K61a1. Две головы в мешке. .27.28.30.31.
Сверхъестественный персонаж принимает двух спящих (спрятавшихся) в мешке людей за двуглавое чудовище и убегает.
Словенцы, словаки, поляки, украинцы (Закарпатье), персы, латыши, литовцы, ливы, Лутси, русские Латгалии.
Балканы. Словенцы (Каринтия) [Двое юношей несут мешок с шерстью. Замечают в лесу Лесного Человека. В ужасе не знают, что делать. Выбрасывают шерсть из мешка и залезают в него так, что наружу выходят только головы. Лесной Человек подходит к ним, удивлённо глядя на головы и мешок, где должны быть видны ноги. Перекатывает мешок то в одну, то в другую сторону, качает головой и кричит: «Ой, ой-ой! Трижды я вспоминаю луга, трижды вспоминаю лес, я никогда не видел такого зверя, у которого две головы, но нет ног. Отец слишком молод, я должен спросить дедушку, что это такое!» Уходит в тёмный лес, юноши оставляют шерсть на месте, убегают]: Kelemina 1930: 221.
Средняя Европа. Поляки (Krzyżanowski 1962, № 377: 124-125), словаки [студенты должны сосчитать число горных вершин; ложатся спать; монстр принимает их за многоглавое чудовище; говорит, что обошел все горные вершины (назвавих число), но такого еще не видел; так студенты узнали число вершин]: Uther 2004(1), № 500*: 286; украинцы (Закарпатье) [вдовец берет в жены соседку; та ставит условием, что он избавится от детей - Ивана и Марики; он отводит их в лес, оставив колоду биться о дерево на ветру, будто он рубит дрова; они вернулись домой; в следующий раз отец отвел дальше, дети остались в лесу; пекут дикий хрен, ложатся спать головами в разные стороны; медведь, волк приходят, удивляются диковинному зверю, уходят ; утром в золе хороший хлеб; на яворе волшебные рубашка, ружье, сабля; И. их достает, становится силачом; взламывает разбойничьей логово, там царевна; убивает 11 разбойников, 12-ый притворяется мертвым, И. оставил тело, отпускает девушку к отцу, уходит; разбойник просит М. принести живой воды, налить в замочную скважину; дверь открывает, отрубленное ухо разбойника отрастает, М. берет разбойника в мужья; чтобы погубить брата, притворяется больной, просит волчьего, затем медвежьего и др. мяса; волчица, затем медведица и другие звери просят их не убивать, дает волчонка, медвежонка и т.д.; разбойник предлагает М. послать брата за водой из источника между толкучих гор; в полдень они останавливаются, И. достал воду; принести муки из мельниц, которые мелют человеческие кости, открываются раз в 12 лет; И. набирает муки, успевает выскочить, двери захлопываются, его звери остались внутри; М. купает И. в парном молоке, он разомлел, она связала его конским волосом, разбойник забрал рубаху, в которой сила; они выкололи И. глаза, бросили в колодец; люди его вытащили; он побрел по лесу, упал головой в болото, там живая вода, он прозрел; купил хорошую одежду, поменялся одеждой с дедом; тот дал ему бутылки с водой, одна молодит, другая старит; пришел к М. и разбойнику под видом нищего; когда те заснули, взял свои рубашку, саблю, ружье; велел дать ему его свирель; заиграл, звери вырвались из мельницы, прибежали, разорвали разбойника; оставил М. две бочки для слез, одну - плакать по нему, другую – по разбойнику; в соседнем царстве змей запер воду; И. его убил, освободил царевну, которую цыган вез змею, отрезал змеиные языки, цыган отрезал от каждого языка по кусочку, потребовал у царя царевну в жены; дома почти все слезы выплаканы по разбойнику; И. показывает царю не кончики языков, а сами языки, звери разорвали цыгана, И. взял царевну; М. пришла, отравила И., заперла зверей; те вырвались, Лиса принесла живой воды; в следующий раз М. снова заперла верей, подложила в постель И. вилы; то же; звери разорвали М.]: Сказки Верховины 1970: 232-243.
Иран – Средняя Азия. Персы [в ущельях вблизи Исфахана жил див; если путника заставала там ночь и он засыпал, див лизал ему пятку своим острым языком и высасывал кровь; двоих путников застала ночь; они легли ногами друг к другу, сунув ноги в штанины один другому; див: никогда не видел двухголового человека!]: Короглы 1961: 205-206.
