M133. Ветер-спаситель. .29.33.34.36.
Кумулятивная сказка: птичка поранилась о колючее растение, просит его наказать, каждый отказывается, поскольку кто-то другой что-то не сделал, последний – ветер, он дует и все персонажи один за другим совершают необходимые действия.
Казахи, алтайцы, телеуты, южноалтайские тувинцы, прибайкальские буряты, байкальские эвенки (витимо-олекминские, талочские).
Кавказ – Малая Азия. Калмыки [мотиву соответствует сказка о воробье, зафиксированная в пяти вариантах {без подробностей}]: Убушиева, Дамринжав 2020: 12.
Туркестан. Казахи [воробей укололся о жантак-траву, попросил коз ее съесть, те отказались, он пожаловался волкам, волки не послушались, воробей попросил табунщиков застрелить волков, те отказались, воробей попросил хозяйку табуна наказать табунщиков, та его погнала, он попросил ветер наказать хозяйку; ветер подул, унес шерсть у старухи, та закричала на табунщиков, они бросились на волков, волки на овец, овцы съели траву]: Дауренбеков 1979: 244-245.
Южная Сибирь - Монголия. Алтайцы [мальчик сын вдовы ловит птичек, сыновья каана их забирают; мальчик приходит к каану, спорит с ним, превращается в птичку, птичка села на карагану {в тексте просто "акацию"}, та оторвала кусочек мяса с ноги птички; овцы отказываются глодать листья караганы – жесткие; волки – есть овец (кобылиц каана еще не доели), сыновья каана – защищать кобылиц (надо играть в бабки), каан – приказать сыновьям (не может жир свой поднять), мыши – высосать жир каана (не могут доесть масло-сметану у баб), бабы – некогда прятать от мышей, пеленки не высушить; птичка прилетает к хозяйке ветров Сары-Каат, протыкает ей шилом щеку, ветер вырывается, сушит пеленки, бабы прогнали мышей, мыши высосали жир у каана, тот отругал сыновей, они прогнали волков, волки съели овец, овцы побежали в караганник, съели все листья; после этого птичка полетела к каану, стала мальчиком, так он отомстил]: Садалова 2002, № 13: 119-125; телеуты (улус Челухой, 1913 г.) [дрофа ободрала ноги о вершину таволожки; прилетела к овцам: «Овцы, овцы, вершину таволожки изжуйте»; овцы: «Ой, мы даже сладкую нашу траву съесть не можем»; дрофа: «Волки, волки, овец пошли перехватали бы, что ли»; волки: «Ой, даже кобылиц-трехлеток у ханских сынов не можем переесть»; дрофа: «Ханские сыновья, волков переловили бы, что ли»; ханские сыновья: «Ой, мы даже нашу твердую пищу размять (переварить?) не можем»; дрофа: «Хан, хан, у твоих сынов волки кобыл есть идут, прогони их»; хан: «Ой, (не то что) их прогнать, гусей моих (прогнать) даже не поднимаюсь»; дрофа: «Мышь, мышь, ханских гусей пошла бы сосать, что ли»; мышь: «Ой, не то что ханских гусей сосать, даже масло у женщин съесть не успеваю»; дрофа: «Женщины, женщины, мышей прогоните, (они) ваше масло идут есть»; женщины: «Ой, мы даже черные войлоки наши укатать не успеваем»; дрофа прилетела к хозяйке ветра Сары-Каат: «Хозяйка ветра, Сары-Каат, войлоки женщин разбросай»; СК: «Ой, голова моя болит»; дрофа нашла в стене шило, уколола им СК в сердце; та вскрикнула и забрала у женщин войлоки; женщины прогнали мышь; мышь пошла «сосать» ханских гусей; хан прогнал сыновей, те прогнали волков, а волки – овец; овцы изжевали вершину таволожки; так дрофа всем отомстила (Архив МАЭ. Ф. 11. Оп. 1. № 54)]: Функ 2020: 171-172; южноалтайские тувинцы [серая птичка с шишкой на груди спустилась в куст караганы, колючка оторвала ей шишку; птичка просит козу съесть карагану, коза не может; птичка просит волка съесть козу; волк не может даже съесть жир упавшего в колодец ханского коня; мальчики не могут даже победить друг друга, не то что убить волка; их отец не может даже волочить свое пузо, не то что высечь мальчиков; мышка не может даже вырыть норку, не то что отгрызть пузо старика; девушки не могут даже расщепить волокна на сухожилия, не то что утопить мышь; старуха не может даже теребить шерсть сделать войлок, не то что отругать девушек; ветер уносит черную шерсть в черное облако, белую в белое, старуха соглашается отругать девушек, девушки залить водой мышиную нору, мышь грызть пузо, старик сечь мальчиков, те прицелились в волка, волк напал на козу, коза съела куст караганы]: Таубе 1994, № 54: 274-275; прибайкальские буряты (место записи не известно, но использованная в тексте лексема солоогоо ‘чувсто, сознание’ встречается в говоре прибайкальских бурят) [Ворон хотел сесть на юрту, угодил на колючий боярышник, поранился (вар.: "ласточка с нарывчиком"); попросил козу наказать боярышник (кормлю детей), волка – съесть козу (кормлю детей), табунщика – убить волка (пасу табун), хана – побить табунщика (у хана молодая жена), парней – поиграть с кошкой {видимо, это какая-то прихоть ханской жены} (пасем бычков), женщин – наказать сыновей (сыновья пасут скот), ветер – разметать шерсть у женщин; ветер разбросал шерсть по горам, женщины побили детей, дети кошку, хан пастуха, пастух волка, волки козу, коза разодрала боярышник; ворон умер от смеха]: Баранникова и др. 2000, № 25: 93-94; ойраты (Синьцзян) [мотиву соответствует сказка «Белозобый воробей» из сборника «Betege caγān boqširγo», изданного в 1981 г. в Урумчи в серии «Фольклор ойратов Синьцзяна» {без подробностей; требуется проверка оригинала}]: Убушиева, Дамринжав 2020: 12.
( Ср. Западная Сибирь. Юги [Заяц ел траву, она поранила ему нос, он пожелал, чтобы трава сгорела; затем, чтобы огонь залила вода; огонь погас, но травы на лугу не стало; на следующий год он больше на траву не сердился]: Werner 1997, № 2: 243).
Восточная Сибирь. Байкальские эвенки (витимо-олекминские, талочские) [пташка летала, упала на тальник, занозила задницу; просит коров съесть кустик (мы и траву не можем съесть), волков – съесть коров (еще мясо не кончили), начальников – стрелять в волков (мы свой жир не можем поднять), мышей – сгрызть жир (свои запасы не кончили); пташечка напустила ветер, все бросились делать то, что их просили, кустик кончился]: Ниргунеев 1936, № 1: 158.