха, говорит, что Т. пробил кусок ее постели; что Нум-Торум его отец спустил ему с неба жену, а Парапарсех украл; дала шкурки щуки, ястреба, мамонта, зайца и ножницы; Т. встречает людей, пастущих коней; люди: пасем коней П.; Т.: отвечайте: пасем коней Т., иначе за мной едущий Огненный царь спалит вас огнем; то же – коровьи пастухи; Т. приезжает в дом П., его нет, женщина велит спрятаться во мху; крылатый П. спускается на лиственницу; женщина уверяет, что П. мертв, П. не верит, улетает; Т. преследует, надев шкурку ястреба; П. стал железной гагарой в море, Т. – щукой; П. – заяц, Т. – другой заяц; П. – утка-чирок, Т. прострелил его стрелой, сжег в костре; конь пронес его по небу через огонь Торума, велел на это время спрятаться у него в ноздре; Куль на пути, всех глотает, конь велит надеть шкуру мамонта, отрезать ножницами нос и уши Куля; Куль: теперь умру; 30 осин из одного корня идут в обхват, душат людей ветвями; конь исчез, Т. думает о той старушке, она является, ломает осины, говорит, что наступит вечная эпоха человеческой жизни, а при этих осинах это было бы невозможно; конь велит замотать его берестой, хватать внучку Кирп-нёлп-эквы; К. гонится, хватает коня, но лишь сдирает с него бересту, режет руки о саблю; Т. приезжает к жене, с ним, схватившись за ногу коня, дочь К.; у Т. теперь две жены, все богатства П.; на небе Т. приезжает к старику, в нартах девушка-Солнце; Т. вызывается сам ее везти; смотрит вниз, видит ссорящихся людей, подумал, что всех бы убил, люди умирают; старик велит их воскресить; он воскресил; то же в другом месте, где в нарте девушка-Месяц (или эти девушки – дочери Солнца и Месяца?); с двумя женами Т. приезжает к месту, где земля и небо сошлись; там дыра, около нее старик, уток ждет, гусей ждет; Т. ястребом пытается пролететь, падает, щукой ныряет в озеро, приносит старухе и старику уток; старуха их варит, не велит ломать кости, кладет кости в озеро с живой водой, утки вылетают живыми; Т. спит с их дочерью; со всеми женами Т. вернулся на землю, жен теперь 5; затем добывает еще одну жену]: 258-272, 272-290; Ромбандеева 2005, № 1 [Жена-и-Муж-Торфяного-Клочка живут в доме, вокруг вода, у них белый ворон; с неба железная Гагара ныряет, на третий раз в клюве крупица земли, гагара улетает на небо; ныряет железная Лулы (теперь такой птицы нет, у нее была красная макушка и ноги назад стоящие); на третий раз в клюве кусочек земли, клювом о Торфяной-Клочок мазнула, вернулась на небо; утром земля – на ширину стопы, на второй день выросла; муж трижды посылает Ворона узнать, велика ли земля; к вечеру третьего дня он возвращается лишь к вечеру черным, так как клевал мертвого человека; муж велит ему отныне питаться падалью; вырастает первый кедр; у супругов сын, муж называет его Тарыг-Песь-Нималя-Сов; он вырастает, видит в прорубях бородатого, затем понимает, что это он сам; отец велит ему самому добывать жену, потянуть за поводок в навозе, Т. вытаскивает коня, уезжает; старушка говорит, что пока он спал, Парапарсех украл его жену; дает ножницы, железные шкуру коршуна, зайца, мышки, щуки; Т. приезжает к женщине, та говорит, что П. прилетит в шкуре ворона; Т. гонится железным коршуном; далее железным зайцем за зайцем, то же железными мышкой, щукой; в ноздрях коня пролетает сквозь огонь; повисает на осине, бабушка прилетает, снимает его; великан почти втянул его в нос, тот режет ему ноздри ножницами; после многих приключений Т. прилетает в гусиной шкуре к Мортым-Эква и Мортым-Ойка; видит, как МЭ сварила чирков, затем косточки бросила в воду, те ожили (с.59); возвращает жену, прилетает к родителям]: 33-61 (краткий пересказ в 1991: 14); манси и западные (т.е. северные?) ханты [перелетные птицы улетают в страну morti-mā (манс.), morta-mex (хант.); ее отделяет занавес в виде кромки неба; ветер колышет его, под ним прошмыгнуть могут лишь самые ловкие птицы; старик и старуха питаются птицами, которых убивает небесная кромка; кости бросают в море с живой водой рядом с их домом; из костей возрождаются новые птицы; когда сами старятся, купаются и становятся молодыми]: Карьялайнен 1996: 25.