Балтоскандия. Литовцы [Двух братьев в дороге застаёт ливень. Просят ночлега в древне Лялишкай. В избе места нет, хозяин отправляет их в овин, предупредив, что там вяльнясы душат ночлежников. По дороге братья берут хозяйский мешок, отрезают дно, срезают две рябиновые палки. Залезают в мешок так, что с одного конца голова и с другого. Вяльнясы видят, пугаются двухголового человека, боятся подойти. Зовут Люцифера, тот пугается, с криком выбегает. Вяльнясы приносят своего старого дедушку, который уже не может ходить, усаживают в овине на пенёк, увидев путников, он вопит: «Ой, бегите, мужики, быть худу!» Вяльнясы убегают со всех ног, забыв дедушку. Путники вылезают из мешка, убивают старого вяльняса. Хозяин в награду угощает их кашей]: Велюс 1989: 95-96 (=Vėlius 1998: 86-88); латыши [В риге заводятся черти, их не могут выгнать. Ненастным вечером в дом просятся переночевать два трепальщика льна. Их отправляют в ригу, предупредив, что там черти шалят. Они отвечают, что не боятся чертей, просят у хозяина мешок. В риге распарывают мешок и залезают в него так, что с обоих концов из мешка головы торчат. Около полуночи в ригу собираются черти, начинается кутерьма, шум, визг. Один из чертей видит трепальщиков, созывает других. Черти не могут понять, что это за зверь. Посылают трёх чертенят в пекло к самому старому чёрту. Приводят, а он такой дряхлый, что глаз открыть не может. Чертенята поднимают ему веки вилами и показывают мешок. Старый чёрт говорит: «Я в море ячмень сеял, на горе сено косил, но такого чудного зверя, у которого с обоих концов по голове торчит, не видывал. Погубит он наше племя, бежать надо отсюда!» Черти бросаются вон, больше их в риге не видят]: Арийс 1867: 290-291; латыши [Два теребильщика льна заходят на хутор, просятся на ночлег. Хозяин охотно бы пустил, да место есть только в овине, а там от привидения. Теребильщики соглашаются, вырезают по рябиновой дубинке, идут в овин. Распарывают снизу мешок, оба в него залезают, так что ноги и туловища внутри, а с обоих концов головы наружу. В полночь приходят черти, пускаются в пляс, один замечает мешок, все удивляются. Решают сходить за дедом, он должен знать, что за чудище такое. Вскоре черти волокут на колоснике старого черта. Молодой чертенок берёт вилы, поднимает ими веки деду, показывает на спящих в мешке. Старый черт говорит, что стрястись теперь беде: он видел много зверей, однако у всех с одной стороны голова, с другой — хвост и ноги, а у этого зверя с двух сторон головы. Не миновать погибели, зверь всех проглотит. Черти бросаются из овина, оставляют старого деда одного, он сам ходить не может. Теребильщики до тех пор лупят его рябиновыми дубинками, пока он не рассыпается в прах. С той поры в овин ни один черт не показывается [Алксните и др. 1957, № 87: 285-286; Лутси (зап. 1893) [в риге тепло и просторно, но утром из нее живым никто не выходил; трое бурлаков: мужик чертей не боится; остались ночевать, сунув головы в мешок; пришли черти, дивятся, что за зверь: шесть ног, головы нет; надо позвать kõvver (вид., эст. «кывер», кривой) – он присутствовал при создании мира, должен все знать; пришел самый старый kõver, у него веки лучинами подперты; (на голове) 9 рогов с косую сажень длиной; бурлаки испугались, но делают вид, что храпят; черти приносят другую книгу, открывают – ничего про такое не написано; старый черт говорит, что такого не помнит; черти убежали – через двери, стены и крышу; самый старый зацепился за соединяющий стропила брус, сбил рога с головы]: Annom et al. 2018: 337-338; ливы [хозяин предупредил двоих работников, что в риге бывают черти, но они пошли туда ночевать, взяв розги и мешок, в котором разрезали дно; легли – ноги в мешке, а головы снаружи в разные стороны; пришли чертенята, стали плясать, увидели непонятного зверя; старый черт тоже не понимает, что за зверь; послал чертенят принести большие клещи; тогда работники выскочили, стали бить черта розгами и он убежал; встретил чертенят, велел в ригу не ходить; привели совсем старого черта; он ничего не видит из-за свисающих на глаза ресниц; тогда один чертик поднял ему ресницы вилами; между тем работники снова залезли в мешок; старый черт их увидел, сказал, что это неведомый зверь, который может их всех порвать; черти удрали, а старого работники избили розгами]: Loorits 1998(2): 185-186; русские Латгалии (зап. в Риге от уроженки Латгалии) [Путник заходит ночевать в ригу, в полночь является чёрт, спрашивает, кто он такой. Человек отвечает, что он – лён. Чёрт спрашивает, можно ли через него перешагнуть. Человек отвечает, что только если тот вытерпит муки, которые претерпел лён. Тысячи стеблей льна оторвали от земли-матери, отрубили головы, утопили в пруду, бросили в поле под открытым небом, высушили, свезли в ригу, а здесь будут мять, ломать их кости в мялке, положат на трепалку, будут колотить, чесать, мотать, прясть, ткать и шить, а потом износят, разорвут на тряпки и выбросят. Диалог повторяется, пока чёрту не надоедает, он уходит, обещает прийти завтра. Путник высыпается и уходит. Приходят два трепальщика трепать лён, остаются ночевать. Просят большой мешок, распарывают, залезают в него, только головы торчат, крепко засыпают. Приходит вчерашний чёрт с другими чертями, шумят – они не просыпаются. Сбегаются к трепальщикам, не могут понять, что это за зверь такой с двумя головами сверху и снизу, посылают в пекло молодого чёрта за старым чёртом. Тот такой дряхлый, что не может открыть глаз. Чертенята поднимают ему вилами веки и показывают мешок. Старый черт говорит, что в море овёс сеял, на горе лён косил, но такого страшилища не видел, оно погубит их сокровища и их племя, надо бежать. Черти бросаются прочь, чёрт, который слышал о мучениях льна, думает, что хорошо, что не перешагнул лён, а то бы тоже на полу валялся]: Фридрих 1980: 227-229; русские Латгалии [«Образ главного старого черта, которому вилами поднимают веки, в сказке о том, как черти испугались трепальщиков льна»]: Макашина 1976: 96.